– Он молчал, понуждая ее сказать «да». – Давай, Ангель. Ты ведь знаешь, время пришло.
Кому-то из небожителей он понравился. Для разнообразия.
– Ладно, – прошептала она.
Он сгорал от любви. Впредь на первом месте будет она. Все, что без нее, не имеет значения. В том числе и карьера; он хочет ее сделать, но врать ради нее не станет.
– Я договорюсь, чтобы завтра в пять за тобой заехал лимузин, горничная тебя впустит, а я вернусь часов в шесть-семь. Если придется задержаться, то позвоню.
Она дала ему адрес.
– Завтра, – сказал он. – Ты никогда об этом не пожалеешь.
– Ах чтоб тебя говно собачье! – прорычал Росс.
– Улыбайся – у ворот фоторепортеры, – ответила Джина как ни в чем не бывало.
– Да провались эти репортеришки, насрать мне на них!
– А мне – нет.
– Да е… я тебя хотел!
– Может быть, позже. Если прекратишь себя вести, как: последняя задница.
– От такой слышу, мадам!
Всю дорогу из ресторана они ругались.
– Ты знала, что фильм накрылся? – спросил он, как только остался с ней наедине.
– Да, знала. Но ставить тебя об этом в известность – дело не мое. Я ведь тебе говорила: позвони агенту.
– Тебе что, трудно было сказать?
– Так это я виновата, что агент у тебя дубина?
Ссора началась взаимными обзываниями и переросла в открытое столкновение. Росс не мог припомнить, чтобы еще когда-нибудь был так зол.
Их лимузин медленно подъезжал к воротам Джининого дома.
Фоторепортеры бросились к машине. Джина забыла сказать, что ее агент по прессе предупредил телеграфные агентства – всего за полчаса до того, как они ушли из «Бистро», – что мисс Джермейн, по всей вероятности, объявит до конца вечера о своей помолвке с Россом Конти. Пресса ждала с нетерпением.
Джина сообразила, что выбрала не самое удачное время для столь эффектного рекламного жеста.
– Боже! – воскликнула она, нажала кнопку, и стекло, отделявшее ее от шофера, поехало вниз. – Не останавливаться, – бросила она коротко.
– К сожалению, придется, мисс Джермейн. Мы не откроем ворота, в машине нет дистанционного управления.
– Почему нет? – зло прошипела она.
Он пожал плечами, как бы говоря: «Откуда мне знать, когда меня наняли только на вечер», и резко остановил длинный белый «Кадиллак». Набежали репортеры. Росс бросал грозные взгляды.
Джина сделала улыбочку и открыла у себя окно;
– Привет, ребятки, – весело сказала она, полагаясь на то, что ее обаяние и здравый смысл Росса помогут им прорваться за ворота. – Чему обязана таким удовольствием?
Все разом загалдели, у всех был один и тот же вопрос. Намечается ли у них с Россом Конго свадьба?
– Свадьба?! – заорал Росс, от ярости не владея собой. – Первое – я женат. И второе – записывайте, дамы и господа, журналисты. Я не женюсь на Джине Джермейн, даже если во всем Голливуде она останется одной-единственной блядской дыркой!
Глава 64
На Голливудском бульваре – ночь, время проституток и сутенеров, торговцев наркотиками, наркоманов и грабителей.
Дек ведет машину медленно, холодным взглядом осматривая улицу.
Две скучающие проститутки ленивой походкой подошли к фургону, когда он остановился на красный свет.
– Втроем хочешь? – спросили разом. – Любым способом, только назови.
Он покачал головой, отказываясь, и протер стекла темных очков. Проститутки. Куда ни глянь, везде проститутки.
– Соглашайся, – подбивала одна, хватая его за рукав костлявой рукой с фальшивыми ногтями в три дюйма.
– Плотские грехи тебя погубят, – предостерег он и с такой силой отбросил ее руку, что три фальшивых ногтя соскочили и упали на дно кабины.
– Мать твою!.. – завизжала она, разъярившись, и рывком попыталась открыть дверцу, чтобы поднять свои драгоценные ногти.
Дав полный газ, он рванул машину, и она отскочила, визгливо ругаясь.
Голливудский бульвар. Ворота в Город Ангелов. Что кишмя кишит паразитами. Людским отребьем. Его дело – Стража Порядка – разобраться с этой бурлящей прорвой. За тем его и послали. Но сначала – женщина, которую он должен разыскать.
Мать-проститутка. Джой захотела бы, чтобы он перво-наперво разобрался именно с ней. Она ему так велела, Джой всегда с ним рядом. Хорошая она девчонка, славная.
Лос-Анджелес. Город Ангелов.
Город проституток, США.
– Мать, – вслух произнес он. – Я знаю, кто ты. Скоро я тебя разыщу. Поверь мне.
– Вот и хорошо, ковбой, – похвалила Джой. Она сидит рядом такая веселая и хорошенькая, юбка скромно прикрывает колени.
