Тут пришла Шелли. Но одна.
– Где Ангель? – спросил он.
– Не знаю. Она была у меня, когда я вернулась вечером, а утром, когда проснулась, ее уже не было.
Он сразу понял, что она ушла. Еще до того, как заглянул в багажник «Понтиака»и увидел, что ее чемодана там нет. Вот так: сейчас ему сниматься, это самый важный день в его жизни. И Ангель нужна ему как никогда – а где она?
– Карен, почему ты не была у Биби? – спросила Элейн, пытаясь не смотреть на пах Рона Гордино – очень внушительно, прямо как у Рудольфа Нуриева.
– Меня уложили в постель, – выдохнула Карен, вытягивая левую ногу до предела.
– Что с тобой было? – пропыхтела Элейн, отчаянно пробуя докончить упражнение, но терпя неудачу.
– Какая-то дрянь. Чувствовала себя жутко.
– Но у тебя прекрасный вид.
– Я знаменита тем, как мгновенно оправляюсь.
– Требуется немножко помощи, Элейн? – Над ней нагнулся Рон Гордино, схватил ее за щиколотку и заставил ногу вытянуться. От него пахло потом и дорогим лосьоном после бритья.
– А-ах-х-х! – выдохнула она, наслаждаясь прикосновением его сильных твердых ладоней, скользивших от ее лодыжки вверх по икре.
– Все нормально? – спросил он заботливо.
Она кивнула, польщенная тем, что он удостоил ее личного внимания. В первый раз. Хотя она часто видела, как он наклонялся над Биби, над Карен – всегда над знаменитостями.
– Мышцы у вас напряжены. Очень. Вы испытываете напряжение, Элейн?
– Нет. – Она нервно засмеялась. С чего бы? Волосы у него напоминали старую солому – длинные, грубые. Она заметила торчащие из ушей волоски и удивилась, почему он их не убрал.
Его пальцы впились в мышцы ее икры так, что она заерзала.
– После занятий зайдите ко мне в кабинет. Вам требуется массаж.
– Разве?
– Ага. – Он выпрямил гибкий торс и неторопливо отошел.
– По-моему, ты одержала победу, – шепнула Карен, с трудом сдерживаясь, чтобы в ее голосе не прозвучал смех.
– Не мой тип, – сердито отозвалась Элейн.
– А ты сделай над собой усилие, дорогая. Он слывет первоклассным самцом.
– Я думала, он гомо.
– И нашим и вашим.
– Откуда ты знаешь?
– Никогда не спрашивай меня о моих источниках.
Занятия быстро завершились, и Элейн, еще не разобравшись толком, что происходит, уже лежала ничком на массажном столе в кабинете Рона Гордино. Его щупающие руки начали с шейных позвонков и двигались все ниже. Ее массировали и прежде – сотни раз, но метод Рона Гордино не был похож на то, к чему она привыкла. Он искал и без малейшего труда находил каждую напряженную мышцу в ее теле. Его руки дарили такой покой, что она чуть не уснула под ними. Кончив, он похлопал ее по заднице и протянул:
– Так получше?
– M-м-м…да.
– Отлично. В следующий раз я использую масла. Вам это понравится.
Она встала и потянулась.
– Я испытываю такую легкость! Просто чудо.
Он ухмыльнулся. «У, какие у тебя большие зубы», – подумала она.
– Вы, кажется, устраиваете вечер, Элейн?
– Да. В честь Джорджа Ланкастера.
– Замечательно.
– Да, надеюсь. Оттого я, наверное, в таком напряжении.
– Не исключено. Стрессовая ситуация. Хотите приехать завтра для настоящего массажа?
– Отличная мысль!
(Только вот сколько стоит его сеанс массажа? Наверное, жутко много. Вот еще к чему прицепится Росс.) – Правильно. К вашему вечеру мы из вас пушинку сделаем.
Будете в идеальной форме.
– Мне договориться с вашей секретаршей или просто можно прибавить к моему счету?
Он оскорбился.
– Я не собираюсь брать с вас деньги! Просто пригласите меня на ваш вечер – и мы квиты.
Ах вот что! Ему нужно не ее тело, а только ее званый вечер.
Почувствовать себя польщенной или возмутиться? Во всяком случае, это доказывает, что ее вечер событие номер один! И значит, далеко не только подлипало – инструктор по гимнастике будет стараться затащить ее в кровать.
– Я занесу вас в мой список, Рон. Можете твердо рассчитывать на это.
– Спасибо, Элейн.
– Не стоит благодарности.
До чего же приятно снова очутиться на коне. Просто неописуемо!
Как ни странно, Джина Джермейн оказалась далеко не такой ужасной, как предполагал Нийл. Бесспорно, не Фонда, но вполне сносно – если только не обращать внимания на чудовищные груди, которые выпирали, как их ни стягивали.
Просматривая пробу в одиночестве, он почувствовал удовлетворение. Во всяком случае, он не выглядит совсем уж сумасшедшим. Пробу можно показать Монтане и Оливеру без всякого смущения. Нет, Джина Джермейн не Никки, но ему удалось выявить в ней нечто такое, чего прежде никто не замечал.
