Она была далеко от него, но ему показалось, что она стоит у окна с закрытыми глазами. Возможно, надеясь, что не будет грозы, подумал он, глядя на темное небо. Она наверно думает о своей неудаче. Туман конденсировался на его руках и лице, и возможно, скоро пойдет дождь.
Он знал, что должен уйти отсюда подальше, но что-то удерживало его на месте. Даже после того, как она отошла от окна, он остался на месте, наблюдая за домом. Тягу вернуться домой к ней было невозможно отрицать. Он хотел вбежать в дом, упасть перед ней на колени, и просить прощения. Он хотел подхватить ее на руки, отнести в постель, и заниматься с ней любовью до тех пор, пока первые полосы рассвета не появятся на небе. Но он знал, что он не может сделать ни одной из этих вещей.
Или может быть, это значило, что он не должен их делать. Он сам толком не знал.
Таким образом, после того, как он простоял на одном месте, почти целый час; после того, как пошел накрапывать дождь; после того, как поднялся холодный ветер, Энтони, наконец, ушел оттуда.
Он ушел, не чувствуя ни холод, ни дождь, который становился все сильнее и сильнее.
Он ушел вообще ничего не чувствую.
Глава 21
Долгое время шептали, что лорд и леди Бриджертон были вынуждены жениться, но даже если это и правда, ваш автор отказывается верить в то, что у них брак заключен не по любви.
Светская хроника Леди Уислдаун, 15 июня 1814
Это странно, думала Кэйт, глядя на утреннюю трапезу, наложенную на стол в маленькой столовой, как можно чувствовать зверский голод, и при этом вообще не иметь аппетита. Ее живот урчал и бурлил, требуя немедленно поесть, и при этом все — начиная от яиц, булочек и заканчивая бутербродами с лососем и бекон — все выглядело ужасным.
С удрученным вздохом, она взяла треугольный тост, уселась на стул, и макнула тост в свой чай.
Энтони не пришел домой вчера вечером.
Кэйт погрызла немного тост, затем положила его обратно. Она надеялась, что он, по крайней мере, вовремя явится сегодня на завтрак. Она задержала завтрак так долго, как смогла — сейчас почти одиннадцать, а она обычно ела в девять — но ее муж так и не пришел домой.
— Леди Бриджертон?
Она мигнула и подняла голову. Лакей стоял перед ней, держа конверт, цвета свежих сливок.
— Это пришло для вас, несколько минут назад, — сказал он.
Кэйт пробормотала благодарности и взяла конверт, который был хорошо запечатан бледно-розовым сургучом. Поднеся его к глазам, она увидела на нем инициалы: ЭОБ. Это от Энтони? Или, скорее всего от Элоизы, которая так любит писать?
Кэйт сломала сургуч, и вытащила из конверта одиночный листок бумаги, сложенный пополам.
Кэйт — Энтони. Он выглядит полной развалиной. Это, конечно, не мое дело, но я думаю, вам следует знать об этом.
Элоиза.
Кэйт уставилась на эту записку в течение нескольких секунд, затем отпихнула стул и встала. Ей необходимо отправиться в Бриджертон-хаус.
К удивлению Кэйт, когда она постучала в дверь Бриджертон-хауса, дверь ей распахнул не дворецкий, а Элоиза со словами:
— Как быстро!
Кэйт огляделась в прихожей, почти ожидая другого Бриджертона или двух, подбегающих к ней.
— Ты ждала меня?
Элоиза кивнула.
— Ты не должна стучать в дверь. Дом принадлежит Энтони, в конце концов. А ты — его жена.
Кэйт слабо улыбнулась. Она совсем не чувствовала себя его женой сегодня утром.
— Я надеюсь, ты не принимаешь меня за безнадежную зануду, — продолжала Элоиза, взяв Кэйт за руку и ведя внутрь дома, — Но Энтони выглядел ужасно, и у меня было подозрение, что ты не знаешь, что он был здесь.
— Почему ты так подумала? — Кэйт не могла не спросить.
— Ну-у, — протянула Элоиза, — Он ни сказал никому из нас, что был здесь.
Кэйт подозрительно посмотрела на свою невестку.
— Как же ты узнала, что он был здесь.
— Как я узнала? — щеки Элоизы покраснели в бледно розовый цвет, — Я узнала, что он здесь по одной единственной причине — я шпионила за ним. Я даже думаю, что мама не знает, что он был здесь.
Кэйт заморгала.
— Ты шпионила за нами?
— Нет, конечно, нет. Но так случилось, что этим утром я проснулась рано, и услышала, как кто-то вошел в дом. Так что я пошла, исследовать дом, и увидела свет, пробивающийся из-за двери в его кабинет.
— Как же ты тогда узнала, что он ужасно выглядит?
Элоиза пожала плечами.
— Я полагала, что, в конечном счете, ему придется выйти поесть или сходить облегчиться, и я ждала неподалеку в течение часа или около того.
— Около того? — отозвалась эхом Кэйт.
— Или три часа, — призналась Элоиза, — Это не так долго, когда ты в этом заинтересован, и, кроме того, у меня была с собой книга, чтобы скоротать время.
Кэйт покачала головой в восхищении.
— Во сколько он вошел в дом?
— В четыре или около того.
— И ты встала с кровати так рано?
Элоиза снова пожала плечами.
— Я не могла заснуть. Я часто не могу заснуть. Я встала и хотела пойти в библиотеку почитать книгу. В конце концов, в семь — точнее, я предполагаю, что это было в семь, и вот, когда я прождала почти три часа —
Кэйт почувствовала головокружение от ее размышлений.
— Он вышел из комнаты, он не направился в столовую, поэтому я решила: он вышел не позавтракать, а по другим причинам. Через минуту или две он вернулся в свой кабинет. Где, — радостно закончила Элоиза, — Он было до сих пор.
Кэйт уставилась на нее в течение долгих десяти секунд
— Ты когда-нибудь думала предложить свои услуги в Военный департамент?
Элоиза улыбнулась, почти так же, как Энтони, зазвенело в мозгу у Кэйт.
— В качестве шпиона? — спросила Элоиза.
Кэйт кивнула.
— Я была бы блестящим шпионом, ты не думаешь?
— Превосходным.
Элоиза неожиданно обняла Кэйт.
— Я очень рада, что ты вышла замуж за моего брата. Теперь иди к нему, и разберись в чем дело.
Кэйт кивнула, расправила плечи, и направилась в сторону кабинета Энтони. Обернувшись, она направила палец в сторону Элоизы, и сказала:
— И никаких подслушиваний под дверью.
— Я и не мечтала об этом, — пробормотала Элоиза.
— Я надеюсь на это, Элоиза!
Элоиза тяжко вздохнула.
— Ну, я вообще-то намеривалась пойти к себе в комнату полежать на кровати. Мне захотелось немного подремать после бессонной ночи.
Кэйт подождала, пока молодая девушка скрылась у себя в комнате, затем продолжила свой путь к кабинету Энтони. Она подошла к двери, положила руку на ручку двери, и взмолилась:
— Пожалуйста, пусть будет незаперто, — пробормотала она дважды.
К ее огромному облегчению, ручка повернулась, и дверь распахнулась.
— Энтони? — позвала она его, ее голос был умоляющий и дрожащий, и она нашла, что ей это не нравиться.
Она не привыкла говорить умоляющим и дрожащим голосом. Не было слышно никакого ответа, поэтому Кэйт прошла дальше в кабинет. Шторы были закрыты, и тяжелый бархат пропускал лишь немного света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88