шестьдесят монет (хотя в действительности уплатил только сорок одну).
— Жаль, Восэ, люди миршаба не могли найти переметку и другие твои вещи. Черт с ними, не расстраивайся. Приедем в Карши, там уплачу тебе то, что заработал за время пути сюда. Захочешь, купишь себе обнову.
— Вы заплатите, хозяин, здесь то, что мне причитается,— еще более подавленный, сказал Восэ.— Покупку я сделаю здесь, в Гузаре. Видите, как измазались, возясь с лошадьми, истрепались мое белье и халат. Их надо выстирать, залатать, заштопать, а у меня нет смены, нечего надеть. Сапоги тоже пропали, я остался босым. Надо купит хоть какие-нибудь сыромятные.
Помолчав немного, Мирзо Акрам сказал:
— Успокойся. Завтра сделаем что-нибудь... С утра тронемся в путь. Вот что... Может случиться — наш путь закончится не в Бухаре... Я здесь узнал, что его высочество, наш благословенный эмир, сейчас находится в Картах. Значит, там и его свита — несколько сот военачальников и чиновников да тысячи две войска. Военные всегда нуждаются в хороших лошадях. Понравятся мои — продам их. Тогда и тебе будет незачем ехать в Бухару.., С рассветом приготовь табун к выходу!
Взяв с собою Нияза, богатей отправился в дом к своему знакомому.
Утром Нияз принес Восэ пару выстиранного белья и поношенные сыромятки, сообщив, что это посылает хозяин.
— Откуда это достал хозяин? — спросил Восэ.
— Попросил у своего знакомого. Ночует у одного из здешних богачей, у него слуг, конюхов полно, вот он и взял у одного из своих слуг для моего дяди...
— За деньги?
— Да что ты! — рассмеялся Нияз.— Разве мой дядюшка купит своему табунщику одежду за деньги? Если копейку где израсходует напрасно, то и душа вон. Просто так попросил, сказал, надо оборванцу доброе дело сделать... Но мне дядюшка наказал так: '«Отнеси халат, штаны, обувку Восэ и скажи, что хозяин купил ему».
В эту минуту, верхом на своем коне, Мирзо Акрам въехал в ворота заезжего двора, глянул на Восэ, на готовый к выходу в путь караван.
Быстро покинув заезжий двор, все втроем, с табуном лошадей, выехали за ворота и, оставив за собой Гузар, взяли направление на Карши.
...В Каршах Мирзо Акрам остановился в доме скупщика овец — своего дальнего родственника. ^Этот скупщик, опытный старый торгаш, известный на всю округу, скрытно от Мирзо Акрама быстренько, вместе со своими двумя здоровенными сыновьями и с молодым вялым и хилым зятем, осмотрел пригнанных лошадей. Тщательно проверил зубы, копыта, бабки, мял пальцами мышцы грудной клетки каждой из лошадей, скреб ногтем внутри ушей... Вечером, в гостином домике, сидя с гостем, сыновьями и зятем за роскошным угощением, выждав, когда
Мирзо Акрам насытится до отвала, как бы между прочим спросил его:
Мирзо-кори, дорого ли обошлись вам эти лошади?
Мирзо Акрам, при всей своей осмотрительности, не заподозрил в вопросе умысла, полагая, что родственник спросил его просто так, и сказал правду:
— Пятнадцать лошадей — примерно двадцать тысяч монет.
— Одного коня вы преподнесли правителю Гиссара?
— Да, преподнес,— подосадовав на подозрительную осведомленность милого родственника, согласился Мирзо Акрам.
— Сколько вы израсходовали в дороге на ячмень и сено?
Тут, сразу впав в смятенье от любопытства хапуги, Мирзо хотел было выиграть время:
— А что?
— Да просто так я спросил,— рассмеялся хозяин дома.
— Если подсчитать также расходы на табунщика, то, наверное, с тысячу монет ушло,— спасая положение, словно бы приблизительно определил Мирзо Акрам, но в действительности уже точно прикинув все и в своем вранье утроив сумму.
Скупщик овец понял правильно, насколько привирает его собеседник, и таким образом получил нужные сведения. Расположившись поудобнее на больших круглых подушках, оп раскрыл свое тайное желание:
— Так вот, Мирзо, сообщу к вашему сведению, здесь возникло одно соображение.— Он бросил взгляд на своих сыновей и зятя, в молчании потягивавших после плова зеленый чай.— Вы приехали сюда чиновником и не относитесь к торговому люду. Задумав продать лошадей, вы обремените себя большими хлопотами и переживаниями. Во-о-от... Скажу я вам: на своих лошадей вы истратили, в общем, примерно двадцать две тысячи. Я вам уплачу серебром тридцать тысяч полновесных тенег, и вы передадите лошадей мне. Я их продам нужным покупателям. Во-о-от... Я, конечно, покупаю ваших лошадей в надежде заработать на них, это не секрет. Может быть, я выгадаю сотни две-три. Зато вы избавитесь сразу от тысячных расходов, связанных с долгими и трудными хлопотами при продаже лошадей здесь и там, да еще вразнобой. И спокойно поедете себе дальше... Что вы скажете на это?
