Царь любил его
куда больше, чем сыновей - сильного и прямодушного Дария и хитрого, вечно
ластящегося к отцу Артаксеркса. Даже подарки, которые он делал брату, были
дороже подарков, предназначенных сыновьям или жене. Ксеркс заводил себе
роскошного белого жеребца, точно такого же ставили в конюшню Гистаспа. В
царский гарем поступали новые девушки, одна или две тут же препровождались
в покои царского брата. Дворцовый ювелир, получая заказ, делал украшение в
двух экземплярах, зная, что одно будет носить царь, а другое будет
подарено Гистаспу.
- Здравствуй, дорогой брат, - промолвил царь, ласково взирая на
Гистаспа. Тот склонил голову. - Здравствуйте, Дарий и Артаксеркс. -
Сыновья отвесили земной поклон. - Садитесь.
Ксеркс указал холеной, унизанной перстнями рукой на три стоящих слева
от трона кресла. Сыновья повиновались, Гистасп остался на ногах.
- Что-то случилось, повелитель? - с тревогой в голосе осведомился он.
- Пока нет. Мы желаем, чтобы вы были свидетелями нашего разговора с
Гидарном и его подпевалами.
- А чем они провинились? - спросил Артаксеркс, юноша возрастом и
недалеким умом.
Сурово взглянув на сына, царь не удостоил его ответа. Вместо этого он
вновь обратился к Гистаспу.
- Садись, дорогой Гистасп. - Вельможа на этот раз послушался. - Как
твое здоровье?
- Благодарю великого царя. Хвала Ахурамазде, я здоров, словно бык.
- Это радует нас.
- А как здоровье великого царя?
- Лучше я не чувствовал себя никогда.
Гистасп улыбнулся, выражая радость.
Раздался стук в дверь, одна из ее створок приотворилась и вошел
Кобос. Как и царь, старший евнух здорово сдал за эти годы, однако
по-прежнему заведовал гаремом, пользуясь доверием повелителя.
Ксеркс вопросительно взглянул на евнуха, тот отвесил поклон и
провозгласил:
- Сиятельные Гидарн, Артафрен и Мегабиз ждут повеления великого царя.
- Прикажи им войти.
- Слушаюсь.
За долгие годы дворцовой службы Кобос великолепно научился
разбираться в интонациях своего повелителя, потому опальные вельможи вошли
в приемную залу не одни, а в сопровождении четырех евнухов, в чьих руках
грозно блестели мечи. Довольный проницательностью Кобоса, царь усмехнулся.
- Оставьте нас и ждите по ту сторону двери, - велел он стражникам.
Поклонившись, евнухи один за другим выскользнули из залы. Вельможи
быстро переглянулись, затем шагнули вперед и распростерлись ниц. Они
лежали на холодном полу, ожидая повеления подняться. Ксеркс не спешил. Он
вдоволь насладился унижением честолюбцев, и лишь затем промолвил:
- Встаньте.
Вельможи с трудом, не прибегая к помощи рук, поднялись. Руки они
держали спрятанными в широких рукавах кандия, что должно было выражать
покорность. Ксеркс полюбовался на грязные разводы, испятнавшие драгоценные
одежды сановников, оправил рукой рыжую бороду.
- Говорите! - повелел он.
Вельможи вновь обменялись быстрыми взглядами.
- О чем, государь? - спросил Гидарн, самый дерзкий из троих, уже
давно не скрывавший своего недовольства происходящим в Парсе.
- Вам лучше знать.
- Но, царь, мы право ничего не знаем! - протянул Мегабиз, переминаясь
с ноги на ногу.
- Хорошо, мы подскажем вам. Нам донесли, что вы выражаете
недовольство нашими повелениями и составляете заговор против нас.
- Заговор?! - в один голос воскликнули Артафрен и Мегабиз.
- Нет, великий государь! - добавляя, закричал Артафрен.
- Нас оклеветали! - вторил Мегабиз.
- Докажите.
Артафрен и Мегабиз замялись. Лишь Гидарн был спокоен.
- Если великий царь позволит...
- Великий царь желает этого!
Гидарн поклонился.
- Повелителю известно, что у каждого вельможи есть враги и
злопыхатели. Особенно, если этот вельможа занимает видный пост. А значит,
их много и у нас. Главное орудие недоброжелателя - клевета. Как расчистить
путь к заветной должности? Оболгать, извратить услышанное, переиначить
смысл поступка, слова, жеста.
- Все это так, - перебил Гидарна царь. - Я не хуже тебя разбираюсь в
дворцовых интригах. Но не будешь же ты утверждать, что Гаубарува, который
сообщил мне о ваших речах, метит на твой пост!
