Власть как механизм обуздания хаоса, социальной инте-
грации, кооперации и мобилизации ресурсов является не меньшим об-
ретением современной высокоразвитой цивилизации, чем технологиче-
ская или экономическая подсистема общества.
Вопрос не в том, как уничтожить, ослабить или предельно раздро-
бить власть, а вместе с нею и совместное социальное пространство, об-
рекая людей на хаос и самоизоляцию. Вопрос в том, как расширить
участие во власти самых разных слоев населения, обеспечив тем самым
их участие в процессах принятия политических решений.
Политика - это особый мир, живущий по своим законам. В нем те
или иные социальные интересы обретают онтологический статус, т.е.
принимаются во внимание в процессах принятия решений при одном
условии: если за ними стоит организованное давление. Интересы, не
способные оказывать политического давления, не принимаются во вни-
мание политической системой, даже если эти интересы имеют жизненно
важное значение для весьма широких слоев населения. Поэтому чем
разнообразнее круг акторов - участников процесса принятия политиче-
ских решений, тем выше способность политической системы своевре-
менно реагировать на назревшие проблемы и интересы общества. Мо-
нологическая власть, принимающая решение только с позиций одной
политической силы (выполняющей роль "авангарда", гегемона и т.п.), -
90
это глухая и слепая власть, обреченная замечать проблемы слишком
поздно, когда изменить и улучшить уже ничего нельзя. В этом объясне-
ние специфической хрупкости тоталитарных режимов.
Способ совершенствования и развития политической системы состо-
ит главным образом не в том, чтобы сменить элиту одного классового
происхождения другою. "Слишком часто забывают, - замечает в этой
связи М.Крозье, - что наиболее важный вопрос касается не социального
происхождения политической элиты, а ее открытости - способности
инициировать действительно новый способ управления"1.
Общество более всего страдает от политических систем и стратегий
гегемонистского толка, более пригодных для войны, чем для социально-
го управления. Ошеломить противника, "не дать ему опомниться, обес-
печить решающий перевес сил в решающем месте" - эти установки ге-
нерала Клаузевица доминируют в системах авторитарно-модерниза-
ционного типа. Но "в противоположность военной стратегии стратегия
управляемых реформ должна ориентироваться не на устранение против-
ника или его "безоговорочную капитуляцию", а на превращение его в
партнера"2. Автономный партнер не сужает нашу власть, а расширяет
ее, привнося в систему решений свою информацию и свои ресурсы.
Реформаторы, следующие гегемонистской модели прежнего автори-
тарно-модернизационного типа, рискуют либо потерпеть поражение от
старых реставрационных сил, либо выродиться в новых диктаторов,
ревниво обороняющих свою монополию на власть.
Альтернатива этому есть, но она выводит нас за рамки собственно
модернизапионной парадигмы. Она связана с использованием трех важ-
нейших резервов современного общества. Во-первых, это превращение
провинций из объекта модернизационных усилий в соучастника рефор-
мационного процесса, что особенно важно ввиду того, что провинции
более богаты нерастраченным человеческим, социокультурным капита-
лом. Во-вторых, это повышение открытости элит и их ротации, что спо-
собно резко повысить чувствительность политической системы к им-
пульсам извне - со стороны общества и его до поры до времени
"молчащих" слоев.
Это, наконец, резкое расширение информационного обеспечения по-
литических решений путем преодоления технократической узости и
большего привлечения информации гуманитарного, антропоцентричного
толка3.
I
1 Crozier M. On ne change pas la societe par decret. P., 1979. P. 42.
2 Ibid. P. 63.
'Ibid. P. 110.
91
Подведем итоги. Старая представительская система неплохо работа-
ла для своего времени и до сих пор сохраняет свое нормативное значе-
ние демократического образца.
В то же время она не выдержала натиска современного массового
общества с характерным для него опережением политического участия
по отношению к возможностям институтизации этого участия, а также
опережением роста притязаний по сравнению с ростом реальных воз-
можностей и способностей.
Своей стабильностью она была обязана тем, что правом на реальное
политическое участие пользовался слой, отличающийся сравнительно
высокой социальной, этнической и социокультурной однородностью -
остальные оставались вне активной политики.
