..
Этот смех будет преследовать Крона всю жизнь. Сардонический смех,
какой бывает у людей, сгорающих заживо. Этот ужасный смех заглушил даже
грохот битвы, развернувшейся на флегрейских полях [флегрейские поля -
местность к западу от Неаполя, где происходила мифическая битва между
богами и гигантами]. То сражались Кронионы и гиганты, возжелавшие
освободить Крона. Возжелавшие по воле тоскующей Геи.
Но минули те времена, когда мог придти мужчина, что починит калитку,
а вечером будет сидеть рядом, неотрывно глядя на огонь. Минули...
Осторожный и расчетливый, Зевс окружил Гею надежной стражей. Он
опасался напрасно, женщина не любила младшего внука. В нем было слишком
мало от небесного гостя.
А на землю падал кровавый дождь.
3. ОЛИМП. МЕССЕНИЯ
Во всей роще он любил лишь это место, где прятался источник с
прозрачной водой, в котором резвились крохотные золотистые рыбки. Точно
возле такого же родника он повстречал Сирингу, как две капли воды похожую
на девственную Артемиду. И влюбился с первого взгляда и на всю жизнь. Он
хотел подойти к нимфе и сыграть ей на свирели. Ведь никто в мире не мог
извлекать более нежные звуки. Но Сиринга испугалась и убежала. Он гнался
за ней покуда были силы, но так и не настиг. А позднее Громовержец сказал
ему, что нимфа превратилась в тростник, из которого он делал звонкие
свирели. Он не поверил, ведь он делал эти свирели и раньше. Но с тех пор
он никогда не встречал Сирингу, хотя подстерегал ее у сотен родников, в
которых купаются нимфы.
Касаясь руками мягкой травы, он наклонился над источником и в
тысячный раз ужаснулся своему отражению. Сколь чудовищен был жребий,
вытянутый Лахесис, коль суждено ему было уродиться козлоподобным монстром.
Душою скорее человек, нежели зверь, а обличьем более от животного. Как
горько закричала его мать Пенелопа, увидев плод блудной любви.
Жестокосердный насмешник Аполлон уверял Пана, что, разрешившись от
бремени, Пенелопа хотела бросить ужасного младенца в пропасть и лишь
вмешательство отца, быстроногого Гермеса сохранило ему жизнь. Бог воров
отнес малыша на Олимп. Небожители весело смеялись над забавным
козлобородым младенцем. Они нарекли его Паном, что означает Понравившийся
всем, и даровали ему бессмертие, чтобы он и в будущем веселил их.
Той! Той, веселый Пан!
Они шутили над ним. И шутки их бывали порой жестоки. Особенно
Аполлона. Хотя Пан мог поклясться, что Стреловержец любит его. Но только
какой-то странной любовью. Как свое тайное отражение. Красавец и чудовище.
Должно быть, душе иногда хочется взглянуть на свое истинное обличье.
Пан слегка улыбнулся своему отражению. Его уродливое лицо стало почти
милым. В общем-то, если разобраться, он не был ужасен, этот лесной демон с
тростниковой свирелью в руке. И непонятно почему голубокожая Сиринга
убежала от него. Должно быть, ей нашептал на ухо злокозненный Аполлон или
вредный мальчишка Эрот, пустивший любовную стрелу в чресла Пана.
Но мать Гея! Как закричала нимфа, увидев добрую улыбку Пана, которая,
должно быть, показалась ей злобной гримасой. Как она бежала! Как
соблазнительно мелькали ее обнаженные бедра.
Он несся за ней, но даже богу не всегда дано угнаться за легконогой
нимфой.
Узнав о происшедшем, Аполлон тут же примчался к Пану, чтобы полить
кипящей солью его раны. Он лицемерно выразил сожаление, а затем начал
хохотать.
Пан не обиделся, хотя имел на это полное право. Ведь Аполлон был
обязан ему. Именно Пан научил солнечноликого бога ясновидению, дару, что
приобрел от матери-земли Геи за доброе сердце. Она любила Пана, так как он
был единственный, кто раз в год приносил полевые ромашки заключенным в
Тартаре титанам. У тех были все основания затаить злобу на бога лесов,
ведь он некогда способствовал Громовержцу в его борьбе за власть, но
титаны простили Пана. Все, даже Крон. А Гея в благодарность за доброту
наградила его чудесным даром.
Аполлон тогда так и вился вокруг Пана, желая выведать у него тайну
ясновидения. Что ж, Пан научил его предсказывать будущее, хотя именно
благодаря этому дару знал как поступит с ним Аполлон. Но Пан был слишком
добр, чтобы отказать в просьбе даже злосердному богу света.
