- Мидийский царь Ксеркс желает объявить нам свое
слово. Для этого он прислал сюда вот этих мидян. Эфоры предлагают вам
выслушать гостей и выразить свою волю.
Устрашенный грозным видом толпы, Абрадат сделал нерешительный шаг
вперед. Его голос взлетел вверх подобно петушиному крику, вызвав смешки
спартиатов. Посол говорил столь быстро, что толмач едва успевал за ним.
- Великие цари Лакедемона и вы, бесстрашные подданные великих царей.
Великий царь, царь царей, царь Востока Ксеркс передает вам свое
приветствие и свою волю. В течение долгих лет мой мудрый повелитель следил
за жизнью Лакедемона и без устали восхищался доблестью его воинов,
невзирая на то, что они некогда осмелились оскорбить великого царя Дария
неповиновением, убив людей, посланных с его словами. Великий царь, царь
царей, покоритель сотен народов и городов моими устами возвещает вам свою
волю. Лакедемоняне, я буду счастлив видеть вас в числе моих детей и
эвергетов. Дайте мне землю и волю, иначе несметное воинство мое обрушится
на плодородные равнины Пелопоннеса и не будет спасения ни воину, ни
старцу, ни женщине, ни младенцу...
Посол еще пытался говорить, но реакция слушателей была очевидна.
Спартиаты переглядывались, слышались возмущенные реплики, кое-кто
пробовал, хорошо ли выходит из ножен меч.
Афиняне напрасно волновались относительно выбора Спарты. Если бы даже
герусия и высказалась за то, чтобы прислушаться к предложению мидян, то
возмущенные бесцеремонной речью Абрадата лакедемоняне вряд ли вняли совету
своих вождей.
Мидянин покушался на самое ценное, что было у спартиатов. Не на
жизнь, ею здесь дорожили не очень, а на свободу и на честь. Сдаться без
боя? О какой чести после этого могла идти речь!
Над толпою взлетели мечи. Полемархи [полемарх - командир
подразделения] с трудом удерживали разъяренных воинов. Посол струсил,
воины-мидяне невольно схватились за рукоятки сабель. Немного растерялся и
Павсаний, который подобно прочим спартиатам, не был хорошим оратором и
невольно спасовал перед разбушевавшейся толпой.
- Тише! Тише, сограждане! - безуспешно пытался он урезонить
потерявших традиционное хладнокровие лакедемонян. Но толпа не
успокаивалась, а, напротив, зверела все более. Теперь и до самых тугодумов
дошел смысл нанесенного спартиатам оскорбления.
И тогда над площадью прокатился зычный голос царя Леонида. То был
голос, от которого приседают лошади и рушатся горы. Голос перекрыл шум
толпы и заставил ее замолчать.
Отодвинув рукой Павсания, Леонид занял его место.
- К чему эти вопли, граждане Лакедемона?! Не уподобляйтесь сварливым
бабам, сводящим счеты на рынке. Посол сказал нам свое слово и теперь мы
должны ответить на него. Принять его предложение...
- Нет! Нет! - воскликнули сразу несколько голосов. Леонид сделал
краткую паузу.
- Или отклонить его как сделали афиняне, сбросив мидийских послов со
скалы.
- Убить их! В пропасть!
Толпа вновь стала подступать к послам. Парсийская стража обнажила
клинки, но тут же была атакована отрядом спартиатов, отряженных
предусмотрительными эфорами специально для этой цели. Один из мидян
рухнул, пронзенный мечом в бок, остальных обезоружили и скрутили.
- Не трогать послов! - крикнул Леонид. - Мы не вправе растерзать их
словно дикие звери. Мы должны вынести им приговор именем лакедемонского
народа.
- Голосуем! - заорал стоявший в первом ряду коротышка-спартиат.
Перекрывая рев толпы, Леонид закричал:
- Кто желает дать землю и воду мидянам?!
Толпа мгновенно затихла. Лишь какой-то глуховатый буян, не
расслышавший слов царя, было загорланил, но тут же получил по уху и затих.
- Кто за то, чтобы отклонить эту волю и сбросить послов в Грязный
колодец?
Спартиаты издали рев, долетевший, похоже, до Истма.
- А-а-а!!!
Их воля была в этом крике. Именно так голосовала Спарта, выплескивая
на площадь все свои эмоции.
Это был приговор, отменить который не решился бы никто. Не дожидаясь
приказа, спартиаты схватили послов. Те не сопротивлялись, позволив снять с
себя оружие. Толстяк Абрадат рухнул на колени, умоляя о пощаде. Его
товарищ вел себя достойно.
