Он не понимал, почему это удивляет его, но, тем не менее, она очень красивая девушка.
В памяти всплывало её выразительное лицо. Она всегда было в движении, всегда улыбалось, или хмурилась, или покусывала губы. У нее никогда не было спокойного безмятежного выражения лица, к которому, как считалось, стремились все юные леди.
Он попал в туже самую западню, как и остальная часть общества: размышлял он ней, сравнивая её с Эдвиной. А её сестра Эдвина была настолько ошеломляющей, так поразительно прекрасно, что любой человек на её фоне, попросту исчезал. Довольно трудно обращать внимание, подумал Энтони, на какую-нибудь другую женщину, когда Эдвина находиться в комнате.
И все же…
Он нахмурился. И все же он не обращал на Эдвину внимание, когда они играли в Пэлл Мэлл. Можно было, конечно, все списать на то, что это была игра Бриджертонов. Она будила в них самый худшие их качества, и вероятно, он бы не обратил бы внимание даже на Принца Регента, если бы тот принимал участие в игре.
Но такое объяснение совсем не подходит, поскольку его мозг заполнен множеством картинок.
Кэйт, размахивающая молотком, её лицо напряженно и сконцентрировано. Кэйт смеющаяся, когда кто-то промахнулся. Кэйт, ободряющая Эдвину, когда шар той прокатился мимо ворот. И, конечно же, Кэйт, злобно усмехающаяся в последнюю секунду перед тем, как отправить его мяч в озеро.
Ясно, что он не обращал внимание на Эдвину, но зато почему-то запомнил до мельчайших подробностей, как играла Кэйт.
Это было довольно тревожно.
Он посмотрел на нее снова. На этот раз, её лицо было поднято к небу и нахмурено.
— Что-то не так? — вежливо спросил он.
Она покачала головой. — Нет, просто волнуюсь, когда пойдет дождь.
Он поднял голову. — Я думаю, не совсем скоро.
Она медленно кивнула, соглашаясь.
— Я ненавижу дождь.
Что-то в выражение её лица, напомнило ему расстроенную трехлетнюю девочку, и он рассмеялся.
— Тогда, вы живете не в той стране, мисс Шеффилд.
Она обернулась к нему с робкой улыбкой.
— Я не возражаю против небольшого дождя. Мне не нравиться сильный дождь с грозой.
— Я всегда наслаждался грозами, — проговорил он.
Она посмотрела на него пораженно, но ничего не сказала, затем вернулась взглядом к гальке под её ногами. Она пинала эту гальку всю дорогу, иногда нарушая шаг, или отходя в сторону, пнуть эту гальку так, чтобы она летела перед ней.
Было что-то очаровательное и непонятно сладкое в том, как она пинала эту гальку, и её ножки, обутые в ботиночки, то и дело выскакивали из-под подола платья. Энтони наблюдал за ней с любопытством, иногда забывая отводить глаза, когда она встречала его взгляд.
— Вы думаете … Почему вы так на меня смотрите? — с раздражением спросила она.
— Я думаю что? — спросил он в ответ, специально игнорирую вторую часть её вопроса.
Она, нахмурившись, вытянула губы в прямую линию. Энтони с трудом удержался от улыбки.
— Вы смеетесь надо мной? — подозрительно спросила она.
Он отрицательно потряс головой.
Она остановилась. — Я думаю, вы все-таки смеетесь надо мной.
— Ручаюсь вам, — сказал он так, что даже сам услышал смех в своем голосе, — что я не смеюсь над вами.
— Вы лжете.
— Я не …, —
Он вынужден был остановиться. Если бы он продолжил говорить, он знал, что точно расхохотался бы. И самая странная вещь, была в том, что он не знал почему.
— Ох, ради Бога, — пробормотала она, — В чем дело?
Энтони не выдержал и, схватившись за ствол ближайшего вяза, зашелся в хохоте.
Кэйт опустила руки на бедра, её лицо было больше любопытным, чем разъяренным.
— Что такого смешного вы увидели?
Он с трудом справился со смехом, и пожал плечами.
— Я не знаю, — задыхался он.
— Выражения вашего лица, … оно, — он заметил, что она улыбнулась. Ему нравилось смотреть на неё, когда она улыбалась.
— Выражения вашего лица, почему-то совсем не интересны, милорд, — отметила она.
— О, я уверен в этом.
Он несколько раз вздохнул и выдохнул, и когда убедился, что вернул себе контроль над чувствами, выпрямился. Он поймал её взгляд, все еще несколько подозрительный. И внезапно осознал, он должен узнать, что она думает о нем.
Это не могло быть отложено на завтра. Это не могло быть отложено на сегодняшний вечер. Он не был уверен, в том, когда это возникло, но внезапно её мнение о нем стало очень важно для него. Конечно, её одобрение его ухаживаниям за Эдвиной было нужно ему. Но её хорошее мнение о нем стало просто жизненно необходимо ему, важнее даже этого ухаживания.
Она оскорбляла его, она почти макнула его в Змеиное озеро, она оскорбила его при игре в Пэлл Мэлл, и все же он жаждал её хорошего мнения.
Энтони не мог вспомнить, когда последний раз чье-либо отношение значило для него так много. И это было очень унизительно.
— Я думаю, вы задолжали мне одно благодеяние, — он оттолкнулся от дерева.
Его голова трещала. Он должен быть хитрым. Он должен узнать, что она думает. И все же он не хотел, чтобы она поняла, как много это значит для него. Когда сам понял, почему это так много значило для него.
— Прощу прощения?
— Благодеяние. За игру в Пэлл Мэлл.
Она издала благовоспитанное фырканье, прислонившись к дереву и скрестив руки.
— Если кто-либо и задолжал кому-либо благодеяние. Так это вы мне. Я, в конце концов, победила в игре Пэлл Мэлл.
— Но я был единственный обделенный.
— Это верно, — согласилась она.
— Вы не были бы самой собой, — сказал он довольно сухим тоном, — Если не сопротивляетесь желанию согласиться.
Кэйт бросила не него невинный взгляд.
— Леди должна быть честной во всем.
Когда она подняла глаза. Один из уголков его рта был поднят в усмешке.
— Я надеялся, что вы так скажете, — пробормотал он.
Кэйт немедленно почувствовала себя неловко.
— Почему же?
— Потому, что благодеяние, которое вы задолжали мне, состоит в том, что я задам вам один вопрос — любой вопрос по своему выбору — и вы ответите на него со всей своей честностью.
Он положил одну руку на ствол дерева, к которому она прислонилась, рядом с её головой и ухмыльнулся. Кэйт почувствовала себя пойманной, даже притом, что она могла легко высвободиться и убежать.
С легкой тревогой и дрожью волнения — она осознала, что попалась в ловушку его глаз, которые зажгли огонь в её теле.
— Сможете ли вы это сделать, мисс Шеффилд? — спросил он её.
— Ка… какой вопрос? — спросила она, не понимая, что она тихо шепчет, пока не услышала свой голос: тихий и хриплый.
Он слегка склонил голову набок.
— Вы не забыли, что должны ответить на вопрос честно?
Она кивнула. Или, по крайней мере, подумала, что кивнула. Она хотела кивнуть, только не было уверена в том, что может двигаться.
Он наклонился к ней, не так близко, чтобы заставить её чувствовать его дыхание, но достаточно, чтобы заставить её задрожать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88