Нельзя
создавать институты и модели решений под определенных лиц, в благо-
намеренности которых в данный момент не сомневаются. Ибо лица
приходят и уходят, а созданные "под них" институциональные формы
остаются, и если эти формы оставляют несомненные лазейки для авто-
ритаризма и диктатуры, политическая история может преподнести не-
приятные сюрпризы.
В свое время Петр I авторитарно вмешался в вековой механизм мо-
нархического наследия, руководствуясь благими намерениями. Указ
1722 г. предоставлял государю право самому назначать наследников
престола, вопреки монархическому принципу наследования по крови.
Благонамеренность как будто очевидна: сознательный выбор лучше
222
случайностей рождения. Однако непредусмотренным следствием этого
нововведения в конечном счете стала бироновщина.
Российская империя в течение десятков лет не могла выйти из не-
стабильности, заложенной петровский прецедентом (хотя он и не полу-
чил настоящего правового закрепления).
Как пишет И.Солоневич, "от Петра до Александра I включительно
самодержавной монархии у нас не было, ее заменила гвардейская ка-
зарма"1.
Следует напомнить: тень гвардейской казармы способна нависать не
только над монархией, заменяющей устойчивые принципы конъюнктур-
ными двусмысленностями. Эта тень способна нависать и над демокра-
1 тиями, если они демонстрируют похожую конституционно-правовую
\ неразборчивость.
I
1 Солоневич И. Народная монархия. М., 1991. С. 462-463.
Раздел VI.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА
При согласии незначительные дела вырас-
тают, при несогласии величайшие гибнут.
Гай Саллюстий Крис
Политическая культура принадлежит наряду с политической психо-
логией и этикой к важнейшим сторонам гуманитарного измерения по-
литики. Ее можно определить как внеинституциональную систему, ох-
ватывающую политические традиции, политические ценности и уста-
новки практического политического поведения. Понятие политической
культуры активно используется в тех случаях, когда нужно объяснить,
почему одни и те же политические институты по-иному работают в раз-
ных странах, почему те или иные политические новации и заимствова-
ния в одном месте прививаются легче, в другом - труднее. Человек не
является автоматически действующим механизмом, он всегда - актив-
ный интерпретатор осваиваемых или навязываемых ему ролей. Источ-
ником таких интерпретаций и является культура. Политическая культу-
ра, как и культура в целом, выполняет следующие функции:
когнитивную (политические знания);
эмоциональную (политические чувства);
оценочную (политические ценности и идеалы как основа политиче-
ских оценок).
Характер политической культуры влияет на протекание политиче-
ского процесса в той или иной стране, повышая или, напротив, снижая
вероятность согласования различных групповых интересов, политиче-
ской предсказуемости, стабильности.
Одно дело видеть в политическом оппоненте носителя иного, но за-
конного в своих границах интереса, другое - воспринимать его как во-
площение мирового зла и препятствие народному счастью. Одно дело -
оценивать те или иные трудности в контексте общего убеждения, что
безоблачное и бесконфликтное существование вообще не суждено че-
ловеку, другое - воспринимать их как патологию, вызванную злонаме-
ренным вмешательством определенных политических сил, укротив ко-
торые мы получим рай на Земле.
Эти типы оценок и восприятия политической действительности зави-
сят как от определенной культурной традиции, так и от уровня полити-
ческого просвещения. Сегодня эти темы обрели у нас особую актуаль-
ность: удручает невежество "кухарок" от политики и затопившая обще-
ство варварская стихия "войны всех против всех", угрожающая разру-
шить все цивилизационные институты и нормы. Наряду с этим острота
проблем национальной культуры вообще, и политической культуры в
частности, возрастает на фоне новой встречи цивилизаций Востока и
Запада и необходимости для России заново определить свое место в
этом диалоге цивилизаций.
