он свирепо смотрел на них своим единственным, внушающим ужас глазом. Глаз был такой же черный, как и бровь над ним, как и повязка, закрывавшая место второго глаза на другой стороне свернутого набок костлявого носа. Ритчи-Хук смотрел этим глазом через монокль в стальном ободке. Он осклабился во весь рот дамам, бросил нарочито внимательный взгляд на свои огромные часы на руке и пробормотал что-то тихо, но явно с иронией.
— О, дорогой, — негромко молвила миссис Грин, — мы, должно быть, опоздали.
Они вошли в гостиную; полковник Грин, буквально трепетавший до этого от страха, взял небольшой серебряный поднос и, глупо улыбаясь, предложил бокалы с коктейлем. Подполковник Ритчи-Хук, скорее как сторожевой пес, чем как человек, узурпировавший права хозяина, широко шагнул им навстречу. Миссис Грин попыталась выполнить обычную функцию и представить гостей, но Ритчи-Хук бесцеремонно перебил ее:
— Фамилии еще раз, пожалуйста. Произносите их четко. Ленард, Сарам, Смит, Краучбек? Но я вижу только троих. Где же Краучбек? А, понимаю, понимаю. А кому принадлежит мадам? — Он метнул свой свирепый взгляд на миссис Ленард.
— Не я принадлежу, а мне принадлежит вон тот, — развязно ответила миссис Ленард, кивнув в сторону мужа.
Все получилось намного проще и лучше, чем предполагал Гай. Только Ленард, казалось, чувствовал себя несколько раздраженным.
— Отлично! — сказал Ритчи-Хук. — Очень хорошо!
— Он любит, когда с ним разговаривают так, — заметила миссис Грин, а полковник Грин восторженно вытаращил глаза.
— Джин для этой леди! — крикнул подполковник Ритчи-Хук. Он вытянул искалеченную правую руку в черной перчатке, на которой уцелели только средний, указательный и половина большого пальца, схватил бокал и преподнес его миссис Ленард. Но веселое настроение быстро улетучилось, и бокал для себя Ритчи-Хук уже не взял. — Очень хороший напиток, если вам не нужно быть на ногах после завтрака, — добавил он.
— Что ж, мне не нужно, — сказала миссис Ленард. — По воскресным дням я обычно отдыхаю.
— На передовой не существует никаких воскресных дней, — возразил подполковник Ритчи-Хук. — С этой привычкой соблюдать уик-энды можно проиграть войну.
— Вы бьете тревогу и наводите уныние, Бен.
— Извини, Джеф… Этот полковник всегда был самым башковитым человеком, — добавил Ритчи-Хук, как бы объясняя смиренное согласие с критикой Грина. — Он был начальником оперативно-разведывательной части штаба бригады, когда я командовал всего только взводом. Потому-то он и живет в этом прелестном особняке, в то время как я прозябаю в палатках. Вы когда-нибудь жили в палатке? — неожиданно спросил он Гая.
— Да, сэр, непродолжительное время. Я жил в Кении и несколько раз путешествовал по отдаленной дикой местности.
— Это очень хорошо. Джин для старого колониста! — Он снова протянул черную культяпку, схватил еще один бокал с коктейлем и всунул его в руку Гая. — А охотиться вам приходилось?
— Однажды я убил старого льва, который забрел на ферму.
— А как ваша фамилия? Краучбек? Я знал одного молодого офицера из Африки. Но у него, кажется, была другая фамилия. Вот увидите, ваш африканский опыт пригодится вам больше, чем сотня штыков. В моих списках есть один никудышный парень, проживший половину своей жизни в Италии. Я и пенса не дам за его опыт.
Мисс Грин подмигнула Гаю, но промолчала.
— Я тоже повеселился в Африке, — продолжал Ритчи-Хук. — После одного очередного несогласия с начальством меня откомандировали в пехоту в Африке. Хорошие ребята, если держать их в ежовых рукавицах, но чертовски боятся носорогов. Один из наших лагерей был разбит около озера, и вы знаете, каждый божий вечер через плац для строевых занятий этого лагеря на водопой к озеру повадился ходить носорог. Чертовская наглость! Я хотел пристрелить его, но командир понес какую-то чепуху насчет того, что необходимо иметь разрешение на отстрел дичи. Это был необыкновенный консерватор и весьма щепетильный офицер, который имел не менее десятка рубашек, — пояснил Ритчи-Хук, как бы давая точное определение типу человека, повсеместно признаваемому отвратительным. — Так вот, на следующий день я установил на месте водопоя несколько ракет с взрывателями и взорвал их прямо перед носом этого наглого зверя. Я никогда не видел, чтобы какой-нибудь носорог бежал быстрее, чем этот! Прямиком через лагерь! Наскочил на какого-то чернокожего и ударил его прямо в живот. Какой раздался вопль, если бы вы слышали! После этого меня уже ничто не могло удержать от выстрела в него. Конечно, не в тот момент, когда он вонзился своим носом в сержанта.
