– Ничего не хочу от него.
– Ну, не будь дурочкой.
– Я серьезно.
Вид у него был озадаченный.
– Отложим до утра? Завтра ты, может, увидишь все в другом свете.
– Никогда я не возьму у него денег.
– Хм-м… В таком случае надо будет нам просто найти тебе богатого мужа. Поищем?
Росс проделал весь путь в рекордно короткое время: он прямо летел по шоссе в золотистом своем «Корнише»– как Чарлтон Хестон в «Бен Гуре». Его подгоняла мысль о том, что Джордж Ланкастер, возможно, откажется от фильма. Сейди – агент Джорджа, она в курсе его намерений. Если Джордж уйдет, она будет знать первой, и Росс Конти тут как тут – готов и ждет.
Он напевал себе под нос, объезжая выжженные солнцем улицы и отыскивая нужный дом. В Палм-Спрингс было жарко, когда он остановился на бензоколонке, чтобы спросить, как проехать, жара просочилась в открытое окно машины, как липкая черная патока.
– Вы – Росс Конти, – сообщила ему старая карга на бензоколонке, как будто говорила нечто такое, чего он и сам еще не знал.
– Да, – любезно согласился он. – Это я.
– В том фильме вы мне не понравились.
– В каком фильме?
– «Некоторые любят погорячее».
– Я не играл в «Некоторые любят погорячее».
Она строго погрозила пальцем.
– Нет, играли. – Нагнулась к окну – не физиономия, а одни гнилые зубы и хитрые глазки.
– А в жизни Мэрилин Монро какой была?
Не ответив, он уехал. Его уже принимают за Джека Леммона или Тони Кертиса – началось.
Когда он разыскал дом Сейди, было уже пять тридцать. Он въехал на извилистую аллею, поставил машину у парадной двери и пару раз посигналил, просто давая ей знать, что звезда прибыла.
Потом выскочил из машины, открыл багажник и достал чемодан.
Сейди уже стояла в дверях.
– Милости просим, – сказала она, протягивая бокал холодного шампанского.
Он глазам не поверил. В ночном халате. Ничего себе начало!
Он подошел к ней, опустил чемодан на землю, взял предложенный бокал и потянулся к ней, чтобы поцеловать в щеку.
Она сжала его в своих объятиях, словно тисками, и просунула свой язык ему в горло так глубоко, что он чуть не задохнулся.
Он вырвался, глотая ртом воздух. Это ему надлежало сделать первый шаг.
– Пойдем в постель, – прохрипела она. – Я устала ждать. – Она схватила его за руку и потянула в дом, ногой захлопнув за ним дверь.
Он помнил другую Сейди. С громадными сиськами и сдержанную в постели. За все время, что они прожили вместе, она ни разу к нему сама не лезла. Но годы идут… все мы меняемся.
Она втащила его в прохладную спальню. Шторы были задернуты, и жужжание кондиционера заглушал Стэн Гетц в стереофоническом звучании. Он живо глотнул шампанского – и хорошо сделал, потому что она забрала у него бокал и поставила на столик у кровати.
– Хочу тебя прямо сейчас, – потребовала она, срывая с него одежду.
– Послушай. Обожди. Дай я хоть душ приму, – возразил он.
– Сейчас же, – не отступала она, расстегнула его рубашку, стащила с плеч и взялась за ширинку.
Он знал, что у него не стоит. Знал, что шланг его съежился, как трусливый заяц.
– Минутку, минутку, – пожаловался он. – По приказу у меня не выходит.
Она сразу же оставила его в покое и сказала с холодком:
– А я-то думала, мы оба этого хотели.
– Так и есть, но я с дороги. Путь неблизкий. Чувствую себя грязным и уставшим.
Господи! Ну совсем как баба!
Она сумела принять надменный и в то же время оскорбленный вид.
– Что ж, извини, – сказала она. – Наверное, я не так поняла.
Он был в полном замешательстве. На приеме держалась весьма холодно. В офисе – энергично и по-деловому. И вот вам, пожалуйста. Да он просто не ждал от нее такой прыти. Это его и выбило из колеи. Он чувствовал себя дураком.
– Милый домик, – сказал он не к месту.
– Ванная там. – Она показала на дверь. – И мыло, и полотенца – все что нужно. Будь как дома.
Он улизнул в ванную, чувствуя, что сделал что-то не так, только не знал что. Целых десять минут простоял под душем, надеясь, что к тому времени, как он выйдет, пылу у нее поубавится.
Ничего подобного. Она ждала его в постели, прислонившись к обитой спинке, курила тонкую черную сигарку и потягивала шампанское.
Он был в брюках и рубашке, но ее это не обескуражило.
– Иди сюда. – Она похлопала по постели. – Столько лет!
Ничего не могу с собой поделать – жду не дождусь.
Он с опаской подошел к кровати. Чего она от него хочет? Он был готов отдать ей свое тело, но она могла бы и не торопить события.
– Ты раздеваться не думаешь? – справилась она. Так мужчина, забавляясь, разговаривает с оробевшей девственницей.
Росс опять чувствовал себя дураком. Он снял рубашку, выпутался из брюк, но трусы решительно оставил на месте, чтоб прикрывали сокровища Конти.
– Так-то лучше, – похвалила она, гостеприимно протягивая к нему руки.
Он подумал о ее фантастических сиськах – они должны его завести.
Закрой глаза и думай о Карен.
Почему Карен? Она его больше не возбуждает.
Все равно закрой глаза, охламон.
Опять она набросилась на него со своим языком, пройдясь им по его зубам, деснам, облизав небо резкими короткими рывками.
– Помнишь, что ты говорил на своем приеме? – прошептала она. – О том, как у нас было чудно? И что больше так хорошо тебе ни с кем не было. Помнишь, Росс?
Они вправду так говорил?
Ее язык скользнул ему в ухо, и в первый раз он почувствовал возбуждение. Запах ее возвращал ему теплые липкие воспоминания. Мускусный, женственный… запах Сейди. Он вдохнул всей грудью. У каждой женщины свой особенный аромат, а это-то его и распаляло.
Он дотянулся до ее грудей, и его захлестнуло разочарование.
Их не оказалось. Лучшая двойня Голливуда превратилась в два твердых маленьких холмика, едва с пригоршню.
– Что с твоими сиськами? – задохнулся он.
– Подправила.
– Они и так были в порядке!
– Нет, не были.
– Я так любил твои сиськи.
– Ну, прости. Знала бы, что через двадцать шесть лет ты вернешься, ни за что бы с ними не рассталась.
Он нажал на ее соски. На ощупь как резиновые.
– Ты сделала большую ошибку. – Он тяжело вздохнул.
– Ради бога! – огрызнулась она. – Мы будем трахаться или служить панихиду по моим сиськам? – Помолчала, затем добавила:
– И мне кажется, следует тебе знать, Росс, что любой мужчина, который не желает схлопотать ярлык тупого шовиниста-самца, не называет их больше сиськами.
– Ты изменилась, Сейди, – сказал он печально.
– Черт возьми! Надеюсь.
Бадди встретился с менеджером, которого порекомендовала Сейди. Тот отнесся к нему как к важной персоне. А почему бы и нет?
Раз он будет зашибать пятнадцать тысяч в неделю, едва ли его можно считать ничтожеством. Ему и в голову не пришло, что в клиентах у того есть люди, которые зарабатывают миллионы, и что согласился он вести его, Бадди, дела, только чтобы сделать одолжение Сейди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155