Его привлекло знакомое ярко горящее слово «Мотель».
– Устала, Джой? – спросил он заботливо. – Остановиться?
Ее не было.
Исчезла проститутка.
Он нащупал нож за голенищем сапога. Как встретит в другой раз, исполосует суку в клочья.
Глава 65
Бадди не спалось. После разговора с Ангель он взволнованно ходил по квартире. Он связал себя обязательством и должен теперь его выполнить. Придется встретиться с матерью лицом к лицу – мысль об этом доставляла мало радости, но чем скорей он покончит с этим делом…
И больше никакого вранья.
Все начистоту.
Как быть с Сейди? Он собирался рассказать ей все до понедельника, до того, как реклама пойдет по Америке.
Он улегся, заснул, думая, как быть, и проснулся рано утром с готовым ответом.
Разбудить Сейди в семь утра в субботу своими признаниями – он такой наглости не набрался, но вот насчет того, чтобы заскочить перед отъездом в Сан-Диего к Ферди, тут сомнения его не грызли.
Ферди уже встал и был одет – изящен в красной тенниске и в такого же цвета шортах. Он блестел от кремов, был мускулистым, загорелым и совсем не похожим на того мужчину в строгих костюмах, которого Бадди встречал в офисе. Кажется, он очень смутился, что его застали в не свойственном ему виде. А еще больше – когда за его спиной в дверях возник взъерошенный юнец лет четырнадцати или пятнадцати с вопросом:
– Кто это там?
У мальчишки было на бедрах полотенце, и больше ничего.
– Возвращайся на кухню, – безапелляционным тоном приказал Ферди.
– Рад, что ты уже встал, – беззаботно сказал Бадди.
– А если бы не встал, что изменилось бы?
– У меня был выбор – тебя будить или Сейди. Я прикинул, что лучше тебя.
– Как ты узнал, где я живу?
– Отыскал в телефонной книге.
– Смею предположить, что дело неотложное?
– Это точно.
Ферди вздохнул от досады.
– Тогда, наверное, тебе лучше зайти.
– Радушно, однако же, ты меня принимаешь.
– А что ты ждешь в семь утра? Цветы и оркестр?
Бадди вошел за ним в просторную квартиру с белыми стенами. Над старомодной каминной доской гордо висела одинокая Мэрилин Монро работы Энди Уорхола на шелке. Под ней – две обгоревшие свечи.
Он уселся без приглашения со словами:
– Я не надолго.
– Какая жалость!
Парень, отправленный на кухню, врубил панк-рок на всю катушку – просто чтобы напомнить о себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
Кому-то из небожителей он понравился. Для разнообразия.
– Ладно, – прошептала она.
Он сгорал от любви. Впредь на первом месте будет она. Все, что без нее, не имеет значения. В том числе и карьера; он хочет ее сделать, но врать ради нее не станет.
– Я договорюсь, чтобы завтра в пять за тобой заехал лимузин, горничная тебя впустит, а я вернусь часов в шесть-семь. Если придется задержаться, то позвоню.
Она дала ему адрес.
– Завтра, – сказал он. – Ты никогда об этом не пожалеешь.
– Ах чтоб тебя говно собачье! – прорычал Росс.
– Улыбайся – у ворот фоторепортеры, – ответила Джина как ни в чем не бывало.
– Да провались эти репортеришки, насрать мне на них!
– А мне – нет.
– Да е… я тебя хотел!
– Может быть, позже. Если прекратишь себя вести, как: последняя задница.
– От такой слышу, мадам!
Всю дорогу из ресторана они ругались.
– Ты знала, что фильм накрылся? – спросил он, как только остался с ней наедине.
– Да, знала. Но ставить тебя об этом в известность – дело не мое. Я ведь тебе говорила: позвони агенту.
– Тебе что, трудно было сказать?
– Так это я виновата, что агент у тебя дубина?
Ссора началась взаимными обзываниями и переросла в открытое столкновение. Росс не мог припомнить, чтобы еще когда-нибудь был так зол.
Их лимузин медленно подъезжал к воротам Джининого дома.
Фоторепортеры бросились к машине. Джина забыла сказать, что ее агент по прессе предупредил телеграфные агентства – всего за полчаса до того, как они ушли из «Бистро», – что мисс Джермейн, по всей вероятности, объявит до конца вечера о своей помолвке с Россом Конти. Пресса ждала с нетерпением.
Джина сообразила, что выбрала не самое удачное время для столь эффектного рекламного жеста.
– Боже! – воскликнула она, нажала кнопку, и стекло, отделявшее ее от шофера, поехало вниз. – Не останавливаться, – бросила она коротко.
– К сожалению, придется, мисс Джермейн. Мы не откроем ворота, в машине нет дистанционного управления.
– Почему нет? – зло прошипела она.
Он пожал плечами, как бы говоря: «Откуда мне знать, когда меня наняли только на вечер», и резко остановил длинный белый «Кадиллак». Набежали репортеры. Росс бросал грозные взгляды.
