.. Русскую литературу послепетровского периода приходится
рассматривать как продолжение церковно-славянской литературы За-
падной Руси (главным образом Украины) XVII века: со специфически
великорусской, московской литературой допетровской Руси у русской
литературы XVIII века никакой связи нет. Таким образом, в своем цер-
ковнославянском элементе русский литературный язык принадлежит
украинцам даже больше, чем великорусам..."2 Великий русский язык и
литература - продукт не этнической истории русских, а совместной
работы трех восточнославянских народов по сохранению и реинтерпре-
тации классического греко-православного наследия. Народ, отлученный
от этой классики, обречен на провинпиализацию своей культуры, обре-
чен жить мифами и импровизациями политизированных националисти-
ческих филологов, изобретающих для него искусственный язык и сти-
лизованную литературу. Это представляет опасность для любого народа.
Но для этносов, принадлежащих славяно-православному миру, — осо-
бенно.
Дело в том, что и тюрки и романо-германцы живут под куполом
своей великой письменной традиции (мусульманской или западно
христианской), которая никем не оспаривается. Ее могут не любить,
существование ее не отрицают. Напротив, греко-православная тра
сегодня является оспариваемой по существу, ее третируют ка
"маргинальную" или тупиковую и извне (главным образом, на Западе)
изнутри, силами "западнической" интеллигенции, как леворадикальной
так и либеральной. Перевоспитывать целый народ на чужой лад никт
не рискует ни в рамках западного пившшзационного ареала, ни в
ках мусульманского, индобуддийского или конфуцианско-буддийског
(дальневосточного). Но применительно к православному славянству
считается возможным и нередко пропагандируется в качестве необхс
1 Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. 61.
2 Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 187-188.
374
димого условия успешной модернизации. Этот культурологический ра-
сизм, отрицающий равноправие великих письменных традиций, не ме-
нее опасен, чем расизм биологический, отрицающий равноправие рас.
Он должен получить отпор.
Пора понять, что существуют границы изменчивости, за которыми
наступают потеря идентичности и деморализация народов. Поэтому вес-
тернизаторы, требующие безоговорочной культурной капитуляции от
других, незападных народов, на деле насаждают не цивилизацию (она не
может быть целиком земной), а варварство.
Без великой письменной традиции невозможна и устойчивая госу-
дарственность. Настоящая государственность никогда не вытекают из
этнографических любований и апологетики "почвы". Из них вытекают
только местничество и сепаратизм. Государственность базируется на
том высоком отстранении от "почвы", которое необходимо для возвы-
шения самой этой "почвы". Потенциал такого державного возвышения
коренится в самой церковно-славянской основе русского литературного
языка. Как пишет Н.С. Трубецкой, "благодаря органическому слиянию
в русском литературном языке церковно-славянской стихии с велико-
русской словарь русского языка необычайно богат... целый ряд пред-
ставлений допускает по-русски два словесных выражения: одно по сво-
ему происхождению церковно-славянское, другое - русское. Оба сло-
весные выражения дифференцируются в своем значении, притом либо
так, что церковно-славянское слово получает торжественный и поэти-
ческий обертон, отсутствующий у соответствующего русского (ладья :
лодка, перст : палец, око : глаз, уста : рот, чело : лоб...), либо так, что
церковно-славянское слово имеет переносное и более абстрактное, а
русское - более конкретное значение..."1
Если культурный и политический, духовный настрой народа форми-
руется в основном под знаком "местных" значений, вырождение неиз-
бежно. Вообще только опора на собственную великую письменную тра-
дицию открывает возможность вступать в равноправный диалог с пред-
ставителями других великих письменных традиций. Те, кто под тем или
иным предлогом отлучает народ от собственной великой письменной
традиции в пользу малой, местной, простонародной, готовит ему пе-
чальную участь быть ассимилированным другими или подчиниться их
культурно-политической гегемонии.
Сегодня такая угроза нависла над всеми тремя восточнославянскими
народами, входившими в состав дореволюционной PQCCHH, а затем
СССР. Стоит вопрос: как отстоять совместное достояние — великую
письменную традицию и тем самым предотвратить превращение восточ-
нославянских народов в мозаику этносов и субэтносов или в новую ди-
1 Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 192-193.
