В этом деле ему помог клуб «Беллами». Томми разослал по полкам взводных для вербовки добровольцев. Отряд командос сформировался, по мнению некоторых, слишком быстро, и поэтому его отправили для прохождения подготовки на остров Магг. На этом этапе Гай и появился на острове. С причала его направили в отель.
В три часа он не застал в отеле никого, кроме капитана «синих», который полулежал на софе; на его голове был тюрбан из бинтов, а на ногах — узкие бархатные шлепанцы с вышитой золотом монограммой. Он ласкал белого китайского мопса; рядом стоял бокал белого ликера.
Софа была покрыта турецким ковром. Восьмиугольный столик, на котором стояли бокал и бутылка, был инкрустирован перламутром. Капитан походил на восседающего в великом диване молодого восточного принца начала двадцатого века.
Он даже не поднял глаза на вошедшего Гая.
Гай узнал в нем Айвора Клэра, известного молодого наездника, владельца умной и красивой лошади по кличке Тимбл. Гай видел их в Риме на конкур-иппике: Клэр, слегка наклонившийся вперед в седле, с напряженным лицом пианиста; лошадь, точно ставящая ноги на манеже, прыгающая легко, без задержки и колебания, быстро и безошибочно обходящая весь круг в мертвой тишине, взрывающейся под конец громом аплодисментов. Гай знал его так же как члена «Беллами». Он должен был знать Гая: они часто сиживали друг против друга или стояли в одной и той же группе у стойки в баре в беспечные дни прошлого года.
— Добрый день, — сказал Гай.
Клэр взглянул на него, ответил: «Добрый день» — и вытер морду собачки шелковым носовым платком.
— Снег очень вреден глазам Фриды. Вам, наверное, нужен полковник Томми. Он лазит по скалам. — Помолчав, Клэр вежливо добавил: — Видели газету за прошлую неделю? — и протянул Гаю номер «Рам-Мак-Магг-энд-Эгг-таймс».
Гай огляделся вокруг: головы оленей, лестница мореного дуба, широкий ковер, сотканный из местной шотландской шерсти.
— Кажется, я видел вас в «Беллами».
— Как я о нем тоскую!
— Моя фамилия Краучбек.
— А-а… — У Клэра был такой вид, словно он глубокомыслен но изучает это сообщение или сделал ход в шахматы, который должен привести к мату. — На вашем месте я выпил бы «кюммеля». Мы откопали тайник Вольфшмидта. Запишите на свой счет вон на той бумажке.
На столе посреди комнаты стояли бокалы и бутылки и лежал список фамилий с отметками о количестве выпитого.
— Я прибыл сюда для подготовки, — снова начал Гай.
— Гиблое место.
— Вы не можете подсказать мне, где я смогу разместиться?
— Здесь живут полковник Томми и большинство из нас. Но теперь отель переполнен. Недавно прибывшие, кажется, живут на посту береговой охраны. Я как-то заглянул туда. Ужасно воняет рыбой. Послушайте, вы не очень обидитесь, если мы не будем разговаривать? Вчера утром я упал на лед с высоты пятидесяти футов.
Гай штудировал «Рам-Мак-Магг-энд-Эгг-таймс» за прошлую неделю. Клэр пощипывал брови Фриды.
Вскоре, как в старинной, построенной по всем правилам комедии, на сцену стали выходить другие действующие лица. Первым из них появился военный врач.
— Пароход пришел? — обратился он к обоим.
Клэр закрыл глаза, поэтому ответил Гай:
— Я прибыл на нем несколько минут назад.
— Надо позвонить начальнику порта, чтобы его задержали. Энстрадер-Керр свалился. Его уже несут сюда.
Клэр открыл глаза:
— Бедный Энгус. Умер?
— Да нет. Но я должен немедленно доставить его на материк.
— Не упустите возможности, — сказал Клэр Гаю. — Энгус занимал здесь комнату.
Врач пошел к телефону, а Гай — в контору отеля.
Хозяйка вздохнула:
— Бедный сэр Энгус, а ведь еще шотландец. Нечего было карабкаться по скалам в его-то возрасте.
Когда Гай вернулся, в холл ввалился, как в традиционной комедии, огромный капитан-гренадер. На нем были промокшие рабочие брюки, он тяжело дышал.
— Слава богу, — произнес он. — Еле успел. Когда Энгус свалился, все бросились бежать. Я добрался до половины скалы, когда мы узнали эту новость, и быстро соскользнул вниз.
Вернулся врач:
— Пароход задержан только на пятнадцать минут. Говорят, в темноте будет трудно входить в порт.
— Ладно, — сказал запыхавшийся капитан. — Побегу займу его комнату.
— Опоздал, Берти, — отозвался Клэр. — Она уже занята.
— Не может быть. — Заметив Гая, он выругался: — А, черт!
Санитары принесли носилки с бесчувственным телом, покрытым шинелями, осторожно опустили на пол и отправились наверх укладывать вещи пострадавшего.
