Кстати, они могут извлечь оттуда и следы крови, чтобы ты знал. Нет, к этому нельзя подходить с кондачка.
— Побрейся.
— Все тело?
— Ну и что? — раздраженно отозвался парень. — Да, все, черт возьми! Спросят — ответишь: мол собираюсь заняться плаванием. И что такого!
— Побриться — это пойдет, — уступил старший. — Это решает проблему волос. Что там еще? Еще они возьмут пробу у женщины изо рта. Не забывай про это.
— Да, да, да, я читал ту же книгу, что и ты!
— Ничего нельзя касаться голыми руками — даже глазного яблока.
— Об этом случае я тоже читал.
— Итак, никаких джинсов...
— Защитные чехлы на ботинки, чтобы исключить попадание почвы и кожной ткани, — прибавил юнец. — И всегда, при любой возможности, использовать социотехнику. Проникновение со взломом оставляет следы от инструментов, а эти отметины также могут быть идентифицированы.
Его собеседник кивнул.
— Итак, мы разобрались с большинством вещдоков, кроме ДНК. Нам по-прежнему необходимо придумать, как ее нейтрализовать. Они берут на анализ одну маленькую пробу спермы, отсылают ее в банк данных ДНК...
— Знаю, знаю. — Молодой человек прикрыл глаза. Видно было, что он усиленно размышляет. Наконец он снова открыл их. — Можно попытаться сбить с толку эту систему, запутать результаты. Однажды арестовали одного парня как серийного насильника, основываясь на анализе ДНК, а потом, пока он был в тюрьме, поступили сообщения еще об одном таком случае, и у девушки на трусиках нашли сперму с той же ДНК.
— И что произошло дальше?
Юнец вздохнул:
— Бедняге вменили еще и второе преступление. Злостное мошенничество... что-то в этом роде.
— Он что же, сидя за решеткой, изнасиловал еще одну бабу?
— Нет, дружище: сидя за решеткой, он спустил в пакет из-под кетчупа, потом отослал сперму приятелю, который заплатил девушке пятьдесят баксов, чтобы та размазала содержимое по своему белью и разоралась, что ее изнасиловали. Понимаешь, чтобы выглядело так, будто где-то бегает парень с такой же ДНК и он-то и есть настоящий насильник.
— В природе не существует двух человек с одинаковой ДНК. Даже у идентичных близнецов она немного разная.
— Ну да, в том-то и состоял просчет. Ученым это было известно, и обвинению — тоже, поэтому девушку хорошенько прижали, пока она не раскололась.
— И какова же мораль этой истории?
— Плати девушке больше пятидесяти баксов! Мужчина вздохнул:
— Этот план не годится.
— Послушай, тебе нужна была идея — я ее подал.
— Мне нужна хорошая идея.
— Да пошел ты!
Собеседник ничего не ответил. Малыш тоже впал в угрюмое молчание.
— Нам надо как-то перехитрить анализ на ДНК, — пробормотал он через некоторое время.
— Надо, — эхом отозвался другой.
— Только и остается, что надеть дождевик на своего дружка! — пошутил молодой, имитируя стиль Монти Пайтона. — Да только на кой ляд тогда все это?
— Тем более что это тоже может не сработать. Презервативы текут, презервативы рвутся. К тому же копы все больше преуспевают в распознавании сортов смазок и спермицидов. По ним определяют марку изделия, потом проверяют магазины, а в следующий момент оказывается, что некий работник аптеки только недавно заметил некоего типа, который покупал некую коробочку...
— По-моему, ты уже свихнулся.
— Угу. И все из-за этих ученых. Любая ничтожная хреновина, которую ты оставишь на месте преступления...
Его юный собеседник внезапно оживился.
— Эй! — сказал он. — У меня есть идея.
Глава 1
Джерси
Блондинка, попавшая в объектив оптического «Льюпольда» (приближение 1,5 — 5; размер входного зрачка 20 мм; матированный экран и двойная подсвечиваемая сетка оптического прицела), нисколько не опасалась за свою жизнь — это было ясно. В это время она преспокойно поправляла прическу. А в следующий момент достала черную пудреницу и, глядя в зеркальце, начала наводить марафет, накладывая слой за слоем светлую перламутровую помаду. Пока репортерша сосредоточенно втягивала и выпячивала губки в поисках наиболее соблазнительной формы, Джерси отрегулировал объектив своего «Льюпольда». Рядом с белокурой репортершей оператор спустил с плеча на землю тяжелую видеокамеру и возвел глаза к небу. Видимо, он был хорошо знаком с этой процедурой и знал, что она займет некоторое время.