Он продолжал тихо сидеть в просмотровой, и когда загорелся свет. Пожалуй, не такая уж плохая идея использовать Джину в фильме, который он планирует снять после «Людей улицы».
Права он купил более двух лет назад, и двое молодых сценаристов сидели над сценарием. Кое-что изменить – и будет отличная возможность представить ничего не подозревающим зрителям совсем новую Джину Джермейн.
Конечно, она стерва и шантажистка, и одна мысль о том, что она проделала, чтобы получить пробу, приводила его в ярость. Но если он введет ее в новый фильм, то она окажется в его власти, и он найдет много способов расквитаться с ней.
Немножко по-детски, но все равно приятно. Нет, эта идея ему решительно по вкусу.
Ангель не имела ни малейшего намерения возвращаться в Луисвилл. Вернуться неудачницей, да еще беременной? Ни за что!
Когда рано утром она тихонько вышла из квартиры Шелли, у нее не было никакого представления, куда отправиться и что делать. Она знала только, что должна на время расстаться с Бадди.
Показать ему, что с ней шутить нельзя. Его надо проучить. День за днем становилось все яснее, что интересуется он только собой.
Да, он говорит, что любит ее. Но если он ее любит, то почему обходится с ней так небрежно?
Разговор с Шелли только все ухудшил.
– Такого парня, как Бадди, надо уметь понимать, Ангелочек.
Если копнуться, так он одинокий волк. Ни в ком и ни в чем не нуждается. С него довольно самого себя.
Без советов таких, как Шелли, она обойдется.
– У меня будет ребенок, – сухо объяснила Ангель. – Так что ему придется стать семейным человеком. И пусть учится!
Шелли громко фыркнула.
– Бадди? Семейный человек? Ангелочек, ты такая дурища, что это даже не смешно. Лучше сделай-ка аборт. И побыстрее!
Непрошеный совет Шелли Ангель не оценила. Всю ночь она просидела, скорчившись в кресле, обдумывая, как поступить.
Затем в половине восьмого достала из машины свой чемодан и решительно пошла вверх по склону в сторону Сансет. У нее было всего пятьдесят два доллара, но, в отличие от Бадди, она не чуралась простой работы. В витрине парикмахерской она увидела карточку – им требовалась секретарша. Рядом было кафе, и она решила дождаться, когда парикмахерская откроется, и предложить свои услуги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
– Где Ангель? – спросил он.
– Не знаю. Она была у меня, когда я вернулась вечером, а утром, когда проснулась, ее уже не было.
Он сразу понял, что она ушла. Еще до того, как заглянул в багажник «Понтиака»и увидел, что ее чемодана там нет. Вот так: сейчас ему сниматься, это самый важный день в его жизни. И Ангель нужна ему как никогда – а где она?
– Карен, почему ты не была у Биби? – спросила Элейн, пытаясь не смотреть на пах Рона Гордино – очень внушительно, прямо как у Рудольфа Нуриева.
– Меня уложили в постель, – выдохнула Карен, вытягивая левую ногу до предела.
– Что с тобой было? – пропыхтела Элейн, отчаянно пробуя докончить упражнение, но терпя неудачу.
– Какая-то дрянь. Чувствовала себя жутко.
– Но у тебя прекрасный вид.
– Я знаменита тем, как мгновенно оправляюсь.
– Требуется немножко помощи, Элейн? – Над ней нагнулся Рон Гордино, схватил ее за щиколотку и заставил ногу вытянуться. От него пахло потом и дорогим лосьоном после бритья.
– А-ах-х-х! – выдохнула она, наслаждаясь прикосновением его сильных твердых ладоней, скользивших от ее лодыжки вверх по икре.
– Все нормально? – спросил он заботливо.
Она кивнула, польщенная тем, что он удостоил ее личного внимания. В первый раз. Хотя она часто видела, как он наклонялся над Биби, над Карен – всегда над знаменитостями.
– Мышцы у вас напряжены. Очень. Вы испытываете напряжение, Элейн?
– Нет. – Она нервно засмеялась. С чего бы? Волосы у него напоминали старую солому – длинные, грубые. Она заметила торчащие из ушей волоски и удивилась, почему он их не убрал.
Его пальцы впились в мышцы ее икры так, что она заерзала.
– После занятий зайдите ко мне в кабинет. Вам требуется массаж.
– Разве?
– Ага. – Он выпрямил гибкий торс и неторопливо отошел.
– По-моему, ты одержала победу, – шепнула Карен, с трудом сдерживаясь, чтобы в ее голосе не прозвучал смех.
– Не мой тип, – сердито отозвалась Элейн.
– А ты сделай над собой усилие, дорогая. Он слывет первоклассным самцом.
– Я думала, он гомо.
– И нашим и вашим.
– Откуда ты знаешь?
– Никогда не спрашивай меня о моих источниках.
