— Принимается во внимание другая жизнь. Какой, по-твоему, будет жизнь у ребенка, родившегося нежеланным в сорок четвертом году?
— Это абсолютно не твое дело.
— Оно стало моим после того, как мне предложили его.
— Дорогой Гай, мир переполнен нежеланными детьми. Половина населения Европы не имеет крыши над головой — беженцы и военнопленные. Одним таким ребенком больше или одним меньше, какое это имеет значение для всего горя в целом?
— Я не могу ничего сделать по отношению ко всем другим. Но этот случай — один из тех, где я могу помочь. И в данном случае только я, и никто другой. Я был для Вирджинии последней надеждой, поэтому я не мог поступить иначе. Неужели ты не понимаешь этого, Кирсти?
— Конечно, не понимаю. Йэн совершенно прав. Ты рехнулся.
Кирсти ушла более разгневанная, чем была, когда пришла сюда.
«Попытка объяснить ей ни к чему не привела, — подумал Гай. — Правильно кто-то сказал, что все расхождения во мнениях — это теологические расхождения». Он еще раз обратился к письму отца: «…Количественные критерии здесь неприменимы. Если спасена хоть одна душа, то уже одно это является полным вознаграждением за потерю лица…»
Часть десятая
«Последнее сражение»
1
Транспортный самолет «дакота» пролетел над морем, затем свернул в сторону берега. Скучающие пассажиры — англичане и американцы, все мужчины, всех родов войск, все в невысоком чине — зашевелились и пристегнулись ремнями к металлическим скамейкам. Перелет через Гибралтар и Северную Африку был утомительным и по непонятным причинам затягивался. День подходил к концу, а они с рассвета ничего не ели. Это был совсем не такой самолет, на какой Гай сел в Англии. Никто из пассажиров, летевших с ним в первую бессонную ночь, до Бари не следовал. Наклонившись, Гай посмотрел в маленький бортовой иллюминатор и успел заметить миндалевые сады. Был конец февраля, и деревья уже полностью расцвели. Через несколько минут он уже стоял на земле рядом со своим вещевым мешком и чемоданом и докладывал о прибытии офицеру транспортной службы.
Согласно командировочному предписанию ему следовало немедленно явиться в английскую миссию при штабе антифашистских сил национального освобождения (Адриатика).
Гая ждали. За ним выслали джип, который доставил его к мрачному зданию в новом городе, где размещалась упомянутая организация. Ничто здесь не напоминало ему Италию, которую он знал и любил, — страну его школьных каникул, страну, которая приютила его после того, как ушла Вирджиния.
Часовой был отнюдь не приветливым.
— Согласно предписанию я должен явиться к бригадиру Кэйпу.
— Его сегодня нет. Вам придется подождать и переговорить с офицером службы безопасности. Рон! — крикнул он своему коллеге. — Скажи капитану Джилпину, что прибыл какой-то офицер и хочет видеть бригадира.
Несколько минут Гай молча стоял в темном вестибюле. Здание было построено в дофашистские времена в традиционном стиле — вокруг темного внутреннего дворика. Широкий лестничный марш из низких каменных ступенек уходил наверх, в темноту, ибо разбитые стекла в крыше были заменены промасленной бумагой.
— Электрический свет должен загореться с минуты на мину ту, — сказал часовой, — но положиться на то, что он не погаснет, невозможно.
Вскоре откуда-то из темноты вышел Джилпин.
— Да? — сказал он. — Чем могу быть полезен?
— Разве вы не помните меня по парашютной школе? Я был вместе с де Саузой…
— Де Сауза в войсках. А что, собственно, вас интересует?
Гай предъявил ему свое командировочное предписание.
— Впервые вижу…
— Но вы же не думаете, что это подделка, правда ведь?
— Мне должны были бы прислать копию. Я ничего не думаю. Просто мы обязаны соблюдать меры безопасности. — Напрягая зрение в темном вестибюле, Джилпин внимательно посмотрел на обратную сторону предписания и прочитал его еще раз. Затем обратил внимание на подозрительное, по его мнению, обстоятельство. — А не слишком ли долго вы сюда добирались?
— Да, перелет затянулся. Простите, вы что же, возглавляете эту организацию?
— Я здесь не старший, если вас интересует именно он. Там наверху есть майор, такой же алебардист , как и вы. — Он произнес это слово, почти не скрывая насмешливого тона, умышленно подчеркивая свое презрение к каким бы то ни было армейским традициям. — Я не знаю, чем он занимается. Он числится здесь офицером генерального штаба по вопросам взаимодействия. Как я понимаю, при отсутствии бригадира вы можете считать его старшим.