Как только условия и i менялись, представительская система стала
перерастать в систему модернизационного типа, не столько исполняю-
щую волю общества, сколько навязывающую ему свою собственную.
Там, где новой системе предшествовала старая, представительская, воз-
ник смешанный тип, сочетающий принцип представительства с принци-
пом политической гегемонии и манипулирования. Там, где новая систе-
ма возникла прямо из старого добуржуазного общества, она обрела бо-
лее законченную этатистско-гегемонистскую форму.
Сегодня мы имеем столкновение двух принципов, отражающих борь-
бу государства и общества между собой. Первый принцип предполагает,
что политическая система получает импульсы (входы) от гражданского
общества, сама выступая в роли "черного ящика", второй предполагает
обратную зависимость: политика как система "заряжает" общество мо-
дернизационными программами развития.
Ее технократическая самоуверенность связана с тем, что она после-
довательно игнорирует высокосложный мир социокультурных феноме-
нов: специфику регионов, этносов, религий и цивилизаций. Кроме того,
она игнорирует относительную автономию неполитической сферы
(представительские системы, напротив, ее преувеличивали).
Модернизаторский гегемонизм базируется на презумпции, что все
подвластно политической воле, всему она в состоянии дать импульс и
все разрешить-.
• По мере того как политический гегемонизм модернизаторов (как и
социокультурный гегемонизм вестернизаторов) встречает все большее
сопротивление и демонстрирует неэффективность, ему зреет альтерна-
тива в лице постмодернистской политической системы. О ее специфи-
ческих особенностях и задачах и пойдет речь в следующей главе.
92
Глава IV.
СОВРЕМЕННАЯ (ПОСТМОДЕРНИСТСКАЯ)
ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА
Постмодернизм принято рассматривать в первую очередь как эстети-
ческое или, если трактовать шире, социокультурное течение, принципы
которого сформулировала одноименная философская школа, главным
образом во Франции (М.Фуко, Ж.Доррида, Ж.Делёз и др.).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
грации, кооперации и мобилизации ресурсов является не меньшим об-
ретением современной высокоразвитой цивилизации, чем технологиче-
ская или экономическая подсистема общества.
Вопрос не в том, как уничтожить, ослабить или предельно раздро-
бить власть, а вместе с нею и совместное социальное пространство, об-
рекая людей на хаос и самоизоляцию. Вопрос в том, как расширить
участие во власти самых разных слоев населения, обеспечив тем самым
их участие в процессах принятия политических решений.
Политика - это особый мир, живущий по своим законам. В нем те
или иные социальные интересы обретают онтологический статус, т.е.
принимаются во внимание в процессах принятия решений при одном
условии: если за ними стоит организованное давление. Интересы, не
способные оказывать политического давления, не принимаются во вни-
мание политической системой, даже если эти интересы имеют жизненно
важное значение для весьма широких слоев населения. Поэтому чем
разнообразнее круг акторов - участников процесса принятия политиче-
ских решений, тем выше способность политической системы своевре-
менно реагировать на назревшие проблемы и интересы общества. Мо-
нологическая власть, принимающая решение только с позиций одной
политической силы (выполняющей роль "авангарда", гегемона и т.п.), -
90
это глухая и слепая власть, обреченная замечать проблемы слишком
поздно, когда изменить и улучшить уже ничего нельзя. В этом объясне-
ние специфической хрупкости тоталитарных режимов.
Способ совершенствования и развития политической системы состо-
ит главным образом не в том, чтобы сменить элиту одного классового
происхождения другою. "Слишком часто забывают, - замечает в этой
связи М.Крозье, - что наиболее важный вопрос касается не социального
происхождения политической элиты, а ее открытости - способности
инициировать действительно новый способ управления"1.
