Он изменит мир по своему
образу и подобию, он покорит природу, замедлит течение быстрых рек и
сокрушит заслонившие солнце горы. Этот человек будет смел и правдив и мир
подчинится его воле.
Свободная от счастья рабов, избавленная от идолов и поклонения,
бесстрашная и ужасная, великая и одинокая; такова воля правдивого!
[Ф.Ницше "Так говорил Заратустра"]
И стадо найдет своего пастыря. И пойдет за ним, готовое к новым
жертвам и свершениям...
Заратустра следил за реакцией царя и с радостью видел, что Ксеркс
поддается его речам. Глаза царя затуманились, грезя о коленопреклоненных
народах, о тысячах тысяч невольников, длинной вереницей тянущихся мимо
несокрушимых стен Парсы, о кипах воздушного шелка из Киау, о грудах
алмазов из Инда, о прекрасных эллинских и италийских наложницах. Сладкие
речи мага совершенно покорили царя, помутив его разум пеленой властолюбия.
Это видел и Артабан. Вся его хитроумная политика, основанная на
спокойном и мирном переваривании проглоченных Парсой земель рушилась
подобно горному оползню. Вновь польется кровь, запылают пожары. В хаосе
битв и кровавых погромов к власти прорвутся другие - сильные, что сейчас
по воле судьбы вынуждены пребывать на вторых ролях. Они сбросят маски
проповедников и увенчают свою голову царской тиарой. Так думал Артабан. Он
смотрел на завороженного речами мага Ксеркса и размышлял, что предпринять.
Спасительная мысль, как всегда, пришла неожиданно. Щелкнув пальцами
Артабан подозвал к себе Кобоса и быстро зашептал ему на ухо.
- Луна и солнце, небо и звезды - все это будет принадлежать
повелителю мира! - продолжал тем временем маг. Его голос мастерски
вибрировал, то понижаясь до едва слышного шепота, то взлетая до высокого
крика.
- Да не обратит великий царь гнев на своего ничтожного слугу!
Заратустра осекся. Ксеркс мотнул головой, точно освобождаясь от
наваждения и повернулся на голос. Толстый евнух сладко улыбался, сгибая
спину в низком поклоне.
- Что тебе, Кобос?
Евнух согнулся еще сильнее.
- Новые наложницы, повелитель. Только что прибыли из далекой Бактрии.
Маг едва не захлебнулся от ярости, но поймав внимательный взгляд
Артабана, изобразил на лице улыбку. Проклятый фаворит ловко сумел отвлечь
внимание царя. Заратустра не сомневался, что при слове "наложницы" Ксеркс
начисто забыл обо всем, о чем столь долго распинался маг.
- Хорошенькие? - по-кошачьи улыбаясь, спросил царь.
Евнух не ответил, а лишь восторженно закатил глаза. Царь хотел что-то
добавить, но замялся и посмотрел на Заратустру, затем на Артабана. Взгляд
его был весьма красноречив. Сановник мгновенно воспользовался ситуацией.
- Я думаю, великому царю угодно остаться одному?
- Да, Артабан. Благодарю тебя, Заратустра, за умные речи. Артабан
доложит тебе о нашем решении.
Не говоря ни слова, маг склонил голову и вышел. Артабан последовал
вслед за ним. Он нарочито почтительно проводил мага до царской лестницы,
желая убедиться, что тот не попытается вернуться во дворец. Так и не сумев
сдержать своего ликования он бросил вслед Заратустре:
- Тебе сообщат о моем решении!
Маг не обернулся и не ответил на эти слова.
Когда он шел по дороге обратно в свою пещеру, белый диск солнца
светил ему прямо в глаза. Он возвращался домой, где его ждали друзья - лев
и орел, - ибо нет друзей-людей у того, кто грезит сотворить сверхчеловека.
Дружба делает людей равными, а кто может быть равен создателю.
Лишь лев и орел.
Зайчишка напрасно пытался спрятаться под цветущими ветками акации.
Орел настиг его и крепко долбанул точеным клювом. Зажав еще трепещущее
тельце в когтях, птица взмыла вверх.
Здесь слепила раскаленная лава солнца, а горный ветер играл перьями в
воздушных потоках.
Керль! Керль! Издав крик, орел опустился на камень перед пещерой.
Птичий клекот привлек внимание второго обитателя горного жилища - льва.
Огромная буро-желтая кошка с косматой гривой вылезла наружу и сладко
потянулась. Сверкнул ряд отличнейших зубов. Не обращая на льва никакого
внимания орел проковылял в пещеру и положил добычу рядом с двумя другими
тушками зайцев.