— Что-то наподобие «бечуанского живота», — заметила миссис Ленард.
— А? Что такое? — отозвался подполковник Ритчи-Хук, недовольный на этот раз развязностью миссис Ленард.
— А где это происходило, Бен? — вмешалась миссис Грин.
— Сомали. На границе с Огаденом.
— А я и не знал, что в Сомали водятся носороги, — сказал полковник Грин.
— Теперь их там на одного меньше.
— А как же сержант?
— О, через неделю он уже ходил на строевые занятия.
— Не все из того, что говорит подполковник Ритчи-Хук, следует принимать всерьез, — сказала миссис Грин, обращаясь к Гаю.
Они прошли в комнату, где был накрыт стол для завтрака. У стола стояли два алебардиста. Миссис Грин подошла к столу первой. Ритчи-Хук схватил искалеченной рукой в перчатке вилку, пронзил ею кусок мяса, быстро изрезал его на квадратные кусочки, положил нож, переложил вилку в другую руку и начал торопливо и молча есть, окуная кусочки мяса в соус из хрена и бросая их один за другим в рот. Через некоторое время он опять заговорил. Находись подполковник Ритчи-Хук на каком-нибудь менее радушном приеме, будь на нем форма не алебардистов, а какая-нибудь иная, могло бы показаться, что он, уязвленный бесцеремонным вмешательством миссис Ленард в его речь, всячески стремился поставить ее в затруднительное положение: так пристально он смотрел на нее своим единственным свирепым глазом, так прямо, казалось, были нацелены все его последовавшие затем слова на разрушение надежд и на обострение восприимчивости новобрачной.
— Нас, несомненно, обрадует, что наконец-то я все-таки добился действий от военного министерства. Они признали особую роль алебардистов. Я собственноручно подготовил документ. Он прошел снизу доверху все командные инстанции и возвратился одобренным. Мы — «о.о.о».
— А что это, собственно, значит, объясните нам, пожалуйста, — попросила миссис Ленард.
— Особо опасные операции. Нам дали на вооружение тяжелые пулеметы и минометы; мы никак не входим в организацию дивизии и будем подчиняться непосредственно комитету начальников штабов. Какой-то идиот-артиллерист из управления боевой подготовки начал было возражать, но я очень быстро заткнул ему рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216
— О, дорогой, — негромко молвила миссис Грин, — мы, должно быть, опоздали.
Они вошли в гостиную; полковник Грин, буквально трепетавший до этого от страха, взял небольшой серебряный поднос и, глупо улыбаясь, предложил бокалы с коктейлем. Подполковник Ритчи-Хук, скорее как сторожевой пес, чем как человек, узурпировавший права хозяина, широко шагнул им навстречу. Миссис Грин попыталась выполнить обычную функцию и представить гостей, но Ритчи-Хук бесцеремонно перебил ее:
— Фамилии еще раз, пожалуйста. Произносите их четко. Ленард, Сарам, Смит, Краучбек? Но я вижу только троих. Где же Краучбек? А, понимаю, понимаю. А кому принадлежит мадам? — Он метнул свой свирепый взгляд на миссис Ленард.
— Не я принадлежу, а мне принадлежит вон тот, — развязно ответила миссис Ленард, кивнув в сторону мужа.
Все получилось намного проще и лучше, чем предполагал Гай. Только Ленард, казалось, чувствовал себя несколько раздраженным.
— Отлично! — сказал Ритчи-Хук. — Очень хорошо!
— Он любит, когда с ним разговаривают так, — заметила миссис Грин, а полковник Грин восторженно вытаращил глаза.
— Джин для этой леди! — крикнул подполковник Ритчи-Хук. Он вытянул искалеченную правую руку в черной перчатке, на которой уцелели только средний, указательный и половина большого пальца, схватил бокал и преподнес его миссис Ленард. Но веселое настроение быстро улетучилось, и бокал для себя Ритчи-Хук уже не взял. — Очень хороший напиток, если вам не нужно быть на ногах после завтрака, — добавил он.
— Что ж, мне не нужно, — сказала миссис Ленард. — По воскресным дням я обычно отдыхаю.
— На передовой не существует никаких воскресных дней, — возразил подполковник Ритчи-Хук. — С этой привычкой соблюдать уик-энды можно проиграть войну.
— Вы бьете тревогу и наводите уныние, Бен.