Мирзо-кори обрадовался: появившийся внезапно столь денежный покупатель избавляет его от действительно хлопотливого перегона лошадей в Бухару, от базарных налогов и взяток там при продаже их. Но горько упрекнул себя за сдуру высказанную им вначале правду: «Что, я умер бы, что ли, если бы сразу назвал этому барышнику цену побольше?»
— Что ж, вы не плохо советуете, но...
Этим «но» Мирзо Акрам открыл нудный и затяжной торг. Наконец сошлись на тридцати пяти тысячах. К радости Мирзо Акрама, стоимость лошади, которую он преподнес правителю Гиссара, вернулась к нему возросшей в полтора раза...
...Наутро Мирзо Акрам потребовал Восэ к себе. Когда тот вошел в богато застланный коврами, отделанный резьбой по алебастру гостиный дом, то застал здесь веселье и смех: тщедушный зять скупщика, разливая чай, рассказывал гостю какую-то забавную историю. Этот юноша оказался учеником местного медресе и, найдя общий язык с Мирзо-кори в способности толковать Коран, извлекал из него такие нецеломудренности, что и хозяин дома, и его сыновья, и сам Мирзо Акрам покатывались от хохота. Посмеивался тихонько даже Нияз, убиравший остатки угощений.
— Садись, Восэ! — любезно предложил Мирзо Акрам своему табунщику и, когда тот присел у порога, продолжал: — Теперь ты и я окончательно избавились от лошадей. В Бухару тебе ехать незачем. Получи с меня честно заработанные тобой деньги и займись своими делами. Вот я тут подсчитал, что причитается тебе, и еще кое- какие касающиеся тебя расходы...
Мирзо Акрам вытянул руки из-под атласного одеяла, на котором полулежал, отдуваясь после жирной еды, и пустился в неторопливое перечисление. По его расчету, двухнедельный заработок табунщика — по полмонеты в день за каждую лошадь, а ухаживал Восэ за четырнадцатью лошадьми — составляет девяносто шесть монет. Но у Восэ украли револьвер. Кори заплатил за розыск миршабу и его людям шестьдесят монет. Затем в Гузаре купил для Восэ у своего знакомого халат, белье, обувь. Семь с половиной монет выплатил табунщику в Душанбе. Восэ нанялся в табунщики по собственному желанию, и надо, чтобы расчеты между ними были чистыми и чтобы как владелец табуна, так и табунщик поступили по совести не принося ущерба один другому, иначе заработок не будет честным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
— Жаль, Восэ, люди миршаба не могли найти переметку и другие твои вещи. Черт с ними, не расстраивайся. Приедем в Карши, там уплачу тебе то, что заработал за время пути сюда. Захочешь, купишь себе обнову.
— Вы заплатите, хозяин, здесь то, что мне причитается,— еще более подавленный, сказал Восэ.— Покупку я сделаю здесь, в Гузаре. Видите, как измазались, возясь с лошадьми, истрепались мое белье и халат. Их надо выстирать, залатать, заштопать, а у меня нет смены, нечего надеть. Сапоги тоже пропали, я остался босым. Надо купит хоть какие-нибудь сыромятные.
Помолчав немного, Мирзо Акрам сказал:
— Успокойся. Завтра сделаем что-нибудь... С утра тронемся в путь. Вот что... Может случиться — наш путь закончится не в Бухаре... Я здесь узнал, что его высочество, наш благословенный эмир, сейчас находится в Картах. Значит, там и его свита — несколько сот военачальников и чиновников да тысячи две войска. Военные всегда нуждаются в хороших лошадях. Понравятся мои — продам их. Тогда и тебе будет незачем ехать в Бухару.., С рассветом приготовь табун к выходу!
Взяв с собою Нияза, богатей отправился в дом к своему знакомому.
Утром Нияз принес Восэ пару выстиранного белья и поношенные сыромятки, сообщив, что это посылает хозяин.
— Откуда это достал хозяин? — спросил Восэ.
— Попросил у своего знакомого. Ночует у одного из здешних богачей, у него слуг, конюхов полно, вот он и взял у одного из своих слуг для моего дяди...
— За деньги?
— Да что ты! — рассмеялся Нияз.— Разве мой дядюшка купит своему табунщику одежду за деньги? Если копейку где израсходует напрасно, то и душа вон. Просто так попросил, сказал, надо оборванцу доброе дело сделать... Но мне дядюшка наказал так: '«Отнеси халат, штаны, обувку Восэ и скажи, что хозяин купил ему».
В эту минуту, верхом на своем коне, Мирзо Акрам въехал в ворота заезжего двора, глянул на Восэ, на готовый к выходу в путь караван.
Быстро покинув заезжий двор, все втроем, с табуном лошадей, выехали за ворота и, оставив за собой Гузар, взяли направление на Карши.