С точки зрения политолога, вопрос о культурном контексте связан с
выяснением значимости внеинституциональных аспектов политики: за
деятельностью тех или иных политических субъектов, за фасадом ин-
ститутов просматривается присутствие устойчивых традиционных архе-
типов или "канонов", отнюдь не всегда осознаваемых, но неизменно
действующих. В опыте модернизации обнаружено, что даже новые тех-
нологии невозможно произвольно пересаживать на любую культурную
почву; так, будучи импортированными с Запада на Восток, в развиваю-
щиеся страны, они дают заметно меньший эффект, хуже "прижи-
ваются". Это тем более справедливо в отношении новых общественных
институтов: импортированный извне парламентаризм, "импортированная
демократия" оставляют впечатление глубокой профанации. Поэтому
изучение культурного контекста становится решающим условием ус-
пешности тех или иных социально-политических нововведений и мо-
дернизаций.
Политология становится культурно-цешричной: не ограничиваясь
исследованием политической системы как механизма, требующего
взаимодействия и пригнанности своих "деталей", она анализирует усло-
вия интеграции этого механизма в "метасистему" социума, где традиции
и нормы, ценности и образцы поведения играют не меньшую роль, чем
прагматически понимаемые интересы и инструменты их достижения.
Словом, в политике, как и повсюду, человек выступает в двух ипоста-
сях: как существо, преследующее практические цели, и как существо,
взыскующее "высших смыслов" бытия. Таким образом, вопрос о поли-
тической культуре, с одной стороны, выступает как вопрос о наследии,
о традиции, в прямых или превращенных формах, оказывающих влия-
ние на политику, а с другой стороны, как вопрос об общих жизнеори-
ентируюпшх "смыслах" и ценностях.
В политическом процессе всегда существуют и сталкиваются поли-
тические идеи двух основных типов: представительские, выражающие
интересы и позиции различных групп общества (социопрофессиональ-
ных, региональных, этических и т.п.), и глобальные, конкурирующие на
рынке политических проектов "лучшего будущего". Эти типы не явля-
ются взаимозаменяемыми; они связаны отношением дополнительности.
Если политика превращается в конкурс одних только глобальных миро-
8 «Политология»
225
устроительных идей, а представительские функции оказываются подав-
ленными, то это грозит идеократическим (теократическим) вырождени-
ем политической культуры, теряющей способность соизмерять "высшие
смыслы" с запросами человеческой повседневности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
создавать институты и модели решений под определенных лиц, в благо-
намеренности которых в данный момент не сомневаются. Ибо лица
приходят и уходят, а созданные "под них" институциональные формы
остаются, и если эти формы оставляют несомненные лазейки для авто-
ритаризма и диктатуры, политическая история может преподнести не-
приятные сюрпризы.
В свое время Петр I авторитарно вмешался в вековой механизм мо-
нархического наследия, руководствуясь благими намерениями. Указ
1722 г. предоставлял государю право самому назначать наследников
престола, вопреки монархическому принципу наследования по крови.
Благонамеренность как будто очевидна: сознательный выбор лучше
222
случайностей рождения. Однако непредусмотренным следствием этого
нововведения в конечном счете стала бироновщина.
Российская империя в течение десятков лет не могла выйти из не-
стабильности, заложенной петровский прецедентом (хотя он и не полу-
чил настоящего правового закрепления).
Как пишет И.Солоневич, "от Петра до Александра I включительно
самодержавной монархии у нас не было, ее заменила гвардейская ка-
зарма"1.
Следует напомнить: тень гвардейской казармы способна нависать не
только над монархией, заменяющей устойчивые принципы конъюнктур-
ными двусмысленностями. Эта тень способна нависать и над демокра-
1 тиями, если они демонстрируют похожую конституционно-правовую
\ неразборчивость.
I
1 Солоневич И. Народная монархия. М., 1991. С. 462-463.
Раздел VI.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА
При согласии незначительные дела вырас-
тают, при несогласии величайшие гибнут.
Гай Саллюстий Крис
Политическая культура принадлежит наряду с политической психо-
логией и этикой к важнейшим сторонам гуманитарного измерения по-
литики. Ее можно определить как внеинституциональную систему, ох-
ватывающую политические традиции, политические ценности и уста-
новки практического политического поведения. Понятие политической
культуры активно используется в тех случаях, когда нужно объяснить,
почему одни и те же политические институты по-иному работают в раз-
ных странах, почему те или иные политические новации и заимствова-
ния в одном месте прививаются легче, в другом - труднее. Человек не
является автоматически действующим механизмом, он всегда - актив-
ный интерпретатор осваиваемых или навязываемых ему ролей. Источ-
ником таких интерпретаций и является культура. Политическая культу-
ра, как и культура в целом, выполняет следующие функции:
когнитивную (политические знания);
эмоциональную (политические чувства);
оценочную (политические ценности и идеалы как основа политиче-
ских оценок).
