",
"Вражеские аэропланы и наща пехота", "После боя", "Наши
артиллеристы -- верные сыны родины", "Даже если бы все черти
восстали против нас...", "Война оборонительная и война
наступательная", "Кровь и железо", "Победа или смерть", "Наши
герои в плену".
Капитан Сагнер подошел к кадету Биглеру, просмотрел все
рукописи и спросил, для чего он все это написал и что все это
значит.
Кадет Биглер восторженно ответил, что каждая надпись
означает заглавие книги, которую он напишет. Сколько заглавий
-- столько книг.
-- Я хотел бы, господин капитан, чтобы обо мне, когда я
паду на поле брани, сохранилась память. Моим идеалом является
немецкий профессор Удо Крафт. Он родился в тысяча восемьсот
семидесятом году, в нынешнюю мировую войну добровольно вступил
в ряды войск и пал двадцать второго августа тысяча девятьсот
четырнадцатого года в Анло. Перед своей смертью он издал книгу
"Самовоспитание к смерти за императора" / Udo Kraft.
Selbsterziehung zum Tod fur Kaiser. C. F. Amelangs Verlag.
Leipzig./.
Капитан Сагнер отвел Биглера к окну.
-- Покажите, кадет Биглер, что там еще у вас. Меня
чрезвычайно интересует ваша деятельность,-- с нескрываемой
иронией попросил капитан Сагнер.-- Что за тетрадку вы сунули за
пазуху?
-- Да так, пустяки, господин капитан,-- смутился Биглер и
по-детски залился румянцем.-- Извольте удостовериться.
Тетрадь была озаглавлена:
СХЕМЫ ВЫДАЮЩИХСЯ И СЛАВНЫХ БИТВ
ВОЙСК АВСТРО-ВЕНГЕРСКОЙ АРМИИ.
СОСТАВЛЕНО СОГЛАСНО ИСТОРИЧЕСКИМ ИССЛЕДОВАНИЯМ
ИМПЕРАТОРСКИМ КОРОЛЕВСКИМ ОФИЦЕРОМ
АДОЛЬФОМ БИГЛЕРОМ.
ПРИМЕЧАНИЯМИ И КОММЕНТАРИЯМИ СНАБДИЛ
ИМПЕРАТОРСКИЙ КОРОЛЕВСКИЙ ОФИЦЕР АДОЛЬФ БИГЛЕР.
Схемы были страшно примитивны.
Открывалась тетрадь схемой битвы у Нердлингена 6 сентября
1634 года, затем следовали битвы у Зенты 11 сентября 1697 года,
у Кальдьеро 31 октября 1805 года, под Асперном 22 мая 1809
года, битва народов под Лейпцигом в 1813 году, далее битва под
Санта-Лючией в мае 1848 года и бои у Трутнова 27 июня 1866
года. Последней в этой тетради была схема битвы у Сараева 19
августа 1878 года. Схемы и планы битв ничем не отличались друг
от друга. Позиции одной воюющей стороны кадет Биглер обозначил
пустыми клеточками, а другой -- заштрихованными. На той и
другой стороне был левый фланг, центр и правый фланг. Позади --
резервы. Там и здесь -- стрелки. Схема битвы под Нердлингеном,
так же как и схема битвы у Сараева, напоминала футбольное поле,
на котором еще в начале игры были расставлены игроки. Стрелки
же указывали, куда та или другая сторона должна послать мяч.
Это моментально пришло в голову капитану Сагнеру, и он
спросил:
-- Кадет Биглер, вы играете в футбол?
Биглер еще больше покраснел и нервно заморгал; казалось,
он собирается заплакать. Капитан Сагнер с усмешкой перелистывал
тетрадку и остановился на примечании под схемой битвы у
Трутнова в австро-прусскую войну.