375
аспору, кочующую по всему миру в поисках удачи и покровительства.
И инициатива здесь, как и в прежние реформационные эпохи, должна
исходить от России и русских. Не имперская инициатива кичливой си-
лы и гегемонизма, а инициатива, соответствующая самому духу великой
греко-православной (ортодоксально-христианской) традиции. Сегодня
российскому государству грозит отлучение от этой традиции и национа-
листическое вырождение. Избежать этой опасности можно, в частности,
на новом пути на греко-православный Запад. И всего вероятнее, что
этот путь снова пролегает через Киев. Ни в Киеве, ни в ареале западно-
го славянства, ни в самой православной Греции мы не найдем тех при-
мет и тех ценностей, которые воодушевляют современное потребитель-
ское сознание. Это не тот Запад, который демонстрирует достижения
языческой "морали успеха". И те, для которых только эти достижения
имеют значение, разочаровавшись почему-то в атлантическом Западе,
скорее устремят свои взоры к Дальнему Востоку, чем к этому Западу
скрытых духовных измерений и потенций. Чтобы открыть их для себя,
необходим путь смирения и покаяния. Осмелимся высказать крамоль-
ную идею о необходимости России "присоединиться" к Украине, чтобы
обрести свою духовную прародину Киев, а посредством ее заново при-1
обшиться к общей великой письменной традиции, уничтожаемой то ле-
выми и правыми "западниками" (вчера - большевиками, сегодня - ли-1
бералами), то националистами.
С государственно-политической точки зрения это паломничество в|
Киев может выглядеть как унижение, но наши великие реформаторы не
боялись таких "унижений". Национальной гордости они всегда предпо-1
читали цивилизационную аутентичность. Здесь нам предстоит борьба и!
с узколобым национализмом и с алчностью "новой русской" субкульту- [
ры. Наступление ее предвидел прозорливый Н.А. Бердяев еще в 20-х I
годах. "Новая русская буржуазия, под которой следует понимать не!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
рассматривать как продолжение церковно-славянской литературы За-
падной Руси (главным образом Украины) XVII века: со специфически
великорусской, московской литературой допетровской Руси у русской
литературы XVIII века никакой связи нет. Таким образом, в своем цер-
ковнославянском элементе русский литературный язык принадлежит
украинцам даже больше, чем великорусам..."2 Великий русский язык и
литература - продукт не этнической истории русских, а совместной
работы трех восточнославянских народов по сохранению и реинтерпре-
тации классического греко-православного наследия. Народ, отлученный
от этой классики, обречен на провинпиализацию своей культуры, обре-
чен жить мифами и импровизациями политизированных националисти-
ческих филологов, изобретающих для него искусственный язык и сти-
лизованную литературу. Это представляет опасность для любого народа.
Но для этносов, принадлежащих славяно-православному миру, — осо-
бенно.
Дело в том, что и тюрки и романо-германцы живут под куполом
своей великой письменной традиции (мусульманской или западно
христианской), которая никем не оспаривается. Ее могут не любить,
существование ее не отрицают. Напротив, греко-православная тра
сегодня является оспариваемой по существу, ее третируют ка
"маргинальную" или тупиковую и извне (главным образом, на Западе)
изнутри, силами "западнической" интеллигенции, как леворадикальной
так и либеральной. Перевоспитывать целый народ на чужой лад никт
не рискует ни в рамках западного пившшзационного ареала, ни в
ках мусульманского, индобуддийского или конфуцианско-буддийског
(дальневосточного). Но применительно к православному славянству
считается возможным и нередко пропагандируется в качестве необхс
1 Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. 61.
2 Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 187-188.
374
димого условия успешной модернизации. Этот культурологический ра-
сизм, отрицающий равноправие великих письменных традиций, не ме-
нее опасен, чем расизм биологический, отрицающий равноправие рас.
Он должен получить отпор.
Пора понять, что существуют границы изменчивости, за которыми
наступают потеря идентичности и деморализация народов. Поэтому вес-
тернизаторы, требующие безоговорочной культурной капитуляции от
других, незападных народов, на деле насаждают не цивилизацию (она не
может быть целиком земной), а варварство.