Как и предполагала судьба, вскоре они крупно повздорили. Аполлон
осмеял Пана с его нежной свирелью, а тот, оскорбившись, вызвал обидчика на
состязание. Аполлон принял вызов и даже пригласил зрителей - Диониса и
пенорожденную Афродиту, красота которой была столь совершенна, что Пан
даже боялся о ней подумать. Раскроем тайну - именно этой несравненной
красоте обязаны были титаны цветами, получаемыми от Пана. Ведь не восстань
Крон против отца своего Урана и не отсеки его миророждающий фаллос,
брызнувший в море животворной пеной, не знал бы мир неземной красоты,
именуемой Афродитой. Подобная красота стоит букета ромашек.
Боги пришли. Они любили посмеяться, а Аполлон обещал хорошую шутку.
Судьей по предложению Пана был приглашен фригиец Мидас, преодолевший в
своей жизни все искушения, даже искушение золотом. Не было человека, более
беспристрастного.
Когда Аполлон заиграл на арфе, замолчали птицы, прекратили кровавую
трапезу тигры и остановили свой вечный хоровод нереиды, завороженные
волшебством музыки.
- Играй, Козел! - победоносно крикнул бог света Пану, отставляя
кифару.
Пан приставил к безобразным губам свирель и заиграл.
И перестал журчать родник.
И забыл опустошить свои легкие свирепый Борей.
И загрустила пенорожденная Афродита.
- Ты победил, Пан - сказал Мидас. И боги согласились с ним. Дионис от
чистого сердца, а Афродита чтобы позлить красавчика Аполлона.
Злопамятный Аполлон не забыл этого. Первым был наказан Мидас,
получивший ослиные уши. Отомстить Пану было сложнее. Длинные уши вряд ли
бы могли обезобразить его и без того ужасный лик. Но нет препятствия,
которое могло бы остановить обиженного бога. Аполлон нашептал нимфам про
непотребности, которые Пан будто бы творит с красотками-наядами, а затем
подкупил Эрота. За кусок медового пирога злокозненный озорник, пронзил
чресла Пана любовной стрелой, заставив мучиться безответной любовной
страстью.
Потеряв навсегда Сирингу, Пан покинул Олимп и долго скитался по
горам. Он никогда бы не вернулся, если бы не Дионис. В этом рубахе-парне
было нечто близкое Пану. Должно быть, какая-то искорка тайной грусти в
глазах. Но кто поверит в грусть бога веселья?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340
Этот смех будет преследовать Крона всю жизнь. Сардонический смех,
какой бывает у людей, сгорающих заживо. Этот ужасный смех заглушил даже
грохот битвы, развернувшейся на флегрейских полях [флегрейские поля -
местность к западу от Неаполя, где происходила мифическая битва между
богами и гигантами]. То сражались Кронионы и гиганты, возжелавшие
освободить Крона. Возжелавшие по воле тоскующей Геи.
Но минули те времена, когда мог придти мужчина, что починит калитку,
а вечером будет сидеть рядом, неотрывно глядя на огонь. Минули...
Осторожный и расчетливый, Зевс окружил Гею надежной стражей. Он
опасался напрасно, женщина не любила младшего внука. В нем было слишком
мало от небесного гостя.
А на землю падал кровавый дождь.
3. ОЛИМП. МЕССЕНИЯ
Во всей роще он любил лишь это место, где прятался источник с
прозрачной водой, в котором резвились крохотные золотистые рыбки. Точно
возле такого же родника он повстречал Сирингу, как две капли воды похожую
на девственную Артемиду. И влюбился с первого взгляда и на всю жизнь. Он
хотел подойти к нимфе и сыграть ей на свирели. Ведь никто в мире не мог
извлекать более нежные звуки. Но Сиринга испугалась и убежала. Он гнался
за ней покуда были силы, но так и не настиг. А позднее Громовержец сказал
ему, что нимфа превратилась в тростник, из которого он делал звонкие
свирели. Он не поверил, ведь он делал эти свирели и раньше. Но с тех пор
он никогда не встречал Сирингу, хотя подстерегал ее у сотен родников, в
которых купаются нимфы.
Касаясь руками мягкой травы, он наклонился над источником и в
тысячный раз ужаснулся своему отражению. Сколь чудовищен был жребий,
вытянутый Лахесис, коль суждено ему было уродиться козлоподобным монстром.
Душою скорее человек, нежели зверь, а обличьем более от животного. Как
горько закричала его мать Пенелопа, увидев плод блудной любви.
Жестокосердный насмешник Аполлон уверял Пана, что, разрешившись от
бремени, Пенелопа хотела бросить ужасного младенца в пропасть и лишь
вмешательство отца, быстроногого Гермеса сохранило ему жизнь. Бог воров
отнес малыша на Олимп. Небожители весело смеялись над забавным
козлобородым младенцем. Они нарекли его Паном, что означает Понравившийся
всем, и даровали ему бессмертие, чтобы он и в будущем веселил их.