- О, конечно, нет! Гаубарува очень почтенный и уважаемый мною
вельможа. Но ведь он не слышал этих, якобы имевших место, разговоров
лично, а передает их со слов других. А кто мешает поручиться, что эти
другие не лелеют мечты занять пост начальника гвардии или, скажем,
посольской канцелярии? - Ксеркс задумался и немного погодя кивнул головой,
соглашаясь с подобным предположением. Гидарн с воодушевлением продолжил: -
Я, как и эти достойные вельможи, верный слуга великого царя, готовый
пожертвовать ради него собственной жизнью. Царь может не верить словам, но
пусть прислушается к доводам, доступным пониманию его великого ума. Чем же
может не устраивать бедных вельмож владыка Парсы, денно и нощно пекущийся
о ее благополучии? Как мы можем говорить дурное об отце, заботящемся о
своих несмышленых детях! Кого мы можем прочить на царский престол? Твоих
великих сыновей? Они достойны его, но им недостает пока опыта, который они
усердно черпают из общения со своим мудрым родителем. Быть может, владыка
считает нас безумцами, решившими овладеть царским троном? Только не мы,
государь! Нам памятны ужасные времена Гауматы [Гаумата (иначе Смердис) -
маг, захвативший персидский престол после смерти царя Камбиза; в
результате заговора был убит семью вельможами, в числе которых был будущий
царь Дарий I], рассказы о которых мы слышали от наших отцов и дедов. Или,
быть может, кто-то считает, что мы желаем предать державу в руки подлых
эллинов?! Скажи кто, царь, и я сам вырву у него глотку! Что может быть
ужасней подобной клеветы! Мы хотим предаться эллинам! Я, Гидарн, на чьем
теле пять шрамов от эллинского оружия, Артафрен, чей отец едва не сложил
голову под Афинами, или доблестный Мегабиз, много раз водивший своих
воинов в атаку на врагов! Да разве мы не делали все возможное, чтобы
умереть во славу царя и великой Парсы! И нет в том нашей вины, что судьба
не пожелала принять этой жертвы. Мы верны тебе, великий царь. Клянусь, мои
уста не исторгли ни единого бранного слова... - Гидарн бросил взгляд на
стоящего рядом Мегабиза, тот поспешно подхватил:
- И я клянусь тоже!
- Я верен тебе, царь! - закричал Артафрен, и одинокая мужественная
слеза картинно скользнула по дрогнувшей щеке вельможи.
- Мы преданы тебе, великий Ксеркс. И я клянусь в этом памятью наших
отцов. И пусть божья кара обрушится на головы клеветников, возжелавших
нашей крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340
куда больше, чем сыновей - сильного и прямодушного Дария и хитрого, вечно
ластящегося к отцу Артаксеркса. Даже подарки, которые он делал брату, были
дороже подарков, предназначенных сыновьям или жене. Ксеркс заводил себе
роскошного белого жеребца, точно такого же ставили в конюшню Гистаспа. В
царский гарем поступали новые девушки, одна или две тут же препровождались
в покои царского брата. Дворцовый ювелир, получая заказ, делал украшение в
двух экземплярах, зная, что одно будет носить царь, а другое будет
подарено Гистаспу.
- Здравствуй, дорогой брат, - промолвил царь, ласково взирая на
Гистаспа. Тот склонил голову. - Здравствуйте, Дарий и Артаксеркс. -
Сыновья отвесили земной поклон. - Садитесь.
Ксеркс указал холеной, унизанной перстнями рукой на три стоящих слева
от трона кресла. Сыновья повиновались, Гистасп остался на ногах.
- Что-то случилось, повелитель? - с тревогой в голосе осведомился он.
- Пока нет. Мы желаем, чтобы вы были свидетелями нашего разговора с
Гидарном и его подпевалами.
- А чем они провинились? - спросил Артаксеркс, юноша возрастом и
недалеким умом.
Сурово взглянув на сына, царь не удостоил его ответа. Вместо этого он
вновь обратился к Гистаспу.
- Садись, дорогой Гистасп. - Вельможа на этот раз послушался. - Как
твое здоровье?
- Благодарю великого царя. Хвала Ахурамазде, я здоров, словно бык.
- Это радует нас.
- А как здоровье великого царя?
- Лучше я не чувствовал себя никогда.
Гистасп улыбнулся, выражая радость.
Раздался стук в дверь, одна из ее створок приотворилась и вошел
Кобос. Как и царь, старший евнух здорово сдал за эти годы, однако
по-прежнему заведовал гаремом, пользуясь доверием повелителя.
Ксеркс вопросительно взглянул на евнуха, тот отвесил поклон и
провозгласил:
- Сиятельные Гидарн, Артафрен и Мегабиз ждут повеления великого царя.
- Прикажи им войти.
- Слушаюсь.
За долгие годы дворцовой службы Кобос великолепно научился
разбираться в интонациях своего повелителя, потому опальные вельможи вошли
в приемную залу не одни, а в сопровождении четырех евнухов, в чьих руках
грозно блестели мечи. Довольный проницательностью Кобоса, царь усмехнулся.
