Над ней нависает камень.
Когда ты будешь проходить рядом, он упадет и раздавит тебя. Иди.
Раздался негромкий шорох. Одиссей встал на ноги.
- Прощай, киклоп.
Полифем не ответил. Он уронил голову на огромный кулак и ждал.
Насторожив слух, он внимал медленным шагам обреченного человека. Они были
медленны, словно Одиссей пытался насладиться последними мгновениями жизни.
Затем раздался короткий вскрик, однако грохота каменного обвала не
последовало. Силен охнул. Сквозь звуки моря пробивался лихорадочный стук
его трусливого сердца.
- Он умер? - равнодушно спросил Полифем.
- Да! - выдохнул Силен. - Он прыгнул в пропасть.
- Тогда моя месть совершена. Ты можешь уйти.
- Но камень!
- Что камень?
- Он стоит на месте.
- Он и должен стоять.
- Я не понимаю тебя, Полифем. - В голосе Силена слышалось
беспокойство.
- Я обманул Никто насчет этого камня. Он врос в скалу столь прочно,
что даже титану не сдвинуть его с места.
- Ты уверен?
- Конечно.
Силен с облегчением выдохнул и засмеялся. Затем он заискивающе
спросил:
- Ну тогда я, пожалуй, пойду?
- Прощай, Силен.
По каменистой дорожке зацокала быстрая дробь шагов козлоногого
уродца.
Камень пошатнулся...
7. АКРАГАНТ. СИЦИЛИЯ
Сицилийское жаркое солнце, палящее в эту пору года особенно
невыносимо. Оно стремительно восходит в зенит и неохотно клонится к
закату. Почти все время, отданное Космосом дню, оно висит точно над
головой, превращая в огненный обруч, нахлобученный на затылок шлем. И
хочется укрыться от невыносимой жары. Но негде. Ни кустика, ни деревца.
Равнины к югу от Гимеры сплошь засеяны пшеницей. Самой лучшей, если не
считать кемтскую, пшеницей в мире. Желтые вылущенные зерна ее засыпают
осенью меж прочных жерновов и в подставленный короб сыплется тоненькая
струйка белой рыхлой муки. Из нее выходит великолепный пышный хлеб, если
выпекать его в раскаленной докрасна печи, из нутра которой пышет огненным
жаром, словно из медного чрева священного быка, установленного в Бирсе
[Бирса - холм, на котором был основан Карфаген] на площади перед зданием
Городского совета.
Суффет [высшее должностное лицо (верховный судья, во время войны
часто главнокомандующий) Карфагенской республики] Гамилькар тяжело
вздохнул и вытер пот с полуприкрытого черными кудрями лба. Стоявший
неподалеку слуга подал военачальнику наполненную до краев чашу. Вино было
прохладно, но не утоляло жажды. Как не утоляла ее и вода. Гамилькар жаждал
крови.
Их считали бесчеловечными. Как еще можно назвать людей, приносящих в
жертву своих младенцев. Но они не были жестоки, а если и были - то не
более, чем остальные. Не более, чем иудеи или, скажем, моавитяне,
поклоняющиеся кровавому богу, который силен лишь тогда, когда питаем
человеческими жертвами. Потому они и приносили великому Молоху своих
первенцев, а тот даровал им за это необоримую силу.
Как и прочие, они пришли с востока, из загадочных далеких степей, где
зародилось все живое. Их деды осели на берегу великого моря, а отцы
поплыли на запад и основали город, который нарекли Карфагеном, что
означает Новый Город. Поначалу он был размером с бычью шкуру. Теперь же,
чтобы выстелить его улицы и площади, потребовался бы мириад бычьих шкур.
Люди, основавшие этот город, именовали себя пунами. Потомки
кочевников, они стали детьми моря, их круглобокие корабли пенили просторы
Западного Средиземноморья, которое с полным основанием можно было назвать
Пуническим морем. Променяв степь и пустыни на бескрайний простор моря,
пуны не утратили ни первобытной жестокости, ни жажды завоеваний. Мир был
велик, но самые сладкие куски были уже разобраны. Пунам приходилось
довольствоваться тем, что осталось. И главным объектом их вожделений стал
остров, который они называли Страной красивого берега, эллины -
Тринакрией, а покуда неизвестные никому латины - Сицилией. Баал-Хаммон
[финикийский бог солнца и плодородия] желал, чтобы остров стал владением
Карфагена, а для этого требовалось покорить эллинские полисы, цепко
вцепившиеся гаванями в сицилийские берега. Акрагант, Сиракузы, Гимера,
Селинунт, Мессина - эти имена были подобны ласковому шелесту волн,
омывающих Страну красивого берега, которая должна была стать форпостом
великого похода на запад.