Характер политической культуры влияет на протекание политиче-
ского процесса в той или иной стране, повышая или, напротив, снижая
вероятность согласования различных групповых интересов, политиче-
ской предсказуемости, стабильности.
Одно дело видеть в политическом оппоненте носителя иного, но за-
конного в своих границах интереса, другое - воспринимать его как во-
площение мирового зла и препятствие народному счастью. Одно дело -
оценивать те или иные трудности в контексте общего убеждения, что
безоблачное и бесконфликтное существование вообще не суждено че-
ловеку, другое - воспринимать их как патологию, вызванную злонаме-
ренным вмешательством определенных политических сил, укротив ко-
торые мы получим рай на Земле.
Эти типы оценок и восприятия политической действительности зави-
сят как от определенной культурной традиции, так и от уровня полити-
ческого просвещения. Сегодня эти темы обрели у нас особую актуаль-
ность: удручает невежество "кухарок" от политики и затопившая обще-
ство варварская стихия "войны всех против всех", угрожающая разру-
шить все цивилизационные институты и нормы. Наряду с этим острота
проблем национальной культуры вообще, и политической культуры в
частности, возрастает на фоне новой встречи цивилизаций Востока и
Запада и необходимости для России заново определить свое место в
этом диалоге цивилизаций.
С точки зрения политолога, вопрос о культурном контексте связан с
выяснением значимости внеинституциональных аспектов политики: за
деятельностью тех или иных политических субъектов, за фасадом ин-
ститутов просматривается присутствие устойчивых традиционных архе-
типов или "канонов", отнюдь не всегда осознаваемых, но неизменно
действующих. В опыте модернизации обнаружено, что даже новые тех-
нологии невозможно произвольно пересаживать на любую культурную
почву; так, будучи импортированными с Запада на Восток, в развиваю-
щиеся страны, они дают заметно меньший эффект, хуже "прижи-
ваются". Это тем более справедливо в отношении новых общественных
институтов: импортированный извне парламентаризм, "импортированная
демократия" оставляют впечатление глубокой профанации. Поэтому
изучение культурного контекста становится решающим условием ус-
пешности тех или иных социально-политических нововведений и мо-
дернизаций.
Политология становится культурно-цешричной: не ограничиваясь
исследованием политической системы как механизма, требующего
взаимодействия и пригнанности своих "деталей", она анализирует усло-
вия интеграции этого механизма в "метасистему" социума, где традиции
и нормы, ценности и образцы поведения играют не меньшую роль, чем
прагматически понимаемые интересы и инструменты их достижения.
Словом, в политике, как и повсюду, человек выступает в двух ипоста-
сях: как существо, преследующее практические цели, и как существо,
взыскующее "высших смыслов" бытия. Таким образом, вопрос о поли-
тической культуре, с одной стороны, выступает как вопрос о наследии,
о традиции, в прямых или превращенных формах, оказывающих влия-
ние на политику, а с другой стороны, как вопрос об общих жизнеори-
ентируюпшх "смыслах" и ценностях.
В политическом процессе всегда существуют и сталкиваются поли-
тические идеи двух основных типов: представительские, выражающие
интересы и позиции различных групп общества (социопрофессиональ-
ных, региональных, этических и т.п.), и глобальные, конкурирующие на
рынке политических проектов "лучшего будущего". Эти типы не явля-
ются взаимозаменяемыми; они связаны отношением дополнительности.
Если политика превращается в конкурс одних только глобальных миро-
8 «Политология»
225
устроительных идей, а представительские функции оказываются подав-
ленными, то это грозит идеократическим (теократическим) вырождени-
ем политической культуры, теряющей способность соизмерять "высшие
смыслы" с запросами человеческой повседневности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156