Вбежал еще один запыхавшийся офицер.
— О боже, Берти! — воскликнул он, увидев гренадера. — Ты занял его комнату?
— Нет, Эдди, а тебе следует быть со своим взводом.
— Я просто подумал, что надо прийти и помочь собрать Энгуса.
— Не шумите, — вмешался врач. — Вы что, не видите, что тут больной?
— Два больных, — добавил Клэр.
— Он разве не умер?
— Говорят, жив.
— А мне сказали, что умер.
— С вашего разрешения, мне это известно лучше, чем вам, — возразил врач.
Словно стремясь разрешить спор, с носилок раздался сдавленный голос:
— Чешется, Эдди. Все тело чертовски чешется.
— Ощущение ползания мурашек, пояснил врач. — Морфий часто дает такой эффект.
— Очень забавно, — сказал Клэр, впервые проявив настоящий интерес. — У меня есть тетка, которая принимает огромные дозы морфия. Интересно, чешется ли у нее?
— Ну если ты не занял комнату, Берти, — сказал Эдди, — я побегу и закреплю ее за собой.
— Поздно. Уже занято.
Эдди недоверчиво оглядел холл, впервые увидел Гая и выругался, как Берти:
— А, черт!
Гай подумал, что лучше все-таки закрепить свою заявку. Он отнес свой-саквояж и чемодан наверх и, прежде чем с туалетного столика Энстрадер-Керра убрали его щетки для волос, положил туда свои. Он распаковал все вещи, подождал, пока закончат свои дела санитары, и вышел вслед за ними, заперев за собой дверь.
Внизу собралось еще больше промокших и запорошенных снегом офицеров, среди них и Томми Блэкхаус. Никто не обратил на Гая внимания, кроме Томми, который воскликнул:
— Привет, Гай! Каким ветром тебя сюда занесло?
Чувствовалась еле уловимая разница между тем Томми, которого Гай знал двенадцать лет, и Томми — командиром части, и это побудило Гая официально доложить:
— Приказано явиться в ваше распоряжение, полковник.
— Впервые об этом слышу. Я искал тебя, когда мы формировались, но этот болван Джоуб сказал, что ты уехал в Корнуолл или еще куда-то. Во всяком случае, мы так быстро теряем ребят, что найдется место для всех. Берти, мы получили какие-нибудь бумаги на этого «яблочника» — Гая Краучбека?
— Может быть, в последней почте, полковник. Я ее еще не вскрывал.
— Вскройте, ради бога. — Он снова обратился к Гаю: — Ты сам-то имеешь представление, для чего тебя сюда прислал-и?
— Прикомандирован для подготовки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
В три часа он не застал в отеле никого, кроме капитана «синих», который полулежал на софе; на его голове был тюрбан из бинтов, а на ногах — узкие бархатные шлепанцы с вышитой золотом монограммой. Он ласкал белого китайского мопса; рядом стоял бокал белого ликера.
Софа была покрыта турецким ковром. Восьмиугольный столик, на котором стояли бокал и бутылка, был инкрустирован перламутром. Капитан походил на восседающего в великом диване молодого восточного принца начала двадцатого века.
Он даже не поднял глаза на вошедшего Гая.
Гай узнал в нем Айвора Клэра, известного молодого наездника, владельца умной и красивой лошади по кличке Тимбл. Гай видел их в Риме на конкур-иппике: Клэр, слегка наклонившийся вперед в седле, с напряженным лицом пианиста; лошадь, точно ставящая ноги на манеже, прыгающая легко, без задержки и колебания, быстро и безошибочно обходящая весь круг в мертвой тишине, взрывающейся под конец громом аплодисментов. Гай знал его так же как члена «Беллами». Он должен был знать Гая: они часто сиживали друг против друга или стояли в одной и той же группе у стойки в баре в беспечные дни прошлого года.
— Добрый день, — сказал Гай.
Клэр взглянул на него, ответил: «Добрый день» — и вытер морду собачки шелковым носовым платком.
— Снег очень вреден глазам Фриды. Вам, наверное, нужен полковник Томми. Он лазит по скалам. — Помолчав, Клэр вежливо добавил: — Видели газету за прошлую неделю? — и протянул Гаю номер «Рам-Мак-Магг-энд-Эгг-таймс».
Гай огляделся вокруг: головы оленей, лестница мореного дуба, широкий ковер, сотканный из местной шотландской шерсти.
— Кажется, я видел вас в «Беллами».
— Как я о нем тоскую!
— Моя фамилия Краучбек.
— А-а… — У Клэра был такой вид, словно он глубокомыслен но изучает это сообщение или сделал ход в шахматы, который должен привести к мату. — На вашем месте я выпил бы «кюммеля». Мы откопали тайник Вольфшмидта. Запишите на свой счет вон на той бумажке.
На столе посреди комнаты стояли бокалы и бутылки и лежал список фамилий с отметками о количестве выпитого.
— Я прибыл сюда для подготовки, — снова начал Гай.