— А можно мне увидеться с ним?
— Это ваши вещи?
— Да.
— Вам придется оставить их здесь.
— А вы полагали, что я хочу взять их с собой наверх?
— Посмотрите здесь за ними, капрал, — сказал Джилпин, озабоченный, по-видимому, не столько их сохранностью, сколько подозрением, что в вещах может оказаться что-нибудь опасное, взрывчатка например. — Вы правильно поступили, что задержали этого офицера для выяснения, — добавил он. — Можете послать его к майору. — Не сказав больше ни слова Гаю, Джилпин повернулся и скрылся в темноте.
Другой часовой провел Гая к двери на антресолях. Четыре с половиной года превратностей войны приучили Гая к самым неожиданным встречам и приемам. Они приучили его и к тому, что время от времени он сталкивался на своем пути с этим офицером, фамилию или имя которого ему никогда никто не сообщал и который теперь приветствовал его с необычной теплотой.
— Так-так, — сказал он улыбаясь, — мы ведь встречались с вами когда-то. Вы, как я полагаю, удивлены больше, чем я. Я видел вашу фамилию в каком-то документе. Мы ждем вас вот уже несколько недель.
— Но Джилпин, видимо, не ждал.
— Мы стараемся по возможности ограничить Джилпину доступ к документам. Нам, правда, не всегда это удается.
В этот момент, словно символизируя что-то, свисавшая с потолка электрическая лампочка накалилась, несколько раз мигнула и загорелась ярким светом.
— А вы все еще майор, как я вижу, — заметил Гай.
— Да, черт бы их взял! Был подполковником почти целый год. Потом бригаду реорганизовали. Должности для меня в ней не оказалось. Поэтому-то меня и направили сюда.
Электрическая лампочка, снова символизируя что-то, замигала, потускнела и погасла.
— Никак не наладят работу электростанции, — пояснил майор, — то дадут ток, то выключат.
Они продолжали разговор в перемежающиеся периоды света и темноты, как во время летней грозы с молниями.
— А вам известно, чем вы будете заниматься здесь?
— Нет.
— Я тоже не знал, когда меня назначили. Да и теперь не знаю. А в общем-то здесь неплохо. Кэйп вам понравится. Он недавно выписался из госпиталя — был ранен под Салерно. В боях ему теперь больше не бывать. Завтра он все объяснит вам. Он и Джо Каттермоул должны поехать на совещание в Казерту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
— Это абсолютно не твое дело.
— Оно стало моим после того, как мне предложили его.
— Дорогой Гай, мир переполнен нежеланными детьми. Половина населения Европы не имеет крыши над головой — беженцы и военнопленные. Одним таким ребенком больше или одним меньше, какое это имеет значение для всего горя в целом?
— Я не могу ничего сделать по отношению ко всем другим. Но этот случай — один из тех, где я могу помочь. И в данном случае только я, и никто другой. Я был для Вирджинии последней надеждой, поэтому я не мог поступить иначе. Неужели ты не понимаешь этого, Кирсти?
— Конечно, не понимаю. Йэн совершенно прав. Ты рехнулся.
Кирсти ушла более разгневанная, чем была, когда пришла сюда.
«Попытка объяснить ей ни к чему не привела, — подумал Гай. — Правильно кто-то сказал, что все расхождения во мнениях — это теологические расхождения». Он еще раз обратился к письму отца: «…Количественные критерии здесь неприменимы. Если спасена хоть одна душа, то уже одно это является полным вознаграждением за потерю лица…»
Часть десятая
«Последнее сражение»
1
Транспортный самолет «дакота» пролетел над морем, затем свернул в сторону берега. Скучающие пассажиры — англичане и американцы, все мужчины, всех родов войск, все в невысоком чине — зашевелились и пристегнулись ремнями к металлическим скамейкам. Перелет через Гибралтар и Северную Африку был утомительным и по непонятным причинам затягивался. День подходил к концу, а они с рассвета ничего не ели. Это был совсем не такой самолет, на какой Гай сел в Англии. Никто из пассажиров, летевших с ним в первую бессонную ночь, до Бари не следовал. Наклонившись, Гай посмотрел в маленький бортовой иллюминатор и успел заметить миндалевые сады. Был конец февраля, и деревья уже полностью расцвели. Через несколько минут он уже стоял на земле рядом со своим вещевым мешком и чемоданом и докладывал о прибытии офицеру транспортной службы.
Согласно командировочному предписанию ему следовало немедленно явиться в английскую миссию при штабе антифашистских сил национального освобождения (Адриатика).
