Политик расширяет поле своей
рациональности, меняя правила игры, принятые в системе, а значит, -
меняет систему. Именно здесь лежит различие между обычным аппа-
ратным политиком и творчески-крупной политической личностью.
Центральным понятием постмодернистской парадигмы, противо-
стоящим и романтическому субъекту классики, с бесстрашной последо-
вательностью проводящему в жизнь свои замыслы, и понятию системы,
вовсе не считающейся с субъективными замыслами, является понятие
игры.
ПО
Игровое пространство является маргинальным: оно помещено между
запрограммированным пространством административной системы с ее
предусмотренными и жестко регламентированными ролями, и "диким по-
лем" непрофессиональных импровизаций и любительства. Это означает,
что политическая система не совпадает с административной. Последняя
требует предусмотренного, следовательно, исключает игру как процеду-
ру открытия заранее не заданных возможностей. Поэтому целиком в ее
рамках способны пребывать только "аппаратчики", а не политики.
I В то же время "дикое поле" популистской игры без правил столь же
| определенно отталкивает настоящих профессионалов: они знают, что в
1 этом -поле нет настоящих политических ресурсов. Политика для на-
рода - это не больше, чем шоу. Настоящая политика там, где скрещи-
вают копья профессионалы, каждый из которых является держателем
определенных властных ресурсов и только на этих условиях принят в
игру.
Как пишет Ю.Качанов, "после октября 1993 года в России агент
может получить социальное значение "политик" только в форме кооп-
тации через круговую поруку взаимного признания между профессио-
нальными политиками"1.
Что же является условием этой кооптации? Только наличие полити-
ческого капитала, который тот или иной агент способен инвестировать
в акционерное общество под названием "политическая система" (т.е.
система производства власти).
Держатели политического капитала могут выступать, как свидетель-
ствует М.Крозье, в следующих формах. Они могут быть приняты в
"акционерное общество" профессиональных политиков в качестве спе-
циалистов - владельцев дефицитного знания. Таково было, например,
условие принятия Е.Гайдара в "большую политику". Не менее важным
поводом для профессионального признания может быть способность
агента контролировать связи с внешним окружением и признание во
внешней среде, способной стать источником поддержки.
Это может быть и среда предпринимателей, где у данного "канди-
дата" имеются прочные связи и высокий авторитет, и научная среда
(если таковая способна в данный момент рассматриваться политиками
как мощный резерв поддержки), и международная среда.
Формой политического капитала могут быть информационные услу-
ги, связь с прессой, способность влияния и контроля факторов, форми-
!• рующих общественное мнение.
• Наконец, еще одна форма - это связь с депутатским корпусом, за-
конодателями, другими агентами среды, обеспечивающей легитимацию
1 Качалов Ю. Политическая топология: структурирование политической ре-
альности. С. 130.
111
тех или иных политических акций и решений1. Вероятно, возможны и
другие типы классификации политического капитала. Можно, исходя из
дихотомии Истона "требования - поддержки", выделить тех агентов,
которые способны в той или иной степени контролировать каналы тре-
бований, и тех, которые могут оказывать аналогичное воздействие на
каналы поддержки. Тогда в разряд "политических акционеров" попадут,
с одной стороны, профсоюзные, молодежные, женские лидеры и другие
субъекты, персонифицирующие подсистему "требований", а с другой -
представители силовых структур, предпринимательства, региональных
элит, в той или иной форме представляющих различные каналы "под-
держки".
Власть в такой системе видения представляет не что иное, как
"всегда проблематичный результат игры акторов, каждый из которых
контролирует свои зоны совместного политического риска и надеется
получить дивиденды влияния в зависимости от важности компонента,
который он представляет"2.
Как видим, постмодернистская парадигма начисто исключает такие
"романтические" понятия, как конечные цели политики, ценности, во
имя которых она осуществляется, общественные интересы, которым она
призвана служить.
Политика здесь выступает как игра профессионалов, сделкой кото-
рых является выигрыш как таковой, т.е. власть в качестве самоценной
категории, и внимание которых всецело поглощено не "публикой"
(избирателем), а партнерами по игре. Из этого вытекает ряд выводов,
вряд ли являющихся тривиальными.