Общество более всего страдает от политических систем и стратегий
гегемонистского толка, более пригодных для войны, чем для социально-
го управления. Ошеломить противника, "не дать ему опомниться, обес-
печить решающий перевес сил в решающем месте" - эти установки ге-
нерала Клаузевица доминируют в системах авторитарно-модерниза-
ционного типа. Но "в противоположность военной стратегии стратегия
управляемых реформ должна ориентироваться не на устранение против-
ника или его "безоговорочную капитуляцию", а на превращение его в
партнера"2. Автономный партнер не сужает нашу власть, а расширяет
ее, привнося в систему решений свою информацию и свои ресурсы.
Реформаторы, следующие гегемонистской модели прежнего автори-
тарно-модернизационного типа, рискуют либо потерпеть поражение от
старых реставрационных сил, либо выродиться в новых диктаторов,
ревниво обороняющих свою монополию на власть.
Альтернатива этому есть, но она выводит нас за рамки собственно
модернизапионной парадигмы. Она связана с использованием трех важ-
нейших резервов современного общества. Во-первых, это превращение
провинций из объекта модернизационных усилий в соучастника рефор-
мационного процесса, что особенно важно ввиду того, что провинции
более богаты нерастраченным человеческим, социокультурным капита-
лом. Во-вторых, это повышение открытости элит и их ротации, что спо-
собно резко повысить чувствительность политической системы к им-
пульсам извне - со стороны общества и его до поры до времени
"молчащих" слоев.
Это, наконец, резкое расширение информационного обеспечения по-
литических решений путем преодоления технократической узости и
большего привлечения информации гуманитарного, антропоцентричного
толка3.
I
1 Crozier M. On ne change pas la societe par decret. P., 1979. P. 42.
2 Ibid. P. 63.
'Ibid. P. 110.
91
Подведем итоги. Старая представительская система неплохо работа-
ла для своего времени и до сих пор сохраняет свое нормативное значе-
ние демократического образца.
В то же время она не выдержала натиска современного массового
общества с характерным для него опережением политического участия
по отношению к возможностям институтизации этого участия, а также
опережением роста притязаний по сравнению с ростом реальных воз-
можностей и способностей.
Своей стабильностью она была обязана тем, что правом на реальное
политическое участие пользовался слой, отличающийся сравнительно
высокой социальной, этнической и социокультурной однородностью -
остальные оставались вне активной политики.
Как только условия и i менялись, представительская система стала
перерастать в систему модернизационного типа, не столько исполняю-
щую волю общества, сколько навязывающую ему свою собственную.
Там, где новой системе предшествовала старая, представительская, воз-
ник смешанный тип, сочетающий принцип представительства с принци-
пом политической гегемонии и манипулирования. Там, где новая систе-
ма возникла прямо из старого добуржуазного общества, она обрела бо-
лее законченную этатистско-гегемонистскую форму.
Сегодня мы имеем столкновение двух принципов, отражающих борь-
бу государства и общества между собой. Первый принцип предполагает,
что политическая система получает импульсы (входы) от гражданского
общества, сама выступая в роли "черного ящика", второй предполагает
обратную зависимость: политика как система "заряжает" общество мо-
дернизационными программами развития.
Ее технократическая самоуверенность связана с тем, что она после-
довательно игнорирует высокосложный мир социокультурных феноме-
нов: специфику регионов, этносов, религий и цивилизаций. Кроме того,
она игнорирует относительную автономию неполитической сферы
(представительские системы, напротив, ее преувеличивали).
Модернизаторский гегемонизм базируется на презумпции, что все
подвластно политической воле, всему она в состоянии дать импульс и
все разрешить-.
• По мере того как политический гегемонизм модернизаторов (как и
социокультурный гегемонизм вестернизаторов) встречает все большее
сопротивление и демонстрирует неэффективность, ему зреет альтерна-
тива в лице постмодернистской политической системы. О ее специфи-
ческих особенностях и задачах и пойдет речь в следующей главе.
92
Глава IV.
СОВРЕМЕННАЯ (ПОСТМОДЕРНИСТСКАЯ)
ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА
Постмодернизм принято рассматривать в первую очередь как эстети-
ческое или, если трактовать шире, социокультурное течение, принципы
которого сформулировала одноименная философская школа, главным
образом во Франции (М.Фуко, Ж.Доррида, Ж.Делёз и др.).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156