- Оставьте нас и ждите по ту сторону двери, - велел он стражникам.
Поклонившись, евнухи один за другим выскользнули из залы. Вельможи
быстро переглянулись, затем шагнули вперед и распростерлись ниц. Они
лежали на холодном полу, ожидая повеления подняться. Ксеркс не спешил. Он
вдоволь насладился унижением честолюбцев, и лишь затем промолвил:
- Встаньте.
Вельможи с трудом, не прибегая к помощи рук, поднялись. Руки они
держали спрятанными в широких рукавах кандия, что должно было выражать
покорность. Ксеркс полюбовался на грязные разводы, испятнавшие драгоценные
одежды сановников, оправил рукой рыжую бороду.
- Говорите! - повелел он.
Вельможи вновь обменялись быстрыми взглядами.
- О чем, государь? - спросил Гидарн, самый дерзкий из троих, уже
давно не скрывавший своего недовольства происходящим в Парсе.
- Вам лучше знать.
- Но, царь, мы право ничего не знаем! - протянул Мегабиз, переминаясь
с ноги на ногу.
- Хорошо, мы подскажем вам. Нам донесли, что вы выражаете
недовольство нашими повелениями и составляете заговор против нас.
- Заговор?! - в один голос воскликнули Артафрен и Мегабиз.
- Нет, великий государь! - добавляя, закричал Артафрен.
- Нас оклеветали! - вторил Мегабиз.
- Докажите.
Артафрен и Мегабиз замялись. Лишь Гидарн был спокоен.
- Если великий царь позволит...
- Великий царь желает этого!
Гидарн поклонился.
- Повелителю известно, что у каждого вельможи есть враги и
злопыхатели. Особенно, если этот вельможа занимает видный пост. А значит,
их много и у нас. Главное орудие недоброжелателя - клевета. Как расчистить
путь к заветной должности? Оболгать, извратить услышанное, переиначить
смысл поступка, слова, жеста.
- Все это так, - перебил Гидарна царь. - Я не хуже тебя разбираюсь в
дворцовых интригах. Но не будешь же ты утверждать, что Гаубарува, который
сообщил мне о ваших речах, метит на твой пост!
- О, конечно, нет! Гаубарува очень почтенный и уважаемый мною
вельможа. Но ведь он не слышал этих, якобы имевших место, разговоров
лично, а передает их со слов других. А кто мешает поручиться, что эти
другие не лелеют мечты занять пост начальника гвардии или, скажем,
посольской канцелярии? - Ксеркс задумался и немного погодя кивнул головой,
соглашаясь с подобным предположением. Гидарн с воодушевлением продолжил: -
Я, как и эти достойные вельможи, верный слуга великого царя, готовый
пожертвовать ради него собственной жизнью. Царь может не верить словам, но
пусть прислушается к доводам, доступным пониманию его великого ума. Чем же
может не устраивать бедных вельмож владыка Парсы, денно и нощно пекущийся
о ее благополучии? Как мы можем говорить дурное об отце, заботящемся о
своих несмышленых детях! Кого мы можем прочить на царский престол? Твоих
великих сыновей? Они достойны его, но им недостает пока опыта, который они
усердно черпают из общения со своим мудрым родителем. Быть может, владыка
считает нас безумцами, решившими овладеть царским троном? Только не мы,
государь! Нам памятны ужасные времена Гауматы [Гаумата (иначе Смердис) -
маг, захвативший персидский престол после смерти царя Камбиза; в
результате заговора был убит семью вельможами, в числе которых был будущий
царь Дарий I], рассказы о которых мы слышали от наших отцов и дедов. Или,
быть может, кто-то считает, что мы желаем предать державу в руки подлых
эллинов?! Скажи кто, царь, и я сам вырву у него глотку! Что может быть
ужасней подобной клеветы! Мы хотим предаться эллинам! Я, Гидарн, на чьем
теле пять шрамов от эллинского оружия, Артафрен, чей отец едва не сложил
голову под Афинами, или доблестный Мегабиз, много раз водивший своих
воинов в атаку на врагов! Да разве мы не делали все возможное, чтобы
умереть во славу царя и великой Парсы! И нет в том нашей вины, что судьба
не пожелала принять этой жертвы. Мы верны тебе, великий царь. Клянусь, мои
уста не исторгли ни единого бранного слова... - Гидарн бросил взгляд на
стоящего рядом Мегабиза, тот поспешно подхватил:
- И я клянусь тоже!
- Я верен тебе, царь! - закричал Артафрен, и одинокая мужественная
слеза картинно скользнула по дрогнувшей щеке вельможи.
- Мы преданы тебе, великий Ксеркс. И я клянусь в этом памятью наших
отцов. И пусть божья кара обрушится на головы клеветников, возжелавших
нашей крови.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340