.."1 Коды потребления ста-
новятся все более универсальными; коды производства сохраняют удру-
чающий партикуляризм.
Ясно, что такая ситуация чревата взрывом для незападных обществ,
которые оказались не в состоянии ни предотвратить массовую револю-
цию притязаний, ни построить экономику, способную эти притязания
удовлетворить.
В подобных условиях следует ожидать национальных расколов: на
вестернизованный "авангард", живущий по меркам западных обществ и
ценностно не связанный с национальной культурной традицией, и ту-
земную массу, загоняемую в гетто нищеты. Не наблюдаем ли мы сего-
дня признаки такого раскола между "новыми русскими" и "старыми
русскими"? Этот раскол не только социальный, но и исторический, свя-
занный со столкновением разных типов пространства-времени. Вестер-
низация привилегированных слоев общества совпадает с ориентализагш-
ей низов, все больше удаляющихся от цивилизованных эталонов и стан-
дартов жизни. Перед нами двойное свидетельство культурной катастро-
фы, связанной с забвением общечеловеческой перспективы. На меж-
страновом уровне это проявляется в разделении на регионы, уготовлен-
ные для постиндустриальной "семьи народов", и регионы, которым гро-
зит "окончательное отлучение".
На внутреннем уровне это проявляется в процессе денационализации
элиты, не только порывающей с местной традицией, но и оспаривающей
общенациональную перспективу как таковую. Цивилизационный раскол
западнической прогрессистской элиты и туземной массы назревал в
России давно. Идентификация с силами Прогресса нередко заставляла
искать "главного врага" в собственной стране. Но все же до недавнего
времени прогрессистское подозрение никогда не падало на народ в це-
1 Барт Р. Избр. работы. Семиотика. Поэтика. М., 1994. С. 520.
275
лом. Оно касалось исключительно отщепенцев Прогресса — "отживших
классов". Сегодня дело идет к тому, что "прогрессисты" станут гово-
рить об отживших народах. Может быть, впервые после возникновения
христианства у национальной элиты исчезает ясно выраженная воля
утверждать и отстаивать общенациональную перспективу - открывать
будущее, предназначенное для всех. Современная политическая элита
явно колеблется между двумя парадигмами: "старой" парадигмой строи-
тельства общенационального дома и "новой" парадигмой внутренних
эмигрантов, не готовых идентифицировать себя с соотечественниками
не только в настоящем, но и в будущем. Если революционный расколь-
ник Ленин, говоря о двух культурах в каждой национальной культуре, в
перспективе видел все же единую для всех коммунистическую цивили-:
зацию, то новые раскольники усматривают в национальной культуре;
прообраз двух разных цивилизаций и соответственно разных типов бу-
дущего.
Между стремлением что-то строить в "этой" стране и стремлением Л
эмигрировать, натурализоваться на Западе, рассматривая свою страну ;|
как средство обогащения, но не как "дом бытия", окончательный выбор
еще не сделан, но колебания налицо, и они многое объясняют в крайней
противоречивости и непредсказуемости нашей современной политики.
Ясно, что традиционный политический дискурс здесь не вполне уме- Ц
стен. Полититологи привыкли рассуждать о борьбе элиты и контрэлиты
при неоговоренном, но несомненном допущении того, что как элита,
так и контрэлита обладают национальной идентичностью и оспаривают
друг у друга право формировать общенациональное будущее. Как меня-
ется политический дискурс в условия, когда воля к творчеству общена-
ционального будущего грозит иссякнуть? В рамках детерминистской
парадигмы будущее просто непреложным образом вытекает из прошло-
го и в этом смысле является гарантированным и предопределенным.