Кадет Биглер писал: "Под Трутновом нельзя было давать
сражения, ввиду того что гористая местность не позволяла
генералу Мацухелли развернуть дивизию, которой угрожали сильные
прусские колонны, расположенные на высотах, окружавших левый
фланг нашей дивизии".
-- По-вашему, сражение у Трутнова,-- усмехнулся капитан
Сагнер, возвращая тетрадку кадету Биглеру,-- можно было дать
только в том случае, если бы Трутнов лежал на ровном месте. Эх
вы, будейовицкий Бенедек! Кадет Биглер, очень мило с вашей
стороны, что за короткое время пребывания в рядах императорских
войск вы старались вникнуть в стратегию. К сожалению, у вас все
выглядит так, будто это мальчишки играют в солдаты и сами
производят себя в генералы. Вы так быстро повысили себя в чине,
прямо одно удовольствие! Императорский королевский офицер
Адольф Биглер! Этак, пожалуй, мы еще не доедем до Будапешта, а
вы уже будете фельдмаршалом. Еще позавчера вы взвешивали у
папаши коровью кожу, императорский королевский лейтенант Адольф
Биглер! Послушайте, ведь вы даже не офицер. Вы кадет. Вы нечто
среднее между ефрейтором и унтер-офицером. Вы с таким же правом
можете называть себя офицером, как ефрейтор, который в трактире
приказывает величать себя "господином штабным писарем".
-- Послушай, Лукаш -- обратился он к поручику,-- кадет
Биглер у тебя в роте. Этого парня подтяни. Он подписывается
офицером. Пусть сперва заслужит это звание в бою. Когда
начнется ураганный артиллерийский огонь и мы пойдем в атаку,
пусть кадет Биглер со своим взводом порежет проволочные
заграждения, der gute Junge! A propos / Милый мальчик! (нем.)
Кстати (франц.)/, тебе кланяется Цикан, он комендант вокзала в
Рабе.
Кадет Биглер понял, что разговор закончен, отдал честь и,
красный как рак, побежал по вагону, пока не очутился в самом
конце коридора.
Словно лунатик, он отворил дверь уборной и, уставившись на
немецко-венгерскую надпись "Пользование клозетом разрешается
только во время движения", засопел, начал всхлипывать и горько
расплакался. Потом спустил штаны и стал тужиться, утирая слезы.
Затем использовал тетрадку, озаглавленную "Схемы выдающихся и
славных битв австро-венгерской армии, составленные
императорским королевским офицером Адольфом Бигле-ром".
Оскверненная тетрадь исчезла в дыре и, упав на колею,
заметалась между рельсами под уходящим воинским поездом.
Кадет промыл покрасневшие глаза водой и вышел в коридор,
решив быть сильным, дьявольски сильным. С утра у него болели
голова и живот.
Он прошел мимо заднего купе, где ординарец батальона
Матушич играл с денщиком командира батальона Батцером в венскую
игру "шнопс" ( "шестьдесят шесть").
Заглянув в открытую дверь купе, кадет Биглер кашлянул. Они
обернулись и продолжали играть дальше.
-- Не знаете разве, что полагается? -- спросил кадет
Биглер.
-- Я не мог, mi' is' d' Trump' ausganga / У меня вышли все
козыри (нем. диал.)/,-- ответил денщик капитана Сагнера Батцер
на ужасном немецком диалекте Кашперских гор.-- Мне полагалось,
господин кадет, идти с бубен,-- продолжал он,-- с крупных бубен
и сразу после этого королем пик... вот что надо было мне
сделать...
Не проронив больше ни слова, кадет Биглер залез в свой
угол. Когда к нему подошел подпрапорщик Плешнер, чтоб угостить
коньяком, выигранным им в карты, то удивился, до чего усердно
кадет Биглер читает книгу профессора Удо Крафта "Самовоспитание
к смерти за императора".
Еще до Будапешта кадет Биглер был в доску пьян.