Дабы показать царю Ксерксу, что это было не убийство, а ответ на его
предложение, выраженный в форме смертного приговора царским посланцам,
Леонид распорядился не трогать мидийских воинов и толмача. Их тут же
отвели в здание герусии и посадили под крепкую стражу. Подхватив
осужденных на смерть под руки, лакедемоняне повлекли их к Грязному колодцу
- подземному провалу, в который бросали нечистоты, трупы павших животных,
разного рода хлам, незаконно ввезенный в Спарту.
Невиданное шествие пересекло город, распугав женщин и периэков, а
заодно разнеся вдребезги с десяток полусгнивших заборов. Достигнув места
казни, толпа обтекла его, окружив кольцом колодец и обреченных на смерть
мидян.
Абрадат еще надеялся на чудесное спасение. Взывая о милости, он вновь
пал на колени, срывал с себя украшения и совал их спартиатам, но те
брезгливо отмахивались от них, словно опасаясь коснуться чего-то
пакостного, и со смехом указывали на замаранные трусливыми испражнениями
подол богатой хламиды посла.
Тот, что был воином, держался стойко. Внезапно вырвавшись из рук
спартиатов, он резко ударил своего товарища по лицу и гортанно выкрикнул.
Абрадат испуганно замолчал, но с колен не поднялся.
- Что он сказал? - полюбопытствовал Леонид у белого, как мел,
толмача.
Запинаясь, тот ответил:
- Трус! Ты знал на что идем!
- Хорошо сказано! - одобрил царь и махнул рукой. - Кончайте с ним.
Два дюжих спартиата подхватили Абрадата под руки и швырнули его в
черный провал, до половины заполненный зловонной жижей. Было почти
невозможно утонуть в этой грязи, столь плотна она была. Человек погибал
здесь, задыхаясь гнилостными миазмами.
Второго толкнуть не успели. Крикнув что-то Леониду, он раскинул руки
и бросился, словно птица, в клубящуюся вонючим туманом пропасть.
- Переведи! - велел царь Фиванду.
- Он выкрикнул свое имя - Бауран - и... - толмач замялся.
- Что и?
- Проклятье. Это лето будет для тебя последним.
Царь усмехнулся.
- Последнее лето. Ну что ж. Жизнь когда-нибудь должна закончиться.
Взяв у стоявшего рядом спартиата саблю Баурана, Леонид швырнул ее в
пропасть.
- Он был храбрым воином. Пусть в ином мире ему будет чем постоять за
свою честь. А кинжал толстяка отдайте мидянам с наказом вернуть его своему
царю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340
слово. Для этого он прислал сюда вот этих мидян. Эфоры предлагают вам
выслушать гостей и выразить свою волю.
Устрашенный грозным видом толпы, Абрадат сделал нерешительный шаг
вперед. Его голос взлетел вверх подобно петушиному крику, вызвав смешки
спартиатов. Посол говорил столь быстро, что толмач едва успевал за ним.
- Великие цари Лакедемона и вы, бесстрашные подданные великих царей.
Великий царь, царь царей, царь Востока Ксеркс передает вам свое
приветствие и свою волю. В течение долгих лет мой мудрый повелитель следил
за жизнью Лакедемона и без устали восхищался доблестью его воинов,
невзирая на то, что они некогда осмелились оскорбить великого царя Дария
неповиновением, убив людей, посланных с его словами. Великий царь, царь
царей, покоритель сотен народов и городов моими устами возвещает вам свою
волю. Лакедемоняне, я буду счастлив видеть вас в числе моих детей и
эвергетов. Дайте мне землю и волю, иначе несметное воинство мое обрушится
на плодородные равнины Пелопоннеса и не будет спасения ни воину, ни
старцу, ни женщине, ни младенцу...
Посол еще пытался говорить, но реакция слушателей была очевидна.
Спартиаты переглядывались, слышались возмущенные реплики, кое-кто
пробовал, хорошо ли выходит из ножен меч.
Афиняне напрасно волновались относительно выбора Спарты. Если бы даже
герусия и высказалась за то, чтобы прислушаться к предложению мидян, то
возмущенные бесцеремонной речью Абрадата лакедемоняне вряд ли вняли совету
своих вождей.
Мидянин покушался на самое ценное, что было у спартиатов. Не на
жизнь, ею здесь дорожили не очень, а на свободу и на честь. Сдаться без
боя? О какой чести после этого могла идти речь!
Над толпою взлетели мечи. Полемархи [полемарх - командир
подразделения] с трудом удерживали разъяренных воинов. Посол струсил,
воины-мидяне невольно схватились за рукоятки сабель. Немного растерялся и
Павсаний, который подобно прочим спартиатам, не был хорошим оратором и
невольно спасовал перед разбушевавшейся толпой.
- Тише! Тише, сограждане! - безуспешно пытался он урезонить
потерявших традиционное хладнокровие лакедемонян. Но толпа не
успокаивалась, а, напротив, зверела все более. Теперь и до самых тугодумов
дошел смысл нанесенного спартиатам оскорбления.