Нам представляется, что такого рода фатализм несостоятелен. Мост от
прошлого к будущему прокладывают современники, обладающие значи-
тельной свободой выбора и волей к тому или иному ценностно значи-
мому будущему. Если эта воля слабеет в условиях всеобщей дез-
ориентации и деморализации, будущее, по закону энтропии, будет
непременно хуже, чем прошлое (которое в свое время формировали не
декаденты, а люди, действительно знающие, чего они хотят), и одновре-
менно очень уязвимым для воздействия исторической случайности. Ка-
призы случая нейтрализует политическая воля, которая, в свою очередь,
зависит от ценностей, от того, каков статус должного, статус идеала в
данной культуре. Ослабление идеалов непременно сопровождается ос-
лаблением политической, государственной воли и разгулом случайно-
276
сти. В целом можно сказать, что в условиях, когда ценностные факторы
в культуре имеют высокий статус и в самом деле направляют поведе-
ние, в политической науке повышается эффективность понимающей
методологии (политология понимания). Напротив, в опустошенном со-
циокультурном пространстве, где воля воздвигать мосты от прошлого к
будущему слабеет, в политологии воцаряется детерминистское объясне-
ние. Словом, ценностно ориентированные политические деятели испо-
ведуют принцип Сартра, о котором уже говорилось выше: у человека
нет алиби (т.е. нет прав ссылаться на объективные трудности для оправ-
дания своего поведения). В тех же культурах, где "бог умер" и поведе-
ние регулируют не устойчивые ценности, а сиюминутная выгода, всегда
преобладают ссыпки на обстоятельства.
Все дело, однако, в том, что факторам, относящимся к "объектив-
ным обстоятельствам", нет числа, а потому ссылающаяся на строгое де-
терминистское описание теория на самом деле занимается произволом -
выхватыванием тех или иных факторов и приписыванием им статуса
"решающих". Произвол материи всегда выше произвола, приписываемо-
го Богу, ибо Бог символизирует упорядоченную Вселенную, имеющую
единый высший смысл. Утрата единого высшего смысла и утверждение
постмодернистской мозаики потеснили присутствие логики в истории.
Направленность истории к будущему обеспечивается не столько При-
чинами, сколько Ценностями, а следовательно, волей и мужеством во-
одушевленных политических акторов.
Современная политическая реальность потому так часто ускользает
от предвидения, что в современной культуре резко ослабела воля к оп-
ределенному ценностно очерченному Будущему.
Будущее освещают идеалы. Если они меркнут, мрак окружает нас с
порога.
Резюмируем. Снижение предсказуемости в современном мире в це-
лом связано с ослаблением властно организующего начала, сообщающе-
го процессам направленность. Это начало, в свою очередь, связано с
духовной властью: по-настоящему властвует над людьми тот, кто власт-
вует над их помыслами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
новятся все более универсальными; коды производства сохраняют удру-
чающий партикуляризм.
Ясно, что такая ситуация чревата взрывом для незападных обществ,
которые оказались не в состоянии ни предотвратить массовую револю-
цию притязаний, ни построить экономику, способную эти притязания
удовлетворить.
В подобных условиях следует ожидать национальных расколов: на
вестернизованный "авангард", живущий по меркам западных обществ и
ценностно не связанный с национальной культурной традицией, и ту-
земную массу, загоняемую в гетто нищеты. Не наблюдаем ли мы сего-
дня признаки такого раскола между "новыми русскими" и "старыми
русскими"? Этот раскол не только социальный, но и исторический, свя-
занный со столкновением разных типов пространства-времени. Вестер-
низация привилегированных слоев общества совпадает с ориентализагш-
ей низов, все больше удаляющихся от цивилизованных эталонов и стан-
дартов жизни. Перед нами двойное свидетельство культурной катастро-
фы, связанной с забвением общечеловеческой перспективы. На меж-
страновом уровне это проявляется в разделении на регионы, уготовлен-
ные для постиндустриальной "семьи народов", и регионы, которым гро-
зит "окончательное отлучение".
На внутреннем уровне это проявляется в процессе денационализации
элиты, не только порывающей с местной традицией, но и оспаривающей
общенациональную перспективу как таковую. Цивилизационный раскол
западнической прогрессистской элиты и туземной массы назревал в
России давно. Идентификация с силами Прогресса нередко заставляла
искать "главного врага" в собственной стране. Но все же до недавнего
времени прогрессистское подозрение никогда не падало на народ в це-
1 Барт Р. Избр. работы. Семиотика. Поэтика. М., 1994. С. 520.
