И Мирзо Акрам, стремясь высказать свою тоску и сожаление, вызванные гибелью несчастного Раджаба, произнес немало пышных фраз по поводу «павшего за веру и за повелителя мусульман» военачальника, но не преминул и его кольнуть тем, что он задержался за мазаром, не вышел сразу на повстанцев, не преследовал их, дал возможность Восэ собраться с силами, кинуться в атаку:
— Маслодельщик! А обманул додхо, одурачил его!
Раджаб был мертв и потому не мог возразить правителю. Мирзо Акрам обвинял всех, кроме себя.
Солдаты, охранники, локайцы убитого Аллаяра разместились в чайных заведениях Кангурта. Начальники сидели до поздней ночи в гостином зале крепости. Все искали виновника поражения, упрекали один другого, обеляя себя. И все вместе дружно проклинали судьбу.
Потом стали рассуждать: что же все-таки делать?
Каждый говорил то, что приходило ему на ум. После долгих шумных споров и препирательств пришли к решению: немедленно отправить правителям Куляба и Гиссара послания, и просить у них помощи.
Письмоводитель правителя сочинил послание. Мирзо Акрам поставил под ним свою подпись, но сделал это весьма неохотно, зная, что если кушбеги Гиссара и правитель Куляба пришлют солдат, то те разграбят весь бальджуанский край и, конечно, казну бекства и потом, когда придет победа, припишут ее себе, сочтут Мирзо Акрама обязанным им. Если даже он останется на своем посту в должности правителя, то во весь свой век не рассчитается с ними. Но другого выхода он не видел: послание в оба адреса необходимо было отправить. Гонцы вскочили на отборных коней, помчались в Гиссар и Куляб.
Два дня прошли в ожидании ответов. На третий день ответ пришел из Гиссара и из Куляба: на помощь «властительному правителю для избиения вероломных мятежных изменников» и захвата Бальджуана солдаты будут присланы. Но когда именно их пошлют — осталось неизвестным: ни кушбеги Гиссара, ни правитель Куляба об этом ничего не сообщили...
В тот же самый день в Кангурт прибыл с двумястами
всадниками Тугай. Кулябский разбойник, хваля свою предстоящую «славную работу», занялся изложением своих условий правителю.
Тот не обрадовался приезду Тугая: ведь солдаты из Гиссара еще не прибыли, а Тугая с оравой его головорезов и их коней надо кормить!
Но когда в тот же день появился Кабир с письмом, прибытие Тугая оказалось очень кстати, и недовольство правителя сменилось радостью. Кабир привез известие о расстройстве в рядах мятежников в Бальджуане. Эта новость возвещала Мирзо Акраму, что он может, не дожидаясь помощи правителей Гиссара и Куляба, самостоятельно идти походом на Бальджуан.
Шпион рассказал, как он сумел выбраться из Бальджуана, и этот рассказ доставил большое удовольствие правителю и его подручным. Кабир ночыо вышел из мазара святого, прошел по возвышенности, на которой расположен «Сад правителя», обманул постовых и спустился по горным тропинкам к большой кангуртской дороге. Он гнал свою лошадь верст двадцать с лишним — три «камня» — по этой дороге. За свои старания Кабир получил от правителя новый парчовый халат и пару сапог, какие надевают чиновники в торжественных случаях.
Мирзо Акрама охватило одно желание — самостоятельно, без помощи войск Остонакула и кулябского правителя, отвоевать Бальджуан. Удачный исход операции восстановил бы его честь и превосходство.
В ожидании помощи от соседних правителей, Мирзо Акрам не сидел сложа руки. Распавшийся было отряд ему удалось собрать, солдат снабдить оружием, кроме того, пополнить их ряды более чем двумя сотнями пеших и всадников из числа сельских охранников и чиновников, кангуртских баев и их слуг.
С этими силами правитель в полночь выступил походом на Бальджуан. Ему хотелось достичь города на рассвете, когда Восэ и его люди еще будут спать,— неожиданное нападение сулило Мирзо Акраму победу.
...Постовой сообщил Восэ о появлении врага. Впервые Восэ растерялся. Он не был готов к этому бою, и времени совсем не оставалось.
И все же надо было принять бой! Восэ поспешно собрал двести всадников и примерно столько же пеших повстанцев. Не дожидаясь остальных, поручив Назиру и Одине собрать их, Восэ выступил навстречу врагу...
Обе стороны встретились в трех верстах от Бальджуана, у селения Хуроб. На открытой месте солдаты правителя дали залп, убив и ранив несколько конных и пеших повстанцев. Вслед за этим локайцы Тугая справа и всадники правителя слева, обнажив сабли, с криком и гиканьем помчались в атаку. Ряды повстанцев смешались, разъединились, многие из них. Назир и Одина все еще не появлялись. Всадники Восэ могли бы, отступив, выйти из-под удара врага, по тогда пешие были бы уничтожены. Поэтому Восэ приказал отступать пешим, а сам с конниками остался прикрывать отступающих, оказывая врагу сопротивление. Но у противника всадников было раза в три больше. Восэ понял: если даже Назир и Одина подойдут, то повстанцам все равно не устоять перед натиском врага. Он приказал Ризо поспешить к Назиру, передать: пусть быстро переправит через реку всех пеших вместе с пришельцами из Куляба и Муминабада, отведет их к ущелью Оби-Мазар.
Когда Ризо прискакал к подножию бальджуанской крепости, Назир и Одина, собравшие около полутораста всадников и более тысячи пеших, уже выходили из города. Получив приказ Восэ, Назир предоставил Одине отвести пеших к ущелью Оби-Мазар, а сам во главе всадников помчался на выручку Восэ.
С прибытием Назира на поле боя сопротивление повстанцев стало более ожесточенным, но все же сил их было гораздо меньше, чем у врага, и они вынуждены были отступить, потеряв более ста человек убитыми и ранеными. Локайцы Тугая, заметив в рядах конных повстанцев Карабая и его сыновей, с такой яростью накинулись на них, что те, сразив пятерых или шестерых локайцев, были убиты.
Преследуя повстанцев, локайцы и солдаты дрались столь жестоко, что скоро отступление защитников Бальджуана стало походить на бегство. Только Восэ, Назир-. богатырь и Давлят Аюб — отважный предводитель повстанцев из прилегающих к Ховалингу селений Бумбульхо, Дусткули и Дахан-и-Шоль — вместе с отрядом смелых всадников сражались саблями и дубинками... Сдерживая натиск врага, они тоже, но весьма медленно отступали, прикрывая собой других. Обуянные страхом
беглецы в полной растерянности вступали в воду, стремясь перейти на левый берег Сурхоба. Поддерживая друг друга, падая и поднимаясь, потеряв человек тридцать — сорок, унесенных течением, люди кое-как вырвались из когтей смерти и, убежав, укрылись в ущелье.
Всадники Восэ и Назира, отступая, тоже дошли до подножия крепости и сразу кинулись в реку. И вот в этот момент локайцы помимо своей воли спасли повстанцев:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122