Джина сделала улыбочку и открыла у себя окно;
– Привет, ребятки, – весело сказала она, полагаясь на то, что ее обаяние и здравый смысл Росса помогут им прорваться за ворота. – Чему обязана таким удовольствием?
Все разом загалдели, у всех был один и тот же вопрос. Намечается ли у них с Россом Конго свадьба?
– Свадьба?! – заорал Росс, от ярости не владея собой. – Первое – я женат. И второе – записывайте, дамы и господа, журналисты. Я не женюсь на Джине Джермейн, даже если во всем Голливуде она останется одной-единственной блядской дыркой!
Глава 64
На Голливудском бульваре – ночь, время проституток и сутенеров, торговцев наркотиками, наркоманов и грабителей.
Дек ведет машину медленно, холодным взглядом осматривая улицу.
Две скучающие проститутки ленивой походкой подошли к фургону, когда он остановился на красный свет.
– Втроем хочешь? – спросили разом. – Любым способом, только назови.
Он покачал головой, отказываясь, и протер стекла темных очков. Проститутки. Куда ни глянь, везде проститутки.
– Соглашайся, – подбивала одна, хватая его за рукав костлявой рукой с фальшивыми ногтями в три дюйма.
– Плотские грехи тебя погубят, – предостерег он и с такой силой отбросил ее руку, что три фальшивых ногтя соскочили и упали на дно кабины.
– Мать твою!.. – завизжала она, разъярившись, и рывком попыталась открыть дверцу, чтобы поднять свои драгоценные ногти.
Дав полный газ, он рванул машину, и она отскочила, визгливо ругаясь.
Голливудский бульвар. Ворота в Город Ангелов. Что кишмя кишит паразитами. Людским отребьем. Его дело – Стража Порядка – разобраться с этой бурлящей прорвой. За тем его и послали. Но сначала – женщина, которую он должен разыскать.
Мать-проститутка. Джой захотела бы, чтобы он перво-наперво разобрался именно с ней. Она ему так велела, Джой всегда с ним рядом. Хорошая она девчонка, славная.
Лос-Анджелес. Город Ангелов.
Город проституток, США.
– Мать, – вслух произнес он. – Я знаю, кто ты. Скоро я тебя разыщу. Поверь мне.
– Вот и хорошо, ковбой, – похвалила Джой. Она сидит рядом такая веселая и хорошенькая, юбка скромно прикрывает колени.
Его привлекло знакомое ярко горящее слово «Мотель».
– Устала, Джой? – спросил он заботливо. – Остановиться?
Ее не было.
Исчезла проститутка.
Он нащупал нож за голенищем сапога. Как встретит в другой раз, исполосует суку в клочья.
Глава 65
Бадди не спалось. После разговора с Ангель он взволнованно ходил по квартире. Он связал себя обязательством и должен теперь его выполнить. Придется встретиться с матерью лицом к лицу – мысль об этом доставляла мало радости, но чем скорей он покончит с этим делом…
И больше никакого вранья.
Все начистоту.
Как быть с Сейди? Он собирался рассказать ей все до понедельника, до того, как реклама пойдет по Америке.
Он улегся, заснул, думая, как быть, и проснулся рано утром с готовым ответом.
Разбудить Сейди в семь утра в субботу своими признаниями – он такой наглости не набрался, но вот насчет того, чтобы заскочить перед отъездом в Сан-Диего к Ферди, тут сомнения его не грызли.
Ферди уже встал и был одет – изящен в красной тенниске и в такого же цвета шортах. Он блестел от кремов, был мускулистым, загорелым и совсем не похожим на того мужчину в строгих костюмах, которого Бадди встречал в офисе. Кажется, он очень смутился, что его застали в не свойственном ему виде. А еще больше – когда за его спиной в дверях возник взъерошенный юнец лет четырнадцати или пятнадцати с вопросом:
– Кто это там?
У мальчишки было на бедрах полотенце, и больше ничего.
– Возвращайся на кухню, – безапелляционным тоном приказал Ферди.
– Рад, что ты уже встал, – беззаботно сказал Бадди.
– А если бы не встал, что изменилось бы?
– У меня был выбор – тебя будить или Сейди. Я прикинул, что лучше тебя.
– Как ты узнал, где я живу?
– Отыскал в телефонной книге.
– Смею предположить, что дело неотложное?
– Это точно.
Ферди вздохнул от досады.
– Тогда, наверное, тебе лучше зайти.
– Радушно, однако же, ты меня принимаешь.
– А что ты ждешь в семь утра? Цветы и оркестр?
Бадди вошел за ним в просторную квартиру с белыми стенами. Над старомодной каминной доской гордо висела одинокая Мэрилин Монро работы Энди Уорхола на шелке. Под ней – две обгоревшие свечи.
Он уселся без приглашения со словами:
– Я не надолго.
– Какая жалость!
Парень, отправленный на кухню, врубил панк-рок на всю катушку – просто чтобы напомнить о себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155