275
лом. Оно касалось исключительно отщепенцев Прогресса — "отживших
классов". Сегодня дело идет к тому, что "прогрессисты" станут гово-
рить об отживших народах. Может быть, впервые после возникновения
христианства у национальной элиты исчезает ясно выраженная воля
утверждать и отстаивать общенациональную перспективу - открывать
будущее, предназначенное для всех. Современная политическая элита
явно колеблется между двумя парадигмами: "старой" парадигмой строи-
тельства общенационального дома и "новой" парадигмой внутренних
эмигрантов, не готовых идентифицировать себя с соотечественниками
не только в настоящем, но и в будущем. Если революционный расколь-
ник Ленин, говоря о двух культурах в каждой национальной культуре, в
перспективе видел все же единую для всех коммунистическую цивили-:
зацию, то новые раскольники усматривают в национальной культуре;
прообраз двух разных цивилизаций и соответственно разных типов бу-
дущего.
Между стремлением что-то строить в "этой" стране и стремлением Л
эмигрировать, натурализоваться на Западе, рассматривая свою страну ;|
как средство обогащения, но не как "дом бытия", окончательный выбор
еще не сделан, но колебания налицо, и они многое объясняют в крайней
противоречивости и непредсказуемости нашей современной политики.
Ясно, что традиционный политический дискурс здесь не вполне уме- Ц
стен. Полититологи привыкли рассуждать о борьбе элиты и контрэлиты
при неоговоренном, но несомненном допущении того, что как элита,
так и контрэлита обладают национальной идентичностью и оспаривают
друг у друга право формировать общенациональное будущее. Как меня-
ется политический дискурс в условия, когда воля к творчеству общена-
ционального будущего грозит иссякнуть? В рамках детерминистской
парадигмы будущее просто непреложным образом вытекает из прошло-
го и в этом смысле является гарантированным и предопределенным.
Нам представляется, что такого рода фатализм несостоятелен. Мост от
прошлого к будущему прокладывают современники, обладающие значи-
тельной свободой выбора и волей к тому или иному ценностно значи-
мому будущему. Если эта воля слабеет в условиях всеобщей дез-
ориентации и деморализации, будущее, по закону энтропии, будет
непременно хуже, чем прошлое (которое в свое время формировали не
декаденты, а люди, действительно знающие, чего они хотят), и одновре-
менно очень уязвимым для воздействия исторической случайности. Ка-
призы случая нейтрализует политическая воля, которая, в свою очередь,
зависит от ценностей, от того, каков статус должного, статус идеала в
данной культуре. Ослабление идеалов непременно сопровождается ос-
лаблением политической, государственной воли и разгулом случайно-
276
сти. В целом можно сказать, что в условиях, когда ценностные факторы
в культуре имеют высокий статус и в самом деле направляют поведе-
ние, в политической науке повышается эффективность понимающей
методологии (политология понимания). Напротив, в опустошенном со-
циокультурном пространстве, где воля воздвигать мосты от прошлого к
будущему слабеет, в политологии воцаряется детерминистское объясне-
ние. Словом, ценностно ориентированные политические деятели испо-
ведуют принцип Сартра, о котором уже говорилось выше: у человека
нет алиби (т.е. нет прав ссылаться на объективные трудности для оправ-
дания своего поведения). В тех же культурах, где "бог умер" и поведе-
ние регулируют не устойчивые ценности, а сиюминутная выгода, всегда
преобладают ссыпки на обстоятельства.
Все дело, однако, в том, что факторам, относящимся к "объектив-
ным обстоятельствам", нет числа, а потому ссылающаяся на строгое де-
терминистское описание теория на самом деле занимается произволом -
выхватыванием тех или иных факторов и приписыванием им статуса
"решающих". Произвол материи всегда выше произвола, приписываемо-
го Богу, ибо Бог символизирует упорядоченную Вселенную, имеющую
единый высший смысл. Утрата единого высшего смысла и утверждение
постмодернистской мозаики потеснили присутствие логики в истории.
Направленность истории к будущему обеспечивается не столько При-
чинами, сколько Ценностями, а следовательно, волей и мужеством во-
одушевленных политических акторов.
Современная политическая реальность потому так часто ускользает
от предвидения, что в современной культуре резко ослабела воля к оп-
ределенному ценностно очерченному Будущему.
Будущее освещают идеалы. Если они меркнут, мрак окружает нас с
порога.
Резюмируем. Снижение предсказуемости в современном мире в це-
лом связано с ослаблением властно организующего начала, сообщающе-
го процессам направленность. Это начало, в свою очередь, связано с
духовной властью: по-настоящему властвует над людьми тот, кто власт-
вует над их помыслами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156