Энтони тут же воспользовался этим, и быстро встал из-за стола.
— Я буду непростительно груб, — спросил он, подходя к Марии и беря её за руку, — если отведу вас в музыкальную комнату, а сам вернусь сюда?
Она рассмеялась, издав низкий хриплый смех.
— Я взрослая женщина, милорд. Я верю, я смогу держаться с вами на расстоянии.
— Вы прощаете меня?
Она пошла к двери, и, обернувшись, сказала:
— Нет, такой женщины, которая не простила бы вас за вашу улыбку.
— Вы удивительная женщина, Мария Россо.
Она снова засмеялась.
— Но, очевидно, не достаточно удивительная.
Она вышла за дверь, Энтони захлопнул дверь за ней и тут же запер её на ключ.
— Вы, — прогрохотал он, подскочив к столу. — Вылезайте! Сейчас же!
Когда Кэйт, по его мнению, не слишком быстро постаралась вылезти из-под стола. Он схватил её за плечи и поставил на ноги.
— Объясните, какого черта, вы тут делали? — прошипел он.
Ноги Кэйт подогнулись, так как она долго просидела на корточках, и она схватилась за край стола, чтобы не упасть.
— Это был несчастный случай, — произнесла она.
— Забавно, с какой изумительной частотой эти слова вылетают из вашего ротика.
— Это правда! — горячо возразила она. — Я сидела в зале и — она сглотнула.
Он сделал шаг вперед и теперь находился слишком близко.
— Я сидела в зале, — снова сказала она, на этот раз хрипловатым голосом. — И увидела вас. Я только хотела избежать встречи с вами.
— Вы хотели избежать встречи со мной, вторгшись в мой личный кабинет?
— Я не знала, что это ваш кабинет. Я…— у нее перехватило дыхание.
Он переместился еще ближе, чистые лацканы его смокинга, почти касались лифа её платья. Она знала, что такая близость была преднамеренной, хотя, наверное, он стремился напугать её даже больше, чем совратить. Но ничего не могла поделать с бешеным стуком своего сердца.
— Я думаю, вы все-таки знали, что это мой кабинет, — проговорил он, подняв руку и указательным пальцем мягко проведя по её щеке.
— Возможно, даже, вы не хотели меня избегать.
Кэйт судорожно сглотнула, сердце стучало, как бешенное, и она безуспешно пыталась восстановить свое потерянное самообладание.
— Мммм? — его палец скользнул по её подбородку.
— Что вы скажете на это?
Губы Кэйт раскрылись, но она не могла сказать не слова, даже если её жизнь будет зависеть от этого.
На руках его не были надеты перчатки — он, должно быть, снял их во время свидания с Марией — и ощущение прикосновения пальцев к её коже было настолько мощным, что казалось, он полностью управлял её телом. Она дышала, когда он останавливался, прекращала дышать, когда он водил пальцем по её коже. Он не сомневалась, что её сердце, бьется в такт с его пульсом.
— Возможно, — хрипло прошептал он, наклоняясь так близко, что его дыхание касалось её губ. — Вы желали кое-что ощутить.
Кэйт попыталась потрясти головой, но её мышцы отказывались повиноваться.
— Вы уверены?
В этот момент её шея предала её и сделала небольшой кивок. Он сладко улыбнулся, и они оба поняли, что он победил.
Глава 7
Также посетили музыкальный вечер леди Бриджертон: миссис Фезерингтон и три её старшие дочери (Прюденс, Филиппа и Пенелопа, ни одна из них не была одета в цвета, которые ей бы подходили); мистер Найджел Бербрук (который как всегда говорил чересчур много, но, как не странно, Филиппа Фезерингтон выглядела заинтересованной); миссис Шеффилд, и конечно, мисс Катерина Шеффилд.
Ваш автор уверен, что приглашение Шеффилдов, включало и мисс Эдвину Шеффилд, но на вечере её не было видно.
Лорд Бриджертон казался в прекрасном настроении, несмотря на отсутствие мисс Эдвины Шеффилд, а вот его мать выглядела сильно разочарованной.
Брачные намерения леди Бриджертон поистине грандиозны. И, конечно же, у нее теперь освободились руки, после того, как её старшая дочь вышла замуж за герцога Гастингса
Светская хроника Леди Уислдаун, 27 апреля 1814
Энтони казалось, что он сошел с ума. Не было никакого другого объяснения. Он намеривался напугать её, дать ей понять, что она может и не надеяться пытаться вмешиваться в его дела, и вместо этого…
Он поцеловал её.
На уме у него сначала было одно запугивание, он придвигался к ней все ближе и ближе, видя, как паника и ужас охватывают её. Она не знала, что значит, когда от близости мужчины повышается температура тела, когда её дыхание смешивается с его дыханием. Она бы не распознала первые признаки желания. Она не поймет, почему её бросает в жар. А температура у нее и впрямь повысилась, и дыхание стало неровным и прерывистым. Он видел это по её лицу.
Но она, невинная девочка, никогда бы не увидела то, что сразу же приметил его опытный взгляд.
Все что она поняла, было то, что он стоял чересчур близко к ней, был более сильный и мощным, и то, что она совершила ужасную ошибку, пробравшись в его святое убежище.
Он собирался остановиться в дюйме от неё и оставить её взволнованной и затаившей дыхание. Но когда расстояние между ними стало столь ничтожно мало, напряжение возросло в сто крат.
Её аромат был таким соблазнительным, а её хриплое дыхание так возбуждало его.
Но острое желание, которое он надеялся, возникнет только у нее, внезапно пронзило и его, проходя теплой волной по всему его телу, от макушки до кончиков пальцев.
И неожиданно палец, которым он касался её щеки, только для того, чтобы помучить её, превратился в руку, держащую её затылок и прижимающую её губы к его губам во вспышке ярости и страсти.
Она задохнулась, и он воспользовался этим, чтобы просунуть свой язык между её губ и насладиться теплой невинностью её рта. Она была напряженна в его руках, но, почувствовав что-то еще, он прижал еще сильнее к себе мягкое женское тело, а его рука, спустившись с её спины, оказалась на нежном изгибе её ягодиц.
— Это безумие, — прошептал он, но не сделал никакой попытки отпустить её.
Она в ответ издала бессвязный перепуганный стон, и её тело обмякло в его руках, позволяя ему все сильнее её прижимать к себе. Он знал, что должен немедленно остановиться; он знал, что будет проклинать потом эти объятия; но его разгоряченная кровь бешено стучала в жилах, а она была такой … такой…Такой мягкой. Такой безумно желанной.
Он простонал, его губы оторвались от её, чтобы попробовать на вкус нежную кожу её шеи. Было что-то такое в ней, что она полностью удовлетворяла запросы его тела, как никакая другая женщина. Казалось, его тело что-то такое открыло в ней, что мозг попросту пропустил.
Что-то в ней было необходимо ему. Она чувствовалась необходимой. Её запах был необходим. Необходим её вкус. И он знал, что если он освободит её от всех этих одежд и возьмет здесь на ковре она, лёжа под ним, займет именно то необходимое и нужное место.
В голову Энтони пришло, что когда Кэйт Шеффилд не спорит с ним, то, черт подери, она самая прекрасная и желанная для него женщина во всей Англии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88