Тот схватился руками за глаза, а Ризо, набросившийся на второго солдата, подмял его под себя. Одина и Шариф, остававшиеся со связанными руками, тоже кинулись к лежащим солдатам и что было сил стали их пинать. Ризо успел и им перерезать веревки, и тогда все четверо, выбив из рук упавших солдат ружья, кинулись к лошадям, вскочили в седла и помчались.
На все это потребовалось несколько секунд, и все же возня на дороге была замечена, солдаты на площади услышали крики обезоруженных: «Держите! Держите!..» Открыв огонь, солдаты кинулись в погоню за беглецами. И тут Гуль-Курбану и Шарифу не повезло,— раненные, они вылетели из седел. Одина и Ризо, повернув к оврагу, выходящему к местечку Сурхакон, помчались дальше и вскоре выскочили к долине Сурхоба.
Восэ стало ясно, что времени на размышление больше не остается. Он принял окончательное решение.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Восэ быстро сел на коня, за ним вспрыгнули в седла и все другие, — всадников было около двухсот. Пешие повстанцы, вооруженные дубинками, палками и рогатинами, следовали отдельным отрядом, стараясь не отставать Одного всадника Восэ послал к Саид-Мергену с приказом немедленно всей группой двигаться к мазару Бальджуана и там на возвышенности, затаясь, следить за крепостью и городом. Если же появятся солдаты — стрелять в них.
Не имеющему никакого понятия о военной науке и до битвы у Мазар-и-Додарака никогда не руководившему боем, Восэ пришлось прислушиваться только к голосу своего разума и действовать так, как велит чутье... Ему представлялось, что если солдаты нападут на повстанцев первыми, на открытом берегу реки, то его люди перед огнестрельным оружием солдат могут не устоять. Вот почему он заторопился до нападения врага войти со своим воинством в город: там, в узких улочках, среди деревьев, между домами, в путанице нанав, рытвин, бугров, оград, тысячная громада пеших и конных его людей не будет побеждена.
Восэ ничего не знал о пятидесяти гиссарских солдатах, засевших под предводительством додхо Раджаба за мазаром Бальджуана.
Правитель же начал действовать в соответствии с составленным им планом: в то время как хаджи Якуб отвлекал разговорами повстанцев и затем, тюка повстанцы ждали результатов переговоров своих представителей в крепости, прибывшие и успевшие отдохнуть гиссарцы по приказанию Мирзо Акрама, прикрываясь прибрежной рощей, подобрались к мазару Бальджуана и, незамеченные, засели там. В самой же крепости и в Предместье города — селении Туркон — солдаты бека тоже готовились к бою.
На полном скаку промчались конники Восэ вдоль селения Сар-и-Мазар к переправе через Сурхоб (река как раз против мазара делилась на три рукава, и переправиться вброд здесь было не трудно). Когда передовые всадники выбрались на берегли проезжали мимо мазара, слева вдруг раздались выстрелы. Пять человек и несколько лошадей были сбиты пулями. Сразу поднялась паника, всадники кинулись вспять, сбились в кучу, пешие, те, что бежали за конниками быстрее других, бросились врассыпную, прячась за скалы и камни. Перепуганная лошадь Восэ понесла своего седока назад. В мыслях Восэ промелькнуло: «Эх, беда, вот не знал я! Теперь солдаты нападут сзади, разгромят нас, и все будет кончено!.
Но додхо Раджаб со своими гиссарцами почему-то не стал преследовать мечущихся повстанцев. Оглянувшись, Восэ увидел, что берег безлюден. Солдаты не спешили выходить из своей засады. Быть может, они полагали, что все равно теперь повстанцы будут уничтожены, им не спастись. Это была злополучная для гиссарцев ошибка. Правитель, наблюдавший за происходившим со стены крепости, был обозлен на Раджаба за совершенную им ошибку и позже не преминул обрушиться на него с попреками.
Никого за собой не увидев, Восэ быстро принял решение. Он остановил коня на пути бегущих и, обнажив клинок, с искаженным злобою лицом, заорал:
— Стойте! Стойте! Не бегите, а то вас уничтожат!
С помощью Назира и Сайда Али ему удалось удержать многих из своих всадников, а те в свою очередь успокоили и увлекли за собою остальных.
— Сайд Али! Ты с этой стороны! Лазир, ты между рядами деревьев! Я буду справа! Вперед, нажимайте! — закричал Восэ, взвил на дыбы и рванул вперед своего коня, всадники последовали за своими командирами.
