Эллинизм внес свежую
струю в агонизирующие в тупике эволюции восточные сатрапии. Странный
симбиоз свежей крови и многовековых традиций породил самобытную и изящную
культуру, гармонично сочетающую в себе все лучшее, что было порождено
Западом и Востоком; культуру, которой не было до того и никогда не будет
после.
Железных людей было мало, и Восток растворил их в мареве пустынь и
хаосе кривых улочек городов. Восток не только парировал этот выпад, но и
нанес ответный удар. Нега и роскошь проникли на Балканы, не обойдя даже
Спарту. Стало мало желающих умереть на щите. Эллины все чаще
руководствовались советом лирика Архилоха.
Сам я кончины зато избежал. И пускай пропадает
Щит мой. Не хуже ничуть новый могу я достать.
Попавшие в тенета Востока, втянутая в бесконечные распри диадохов
Эллада потеряла значение центральной державы Запада, уступив это место
Риму.
Мир никогда не знал и вряд ли узнает державу, где национальная идея
была бы выражена столь сильно как в Риме.
При этом парадоксально, но факт - нации, как таковой фактически не
существовало. Согласно легенде, не слишком достоверной, был небольшой
отряд переселенцев из разрушенной эллинами Трои, впитавший в себя сразу
три этнических элемента - латинян, сабинян и этрусков.
Па этой основе возник город полисного типа. Но в отличие от эллинских
полисов экспансионистская политика римлян не ограничивалась выведением
колоний, которые в перспективе должны были стать независимыми от
метрополии. Рим начал широкую экспансию внутри Италии, присоединяя
захваченные италийские земли на правах полузависимых союзников.
Двухсотлетние непрерывные войны позволили и римлянам овладеть почти всей
Италией, а кроме того, создать лучшую за всю древнюю историю армию,
спаянную не полисным, а национальным сознанием.
Именно такая армия с ее четкой организацией, огромными людскими
резервами, сильным, политически устойчивым тылом, способна была завоевать
мир. И римляне завоевали его, распространив влияние Запада от Испании до
Персидского залива, и от Британии до истоков Нила.
Но вобрав в себя чудовищный конгломерат разноязыких народов, римляне
потеряли то, что сплачивало их - национальное чувство. Римское гражданство
получили сначала италики, а затем и прочие народы. Римляне утратили столь
хранимые прежде традиции предков и держава рассыпалась. Не уподобляясь
карточному домику, разваливающемуся на многочисленные народы и народности,
а рухнула под натиском варваров, прогнив от восточной роскоши.
Дикие сердцем варвары пришли от восхода солнца. Но они не были детьми
Востока, ибо их породили степи, лежащие вне пределов Ойкумены [Ойкумена -
обитаемый мир]. Они пришли под знаменами своих вождей, чьи умы не были
отягчены сильной верой, но чьи сердца были наполнены стальной страстью
наживы, пожаров и крови.
Варвары должны были дать новую подпитку западной идее, но в ход
истории вмешалась сила куда более грозная, чем Восток, хотя она и была
порождена Востоком. Имя этой силе - христианство.
ЭПИТОМА ПЕРВАЯ. КАМЕНЬ ПРОМЕТЕЯ
Дерзко рвется изведать все,
Не страшась и греха, род человеческий.
Сын Иапета дерзостный,
Злой обман совершив, людям огонь принес.
После кражи огня с небес,
Вслед чахотка и с ней новых болезней полк
Вдруг на землю напал, и вот
Смерти день роковой, прежде медлительный,
Стал с тех пор ускорять свой шаг...
Квинт Гораций Флакк,
"Ода к кораблю Вергилия"
Аргонавты уверяли, что стоны неслись именно с этой вершины. Они не
могли ошибиться. Хотя могли солгать. Однако разузнать поточнее было не у
кого. Хребты Кавказа дики и безлюдны. И безжизненны. Лишь изредка пробежит
мохнатый паук или зеленобрюхая ящерка, а однажды мелькнул серый обруч
рогатой гадюки, тут же исчезнувший под завалом из огромных каменных глыб.
Напрягая могучие мышцы, Геракл карабкался вверх по крутому склону.
Там, где это было необходимо, он помогал себе массивной дубиной,
вырезанной из дубового ствола и обитой бронзовыми конусообразными шишками.
