— Знаете, что помешало мне забить последний шар?! — воскликнул Элдерберри. — Я на кого-то наступил.
— На кого же?
— Не знаю. Он лежал под столом, и я наступил ему на руку.
— Чудеса! Мертвый?
— Он сказал: «Черт тебя подери».
— Не верю. Парсонс, разве кто-то лежит под бильярдом?
— Да, сэр. Новый член клуба.
— Что он там делает?
— Говорит, что выполняет приказ, сэр.
Два или три игрока в бридж отправились посмотреть на чудака.
— Парсонс, что это все болтают, будто по улицам течет вино?
— Я не выходил на улицу, сэр. Об этом говорят многие члены клуба.
Разведывательная группа вернулась из бильярдной и доложила:
— Совершенно верно. Под столом действительно лежит какой-то тип.
— Помню, бедняга Бинки Кэвенаф, бывало, сиживал там.
— Так ведь Бинки был псих.
— Ну и что? Наверное, этот тип тоже псих.
— Привет, Гай! — воскликнул Бокс-Бендер. — А я думал, ты в Африке.
Гай рассказал ему свою историю.
— Какая неприятность, — посочувствовал Бокс-Бендер.
К ним присоединился Томми Блэкхаус.
— Томми, это ты рассказал Джоубу, будто по улицам течет вино?
— Это он рассказывал мне . Я только что выходил посмотреть. Не видно ни капли.
— А в бильярдной ты был?
— Нет.
— Пойдем посмотрим. Там есть на что поглядеть.
Гай пошел с Томми Блэкхаусом. Бильярдная была полна народу, но никто не играл. В тени под бильярдом виднелась человеческая фигура.
— Как вы себя там чувствуете? — любезно осведомился Томми. — Не хотите ли выпить или еще чего?
— Все в порядке, спасибо. Я просто соблюдаю правила. Во время воздушного налета каждый офицер и солдат, не находящийся при исполнении служебных обязанностей, где бы он ни был, должен пойти в ближайшее и самое безопасное укрытие. Как старший из присутствующих здесь офицеров, я полагал, что обязан подать пример.
— Но ведь всем нам под столом не хватит места, не правда ли?
— Вы могли бы укрыться под лестницей или в подвале.
Теперь обнаружилось, что под столом находится маршал авиации Бич. Томми был профессиональный военный, и его карьера была впереди, поэтому он инстинктивно старался угодить старшим офицерам всех родов войск.
— Полагаю, уже все прошло.
— Я не слышал сигнала «Отбой».
В это время заревела сирена, и коренастая серая фигура с трудом поднялась на ноги.
— Добрый вечер.
— Ба, да ведь это Краучбек? Мы встречались у леди Килбэннок.
Маршал авиации выпрямился и стал отряхивать пыль.
— Мне нужна машина. Позвоните в штаб военно-воздушных сил, Краучбек, и скажите, чтобы ее прислали сюда.
Гай позвонил в колокольчик.
— Парсонс, скажите Джоубу, что маршалу авиации Бичу нужна его машина.
— Слушаюсь, сэр.
В маленьких глазках маршала авиации на какой-то момент появилось подозрение. Он начал что-то говорить, потом передумал, сказал «Спасибо» и вышел.
— Ты никогда не был особенно учтивым, Гай, не правда ли?
— А что? Разве я обошелся с этим беднягой по-свински?
— Теперь он больше не будет считать тебя другом.
— Думаю, он никогда и не считал.
— Ну, он не такой уж плохой парень. Маршал сейчас выполняет очень много полезной работы.
— Не думаю, что он когда-нибудь окажется полезным мне.
— Война затянется надолго, Гай. Могут понадобиться все друзья, какими успеешь обзавестись, пока она не кончится. Сожалею о твоих неприятностях в Дакаре. Вчера мне довелось посмотреть твое дело. Не думаю, что последствия будут серьезными. Но в нем есть кое-какие чертовски глупые замечания. Тебе надо постараться, чтобы дело сразу попало в высшую инстанцию, пока к нему не приложили руку слишком много людей.
— Но как это сделать?
— Говори об этом.
— Я и так говорю.
— Продолжай говорить. Везде есть уши.
Помолчав, Гай спросил:
— У Вирджинии все в порядке?
— Насколько я знаю, да. Она выехала из «Клэриджа». Кто-то мне говорил, что Вирджиния вообще уехала куда-то из Лондона. Она не обращала внимания ни на какие бомбежки.
По тону Томми Гай понял, что у Вирджинии, пожалуй, не все благополучно.
— Ты пошел в гору, Томми.
— О, я просто болтаюсь в управлении особо опасных операций. Между прочим, назревает нечто довольно интересное, но я не могу об этом говорить. Через день-два узнаю точно. Возможно, смогу и тебя пристроить. Ты уже являлся в свой полк?
— Собираюсь завтра. Я только сегодня прилетел.
— Ладно, будь осторожен, а то попадешь в переплет за компанию с генералом. Я бы на твоем месте как можно больше околачивался здесь. В наше время именно здесь получают интересную работу. Разумеется, если ты ищешь такую.
— Конечно.
— Тогда не отрывайся.
Они вернулись в холл. После отбоя воздушной тревоги здесь стало свободнее. Маршал авиации Бич, сидя на каминной решетке, разговаривал с обоими членами парламента.
— …Вы, заднескамеечники, Элдерберри, можете немало сделать, если настроитесь на это. Подталкивайте министерства. Не переставайте нажимать…
Словно в сцене из какого-нибудь фарса, из уборной, где он прятался от своего начальника, осторожно высунулась голова Йэна Килбэннока. Он поспешно втянул голову обратно, но было уже поздно.
— Йэн! Вас-то мне и надо. Поезжайте в штаб, соберите сведения о сегодняшнем деле и позвоните мне домой.
— О воздушном налете, сэр? Я думаю, он кончился. Разбомбили «Черепаху».
— Да нет же. Вы должны знать, о чем я говорю. О том, что мы вчера обсуждали с маршалом авиации Даймом.
— Но я не присутствовал при вашем разговоре, сэр. Вы меня отослали.
— Вы должны постоянно быть в курсе…
Но выговор повис в воздухе. Маршалу не пришлось снять стружку с Йэна, как ему хотелось, потому что в этот момент из вестибюля появилась странно освещенная фигура Джоуба. Влекомый сугубо личными переживаниями какой-то драмы, он прихватил из кафетерия серебряный канделябр на шесть свечей и держал его в поднятой руке крепко, но криво, так что воск со всех шести свечей капал на его ливрею. В холле воцарилась тишина, все как зачарованные глазели на фантастическую фигуру, приближавшуюся к маршалу авиации. Не доходя одного шага, он отвесил глубокий поклон; при этом воск пролился перед ним на ковер.
Сэр, — торжественно произнес он, — ваша карета подана. — Потом повернулся и, двигаясь с уверенностью лунатика, скрылся за дверью, из которой пришел.
Еще с минуту длилось молчание. Потом раздался голос маршала авиации.
— В самом деле, — начал он, — этот человек…
Его заглушил взрыв смеха. Элдерберри был по натуре серьезным человеком, но, если при нем происходило что-нибудь действительно смешное, он приходил в бурный восторг. Он был зол на маршала авиации Бича с того момента, как упустил легкий шар, наступив ему на руку. Элдерберри фыркнул, задыхаясь от смеха:
— Ай да Джоуб! Ай да старина!
— Один из его лучших номеров.
— Слава богу, что я задержался, а то бы не увидел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216