В десяти футах от блондинки другой репортер — мужчина из телекомпании Дабл-ю-эн-эй-си, местного филиала компании «Фокс», — педантично снимал кусочки линзы со своего коричневого, цвета глины, костюма. Его оператор сидел на траве, прихлебывая кофе от «Данкин донатс» и сонно щурясь. По другую сторону каменной колонны, доминирующей над широко раскинувшимся Мемориальным парком в память о мировой войне, рассредоточились еще дюжина журналистов, которые вновь и вновь сверяли тексты репортажей, вновь и вновь проверяли свой внешний вид, устало зевали и в очередной раз оглядывали улицу.
Понедельник. Утро. Восемь часов одна минута. Оставалось по меньшей мере еще двадцать девять минут до того момента, как синий фургон тюремного департамента подъедет к Дворцу правосудия в историческом центре Провиденса, и потому все скучали. Черт, Джерси, во всяком случае, скучал. Он еще с полуночи обосновался под открытым небом, на крыше длинного кирпичного здания суда. А в начале мая по ночам еще адски холодно! Три армейских одеяла, черный комбинезон и черные кожаные перчатки для стрельбы от «Боба Аллена» — и все равно он всю ночь трясся от холода. И пока солнце наконец не взошло, у него зуб на зуб не попадал. А взошло оно незадолго до шести — то есть ему оставалось убить еще два с половиной часа, не имея возможности даже встать и потянуться, чтобы не выдать свое местонахождение.
Джерси провел всю ночь (а теперь и утро), скрючившись на корточках за декоративным кирпичным бордюром высотой в два фута, протянувшимся вдоль этого участка крыши. Этого ложного парапета все же кое-как хватало, чтобы прикрыть его от людей во дворе здания и — куда важнее! — от репортеров, разбивших бивуак на газоне Мемориального парка, по ту сторону улицы. Парапет также обеспечивал превосходную опору для винтовки, что очень пригодится, когда настанет решающий момент.
Где-то между половиной девятого и девятью к зданию подъедет и остановится возле него синяя тюремная карета. Кованые железные ворота футов восьми высотой, окружающие малый внутренний дворик Дворца правосудия, плавно распахнутся. Фургончик въедет внутрь и снова остановится. Крылья ворот в том же ритме колыхнутся обратно. Откроются дверцы фургона. А затем...
Палец Джерси напряженно подрагивал на спусковом крючке тяжелого ствола винтовки «AR-15». Заметив эту дрожь, он резко осадил себя и ослабил хватку на смертоносном, готовом к бою оружии, слегка удивленный своей нервозностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
— Побрейся.
— Все тело?
— Ну и что? — раздраженно отозвался парень. — Да, все, черт возьми! Спросят — ответишь: мол собираюсь заняться плаванием. И что такого!
— Побриться — это пойдет, — уступил старший. — Это решает проблему волос. Что там еще? Еще они возьмут пробу у женщины изо рта. Не забывай про это.
— Да, да, да, я читал ту же книгу, что и ты!
— Ничего нельзя касаться голыми руками — даже глазного яблока.
— Об этом случае я тоже читал.
— Итак, никаких джинсов...
— Защитные чехлы на ботинки, чтобы исключить попадание почвы и кожной ткани, — прибавил юнец. — И всегда, при любой возможности, использовать социотехнику. Проникновение со взломом оставляет следы от инструментов, а эти отметины также могут быть идентифицированы.
Его собеседник кивнул.
— Итак, мы разобрались с большинством вещдоков, кроме ДНК. Нам по-прежнему необходимо придумать, как ее нейтрализовать. Они берут на анализ одну маленькую пробу спермы, отсылают ее в банк данных ДНК...
— Знаю, знаю. — Молодой человек прикрыл глаза. Видно было, что он усиленно размышляет. Наконец он снова открыл их. — Можно попытаться сбить с толку эту систему, запутать результаты. Однажды арестовали одного парня как серийного насильника, основываясь на анализе ДНК, а потом, пока он был в тюрьме, поступили сообщения еще об одном таком случае, и у девушки на трусиках нашли сперму с той же ДНК.
— И что произошло дальше?
Юнец вздохнул:
— Бедняге вменили еще и второе преступление. Злостное мошенничество... что-то в этом роде.
— Он что же, сидя за решеткой, изнасиловал еще одну бабу?
— Нет, дружище: сидя за решеткой, он спустил в пакет из-под кетчупа, потом отослал сперму приятелю, который заплатил девушке пятьдесят баксов, чтобы та размазала содержимое по своему белью и разоралась, что ее изнасиловали. Понимаешь, чтобы выглядело так, будто где-то бегает парень с такой же ДНК и он-то и есть настоящий насильник.
— В природе не существует двух человек с одинаковой ДНК. Даже у идентичных близнецов она немного разная.