Но и солдаты додхо Раджаба опомнились, вскочили на коней, обнажив сабли, кинулись из засады. Восэ вел своих всадников с дубинками прямо на них. Оба отряда столкнулись, и тогда из окружающей мазар рощи выскочил со своими палочниками Назир, а прямо из-за гробницы — люди Сайда Али. Они смело ворвались в гущу столкнувшихся всадников. Палочники, раза в четыре превосходившие численностью конников Раджаба, начали теснить их, прижали к берегу Сурхоба. Здесь смешались кони и.люди, глухо звенели клинки, раненые и убитые вылетали из седел, лошади, оставшиеся без хозяев, с тревожным ржаньем разбегались в разные стороны...
Прошло три-четыре минуты, и. на другом берегу реки появился новый отряд всадников. Это были локайцы Аллаяра, спешившие на помощь Раджабу. С пригорка возле мазара стрелки Саид-Мергена стали обстреливать
их из берданок, дробовых ружей и утвержденных на двух ножках больших фитильных самопалов. Три раненых всадника упали в воду посередине реки. Не обращая на них внимания, локайцы быстро пересекали реку вброд.
Из-за крепости выдвинулся еще один — большой отряд солдат. Надо сказать, что ущелье, над которым зиждется крепость, соедийяется с перевалом над местечком Сурхакон узеньким гребнем — перешейком. Конные солдаты, пройдя по этому гребню, стали спускаться к местечку. Их возглавлял всадник в барашковой шапке,— повстанцы узнали его и по этой шапке, и по белой лошади: то был бальджуанский караулбеги Давлят. Стало понятно: Давлят хочет зайти повстанцам в тыл. Силами своих отрядов Мирзо Акцам решил окружить воинство Восэ с трех сторон.
Восэ встревожился, почувствовав опасность. Сообразил, что решение может быть только одно: разбить Рад- жаба и Аллаяра до того, как Давлят перейдет на левый берег. Если это удастся, то можно будет повернуть все войско против Давлята, если не удастся, то поражение неизбежно.
Каждое мгновение было дорого, каждая секунда промедления грозила гибелью. Увидев движущийся к ним на подмогу отряд, гиссарские солдаты осмелели, их натиск усилился, бой стал еще более ожесточенным, а положение повстанцев — более трудным.
Восэ понимал, что если к ним не подоспеет кто-либо на помощь, то дело плохо. Однако же на чью помощь надеяться?.. И все-таки, неожиданно и как раз вовремя, помощь пришла: Одина, чья лошадь была ранена, примкнул к труппе пеших, не решавшихся вступить в бой, возглавил их, быстро провел позади оград и деревьев пригородного селения Сар-и-Мазар и нежданно появился с ними на поле боя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
На все это потребовалось несколько секунд, и все же возня на дороге была замечена, солдаты на площади услышали крики обезоруженных: «Держите! Держите!..» Открыв огонь, солдаты кинулись в погоню за беглецами. И тут Гуль-Курбану и Шарифу не повезло,— раненные, они вылетели из седел. Одина и Ризо, повернув к оврагу, выходящему к местечку Сурхакон, помчались дальше и вскоре выскочили к долине Сурхоба.
Восэ стало ясно, что времени на размышление больше не остается. Он принял окончательное решение.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Восэ быстро сел на коня, за ним вспрыгнули в седла и все другие, — всадников было около двухсот. Пешие повстанцы, вооруженные дубинками, палками и рогатинами, следовали отдельным отрядом, стараясь не отставать Одного всадника Восэ послал к Саид-Мергену с приказом немедленно всей группой двигаться к мазару Бальджуана и там на возвышенности, затаясь, следить за крепостью и городом. Если же появятся солдаты — стрелять в них.
Не имеющему никакого понятия о военной науке и до битвы у Мазар-и-Додарака никогда не руководившему боем, Восэ пришлось прислушиваться только к голосу своего разума и действовать так, как велит чутье... Ему представлялось, что если солдаты нападут на повстанцев первыми, на открытом берегу реки, то его люди перед огнестрельным оружием солдат могут не устоять. Вот почему он заторопился до нападения врага войти со своим воинством в город: там, в узких улочках, среди деревьев, между домами, в путанице нанав, рытвин, бугров, оград, тысячная громада пеших и конных его людей не будет побеждена.
Восэ ничего не знал о пятидесяти гиссарских солдатах, засевших под предводительством додхо Раджаба за мазаром Бальджуана.
Правитель же начал действовать в соответствии с составленным им планом: в то время как хаджи Якуб отвлекал разговорами повстанцев и затем, тюка повстанцы ждали результатов переговоров своих представителей в крепости, прибывшие и успевшие отдохнуть гиссарцы по приказанию Мирзо Акрама, прикрываясь прибрежной рощей, подобрались к мазару Бальджуана и, незамеченные, засели там. В самой же крепости и в Предместье города — селении Туркон — солдаты бека тоже готовились к бою.