Никто из смертных мужей не мог поднять это чудовищное оружие. Геракл
орудовал им с непостижимой легкостью. Впрочем, в бою он обычно рассчитывал
не на дубину, а на длинный меч, болтавшийся у левого бедра, или на лук,
подаренный Аполлоном. Дубина была своего рода символом, неизменным
атрибутом всех статуй и настенных изображений героя, так же, как и шкура
немейского льва, заменявшая сразу и панцирь, и плащ.
Геракл раскрутил дубину над головой и прыгнул вперед. Инерция
массивного оружия помогла ему перебросить тело через очередную расселину.
Спружинив ногами о влажную глину, он приземлился рядом с тихо журчащей
струйкой родника. От воды, как и от скал, веяло холодом. Меж тем, солнце
палило немилосердно. Герой приставил дубину к камню и опустился на колени.
Он напился воды, после чего окунул курчавую голову в источник. Ледяной
обруч перехватил дыхание и Геракл поспешно освободился из его тисков.
Усталость как рукой сняло, герой почувствовал себя отдохнувшим и бодрым.
Набрав воды в небольшой бурдючок из козлиной кожи, он продолжил свое
восхождение наверх.
Теперь уже оставалось немного. Скоро он достигнет подножия самого
высокого пика, к каменной груди которого прикован великий бунтарь,
осмелившийся восстать против воли Крониона. Любой бунт сам по себе
абсурден, особенно если он обречен на провал. К чему ломать вековые устои,
целесообразность которых доказало время? Если мускулы ломит от переизбытка
сил, то сражайся с лернейской гидрой или отправляйся в поход на амазонок.
Стоп! Геракл застыл на месте. Два родника, исчезающие в буковой роще,
а меж ними ровная, будто отшлифованная скала. Судя по описаниям орла,
именно сюда он прилетает каждый день, чтобы клевать печень бунтаря. Геракл
окинул взором уходящую в облака скалу и озадаченно потер лоб. Никаких
свидетельств того, что где-то здесь прикован человек. Ни зловеще гремящих
цепей, ни вбитых в гранит бронзовых клиньев. Может быть, Ата вновь
набросила на его глаза пелену безумия и он сбился с пути?
- Ты пришел, куда следовало, Геракл.
Герой медленно повернул голову. Перед ним стоял высокий, могучего
телосложения человек. Крупная, красиво посаженная голова свидетельствовала
о благородстве, глаза были бездонны и мудры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340
струю в агонизирующие в тупике эволюции восточные сатрапии. Странный
симбиоз свежей крови и многовековых традиций породил самобытную и изящную
культуру, гармонично сочетающую в себе все лучшее, что было порождено
Западом и Востоком; культуру, которой не было до того и никогда не будет
после.
Железных людей было мало, и Восток растворил их в мареве пустынь и
хаосе кривых улочек городов. Восток не только парировал этот выпад, но и
нанес ответный удар. Нега и роскошь проникли на Балканы, не обойдя даже
Спарту. Стало мало желающих умереть на щите. Эллины все чаще
руководствовались советом лирика Архилоха.
Сам я кончины зато избежал. И пускай пропадает
Щит мой. Не хуже ничуть новый могу я достать.
Попавшие в тенета Востока, втянутая в бесконечные распри диадохов
Эллада потеряла значение центральной державы Запада, уступив это место
Риму.
Мир никогда не знал и вряд ли узнает державу, где национальная идея
была бы выражена столь сильно как в Риме.
При этом парадоксально, но факт - нации, как таковой фактически не
существовало. Согласно легенде, не слишком достоверной, был небольшой
отряд переселенцев из разрушенной эллинами Трои, впитавший в себя сразу
три этнических элемента - латинян, сабинян и этрусков.
Па этой основе возник город полисного типа. Но в отличие от эллинских
полисов экспансионистская политика римлян не ограничивалась выведением
колоний, которые в перспективе должны были стать независимыми от
метрополии. Рим начал широкую экспансию внутри Италии, присоединяя
захваченные италийские земли на правах полузависимых союзников.
Двухсотлетние непрерывные войны позволили и римлянам овладеть почти всей
Италией, а кроме того, создать лучшую за всю древнюю историю армию,
спаянную не полисным, а национальным сознанием.
Именно такая армия с ее четкой организацией, огромными людскими
резервами, сильным, политически устойчивым тылом, способна была завоевать
мир. И римляне завоевали его, распространив влияние Запада от Испании до
Персидского залива, и от Британии до истоков Нила.