В душе он слегка презирал льва. Тот был весьма ленив. Даже угроза
голодной смерти вряд ли смогла заставить его опуститься в долину и поймать
косулю или жирного кабана. Орел не сомневался, что лев предпочтет лечь на
землю, положив крупную голову на лапы, и умереть, размышляя при этом о
суетности жизни. Лев был немного философ. Орел презирал философию, но ни
за что не признался бы в этом. Особенно льву, который был его другом.
Философом считал себя и третий обитатель пещеры, что поднимался сейчас к
ней по узкой извилистой тропинке. Зоркие глаза орла узрели его, ноздри
льва втягивали воздух, напоенный запахом человека.
Повторимся, человек также считал себя философом, но орел знал, что
тот кривит душой. Может быть, и не подозревая о том, что кривит. Ибо
философ должен чураться людской суеты, а человек лез в нее всеми фибрами
души. Философ - беспристрастен, а человек был яростен. Он был скорее воин,
чем философ. Орел любил воина, лев любил философа. Оба они любили
человека.
Убеленная сединой голова появилась на уровне площадки.
- Привет, Заратустра, - керлькнул орел и выказывая свою радость
хлопнул могучими крыльями. Лев широко улыбнулся. Лицо мага осталось
бесстрастной маской. У него было неважное настроение. И орел, и лев
почувствовали это. Они скрылись в глубине пещеры, чтобы не раздражать
своего друга.
Заратустра разжег небольшой костерок и повесил над ним одного из
пойманных орлом зайцев, предварительно ободрав с него шкуру и нанизав на
вертел. Благословленный Ахурамаздой огонь испек мясо в считанные
мгновения. Маг оторвал заячью лапку и вкусно хрустнул косточкой. Вопреки
его ожиданиям этот звук не привлек внимания друзей. Тогда он крикнул
вглубь пещеры:
- Орел, иди ко мне! И ты тоже, волосатый бездельник!
Друзья незамедлительно откликнулись на приглашение. Орел устроился по
левую руку от мага, лев лег справа. Старательно заработали клюв и пасть.
- Хорошая была охота! - Маг погладил орла по лысеющей голове. Птица
издала счастливый клекот. - А у меня сегодня сплошные неудачи. Этот
пресыщенный парсийский царек думает лишь о сладком. Женщина и кипрское
вино - вот предел его вожделений. Он даже не мечтает о запахе сырого мяса.
- Чудак! - пробормотал, проталкивая в глотку кусок сырого мяса, лев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340
образу и подобию, он покорит природу, замедлит течение быстрых рек и
сокрушит заслонившие солнце горы. Этот человек будет смел и правдив и мир
подчинится его воле.
Свободная от счастья рабов, избавленная от идолов и поклонения,
бесстрашная и ужасная, великая и одинокая; такова воля правдивого!
[Ф.Ницше "Так говорил Заратустра"]
И стадо найдет своего пастыря. И пойдет за ним, готовое к новым
жертвам и свершениям...
Заратустра следил за реакцией царя и с радостью видел, что Ксеркс
поддается его речам. Глаза царя затуманились, грезя о коленопреклоненных
народах, о тысячах тысяч невольников, длинной вереницей тянущихся мимо
несокрушимых стен Парсы, о кипах воздушного шелка из Киау, о грудах
алмазов из Инда, о прекрасных эллинских и италийских наложницах. Сладкие
речи мага совершенно покорили царя, помутив его разум пеленой властолюбия.
Это видел и Артабан. Вся его хитроумная политика, основанная на
спокойном и мирном переваривании проглоченных Парсой земель рушилась
подобно горному оползню. Вновь польется кровь, запылают пожары. В хаосе
битв и кровавых погромов к власти прорвутся другие - сильные, что сейчас
по воле судьбы вынуждены пребывать на вторых ролях. Они сбросят маски
проповедников и увенчают свою голову царской тиарой. Так думал Артабан. Он
смотрел на завороженного речами мага Ксеркса и размышлял, что предпринять.
Спасительная мысль, как всегда, пришла неожиданно. Щелкнув пальцами
Артабан подозвал к себе Кобоса и быстро зашептал ему на ухо.
- Луна и солнце, небо и звезды - все это будет принадлежать
повелителю мира! - продолжал тем временем маг. Его голос мастерски
вибрировал, то понижаясь до едва слышного шепота, то взлетая до высокого
крика.
- Да не обратит великий царь гнев на своего ничтожного слугу!
Заратустра осекся. Ксеркс мотнул головой, точно освобождаясь от
наваждения и повернулся на голос. Толстый евнух сладко улыбался, сгибая
спину в низком поклоне.
- Что тебе, Кобос?
Евнух согнулся еще сильнее.
- Новые наложницы, повелитель. Только что прибыли из далекой Бактрии.