Без великой письменной традиции невозможна и устойчивая госу-
дарственность. Настоящая государственность никогда не вытекают из
этнографических любований и апологетики "почвы". Из них вытекают
только местничество и сепаратизм. Государственность базируется на
том высоком отстранении от "почвы", которое необходимо для возвы-
шения самой этой "почвы". Потенциал такого державного возвышения
коренится в самой церковно-славянской основе русского литературного
языка. Как пишет Н.С. Трубецкой, "благодаря органическому слиянию
в русском литературном языке церковно-славянской стихии с велико-
русской словарь русского языка необычайно богат... целый ряд пред-
ставлений допускает по-русски два словесных выражения: одно по сво-
ему происхождению церковно-славянское, другое - русское. Оба сло-
весные выражения дифференцируются в своем значении, притом либо
так, что церковно-славянское слово получает торжественный и поэти-
ческий обертон, отсутствующий у соответствующего русского (ладья :
лодка, перст : палец, око : глаз, уста : рот, чело : лоб...), либо так, что
церковно-славянское слово имеет переносное и более абстрактное, а
русское - более конкретное значение..."1
Если культурный и политический, духовный настрой народа форми-
руется в основном под знаком "местных" значений, вырождение неиз-
бежно. Вообще только опора на собственную великую письменную тра-
дицию открывает возможность вступать в равноправный диалог с пред-
ставителями других великих письменных традиций. Те, кто под тем или
иным предлогом отлучает народ от собственной великой письменной
традиции в пользу малой, местной, простонародной, готовит ему пе-
чальную участь быть ассимилированным другими или подчиниться их
культурно-политической гегемонии.
Сегодня такая угроза нависла над всеми тремя восточнославянскими
народами, входившими в состав дореволюционной PQCCHH, а затем
СССР. Стоит вопрос: как отстоять совместное достояние — великую
письменную традицию и тем самым предотвратить превращение восточ-
нославянских народов в мозаику этносов и субэтносов или в новую ди-
1 Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995. С. 192-193.
375
аспору, кочующую по всему миру в поисках удачи и покровительства.
И инициатива здесь, как и в прежние реформационные эпохи, должна
исходить от России и русских. Не имперская инициатива кичливой си-
лы и гегемонизма, а инициатива, соответствующая самому духу великой
греко-православной (ортодоксально-христианской) традиции. Сегодня
российскому государству грозит отлучение от этой традиции и национа-
листическое вырождение. Избежать этой опасности можно, в частности,
на новом пути на греко-православный Запад. И всего вероятнее, что
этот путь снова пролегает через Киев. Ни в Киеве, ни в ареале западно-
го славянства, ни в самой православной Греции мы не найдем тех при-
мет и тех ценностей, которые воодушевляют современное потребитель-
ское сознание. Это не тот Запад, который демонстрирует достижения
языческой "морали успеха". И те, для которых только эти достижения
имеют значение, разочаровавшись почему-то в атлантическом Западе,
скорее устремят свои взоры к Дальнему Востоку, чем к этому Западу
скрытых духовных измерений и потенций. Чтобы открыть их для себя,
необходим путь смирения и покаяния. Осмелимся высказать крамоль-
ную идею о необходимости России "присоединиться" к Украине, чтобы
обрести свою духовную прародину Киев, а посредством ее заново при-1
обшиться к общей великой письменной традиции, уничтожаемой то ле-
выми и правыми "западниками" (вчера - большевиками, сегодня - ли-1
бералами), то националистами.
С государственно-политической точки зрения это паломничество в|
Киев может выглядеть как унижение, но наши великие реформаторы не
боялись таких "унижений". Национальной гордости они всегда предпо-1
читали цивилизационную аутентичность. Здесь нам предстоит борьба и!
с узколобым национализмом и с алчностью "новой русской" субкульту- [
ры. Наступление ее предвидел прозорливый Н.А. Бердяев еще в 20-х I
годах. "Новая русская буржуазия, под которой следует понимать не!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156