И тогда над площадью прокатился зычный голос царя Леонида. То был
голос, от которого приседают лошади и рушатся горы. Голос перекрыл шум
толпы и заставил ее замолчать.
Отодвинув рукой Павсания, Леонид занял его место.
- К чему эти вопли, граждане Лакедемона?! Не уподобляйтесь сварливым
бабам, сводящим счеты на рынке. Посол сказал нам свое слово и теперь мы
должны ответить на него. Принять его предложение...
- Нет! Нет! - воскликнули сразу несколько голосов. Леонид сделал
краткую паузу.
- Или отклонить его как сделали афиняне, сбросив мидийских послов со
скалы.
- Убить их! В пропасть!
Толпа вновь стала подступать к послам. Парсийская стража обнажила
клинки, но тут же была атакована отрядом спартиатов, отряженных
предусмотрительными эфорами специально для этой цели. Один из мидян
рухнул, пронзенный мечом в бок, остальных обезоружили и скрутили.
- Не трогать послов! - крикнул Леонид. - Мы не вправе растерзать их
словно дикие звери. Мы должны вынести им приговор именем лакедемонского
народа.
- Голосуем! - заорал стоявший в первом ряду коротышка-спартиат.
Перекрывая рев толпы, Леонид закричал:
- Кто желает дать землю и воду мидянам?!
Толпа мгновенно затихла. Лишь какой-то глуховатый буян, не
расслышавший слов царя, было загорланил, но тут же получил по уху и затих.
- Кто за то, чтобы отклонить эту волю и сбросить послов в Грязный
колодец?
Спартиаты издали рев, долетевший, похоже, до Истма.
- А-а-а!!!
Их воля была в этом крике. Именно так голосовала Спарта, выплескивая
на площадь все свои эмоции.
Это был приговор, отменить который не решился бы никто. Не дожидаясь
приказа, спартиаты схватили послов. Те не сопротивлялись, позволив снять с
себя оружие. Толстяк Абрадат рухнул на колени, умоляя о пощаде. Его
товарищ вел себя достойно.
Дабы показать царю Ксерксу, что это было не убийство, а ответ на его
предложение, выраженный в форме смертного приговора царским посланцам,
Леонид распорядился не трогать мидийских воинов и толмача. Их тут же
отвели в здание герусии и посадили под крепкую стражу. Подхватив
осужденных на смерть под руки, лакедемоняне повлекли их к Грязному колодцу
- подземному провалу, в который бросали нечистоты, трупы павших животных,
разного рода хлам, незаконно ввезенный в Спарту.
Невиданное шествие пересекло город, распугав женщин и периэков, а
заодно разнеся вдребезги с десяток полусгнивших заборов. Достигнув места
казни, толпа обтекла его, окружив кольцом колодец и обреченных на смерть
мидян.
Абрадат еще надеялся на чудесное спасение. Взывая о милости, он вновь
пал на колени, срывал с себя украшения и совал их спартиатам, но те
брезгливо отмахивались от них, словно опасаясь коснуться чего-то
пакостного, и со смехом указывали на замаранные трусливыми испражнениями
подол богатой хламиды посла.
Тот, что был воином, держался стойко. Внезапно вырвавшись из рук
спартиатов, он резко ударил своего товарища по лицу и гортанно выкрикнул.
Абрадат испуганно замолчал, но с колен не поднялся.
- Что он сказал? - полюбопытствовал Леонид у белого, как мел,
толмача.
Запинаясь, тот ответил:
- Трус! Ты знал на что идем!
- Хорошо сказано! - одобрил царь и махнул рукой. - Кончайте с ним.
Два дюжих спартиата подхватили Абрадата под руки и швырнули его в
черный провал, до половины заполненный зловонной жижей. Было почти
невозможно утонуть в этой грязи, столь плотна она была. Человек погибал
здесь, задыхаясь гнилостными миазмами.
Второго толкнуть не успели. Крикнув что-то Леониду, он раскинул руки
и бросился, словно птица, в клубящуюся вонючим туманом пропасть.
- Переведи! - велел царь Фиванду.
- Он выкрикнул свое имя - Бауран - и... - толмач замялся.
- Что и?
- Проклятье. Это лето будет для тебя последним.
Царь усмехнулся.
- Последнее лето. Ну что ж. Жизнь когда-нибудь должна закончиться.
Взяв у стоявшего рядом спартиата саблю Баурана, Леонид швырнул ее в
пропасть.
- Он был храбрым воином. Пусть в ином мире ему будет чем постоять за
свою честь. А кинжал толстяка отдайте мидянам с наказом вернуть его своему
царю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340