Ах, Росс! Зачем ты это сделал?
Не он сделал. А ты.
Через неделю после изгнания Росса у парадного входа вдруг появился Рон Гордино – в руках большое вьющееся растение.
– Подумал, может, найдешь для него место, – произнес он в своей тягучей манере.
Она не отрывала взгляда от того места тренировочных штанов, где немыслимо выпирала его мужская плоть.
– Спасибо, – пробормотала она. Днем он лучше смотрится, чем вечером.
Он топтался на пороге, не желая уходить, пока она в конце концов не пригласила его в дом выпить чаю со льдом. Был полдень, и Лина бросала подозрительные взгляды, когда они уселись у бассейна.
– Почему ты… э… ко мне не заходишь? – спросил Рон. – Тебе надо держать себя в хорошей форме, Элейн. Ослабнет тело – что угодно прицепится. Витамины пьешь?
Она кивнула, тронутая его заботой. Хоть он за нее волнуется.
– Ходят слухи, что ты и… э… Росс выехали на гастроли в «развод-град».
– Кто тебе сказал?
– Говорят.
– Мы просто сделали передышку.
– Вид у тебя напряженный.
– У меня все хорошо.
– Вид такой, как будто тебе нужен… э… массаж.
– Не сегодня, Рон.
– Почему же?
– Нет настроения.
Он подался вперед и большими пальцами медленно, с ленцой, впился ей в основание затылка.
– Дамочка в напряге, – протянул он. – Появятся морщины.
Она устало вздохнула.
– Уже появились.
– Ложись.
– Не могу.
– Почему?
Она подумала о Лине, которая возилась в доме.
– Невозможно.
– Никакого секса, Элейн, – тянул Рон. – Я просто хочу… э… помочь. Тебе это нужно.
Уж не думает ли она подстраивать свою жизнь под какую-то горничную-мексиканку? Ей это действительно нужно.
Она провела его в спальню и заперла дверь. Сняла с себя все, кроме лифчика и трусиков, и легла на кровать лицом вниз.
Он сразу взялся за дело; искусные пальцы, что снимают мышечную боль, успокаивают, расслабляли ее тело.
– Перевернись, – распорядился он.
– Никакого секса, – слабо запротестовала она.
– И в мыслях… э… такого не было, Элейн.
Он стал массажировать ее ступни – это ей особенно нравилось. Потом руки медленно пошли вверх по ноге… лодыжка, икра, бедро. Внутренняя сторона бедра. Крепкие пальцы растирают ее, массажируют. Крепкие пальцы оттягивают в сторону трусики и входят в нее так повелительно, что нет сил сопротивляться.
Ах, Росс! Вернись скорей, я все простила.
А-а-а-х…
Росс целую неделю не шлялся по бабам. Случай с Нийлом Греем и Джиной Джермейн перепугал его до ужаса. Ну конечно, все настоящие мужики хвастают, что могут хоть в седле. Но на деле-то! Господи боже мой! Забудь об этом. Он не представлял, что может быть хуже. Да и что за щеколда такая у Джины Джермейн? Медоточивая западня, к которой ни один мужик, что в здравом уме, теперь и близко не подойдет. Как хорошо, что он никогда с ней не встречался. С его-то шлангом всю дорогу были бы неприятности.
С траханьем придется повременить. Теперь куда важнее заполучить Сейди.
Он встретился с Сейди у нее в офисе. Она была деловита до жестокости. Все время, пока они говорили, в кабинете был ее помощник-гомик. По послужному списку Росса она прошлась язвительно.
– Ты наделал кучу ошибок, – холодно сказала она.
Интересно, каких?
Их встреча длилась час, потом она его выпроводила, отрубив:
– Подумаю, что можно для тебя сделать. Если решим, что многого дать тебе не сможем, и смысла нет за тебя браться «.
Он чувствовал себя, как начинающая актриса, которая бьется изо всех сил. Впрочем, начинающие актрисы не бьются изо всех сил, они просто откидываются на спину, раздвигают ноги и радушно принимают Америку.
Жить в гостинице было хорошо. Телевизор. Обслуживание.
Тебе говорят, кто звонит, и ты можешь не брать трубку. Никто не цепляется. Изредка прогулки вокруг бассейна. Ленч в буфете – чем бог пошлет. Перед ужином – коктейль в баре» Поло «.
Он не обращал внимания на звонки Элейн, решив дать ей немного помучиться. Элейн не дура. Она знает, что к чему. Какие бы промахи он ни совершал, быть за ним замужем – это значит что-то из себя представлять. Без него она никто. Таков закон Беверли-Хиллз, нравится ей это или нет. Вот если бы у нее были деньги – а у нее их нет – или связи – их тоже нет, – возможно, дело бы обстояло по-другому. Он для нее – все, и у нее хватит ума это понять.
Поскольку Сейди не звонила, он позвонил сам.
– Миз Ласаль вам перезвонит, как только сможет, – был ответ.
Миз Ласаль не торопилась. Через четыре дня он позвонил! снова, и миз Ласаль сочла наконец-то возможным взять трубку.
– Извини, Росс, – произнесла она деловым голосом, как будто и не было той ночи с банкетом. – Та еще выдалась неделька.
– Я ушел от Элейн, – сообщил он.
Она прореагировала мгновенно:
– Надеюсь, у тебя есть хороший адвокат. Как бы алименты тебя не прикончили.
Его взяла досада, что она не проявляет участия.
– Я думал, ты позвонишь.
– Я ведь сказала – неделя была сумасшедшая.
– Да, знаю. Но важно, чтобы ты мне сказала: вместе мы опять или нет?
Она нарочно молчала слишком долго. Потом сказала:
– На уик-энд я еду в Палм-Спрингс. Может, ты захочешь там со мной встретиться, и мы это обсудим.
Он был в растерянности. Когда с ним играли, он распознавал это сразу – он и сам играл достаточно.
– А как насчет ужина сегодня? – предложил он свой вариант.
– С удовольствием бы, но иду на просмотр.
– Завтра вечером?
– К сожалению, или уик-энд, или ничего. – Она помолчала минуту, наслаждаясь. – В чем дело? Ты разве не хочешь провести со мной уик-энд?
У него был план, как соблазнить Сейди. Но на его условиях;
И вот теперь тон задает она.
– С превеликим удовольствием, – сказал он, пытаясь повернуть разговор по-своему. – Я за тобой заеду и отвезу туда.
– Мне бы очень хотелось. – Она с сожалением вздохнула. – Но я уже договорилась, как ехать. Я дам тебе адрес, а ты подъезжай в субботу, часов в пять.
Он принял ее условия. Как только ее заманит, все пойдет по-другому.
Сознание вины угнетало Монтану. Хотя она и знала, что оснований чувствовать себя виноватой у нее нет. Она не сводила глаз с Нийла, все еще лежавшего в реанимационной, и ей хотелось закричать:» Ты сам во всем виноват «. Но, разумеется, она молчала.
Неделю она ходила как в тумане, перебралась в палату рядом, чтобы быть как можно ближе к нему. Он лежал неподвижно как камень, бледный и исхудалый, словно жизнь уже его покинула.
Трубки, капельницы, мониторы – все это, чтобы поддерживать в нем жизнь. Говорить он не мог, но она чувствовала, что он все прекрасно понимает.
Доктор, которого она прозвала за его увлечение ярлыками мистером Гуччи, сказал, что доволен состоянием Нийла.
Какое там состояние! Она хотела знать мнение других врачей, но, наведя справки о мистере Гуччи, выяснила, что у него отличная репутация.
Мэрли все время была там, белокурая и в слезах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155