...В Каршах Мирзо Акрам остановился в доме скупщика овец — своего дальнего родственника. ^Этот скупщик, опытный старый торгаш, известный на всю округу, скрытно от Мирзо Акрама быстренько, вместе со своими двумя здоровенными сыновьями и с молодым вялым и хилым зятем, осмотрел пригнанных лошадей. Тщательно проверил зубы, копыта, бабки, мял пальцами мышцы грудной клетки каждой из лошадей, скреб ногтем внутри ушей... Вечером, в гостином домике, сидя с гостем, сыновьями и зятем за роскошным угощением, выждав, когда
Мирзо Акрам насытится до отвала, как бы между прочим спросил его:
Мирзо-кори, дорого ли обошлись вам эти лошади?
Мирзо Акрам, при всей своей осмотрительности, не заподозрил в вопросе умысла, полагая, что родственник спросил его просто так, и сказал правду:
— Пятнадцать лошадей — примерно двадцать тысяч монет.
— Одного коня вы преподнесли правителю Гиссара?
— Да, преподнес,— подосадовав на подозрительную осведомленность милого родственника, согласился Мирзо Акрам.
— Сколько вы израсходовали в дороге на ячмень и сено?
Тут, сразу впав в смятенье от любопытства хапуги, Мирзо хотел было выиграть время:
— А что?
— Да просто так я спросил,— рассмеялся хозяин дома.
— Если подсчитать также расходы на табунщика, то, наверное, с тысячу монет ушло,— спасая положение, словно бы приблизительно определил Мирзо Акрам, но в действительности уже точно прикинув все и в своем вранье утроив сумму.
Скупщик овец понял правильно, насколько привирает его собеседник, и таким образом получил нужные сведения. Расположившись поудобнее на больших круглых подушках, оп раскрыл свое тайное желание:
— Так вот, Мирзо, сообщу к вашему сведению, здесь возникло одно соображение.— Он бросил взгляд на своих сыновей и зятя, в молчании потягивавших после плова зеленый чай.— Вы приехали сюда чиновником и не относитесь к торговому люду. Задумав продать лошадей, вы обремените себя большими хлопотами и переживаниями. Во-о-от... Скажу я вам: на своих лошадей вы истратили, в общем, примерно двадцать две тысячи. Я вам уплачу серебром тридцать тысяч полновесных тенег, и вы передадите лошадей мне. Я их продам нужным покупателям. Во-о-от... Я, конечно, покупаю ваших лошадей в надежде заработать на них, это не секрет. Может быть, я выгадаю сотни две-три. Зато вы избавитесь сразу от тысячных расходов, связанных с долгими и трудными хлопотами при продаже лошадей здесь и там, да еще вразнобой. И спокойно поедете себе дальше... Что вы скажете на это?
Мирзо-кори обрадовался: появившийся внезапно столь денежный покупатель избавляет его от действительно хлопотливого перегона лошадей в Бухару, от базарных налогов и взяток там при продаже их. Но горько упрекнул себя за сдуру высказанную им вначале правду: «Что, я умер бы, что ли, если бы сразу назвал этому барышнику цену побольше?»
— Что ж, вы не плохо советуете, но...
Этим «но» Мирзо Акрам открыл нудный и затяжной торг. Наконец сошлись на тридцати пяти тысячах. К радости Мирзо Акрама, стоимость лошади, которую он преподнес правителю Гиссара, вернулась к нему возросшей в полтора раза...
...Наутро Мирзо Акрам потребовал Восэ к себе. Когда тот вошел в богато застланный коврами, отделанный резьбой по алебастру гостиный дом, то застал здесь веселье и смех: тщедушный зять скупщика, разливая чай, рассказывал гостю какую-то забавную историю. Этот юноша оказался учеником местного медресе и, найдя общий язык с Мирзо-кори в способности толковать Коран, извлекал из него такие нецеломудренности, что и хозяин дома, и его сыновья, и сам Мирзо Акрам покатывались от хохота. Посмеивался тихонько даже Нияз, убиравший остатки угощений.
— Садись, Восэ! — любезно предложил Мирзо Акрам своему табунщику и, когда тот присел у порога, продолжал: — Теперь ты и я окончательно избавились от лошадей. В Бухару тебе ехать незачем. Получи с меня честно заработанные тобой деньги и займись своими делами. Вот я тут подсчитал, что причитается тебе, и еще кое- какие касающиеся тебя расходы...
Мирзо Акрам вытянул руки из-под атласного одеяла, на котором полулежал, отдуваясь после жирной еды, и пустился в неторопливое перечисление. По его расчету, двухнедельный заработок табунщика — по полмонеты в день за каждую лошадь, а ухаживал Восэ за четырнадцатью лошадьми — составляет девяносто шесть монет. Но у Восэ украли револьвер. Кори заплатил за розыск миршабу и его людям шестьдесят монет. Затем в Гузаре купил для Восэ у своего знакомого халат, белье, обувь. Семь с половиной монет выплатил табунщику в Душанбе. Восэ нанялся в табунщики по собственному желанию, и надо, чтобы расчеты между ними были чистыми и чтобы как владелец табуна, так и табунщик поступили по совести не принося ущерба один другому, иначе заработок не будет честным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122