Высунувшись из окна, он непрерывно кричал в безмолвное
пространство:
-- Frisch drauf!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212
"Вражеские аэропланы и наща пехота", "После боя", "Наши
артиллеристы -- верные сыны родины", "Даже если бы все черти
восстали против нас...", "Война оборонительная и война
наступательная", "Кровь и железо", "Победа или смерть", "Наши
герои в плену".
Капитан Сагнер подошел к кадету Биглеру, просмотрел все
рукописи и спросил, для чего он все это написал и что все это
значит.
Кадет Биглер восторженно ответил, что каждая надпись
означает заглавие книги, которую он напишет. Сколько заглавий
-- столько книг.
-- Я хотел бы, господин капитан, чтобы обо мне, когда я
паду на поле брани, сохранилась память. Моим идеалом является
немецкий профессор Удо Крафт. Он родился в тысяча восемьсот
семидесятом году, в нынешнюю мировую войну добровольно вступил
в ряды войск и пал двадцать второго августа тысяча девятьсот
четырнадцатого года в Анло. Перед своей смертью он издал книгу
"Самовоспитание к смерти за императора" / Udo Kraft.
Selbsterziehung zum Tod fur Kaiser. C. F. Amelangs Verlag.
Leipzig./.
Капитан Сагнер отвел Биглера к окну.
-- Покажите, кадет Биглер, что там еще у вас. Меня
чрезвычайно интересует ваша деятельность,-- с нескрываемой
иронией попросил капитан Сагнер.-- Что за тетрадку вы сунули за
пазуху?
-- Да так, пустяки, господин капитан,-- смутился Биглер и
по-детски залился румянцем.-- Извольте удостовериться.
Тетрадь была озаглавлена:
СХЕМЫ ВЫДАЮЩИХСЯ И СЛАВНЫХ БИТВ
ВОЙСК АВСТРО-ВЕНГЕРСКОЙ АРМИИ.
СОСТАВЛЕНО СОГЛАСНО ИСТОРИЧЕСКИМ ИССЛЕДОВАНИЯМ
ИМПЕРАТОРСКИМ КОРОЛЕВСКИМ ОФИЦЕРОМ
АДОЛЬФОМ БИГЛЕРОМ.
ПРИМЕЧАНИЯМИ И КОММЕНТАРИЯМИ СНАБДИЛ
ИМПЕРАТОРСКИЙ КОРОЛЕВСКИЙ ОФИЦЕР АДОЛЬФ БИГЛЕР.
Схемы были страшно примитивны.
Открывалась тетрадь схемой битвы у Нердлингена 6 сентября
1634 года, затем следовали битвы у Зенты 11 сентября 1697 года,
у Кальдьеро 31 октября 1805 года, под Асперном 22 мая 1809
года, битва народов под Лейпцигом в 1813 году, далее битва под
Санта-Лючией в мае 1848 года и бои у Трутнова 27 июня 1866
года. Последней в этой тетради была схема битвы у Сараева 19
августа 1878 года. Схемы и планы битв ничем не отличались друг
от друга. Позиции одной воюющей стороны кадет Биглер обозначил
пустыми клеточками, а другой -- заштрихованными. На той и
другой стороне был левый фланг, центр и правый фланг. Позади --
резервы. Там и здесь -- стрелки. Схема битвы под Нердлингеном,
так же как и схема битвы у Сараева, напоминала футбольное поле,
на котором еще в начале игры были расставлены игроки. Стрелки
же указывали, куда та или другая сторона должна послать мяч.
Это моментально пришло в голову капитану Сагнеру, и он
спросил:
-- Кадет Биглер, вы играете в футбол?
Биглер еще больше покраснел и нервно заморгал; казалось,
он собирается заплакать. Капитан Сагнер с усмешкой перелистывал
тетрадку и остановился на примечании под схемой битвы у
Трутнова в австро-прусскую войну.