Шумно выпустив из груди воздух, Гамилькар протянул руку за очередной
чашей. Он стоял на вершине холма, отделявшего равнину от покоренной
акрагантянами Гимеры, и наблюдал за тем, как внизу выстраивается в боевой
порядок его войско. Скакали пестро разодетые всадники, спешили занять
отведенное им место отряды пехотинцев, отличавшихся друг от друга обличьем
и вооружением. То была разношерстная рать, состоявшая из воинов по крайней
мере десяти народностей.
Карфагеняне предпочитали расплачиваться за завоевания золотом, а не
кровью своих граждан, поэтому непосредственно пунов в войске было немного.
Лишь несколько отрядов пехоты, сформированных из наибеднейших горожан, да
Священная дружина - личная охрана и последний резерв полководца. Воины
Священной дружины - крепкие, иссиняволосые мужи, вооруженные длинными
копьями и бронзовыми щитами - как обычно стояли полукругом позади суффета.
Этот полутысячный отряд составляли отпрыски знатнейших семейств Карфагена.
Говоря откровенно, Гамилькар мог в полной мере положиться лишь на них.
Прочие солдаты были весьма ненадежны, их отвага и преданность зависели
прежде всего от своевременной выплаты жалованья. По большей части, это
были наемники, продающие свой меч тому, кто дороже заплатит. Не имей
Гамилькар в своем распоряжении значительной золотой казны, многие из этих
воинов вполне могли бы стоять сейчас в рядах вражеского войска, также
выстраивавшегося для боя примерно в десяти стадиях от боевых порядков
карфагенян.
Кого только не было среди этих ландскнехтов древности. Сикулы и
сипаны, искатели счастья киликийцы, иберы и пришедшие с далекого севера
кельты, чернокожие воины из диких королевств, расположенных к югу от
заселенного пунами побережья. Вся эта разноликая, вооруженная чем попало
масса располагалась в центре боевого порядка. Ее целью было остановить
натиск неприятельской фаланги. Копья сиракузских и акрагантских гоплитов
должны были завязнуть в людском месиве. Крылья фаланги занимали отряды
воинов-ливийцев и сицилийских наемников из Регия и Селинунта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340
Когда ты будешь проходить рядом, он упадет и раздавит тебя. Иди.
Раздался негромкий шорох. Одиссей встал на ноги.
- Прощай, киклоп.
Полифем не ответил. Он уронил голову на огромный кулак и ждал.
Насторожив слух, он внимал медленным шагам обреченного человека. Они были
медленны, словно Одиссей пытался насладиться последними мгновениями жизни.
Затем раздался короткий вскрик, однако грохота каменного обвала не
последовало. Силен охнул. Сквозь звуки моря пробивался лихорадочный стук
его трусливого сердца.
- Он умер? - равнодушно спросил Полифем.
- Да! - выдохнул Силен. - Он прыгнул в пропасть.
- Тогда моя месть совершена. Ты можешь уйти.
- Но камень!
- Что камень?
- Он стоит на месте.
- Он и должен стоять.
- Я не понимаю тебя, Полифем. - В голосе Силена слышалось
беспокойство.
- Я обманул Никто насчет этого камня. Он врос в скалу столь прочно,
что даже титану не сдвинуть его с места.
- Ты уверен?
- Конечно.
Силен с облегчением выдохнул и засмеялся. Затем он заискивающе
спросил:
- Ну тогда я, пожалуй, пойду?
- Прощай, Силен.
По каменистой дорожке зацокала быстрая дробь шагов козлоногого
уродца.
Камень пошатнулся...
7. АКРАГАНТ. СИЦИЛИЯ
Сицилийское жаркое солнце, палящее в эту пору года особенно
невыносимо. Оно стремительно восходит в зенит и неохотно клонится к
закату. Почти все время, отданное Космосом дню, оно висит точно над
головой, превращая в огненный обруч, нахлобученный на затылок шлем. И
хочется укрыться от невыносимой жары. Но негде. Ни кустика, ни деревца.
Равнины к югу от Гимеры сплошь засеяны пшеницей. Самой лучшей, если не
считать кемтскую, пшеницей в мире. Желтые вылущенные зерна ее засыпают
осенью меж прочных жерновов и в подставленный короб сыплется тоненькая
струйка белой рыхлой муки. Из нее выходит великолепный пышный хлеб, если
выпекать его в раскаленной докрасна печи, из нутра которой пышет огненным
жаром, словно из медного чрева священного быка, установленного в Бирсе
[Бирса - холм, на котором был основан Карфаген] на площади перед зданием
Городского совета.