— Гиблое место.
— Вы не можете подсказать мне, где я смогу разместиться?
— Здесь живут полковник Томми и большинство из нас. Но теперь отель переполнен. Недавно прибывшие, кажется, живут на посту береговой охраны. Я как-то заглянул туда. Ужасно воняет рыбой. Послушайте, вы не очень обидитесь, если мы не будем разговаривать? Вчера утром я упал на лед с высоты пятидесяти футов.
Гай штудировал «Рам-Мак-Магг-энд-Эгг-таймс» за прошлую неделю. Клэр пощипывал брови Фриды.
Вскоре, как в старинной, построенной по всем правилам комедии, на сцену стали выходить другие действующие лица. Первым из них появился военный врач.
— Пароход пришел? — обратился он к обоим.
Клэр закрыл глаза, поэтому ответил Гай:
— Я прибыл на нем несколько минут назад.
— Надо позвонить начальнику порта, чтобы его задержали. Энстрадер-Керр свалился. Его уже несут сюда.
Клэр открыл глаза:
— Бедный Энгус. Умер?
— Да нет. Но я должен немедленно доставить его на материк.
— Не упустите возможности, — сказал Клэр Гаю. — Энгус занимал здесь комнату.
Врач пошел к телефону, а Гай — в контору отеля.
Хозяйка вздохнула:
— Бедный сэр Энгус, а ведь еще шотландец. Нечего было карабкаться по скалам в его-то возрасте.
Когда Гай вернулся, в холл ввалился, как в традиционной комедии, огромный капитан-гренадер. На нем были промокшие рабочие брюки, он тяжело дышал.
— Слава богу, — произнес он. — Еле успел. Когда Энгус свалился, все бросились бежать. Я добрался до половины скалы, когда мы узнали эту новость, и быстро соскользнул вниз.
Вернулся врач:
— Пароход задержан только на пятнадцать минут. Говорят, в темноте будет трудно входить в порт.
— Ладно, — сказал запыхавшийся капитан. — Побегу займу его комнату.
— Опоздал, Берти, — отозвался Клэр. — Она уже занята.
— Не может быть. — Заметив Гая, он выругался: — А, черт!
Санитары принесли носилки с бесчувственным телом, покрытым шинелями, осторожно опустили на пол и отправились наверх укладывать вещи пострадавшего.
Вбежал еще один запыхавшийся офицер.
— О боже, Берти! — воскликнул он, увидев гренадера. — Ты занял его комнату?
— Нет, Эдди, а тебе следует быть со своим взводом.
— Я просто подумал, что надо прийти и помочь собрать Энгуса.
— Не шумите, — вмешался врач. — Вы что, не видите, что тут больной?
— Два больных, — добавил Клэр.
— Он разве не умер?
— Говорят, жив.
— А мне сказали, что умер.
— С вашего разрешения, мне это известно лучше, чем вам, — возразил врач.
Словно стремясь разрешить спор, с носилок раздался сдавленный голос:
— Чешется, Эдди. Все тело чертовски чешется.
— Ощущение ползания мурашек, пояснил врач. — Морфий часто дает такой эффект.
— Очень забавно, — сказал Клэр, впервые проявив настоящий интерес. — У меня есть тетка, которая принимает огромные дозы морфия. Интересно, чешется ли у нее?
— Ну если ты не занял комнату, Берти, — сказал Эдди, — я побегу и закреплю ее за собой.
— Поздно. Уже занято.
Эдди недоверчиво оглядел холл, впервые увидел Гая и выругался, как Берти:
— А, черт!
Гай подумал, что лучше все-таки закрепить свою заявку. Он отнес свой-саквояж и чемодан наверх и, прежде чем с туалетного столика Энстрадер-Керра убрали его щетки для волос, положил туда свои. Он распаковал все вещи, подождал, пока закончат свои дела санитары, и вышел вслед за ними, заперев за собой дверь.
Внизу собралось еще больше промокших и запорошенных снегом офицеров, среди них и Томми Блэкхаус. Никто не обратил на Гая внимания, кроме Томми, который воскликнул:
— Привет, Гай! Каким ветром тебя сюда занесло?
Чувствовалась еле уловимая разница между тем Томми, которого Гай знал двенадцать лет, и Томми — командиром части, и это побудило Гая официально доложить:
— Приказано явиться в ваше распоряжение, полковник.
— Впервые об этом слышу. Я искал тебя, когда мы формировались, но этот болван Джоуб сказал, что ты уехал в Корнуолл или еще куда-то. Во всяком случае, мы так быстро теряем ребят, что найдется место для всех. Берти, мы получили какие-нибудь бумаги на этого «яблочника» — Гая Краучбека?
— Может быть, в последней почте, полковник. Я ее еще не вскрывал.
— Вскройте, ради бога. — Он снова обратился к Гаю: — Ты сам-то имеешь представление, для чего тебя сюда прислал-и?
— Прикомандирован для подготовки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216