Маг едва не захлебнулся от ярости, но поймав внимательный взгляд
Артабана, изобразил на лице улыбку. Проклятый фаворит ловко сумел отвлечь
внимание царя. Заратустра не сомневался, что при слове "наложницы" Ксеркс
начисто забыл обо всем, о чем столь долго распинался маг.
- Хорошенькие? - по-кошачьи улыбаясь, спросил царь.
Евнух не ответил, а лишь восторженно закатил глаза. Царь хотел что-то
добавить, но замялся и посмотрел на Заратустру, затем на Артабана. Взгляд
его был весьма красноречив. Сановник мгновенно воспользовался ситуацией.
- Я думаю, великому царю угодно остаться одному?
- Да, Артабан. Благодарю тебя, Заратустра, за умные речи. Артабан
доложит тебе о нашем решении.
Не говоря ни слова, маг склонил голову и вышел. Артабан последовал
вслед за ним. Он нарочито почтительно проводил мага до царской лестницы,
желая убедиться, что тот не попытается вернуться во дворец. Так и не сумев
сдержать своего ликования он бросил вслед Заратустре:
- Тебе сообщат о моем решении!
Маг не обернулся и не ответил на эти слова.
Когда он шел по дороге обратно в свою пещеру, белый диск солнца
светил ему прямо в глаза. Он возвращался домой, где его ждали друзья - лев
и орел, - ибо нет друзей-людей у того, кто грезит сотворить сверхчеловека.
Дружба делает людей равными, а кто может быть равен создателю.
Лишь лев и орел.
Зайчишка напрасно пытался спрятаться под цветущими ветками акации.
Орел настиг его и крепко долбанул точеным клювом. Зажав еще трепещущее
тельце в когтях, птица взмыла вверх.
Здесь слепила раскаленная лава солнца, а горный ветер играл перьями в
воздушных потоках.
Керль! Керль! Издав крик, орел опустился на камень перед пещерой.
Птичий клекот привлек внимание второго обитателя горного жилища - льва.
Огромная буро-желтая кошка с косматой гривой вылезла наружу и сладко
потянулась. Сверкнул ряд отличнейших зубов. Не обращая на льва никакого
внимания орел проковылял в пещеру и положил добычу рядом с двумя другими
тушками зайцев.
В душе он слегка презирал льва. Тот был весьма ленив. Даже угроза
голодной смерти вряд ли смогла заставить его опуститься в долину и поймать
косулю или жирного кабана. Орел не сомневался, что лев предпочтет лечь на
землю, положив крупную голову на лапы, и умереть, размышляя при этом о
суетности жизни. Лев был немного философ. Орел презирал философию, но ни
за что не признался бы в этом. Особенно льву, который был его другом.
Философом считал себя и третий обитатель пещеры, что поднимался сейчас к
ней по узкой извилистой тропинке. Зоркие глаза орла узрели его, ноздри
льва втягивали воздух, напоенный запахом человека.
Повторимся, человек также считал себя философом, но орел знал, что
тот кривит душой. Может быть, и не подозревая о том, что кривит. Ибо
философ должен чураться людской суеты, а человек лез в нее всеми фибрами
души. Философ - беспристрастен, а человек был яростен. Он был скорее воин,
чем философ. Орел любил воина, лев любил философа. Оба они любили
человека.
Убеленная сединой голова появилась на уровне площадки.
- Привет, Заратустра, - керлькнул орел и выказывая свою радость
хлопнул могучими крыльями. Лев широко улыбнулся. Лицо мага осталось
бесстрастной маской. У него было неважное настроение. И орел, и лев
почувствовали это. Они скрылись в глубине пещеры, чтобы не раздражать
своего друга.
Заратустра разжег небольшой костерок и повесил над ним одного из
пойманных орлом зайцев, предварительно ободрав с него шкуру и нанизав на
вертел. Благословленный Ахурамаздой огонь испек мясо в считанные
мгновения. Маг оторвал заячью лапку и вкусно хрустнул косточкой. Вопреки
его ожиданиям этот звук не привлек внимания друзей. Тогда он крикнул
вглубь пещеры:
- Орел, иди ко мне! И ты тоже, волосатый бездельник!
Друзья незамедлительно откликнулись на приглашение. Орел устроился по
левую руку от мага, лев лег справа. Старательно заработали клюв и пасть.
- Хорошая была охота! - Маг погладил орла по лысеющей голове. Птица
издала счастливый клекот. - А у меня сегодня сплошные неудачи. Этот
пресыщенный парсийский царек думает лишь о сладком. Женщина и кипрское
вино - вот предел его вожделений. Он даже не мечтает о запахе сырого мяса.
- Чудак! - пробормотал, проталкивая в глотку кусок сырого мяса, лев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340