— Извини, Джеф… Этот полковник всегда был самым башковитым человеком, — добавил Ритчи-Хук, как бы объясняя смиренное согласие с критикой Грина. — Он был начальником оперативно-разведывательной части штаба бригады, когда я командовал всего только взводом. Потому-то он и живет в этом прелестном особняке, в то время как я прозябаю в палатках. Вы когда-нибудь жили в палатке? — неожиданно спросил он Гая.
— Да, сэр, непродолжительное время. Я жил в Кении и несколько раз путешествовал по отдаленной дикой местности.
— Это очень хорошо. Джин для старого колониста! — Он снова протянул черную культяпку, схватил еще один бокал с коктейлем и всунул его в руку Гая. — А охотиться вам приходилось?
— Однажды я убил старого льва, который забрел на ферму.
— А как ваша фамилия? Краучбек? Я знал одного молодого офицера из Африки. Но у него, кажется, была другая фамилия. Вот увидите, ваш африканский опыт пригодится вам больше, чем сотня штыков. В моих списках есть один никудышный парень, проживший половину своей жизни в Италии. Я и пенса не дам за его опыт.
Мисс Грин подмигнула Гаю, но промолчала.
— Я тоже повеселился в Африке, — продолжал Ритчи-Хук. — После одного очередного несогласия с начальством меня откомандировали в пехоту в Африке. Хорошие ребята, если держать их в ежовых рукавицах, но чертовски боятся носорогов. Один из наших лагерей был разбит около озера, и вы знаете, каждый божий вечер через плац для строевых занятий этого лагеря на водопой к озеру повадился ходить носорог. Чертовская наглость! Я хотел пристрелить его, но командир понес какую-то чепуху насчет того, что необходимо иметь разрешение на отстрел дичи. Это был необыкновенный консерватор и весьма щепетильный офицер, который имел не менее десятка рубашек, — пояснил Ритчи-Хук, как бы давая точное определение типу человека, повсеместно признаваемому отвратительным. — Так вот, на следующий день я установил на месте водопоя несколько ракет с взрывателями и взорвал их прямо перед носом этого наглого зверя. Я никогда не видел, чтобы какой-нибудь носорог бежал быстрее, чем этот! Прямиком через лагерь! Наскочил на какого-то чернокожего и ударил его прямо в живот. Какой раздался вопль, если бы вы слышали! После этого меня уже ничто не могло удержать от выстрела в него. Конечно, не в тот момент, когда он вонзился своим носом в сержанта.
— Что-то наподобие «бечуанского живота», — заметила миссис Ленард.
— А? Что такое? — отозвался подполковник Ритчи-Хук, недовольный на этот раз развязностью миссис Ленард.
— А где это происходило, Бен? — вмешалась миссис Грин.
— Сомали. На границе с Огаденом.
— А я и не знал, что в Сомали водятся носороги, — сказал полковник Грин.
— Теперь их там на одного меньше.
— А как же сержант?
— О, через неделю он уже ходил на строевые занятия.
— Не все из того, что говорит подполковник Ритчи-Хук, следует принимать всерьез, — сказала миссис Грин, обращаясь к Гаю.
Они прошли в комнату, где был накрыт стол для завтрака. У стола стояли два алебардиста. Миссис Грин подошла к столу первой. Ритчи-Хук схватил искалеченной рукой в перчатке вилку, пронзил ею кусок мяса, быстро изрезал его на квадратные кусочки, положил нож, переложил вилку в другую руку и начал торопливо и молча есть, окуная кусочки мяса в соус из хрена и бросая их один за другим в рот. Через некоторое время он опять заговорил. Находись подполковник Ритчи-Хук на каком-нибудь менее радушном приеме, будь на нем форма не алебардистов, а какая-нибудь иная, могло бы показаться, что он, уязвленный бесцеремонным вмешательством миссис Ленард в его речь, всячески стремился поставить ее в затруднительное положение: так пристально он смотрел на нее своим единственным свирепым глазом, так прямо, казалось, были нацелены все его последовавшие затем слова на разрушение надежд и на обострение восприимчивости новобрачной.
— Нас, несомненно, обрадует, что наконец-то я все-таки добился действий от военного министерства. Они признали особую роль алебардистов. Я собственноручно подготовил документ. Он прошел снизу доверху все командные инстанции и возвратился одобренным. Мы — «о.о.о».
— А что это, собственно, значит, объясните нам, пожалуйста, — попросила миссис Ленард.
— Особо опасные операции. Нам дали на вооружение тяжелые пулеметы и минометы; мы никак не входим в организацию дивизии и будем подчиняться непосредственно комитету начальников штабов. Какой-то идиот-артиллерист из управления боевой подготовки начал было возражать, но я очень быстро заткнул ему рот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216