Но вобрав в себя чудовищный конгломерат разноязыких народов, римляне
потеряли то, что сплачивало их - национальное чувство. Римское гражданство
получили сначала италики, а затем и прочие народы. Римляне утратили столь
хранимые прежде традиции предков и держава рассыпалась. Не уподобляясь
карточному домику, разваливающемуся на многочисленные народы и народности,
а рухнула под натиском варваров, прогнив от восточной роскоши.
Дикие сердцем варвары пришли от восхода солнца. Но они не были детьми
Востока, ибо их породили степи, лежащие вне пределов Ойкумены [Ойкумена -
обитаемый мир]. Они пришли под знаменами своих вождей, чьи умы не были
отягчены сильной верой, но чьи сердца были наполнены стальной страстью
наживы, пожаров и крови.
Варвары должны были дать новую подпитку западной идее, но в ход
истории вмешалась сила куда более грозная, чем Восток, хотя она и была
порождена Востоком. Имя этой силе - христианство.
ЭПИТОМА ПЕРВАЯ. КАМЕНЬ ПРОМЕТЕЯ
Дерзко рвется изведать все,
Не страшась и греха, род человеческий.
Сын Иапета дерзостный,
Злой обман совершив, людям огонь принес.
После кражи огня с небес,
Вслед чахотка и с ней новых болезней полк
Вдруг на землю напал, и вот
Смерти день роковой, прежде медлительный,
Стал с тех пор ускорять свой шаг...
Квинт Гораций Флакк,
"Ода к кораблю Вергилия"
Аргонавты уверяли, что стоны неслись именно с этой вершины. Они не
могли ошибиться. Хотя могли солгать. Однако разузнать поточнее было не у
кого. Хребты Кавказа дики и безлюдны. И безжизненны. Лишь изредка пробежит
мохнатый паук или зеленобрюхая ящерка, а однажды мелькнул серый обруч
рогатой гадюки, тут же исчезнувший под завалом из огромных каменных глыб.
Напрягая могучие мышцы, Геракл карабкался вверх по крутому склону.
Там, где это было необходимо, он помогал себе массивной дубиной,
вырезанной из дубового ствола и обитой бронзовыми конусообразными шишками.
Никто из смертных мужей не мог поднять это чудовищное оружие. Геракл
орудовал им с непостижимой легкостью. Впрочем, в бою он обычно рассчитывал
не на дубину, а на длинный меч, болтавшийся у левого бедра, или на лук,
подаренный Аполлоном. Дубина была своего рода символом, неизменным
атрибутом всех статуй и настенных изображений героя, так же, как и шкура
немейского льва, заменявшая сразу и панцирь, и плащ.
Геракл раскрутил дубину над головой и прыгнул вперед. Инерция
массивного оружия помогла ему перебросить тело через очередную расселину.
Спружинив ногами о влажную глину, он приземлился рядом с тихо журчащей
струйкой родника. От воды, как и от скал, веяло холодом. Меж тем, солнце
палило немилосердно. Герой приставил дубину к камню и опустился на колени.
Он напился воды, после чего окунул курчавую голову в источник. Ледяной
обруч перехватил дыхание и Геракл поспешно освободился из его тисков.
Усталость как рукой сняло, герой почувствовал себя отдохнувшим и бодрым.
Набрав воды в небольшой бурдючок из козлиной кожи, он продолжил свое
восхождение наверх.
Теперь уже оставалось немного. Скоро он достигнет подножия самого
высокого пика, к каменной груди которого прикован великий бунтарь,
осмелившийся восстать против воли Крониона. Любой бунт сам по себе
абсурден, особенно если он обречен на провал. К чему ломать вековые устои,
целесообразность которых доказало время? Если мускулы ломит от переизбытка
сил, то сражайся с лернейской гидрой или отправляйся в поход на амазонок.
Стоп! Геракл застыл на месте. Два родника, исчезающие в буковой роще,
а меж ними ровная, будто отшлифованная скала. Судя по описаниям орла,
именно сюда он прилетает каждый день, чтобы клевать печень бунтаря. Геракл
окинул взором уходящую в облака скалу и озадаченно потер лоб. Никаких
свидетельств того, что где-то здесь прикован человек. Ни зловеще гремящих
цепей, ни вбитых в гранит бронзовых клиньев. Может быть, Ата вновь
набросила на его глаза пелену безумия и он сбился с пути?
- Ты пришел, куда следовало, Геракл.
Герой медленно повернул голову. Перед ним стоял высокий, могучего
телосложения человек. Крупная, красиво посаженная голова свидетельствовала
о благородстве, глаза были бездонны и мудры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340