Кадет Биглер писал: "Под Трутновом нельзя было давать
сражения, ввиду того что гористая местность не позволяла
генералу Мацухелли развернуть дивизию, которой угрожали сильные
прусские колонны, расположенные на высотах, окружавших левый
фланг нашей дивизии".
-- По-вашему, сражение у Трутнова,-- усмехнулся капитан
Сагнер, возвращая тетрадку кадету Биглеру,-- можно было дать
только в том случае, если бы Трутнов лежал на ровном месте. Эх
вы, будейовицкий Бенедек! Кадет Биглер, очень мило с вашей
стороны, что за короткое время пребывания в рядах императорских
войск вы старались вникнуть в стратегию. К сожалению, у вас все
выглядит так, будто это мальчишки играют в солдаты и сами
производят себя в генералы. Вы так быстро повысили себя в чине,
прямо одно удовольствие! Императорский королевский офицер
Адольф Биглер! Этак, пожалуй, мы еще не доедем до Будапешта, а
вы уже будете фельдмаршалом. Еще позавчера вы взвешивали у
папаши коровью кожу, императорский королевский лейтенант Адольф
Биглер! Послушайте, ведь вы даже не офицер. Вы кадет. Вы нечто
среднее между ефрейтором и унтер-офицером. Вы с таким же правом
можете называть себя офицером, как ефрейтор, который в трактире
приказывает величать себя "господином штабным писарем".
-- Послушай, Лукаш -- обратился он к поручику,-- кадет
Биглер у тебя в роте. Этого парня подтяни. Он подписывается
офицером. Пусть сперва заслужит это звание в бою. Когда
начнется ураганный артиллерийский огонь и мы пойдем в атаку,
пусть кадет Биглер со своим взводом порежет проволочные
заграждения, der gute Junge! A propos / Милый мальчик! (нем.)
Кстати (франц.)/, тебе кланяется Цикан, он комендант вокзала в
Рабе.
Кадет Биглер понял, что разговор закончен, отдал честь и,
красный как рак, побежал по вагону, пока не очутился в самом
конце коридора.
Словно лунатик, он отворил дверь уборной и, уставившись на
немецко-венгерскую надпись "Пользование клозетом разрешается
только во время движения", засопел, начал всхлипывать и горько
расплакался. Потом спустил штаны и стал тужиться, утирая слезы.
Затем использовал тетрадку, озаглавленную "Схемы выдающихся и
славных битв австро-венгерской армии, составленные
императорским королевским офицером Адольфом Бигле-ром".
Оскверненная тетрадь исчезла в дыре и, упав на колею,
заметалась между рельсами под уходящим воинским поездом.
Кадет промыл покрасневшие глаза водой и вышел в коридор,
решив быть сильным, дьявольски сильным. С утра у него болели
голова и живот.
Он прошел мимо заднего купе, где ординарец батальона
Матушич играл с денщиком командира батальона Батцером в венскую
игру "шнопс" ( "шестьдесят шесть").
Заглянув в открытую дверь купе, кадет Биглер кашлянул. Они
обернулись и продолжали играть дальше.
-- Не знаете разве, что полагается? -- спросил кадет
Биглер.
-- Я не мог, mi' is' d' Trump' ausganga / У меня вышли все
козыри (нем. диал.)/,-- ответил денщик капитана Сагнера Батцер
на ужасном немецком диалекте Кашперских гор.-- Мне полагалось,
господин кадет, идти с бубен,-- продолжал он,-- с крупных бубен
и сразу после этого королем пик... вот что надо было мне
сделать...
Не проронив больше ни слова, кадет Биглер залез в свой
угол. Когда к нему подошел подпрапорщик Плешнер, чтоб угостить
коньяком, выигранным им в карты, то удивился, до чего усердно
кадет Биглер читает книгу профессора Удо Крафта "Самовоспитание
к смерти за императора".
Еще до Будапешта кадет Биглер был в доску пьян.
Высунувшись из окна, он непрерывно кричал в безмолвное
пространство:
-- Frisch drauf!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212