— Ну да, в том-то и состоял просчет. Ученым это было известно, и обвинению — тоже, поэтому девушку хорошенько прижали, пока она не раскололась.
— И какова же мораль этой истории?
— Плати девушке больше пятидесяти баксов! Мужчина вздохнул:
— Этот план не годится.
— Послушай, тебе нужна была идея — я ее подал.
— Мне нужна хорошая идея.
— Да пошел ты!
Собеседник ничего не ответил. Малыш тоже впал в угрюмое молчание.
— Нам надо как-то перехитрить анализ на ДНК, — пробормотал он через некоторое время.
— Надо, — эхом отозвался другой.
— Только и остается, что надеть дождевик на своего дружка! — пошутил молодой, имитируя стиль Монти Пайтона. — Да только на кой ляд тогда все это?
— Тем более что это тоже может не сработать. Презервативы текут, презервативы рвутся. К тому же копы все больше преуспевают в распознавании сортов смазок и спермицидов. По ним определяют марку изделия, потом проверяют магазины, а в следующий момент оказывается, что некий работник аптеки только недавно заметил некоего типа, который покупал некую коробочку...
— По-моему, ты уже свихнулся.
— Угу. И все из-за этих ученых. Любая ничтожная хреновина, которую ты оставишь на месте преступления...
Его юный собеседник внезапно оживился.
— Эй! — сказал он. — У меня есть идея.
Глава 1
Джерси
Блондинка, попавшая в объектив оптического «Льюпольда» (приближение 1,5 — 5; размер входного зрачка 20 мм; матированный экран и двойная подсвечиваемая сетка оптического прицела), нисколько не опасалась за свою жизнь — это было ясно. В это время она преспокойно поправляла прическу. А в следующий момент достала черную пудреницу и, глядя в зеркальце, начала наводить марафет, накладывая слой за слоем светлую перламутровую помаду. Пока репортерша сосредоточенно втягивала и выпячивала губки в поисках наиболее соблазнительной формы, Джерси отрегулировал объектив своего «Льюпольда». Рядом с белокурой репортершей оператор спустил с плеча на землю тяжелую видеокамеру и возвел глаза к небу. Видимо, он был хорошо знаком с этой процедурой и знал, что она займет некоторое время.
В десяти футах от блондинки другой репортер — мужчина из телекомпании Дабл-ю-эн-эй-си, местного филиала компании «Фокс», — педантично снимал кусочки линзы со своего коричневого, цвета глины, костюма. Его оператор сидел на траве, прихлебывая кофе от «Данкин донатс» и сонно щурясь. По другую сторону каменной колонны, доминирующей над широко раскинувшимся Мемориальным парком в память о мировой войне, рассредоточились еще дюжина журналистов, которые вновь и вновь сверяли тексты репортажей, вновь и вновь проверяли свой внешний вид, устало зевали и в очередной раз оглядывали улицу.
Понедельник. Утро. Восемь часов одна минута. Оставалось по меньшей мере еще двадцать девять минут до того момента, как синий фургон тюремного департамента подъедет к Дворцу правосудия в историческом центре Провиденса, и потому все скучали. Черт, Джерси, во всяком случае, скучал. Он еще с полуночи обосновался под открытым небом, на крыше длинного кирпичного здания суда. А в начале мая по ночам еще адски холодно! Три армейских одеяла, черный комбинезон и черные кожаные перчатки для стрельбы от «Боба Аллена» — и все равно он всю ночь трясся от холода. И пока солнце наконец не взошло, у него зуб на зуб не попадал. А взошло оно незадолго до шести — то есть ему оставалось убить еще два с половиной часа, не имея возможности даже встать и потянуться, чтобы не выдать свое местонахождение.
Джерси провел всю ночь (а теперь и утро), скрючившись на корточках за декоративным кирпичным бордюром высотой в два фута, протянувшимся вдоль этого участка крыши. Этого ложного парапета все же кое-как хватало, чтобы прикрыть его от людей во дворе здания и — куда важнее! — от репортеров, разбивших бивуак на газоне Мемориального парка, по ту сторону улицы. Парапет также обеспечивал превосходную опору для винтовки, что очень пригодится, когда настанет решающий момент.
Где-то между половиной девятого и девятью к зданию подъедет и остановится возле него синяя тюремная карета. Кованые железные ворота футов восьми высотой, окружающие малый внутренний дворик Дворца правосудия, плавно распахнутся. Фургончик въедет внутрь и снова остановится. Крылья ворот в том же ритме колыхнутся обратно. Откроются дверцы фургона. А затем...
Палец Джерси напряженно подрагивал на спусковом крючке тяжелого ствола винтовки «AR-15». Заметив эту дрожь, он резко осадил себя и ослабил хватку на смертоносном, готовом к бою оружии, слегка удивленный своей нервозностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132