1. В такой системе считается и действительно оказывается совер-|
шенно непрофессиональной устойчивая ценностная ориентация полити-|
ка - следование заранее заданному "высшему смыслу". Чем более стро-|
го ориентирован политик на те или иные идейные смыслы и ценности, [
тем более связан он в выборе технологий и менее способен уделять!
внимание игре: отвечать на ходы партнера адекватными ходами, менять!
поведение в зависимости от ситуации, мобилизовать новые источники!
поддержки и отказываться от старых, неэффективных. Полноценно уча- [
ствовать в игре - значит мобилизовать нужные ресурсы, невзирая на их
происхождение, и вступать в коалиции, которые ценностно ориентиро- [
ванному сознанию показались бы предосудительными.
Таким образом, постмодернистская система, как никакая другая, об-1
нажает противоречие между политической эффективностью и ценност-1
ной аутентичностью.
1 Crozier M., Friedberg E. Acteur et systeme. P., 1977. P. 71.
2 Ibid.
112
I
2. Электорат и социальное окружение в целом выступают здесь в
качестве простого средства давления на партнера - соучастника турни-
ра профессионалов. В модернизационной системе "среда" ("народ",
"избиратели") тоже рассматривалась как политически несуверенная,
как средство. Но это средство выступало не в контексте самоценного
процесса производства власти как таковой или простого козыря в поли-
тической игре, а в контексте высших мироспасательных целей - про-
гресса, построения "великого общества" и т.п.
Идентификация с той или иной "высшей необходимостью" не ис-
ключала политического профессионализма, не уменьшала, а, напротив,
усиливала политическую эффективность актора.
Теперь же, напротив, всякая добросовестная идентификация с выс-
шими целями считается признаком непрофессионализма и в самом деле
выводит политика из круга игроков "высшей лиги".
3. Политический статус в этой системе не выступает ни в качестве
определяемого сверху, как в монархических или в тоталитарных систе-
мах, ни в качестве делегируемого снизу, как в представительских сис-
темах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
рациональности, меняя правила игры, принятые в системе, а значит, -
меняет систему. Именно здесь лежит различие между обычным аппа-
ратным политиком и творчески-крупной политической личностью.
Центральным понятием постмодернистской парадигмы, противо-
стоящим и романтическому субъекту классики, с бесстрашной последо-
вательностью проводящему в жизнь свои замыслы, и понятию системы,
вовсе не считающейся с субъективными замыслами, является понятие
игры.
ПО
Игровое пространство является маргинальным: оно помещено между
запрограммированным пространством административной системы с ее
предусмотренными и жестко регламентированными ролями, и "диким по-
лем" непрофессиональных импровизаций и любительства. Это означает,
что политическая система не совпадает с административной. Последняя
требует предусмотренного, следовательно, исключает игру как процеду-
ру открытия заранее не заданных возможностей. Поэтому целиком в ее
рамках способны пребывать только "аппаратчики", а не политики.
I В то же время "дикое поле" популистской игры без правил столь же
| определенно отталкивает настоящих профессионалов: они знают, что в
1 этом -поле нет настоящих политических ресурсов. Политика для на-
рода - это не больше, чем шоу. Настоящая политика там, где скрещи-
вают копья профессионалы, каждый из которых является держателем
определенных властных ресурсов и только на этих условиях принят в
игру.
Как пишет Ю.Качанов, "после октября 1993 года в России агент
может получить социальное значение "политик" только в форме кооп-
тации через круговую поруку взаимного признания между профессио-
нальными политиками"1.
Что же является условием этой кооптации? Только наличие полити-
ческого капитала, который тот или иной агент способен инвестировать
в акционерное общество под названием "политическая система" (т.е.
система производства власти).
Держатели политического капитала могут выступать, как свидетель-
ствует М.Крозье, в следующих формах. Они могут быть приняты в
"акционерное общество" профессиональных политиков в качестве спе-
циалистов - владельцев дефицитного знания. Таково было, например,
условие принятия Е.Гайдара в "большую политику". Не менее важным
поводом для профессионального признания может быть способность
агента контролировать связи с внешним окружением и признание во
внешней среде, способной стать источником поддержки.