Той! Той, веселый Пан!
Они шутили над ним. И шутки их бывали порой жестоки. Особенно
Аполлона. Хотя Пан мог поклясться, что Стреловержец любит его. Но только
какой-то странной любовью. Как свое тайное отражение. Красавец и чудовище.
Должно быть, душе иногда хочется взглянуть на свое истинное обличье.
Пан слегка улыбнулся своему отражению. Его уродливое лицо стало почти
милым. В общем-то, если разобраться, он не был ужасен, этот лесной демон с
тростниковой свирелью в руке. И непонятно почему голубокожая Сиринга
убежала от него. Должно быть, ей нашептал на ухо злокозненный Аполлон или
вредный мальчишка Эрот, пустивший любовную стрелу в чресла Пана.
Но мать Гея! Как закричала нимфа, увидев добрую улыбку Пана, которая,
должно быть, показалась ей злобной гримасой. Как она бежала! Как
соблазнительно мелькали ее обнаженные бедра.
Он несся за ней, но даже богу не всегда дано угнаться за легконогой
нимфой.
Узнав о происшедшем, Аполлон тут же примчался к Пану, чтобы полить
кипящей солью его раны. Он лицемерно выразил сожаление, а затем начал
хохотать.
Пан не обиделся, хотя имел на это полное право. Ведь Аполлон был
обязан ему. Именно Пан научил солнечноликого бога ясновидению, дару, что
приобрел от матери-земли Геи за доброе сердце. Она любила Пана, так как он
был единственный, кто раз в год приносил полевые ромашки заключенным в
Тартаре титанам. У тех были все основания затаить злобу на бога лесов,
ведь он некогда способствовал Громовержцу в его борьбе за власть, но
титаны простили Пана. Все, даже Крон. А Гея в благодарность за доброту
наградила его чудесным даром.
Аполлон тогда так и вился вокруг Пана, желая выведать у него тайну
ясновидения. Что ж, Пан научил его предсказывать будущее, хотя именно
благодаря этому дару знал как поступит с ним Аполлон. Но Пан был слишком
добр, чтобы отказать в просьбе даже злосердному богу света.
Как и предполагала судьба, вскоре они крупно повздорили. Аполлон
осмеял Пана с его нежной свирелью, а тот, оскорбившись, вызвал обидчика на
состязание. Аполлон принял вызов и даже пригласил зрителей - Диониса и
пенорожденную Афродиту, красота которой была столь совершенна, что Пан
даже боялся о ней подумать. Раскроем тайну - именно этой несравненной
красоте обязаны были титаны цветами, получаемыми от Пана. Ведь не восстань
Крон против отца своего Урана и не отсеки его миророждающий фаллос,
брызнувший в море животворной пеной, не знал бы мир неземной красоты,
именуемой Афродитой. Подобная красота стоит букета ромашек.
Боги пришли. Они любили посмеяться, а Аполлон обещал хорошую шутку.
Судьей по предложению Пана был приглашен фригиец Мидас, преодолевший в
своей жизни все искушения, даже искушение золотом. Не было человека, более
беспристрастного.
Когда Аполлон заиграл на арфе, замолчали птицы, прекратили кровавую
трапезу тигры и остановили свой вечный хоровод нереиды, завороженные
волшебством музыки.
- Играй, Козел! - победоносно крикнул бог света Пану, отставляя
кифару.
Пан приставил к безобразным губам свирель и заиграл.
И перестал журчать родник.
И забыл опустошить свои легкие свирепый Борей.
И загрустила пенорожденная Афродита.
- Ты победил, Пан - сказал Мидас. И боги согласились с ним. Дионис от
чистого сердца, а Афродита чтобы позлить красавчика Аполлона.
Злопамятный Аполлон не забыл этого. Первым был наказан Мидас,
получивший ослиные уши. Отомстить Пану было сложнее. Длинные уши вряд ли
бы могли обезобразить его и без того ужасный лик. Но нет препятствия,
которое могло бы остановить обиженного бога. Аполлон нашептал нимфам про
непотребности, которые Пан будто бы творит с красотками-наядами, а затем
подкупил Эрота. За кусок медового пирога злокозненный озорник, пронзил
чресла Пана любовной стрелой, заставив мучиться безответной любовной
страстью.
Потеряв навсегда Сирингу, Пан покинул Олимп и долго скитался по
горам. Он никогда бы не вернулся, если бы не Дионис. В этом рубахе-парне
было нечто близкое Пану. Должно быть, какая-то искорка тайной грусти в
глазах. Но кто поверит в грусть бога веселья?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340