На полном скаку промчались конники Восэ вдоль селения Сар-и-Мазар к переправе через Сурхоб (река как раз против мазара делилась на три рукава, и переправиться вброд здесь было не трудно). Когда передовые всадники выбрались на берегли проезжали мимо мазара, слева вдруг раздались выстрелы. Пять человек и несколько лошадей были сбиты пулями. Сразу поднялась паника, всадники кинулись вспять, сбились в кучу, пешие, те, что бежали за конниками быстрее других, бросились врассыпную, прячась за скалы и камни. Перепуганная лошадь Восэ понесла своего седока назад. В мыслях Восэ промелькнуло: «Эх, беда, вот не знал я! Теперь солдаты нападут сзади, разгромят нас, и все будет кончено!.
Но додхо Раджаб со своими гиссарцами почему-то не стал преследовать мечущихся повстанцев. Оглянувшись, Восэ увидел, что берег безлюден. Солдаты не спешили выходить из своей засады. Быть может, они полагали, что все равно теперь повстанцы будут уничтожены, им не спастись. Это была злополучная для гиссарцев ошибка. Правитель, наблюдавший за происходившим со стены крепости, был обозлен на Раджаба за совершенную им ошибку и позже не преминул обрушиться на него с попреками.
Никого за собой не увидев, Восэ быстро принял решение. Он остановил коня на пути бегущих и, обнажив клинок, с искаженным злобою лицом, заорал:
— Стойте! Стойте! Не бегите, а то вас уничтожат!
С помощью Назира и Сайда Али ему удалось удержать многих из своих всадников, а те в свою очередь успокоили и увлекли за собою остальных.
— Сайд Али! Ты с этой стороны! Лазир, ты между рядами деревьев! Я буду справа! Вперед, нажимайте! — закричал Восэ, взвил на дыбы и рванул вперед своего коня, всадники последовали за своими командирами.
Но и солдаты додхо Раджаба опомнились, вскочили на коней, обнажив сабли, кинулись из засады. Восэ вел своих всадников с дубинками прямо на них. Оба отряда столкнулись, и тогда из окружающей мазар рощи выскочил со своими палочниками Назир, а прямо из-за гробницы — люди Сайда Али. Они смело ворвались в гущу столкнувшихся всадников. Палочники, раза в четыре превосходившие численностью конников Раджаба, начали теснить их, прижали к берегу Сурхоба. Здесь смешались кони и.люди, глухо звенели клинки, раненые и убитые вылетали из седел, лошади, оставшиеся без хозяев, с тревожным ржаньем разбегались в разные стороны...
Прошло три-четыре минуты, и. на другом берегу реки появился новый отряд всадников. Это были локайцы Аллаяра, спешившие на помощь Раджабу. С пригорка возле мазара стрелки Саид-Мергена стали обстреливать
их из берданок, дробовых ружей и утвержденных на двух ножках больших фитильных самопалов. Три раненых всадника упали в воду посередине реки. Не обращая на них внимания, локайцы быстро пересекали реку вброд.
Из-за крепости выдвинулся еще один — большой отряд солдат. Надо сказать, что ущелье, над которым зиждется крепость, соедийяется с перевалом над местечком Сурхакон узеньким гребнем — перешейком. Конные солдаты, пройдя по этому гребню, стали спускаться к местечку. Их возглавлял всадник в барашковой шапке,— повстанцы узнали его и по этой шапке, и по белой лошади: то был бальджуанский караулбеги Давлят. Стало понятно: Давлят хочет зайти повстанцам в тыл. Силами своих отрядов Мирзо Акцам решил окружить воинство Восэ с трех сторон.
Восэ встревожился, почувствовав опасность. Сообразил, что решение может быть только одно: разбить Рад- жаба и Аллаяра до того, как Давлят перейдет на левый берег. Если это удастся, то можно будет повернуть все войско против Давлята, если не удастся, то поражение неизбежно.
Каждое мгновение было дорого, каждая секунда промедления грозила гибелью. Увидев движущийся к ним на подмогу отряд, гиссарские солдаты осмелели, их натиск усилился, бой стал еще более ожесточенным, а положение повстанцев — более трудным.
Восэ понимал, что если к ним не подоспеет кто-либо на помощь, то дело плохо. Однако же на чью помощь надеяться?.. И все-таки, неожиданно и как раз вовремя, помощь пришла: Одина, чья лошадь была ранена, примкнул к труппе пеших, не решавшихся вступить в бой, возглавил их, быстро провел позади оград и деревьев пригородного селения Сар-и-Мазар и нежданно появился с ними на поле боя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122