Это может быть и среда предпринимателей, где у данного "канди-
дата" имеются прочные связи и высокий авторитет, и научная среда
(если таковая способна в данный момент рассматриваться политиками
как мощный резерв поддержки), и международная среда.
Формой политического капитала могут быть информационные услу-
ги, связь с прессой, способность влияния и контроля факторов, форми-
!• рующих общественное мнение.
• Наконец, еще одна форма - это связь с депутатским корпусом, за-
конодателями, другими агентами среды, обеспечивающей легитимацию
1 Качалов Ю. Политическая топология: структурирование политической ре-
альности. С. 130.
111
тех или иных политических акций и решений1. Вероятно, возможны и
другие типы классификации политического капитала. Можно, исходя из
дихотомии Истона "требования - поддержки", выделить тех агентов,
которые способны в той или иной степени контролировать каналы тре-
бований, и тех, которые могут оказывать аналогичное воздействие на
каналы поддержки. Тогда в разряд "политических акционеров" попадут,
с одной стороны, профсоюзные, молодежные, женские лидеры и другие
субъекты, персонифицирующие подсистему "требований", а с другой -
представители силовых структур, предпринимательства, региональных
элит, в той или иной форме представляющих различные каналы "под-
держки".
Власть в такой системе видения представляет не что иное, как
"всегда проблематичный результат игры акторов, каждый из которых
контролирует свои зоны совместного политического риска и надеется
получить дивиденды влияния в зависимости от важности компонента,
который он представляет"2.
Как видим, постмодернистская парадигма начисто исключает такие
"романтические" понятия, как конечные цели политики, ценности, во
имя которых она осуществляется, общественные интересы, которым она
призвана служить.
Политика здесь выступает как игра профессионалов, сделкой кото-
рых является выигрыш как таковой, т.е. власть в качестве самоценной
категории, и внимание которых всецело поглощено не "публикой"
(избирателем), а партнерами по игре. Из этого вытекает ряд выводов,
вряд ли являющихся тривиальными.
1. В такой системе считается и действительно оказывается совер-|
шенно непрофессиональной устойчивая ценностная ориентация полити-|
ка - следование заранее заданному "высшему смыслу". Чем более стро-|
го ориентирован политик на те или иные идейные смыслы и ценности, [
тем более связан он в выборе технологий и менее способен уделять!
внимание игре: отвечать на ходы партнера адекватными ходами, менять!
поведение в зависимости от ситуации, мобилизовать новые источники!
поддержки и отказываться от старых, неэффективных. Полноценно уча- [
ствовать в игре - значит мобилизовать нужные ресурсы, невзирая на их
происхождение, и вступать в коалиции, которые ценностно ориентиро- [
ванному сознанию показались бы предосудительными.
Таким образом, постмодернистская система, как никакая другая, об-1
нажает противоречие между политической эффективностью и ценност-1
ной аутентичностью.
1 Crozier M., Friedberg E. Acteur et systeme. P., 1977. P. 71.
2 Ibid.
112
I
2. Электорат и социальное окружение в целом выступают здесь в
качестве простого средства давления на партнера - соучастника турни-
ра профессионалов. В модернизационной системе "среда" ("народ",
"избиратели") тоже рассматривалась как политически несуверенная,
как средство. Но это средство выступало не в контексте самоценного
процесса производства власти как таковой или простого козыря в поли-
тической игре, а в контексте высших мироспасательных целей - про-
гресса, построения "великого общества" и т.п.
Идентификация с той или иной "высшей необходимостью" не ис-
ключала политического профессионализма, не уменьшала, а, напротив,
усиливала политическую эффективность актора.
Теперь же, напротив, всякая добросовестная идентификация с выс-
шими целями считается признаком непрофессионализма и в самом деле
выводит политика из круга игроков "высшей лиги".
3. Политический статус в этой системе не выступает ни в качестве
определяемого сверху, как в монархических или в тоталитарных систе-
мах, ни в качестве делегируемого снизу, как в представительских сис-
темах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156