Суффет [высшее должностное лицо (верховный судья, во время войны
часто главнокомандующий) Карфагенской республики] Гамилькар тяжело
вздохнул и вытер пот с полуприкрытого черными кудрями лба. Стоявший
неподалеку слуга подал военачальнику наполненную до краев чашу. Вино было
прохладно, но не утоляло жажды. Как не утоляла ее и вода. Гамилькар жаждал
крови.
Их считали бесчеловечными. Как еще можно назвать людей, приносящих в
жертву своих младенцев. Но они не были жестоки, а если и были - то не
более, чем остальные. Не более, чем иудеи или, скажем, моавитяне,
поклоняющиеся кровавому богу, который силен лишь тогда, когда питаем
человеческими жертвами. Потому они и приносили великому Молоху своих
первенцев, а тот даровал им за это необоримую силу.
Как и прочие, они пришли с востока, из загадочных далеких степей, где
зародилось все живое. Их деды осели на берегу великого моря, а отцы
поплыли на запад и основали город, который нарекли Карфагеном, что
означает Новый Город. Поначалу он был размером с бычью шкуру. Теперь же,
чтобы выстелить его улицы и площади, потребовался бы мириад бычьих шкур.
Люди, основавшие этот город, именовали себя пунами. Потомки
кочевников, они стали детьми моря, их круглобокие корабли пенили просторы
Западного Средиземноморья, которое с полным основанием можно было назвать
Пуническим морем. Променяв степь и пустыни на бескрайний простор моря,
пуны не утратили ни первобытной жестокости, ни жажды завоеваний. Мир был
велик, но самые сладкие куски были уже разобраны. Пунам приходилось
довольствоваться тем, что осталось. И главным объектом их вожделений стал
остров, который они называли Страной красивого берега, эллины -
Тринакрией, а покуда неизвестные никому латины - Сицилией. Баал-Хаммон
[финикийский бог солнца и плодородия] желал, чтобы остров стал владением
Карфагена, а для этого требовалось покорить эллинские полисы, цепко
вцепившиеся гаванями в сицилийские берега. Акрагант, Сиракузы, Гимера,
Селинунт, Мессина - эти имена были подобны ласковому шелесту волн,
омывающих Страну красивого берега, которая должна была стать форпостом
великого похода на запад.
Шумно выпустив из груди воздух, Гамилькар протянул руку за очередной
чашей. Он стоял на вершине холма, отделявшего равнину от покоренной
акрагантянами Гимеры, и наблюдал за тем, как внизу выстраивается в боевой
порядок его войско. Скакали пестро разодетые всадники, спешили занять
отведенное им место отряды пехотинцев, отличавшихся друг от друга обличьем
и вооружением. То была разношерстная рать, состоявшая из воинов по крайней
мере десяти народностей.
Карфагеняне предпочитали расплачиваться за завоевания золотом, а не
кровью своих граждан, поэтому непосредственно пунов в войске было немного.
Лишь несколько отрядов пехоты, сформированных из наибеднейших горожан, да
Священная дружина - личная охрана и последний резерв полководца. Воины
Священной дружины - крепкие, иссиняволосые мужи, вооруженные длинными
копьями и бронзовыми щитами - как обычно стояли полукругом позади суффета.
Этот полутысячный отряд составляли отпрыски знатнейших семейств Карфагена.
Говоря откровенно, Гамилькар мог в полной мере положиться лишь на них.
Прочие солдаты были весьма ненадежны, их отвага и преданность зависели
прежде всего от своевременной выплаты жалованья. По большей части, это
были наемники, продающие свой меч тому, кто дороже заплатит. Не имей
Гамилькар в своем распоряжении значительной золотой казны, многие из этих
воинов вполне могли бы стоять сейчас в рядах вражеского войска, также
выстраивавшегося для боя примерно в десяти стадиях от боевых порядков
карфагенян.
Кого только не было среди этих ландскнехтов древности. Сикулы и
сипаны, искатели счастья киликийцы, иберы и пришедшие с далекого севера
кельты, чернокожие воины из диких королевств, расположенных к югу от
заселенного пунами побережья. Вся эта разноликая, вооруженная чем попало
масса располагалась в центре боевого порядка. Ее целью было остановить
натиск неприятельской фаланги. Копья сиракузских и акрагантских гоплитов
должны были завязнуть в людском месиве. Крылья фаланги занимали отряды
воинов-ливийцев и сицилийских наемников из Регия и Селинунта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340