Занятия быстро завершились, и Элейн, еще не разобравшись толком, что происходит, уже лежала ничком на массажном столе в кабинете Рона Гордино. Его щупающие руки начали с шейных позвонков и двигались все ниже. Ее массировали и прежде – сотни раз, но метод Рона Гордино не был похож на то, к чему она привыкла. Он искал и без малейшего труда находил каждую напряженную мышцу в ее теле. Его руки дарили такой покой, что она чуть не уснула под ними. Кончив, он похлопал ее по заднице и протянул:
– Так получше?
– M-м-м…да.
– Отлично. В следующий раз я использую масла. Вам это понравится.
Она встала и потянулась.
– Я испытываю такую легкость! Просто чудо.
Он ухмыльнулся. «У, какие у тебя большие зубы», – подумала она.
– Вы, кажется, устраиваете вечер, Элейн?
– Да. В честь Джорджа Ланкастера.
– Замечательно.
– Да, надеюсь. Оттого я, наверное, в таком напряжении.
– Не исключено. Стрессовая ситуация. Хотите приехать завтра для настоящего массажа?
– Отличная мысль!
(Только вот сколько стоит его сеанс массажа? Наверное, жутко много. Вот еще к чему прицепится Росс.) – Правильно. К вашему вечеру мы из вас пушинку сделаем.
Будете в идеальной форме.
– Мне договориться с вашей секретаршей или просто можно прибавить к моему счету?
Он оскорбился.
– Я не собираюсь брать с вас деньги! Просто пригласите меня на ваш вечер – и мы квиты.
Ах вот что! Ему нужно не ее тело, а только ее званый вечер.
Почувствовать себя польщенной или возмутиться? Во всяком случае, это доказывает, что ее вечер событие номер один! И значит, далеко не только подлипало – инструктор по гимнастике будет стараться затащить ее в кровать.
– Я занесу вас в мой список, Рон. Можете твердо рассчитывать на это.
– Спасибо, Элейн.
– Не стоит благодарности.
До чего же приятно снова очутиться на коне. Просто неописуемо!
Как ни странно, Джина Джермейн оказалась далеко не такой ужасной, как предполагал Нийл. Бесспорно, не Фонда, но вполне сносно – если только не обращать внимания на чудовищные груди, которые выпирали, как их ни стягивали.
Просматривая пробу в одиночестве, он почувствовал удовлетворение. Во всяком случае, он не выглядит совсем уж сумасшедшим. Пробу можно показать Монтане и Оливеру без всякого смущения. Нет, Джина Джермейн не Никки, но ему удалось выявить в ней нечто такое, чего прежде никто не замечал.
Он продолжал тихо сидеть в просмотровой, и когда загорелся свет. Пожалуй, не такая уж плохая идея использовать Джину в фильме, который он планирует снять после «Людей улицы».
Права он купил более двух лет назад, и двое молодых сценаристов сидели над сценарием. Кое-что изменить – и будет отличная возможность представить ничего не подозревающим зрителям совсем новую Джину Джермейн.
Конечно, она стерва и шантажистка, и одна мысль о том, что она проделала, чтобы получить пробу, приводила его в ярость. Но если он введет ее в новый фильм, то она окажется в его власти, и он найдет много способов расквитаться с ней.
Немножко по-детски, но все равно приятно. Нет, эта идея ему решительно по вкусу.
Ангель не имела ни малейшего намерения возвращаться в Луисвилл. Вернуться неудачницей, да еще беременной? Ни за что!
Когда рано утром она тихонько вышла из квартиры Шелли, у нее не было никакого представления, куда отправиться и что делать. Она знала только, что должна на время расстаться с Бадди.
Показать ему, что с ней шутить нельзя. Его надо проучить. День за днем становилось все яснее, что интересуется он только собой.
Да, он говорит, что любит ее. Но если он ее любит, то почему обходится с ней так небрежно?
Разговор с Шелли только все ухудшил.
– Такого парня, как Бадди, надо уметь понимать, Ангелочек.
Если копнуться, так он одинокий волк. Ни в ком и ни в чем не нуждается. С него довольно самого себя.
Без советов таких, как Шелли, она обойдется.
– У меня будет ребенок, – сухо объяснила Ангель. – Так что ему придется стать семейным человеком. И пусть учится!
Шелли громко фыркнула.
– Бадди? Семейный человек? Ангелочек, ты такая дурища, что это даже не смешно. Лучше сделай-ка аборт. И побыстрее!
Непрошеный совет Шелли Ангель не оценила. Всю ночь она просидела, скорчившись в кресле, обдумывая, как поступить.
Затем в половине восьмого достала из машины свой чемодан и решительно пошла вверх по склону в сторону Сансет. У нее было всего пятьдесят два доллара, но, в отличие от Бадди, она не чуралась простой работы. В витрине парикмахерской она увидела карточку – им требовалась секретарша. Рядом было кафе, и она решила дождаться, когда парикмахерская откроется, и предложить свои услуги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155