Гая ждали. За ним выслали джип, который доставил его к мрачному зданию в новом городе, где размещалась упомянутая организация. Ничто здесь не напоминало ему Италию, которую он знал и любил, — страну его школьных каникул, страну, которая приютила его после того, как ушла Вирджиния.
Часовой был отнюдь не приветливым.
— Согласно предписанию я должен явиться к бригадиру Кэйпу.
— Его сегодня нет. Вам придется подождать и переговорить с офицером службы безопасности. Рон! — крикнул он своему коллеге. — Скажи капитану Джилпину, что прибыл какой-то офицер и хочет видеть бригадира.
Несколько минут Гай молча стоял в темном вестибюле. Здание было построено в дофашистские времена в традиционном стиле — вокруг темного внутреннего дворика. Широкий лестничный марш из низких каменных ступенек уходил наверх, в темноту, ибо разбитые стекла в крыше были заменены промасленной бумагой.
— Электрический свет должен загореться с минуты на мину ту, — сказал часовой, — но положиться на то, что он не погаснет, невозможно.
Вскоре откуда-то из темноты вышел Джилпин.
— Да? — сказал он. — Чем могу быть полезен?
— Разве вы не помните меня по парашютной школе? Я был вместе с де Саузой…
— Де Сауза в войсках. А что, собственно, вас интересует?
Гай предъявил ему свое командировочное предписание.
— Впервые вижу…
— Но вы же не думаете, что это подделка, правда ведь?
— Мне должны были бы прислать копию. Я ничего не думаю. Просто мы обязаны соблюдать меры безопасности. — Напрягая зрение в темном вестибюле, Джилпин внимательно посмотрел на обратную сторону предписания и прочитал его еще раз. Затем обратил внимание на подозрительное, по его мнению, обстоятельство. — А не слишком ли долго вы сюда добирались?
— Да, перелет затянулся. Простите, вы что же, возглавляете эту организацию?
— Я здесь не старший, если вас интересует именно он. Там наверху есть майор, такой же алебардист , как и вы. — Он произнес это слово, почти не скрывая насмешливого тона, умышленно подчеркивая свое презрение к каким бы то ни было армейским традициям. — Я не знаю, чем он занимается. Он числится здесь офицером генерального штаба по вопросам взаимодействия. Как я понимаю, при отсутствии бригадира вы можете считать его старшим.
— А можно мне увидеться с ним?
— Это ваши вещи?
— Да.
— Вам придется оставить их здесь.
— А вы полагали, что я хочу взять их с собой наверх?
— Посмотрите здесь за ними, капрал, — сказал Джилпин, озабоченный, по-видимому, не столько их сохранностью, сколько подозрением, что в вещах может оказаться что-нибудь опасное, взрывчатка например. — Вы правильно поступили, что задержали этого офицера для выяснения, — добавил он. — Можете послать его к майору. — Не сказав больше ни слова Гаю, Джилпин повернулся и скрылся в темноте.
Другой часовой провел Гая к двери на антресолях. Четыре с половиной года превратностей войны приучили Гая к самым неожиданным встречам и приемам. Они приучили его и к тому, что время от времени он сталкивался на своем пути с этим офицером, фамилию или имя которого ему никогда никто не сообщал и который теперь приветствовал его с необычной теплотой.
— Так-так, — сказал он улыбаясь, — мы ведь встречались с вами когда-то. Вы, как я полагаю, удивлены больше, чем я. Я видел вашу фамилию в каком-то документе. Мы ждем вас вот уже несколько недель.
— Но Джилпин, видимо, не ждал.
— Мы стараемся по возможности ограничить Джилпину доступ к документам. Нам, правда, не всегда это удается.
В этот момент, словно символизируя что-то, свисавшая с потолка электрическая лампочка накалилась, несколько раз мигнула и загорелась ярким светом.
— А вы все еще майор, как я вижу, — заметил Гай.
— Да, черт бы их взял! Был подполковником почти целый год. Потом бригаду реорганизовали. Должности для меня в ней не оказалось. Поэтому-то меня и направили сюда.
Электрическая лампочка, снова символизируя что-то, замигала, потускнела и погасла.
— Никак не наладят работу электростанции, — пояснил майор, — то дадут ток, то выключат.
Они продолжали разговор в перемежающиеся периоды света и темноты, как во время летней грозы с молниями.
— А вам известно, чем вы будете заниматься здесь?
— Нет.
— Я тоже не знал, когда меня назначили. Да и теперь не знаю. А в общем-то здесь неплохо. Кэйп вам понравится. Он недавно выписался из госпиталя — был ранен под Салерно. В боях ему теперь больше не бывать. Завтра он все объяснит вам. Он и Джо Каттермоул должны поехать на совещание в Казерту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216