-- Если хочешь сделать покупки, то нам пора
идти. Поезд отходит в два двадцать.
Супруги дружески распрощались с поручиком. Торговец хмелем
был страшно рад, что со всем этим покончено, и, прощаясь,
сказал в передней поручику:
-- В случае если, не дай бог, вас ранят, приезжайте к нам
поправляться. Будем за вами ухаживать как самые заботливые
няньки.
Вернувшись в спальню, где пани Кати одевалась на дорогу,
поручик нашел на умывальнике четыреста крон и записку:
"Господин поручик, вы не могли защитить меня от этой
обезьяны, моего мужа, идиота высшей марки. Вы позволили ему
утащить меня, как какую-то забытую в вашей квартире вещь. Кроме
того, вы позволили себе заметить, будто предложили мне свое
гостеприимство. Надеюсь, я ввела вас в расходы не более чем на
прилагаемые здесь четыреста крон, которые прошу разделить с
вашим денщиком".
Поручик Лукаш с минуту стоял с запиской в руках, потом
медленно разорвал ее, с улыбкой взглянул на деньги на
умывальнике и, заметив, что пани Кати, причесываясь перед
зеркалом, в волнении забыла на столе расческу, приобщил эту
расческу к коллекции своих фетишей-реликвий.
После обеда вернулся Швейк. Он ходил искать пинчера для
поручика.
-- Швейк,-- сказал поручик,-- вам повезло. Дама, которая у
меня жила, уехала. Ее увез муж. А за все услуги, которые вы ей
оказали, она оставила вам на умывальнике четыреста крон. Вы
должны как следует поблагодарить ее, а также ее супруга, потому
что это, собственно, его деньги, которые она забрала с собой на
дорогу. Я вам продиктую письмо.
И он продиктовал:
-- "Милостивый государь! Соблаговолите передать сердечную
благодарность вашей супруге за четыреста крон, подаренные мне
ею за услуги, которые я ей оказал во время пребывания в Праге.
Все, что я для нее сделал, я делал с удовольствием и посему не
могу принять эти деньги и посылаю их..." Ну, пишите же дальше,
Швейк! Чего вы там вертитесь! На чем я остановился?
-- "...и посылаю их..." -- срывающимся, трагическим
голосом прошептал Швейк.
-- Так, отлично! "...посылаю их обратно с уверениями в
совершенном уважении. Шлю почтительный привет и целую ручку
вашей супруге. Иозеф Швейк, денщик поручика Лукаша..." Готово?
-- Никак нет, господин обер-лейтенант, числа еще не
хватает.
-- "Двадцатого декабря тысяча девятьсот четырнадцатого
года". Так. А теперь надпишите конверт, возьмите эти четыреста
крон, отнесите их на почту и пошлите по тому же адресу.
И поручик Лукаш начал весело насвистывать арию из оперетки
"Разведенная жена".
-- Да, вот еще что, Швейк,-- сказал поручик, когда Швейк
уходил на почту.-- Как там насчет собаки, которую вы ходили
искать?
-- Есть одна подходящая, господин обер-лейтенант.
Замечательно красивый пес. Но достать его будет трудновато.
Завтра авось все-таки приведу. Кусается!
VI
Последнего слова поручик Лукаш недослышал, а между тем оно
было очень важным. "Хватает, сволочь, за что попало,-- хотел
еще раз повторить Швейк, но в конце концов решил: -- Какое,
собственно говоря, поручику до этого дело? Он хочет иметь
собаку и получит ее".
Легко, конечно, сказать: "Приведите мне собаку". Но ведь
каждый хозяин зорко следит за своей собакой, даже и за
нечистокровной. Даже Жучку, которая ни на что другое не
способна, как только согревать своей старушке хозяйке ноги,
хозяйка любит и в обиду не даст.
Сама собака, особенно породистая, инстинктом чувствует,
что в один прекрасный день ее у хозяина утащат. Она живет в
постоянном страхе, что ее украдут, непременно украдут на
прогулке. Например, пес отбегает от хозяина, сначала веселится,
резвится, играет с другими собаками, лезет на них, не признавая
никакой морали, а они на него, обнюхивает тумбы, закидывает
ножку на каждом углу (кстати, и около торговки на корзинку с
картошкой) -- словом, наслаждается жизнью вовсю. Мир кажется
ему поистине прекрасным, как юноше, удачно сдавшему экзамены на
аттестат зрелости.
Но вдруг вы замечаете, что вся резвость его исчезает: пес
начинает чувствовать, что погиб. Тут на него находит отчаяние.
В испуге он носится взад и вперед по улице, тянет носом, скулит
и в полном отчаянии, поджав хвост, заложив уши назад, начинает
метаться посреди улицы, сам не зная куда.
Обладай он даром речи, он непременно закричал бы: "Иисус
Мария, меня украдут!"
Были ли вы когда-нибудь на собачьем рынке, видели ли там
очень испуганных собак? Это все краденые. Большой город
воспитал особый вид воров, живущих исключительно кражей собак.
Существуют породы маленьких салонных собачек-- карликовые
терьеры величиной с перчатку, которые легко поместятся в
кармане пальто или в дамской муфте, где их и носят. Даже и
оттуда воры стянут у вас бедняжку! Злого немецкого пятнистого
дога, свирепо стерегущего загородный особняк, крадут посреди
ночи. Полицейскую собаку стибрят из-под носа у сыщика. Если вы
ведете собаку на шнурке, у вас перережут шнурок и скроются с
собакой, а вы будете стоять и с глупым видом разглядывать
обрывок. Пятьдесят процентов собак, которых вы встречаете на
улице, несколько раз меняли своих хозяев. И можете купить свою
собственную собаку, которую у вас несколько лет назад еще
щенком украли во время прогулки.
Но самая большая опасность быть украденной грозит собаке,
когда ее выводят для отправления малой и большой
физиологической надобности. Особенно много пропадает их при
последнем акте. Вот почему каждая собака осторожно оглядывается
при этом по сторонам.
Есть несколько методов кражи собак. Собаку крадут или
прямо, непосредственно -- на манер карманного воровства, или же
несчастное создание коварным образом подманивают. Собака --
верное животное... но только в хрестоматиях и учебниках
естествознания. Дайте самому верному псу понюхать жареную
сардельку из конины, и он погиб. Забыв о хозяине, идущем рядом,
он поворачивает назад и бежит за вами. Из пасти у него текут
слюни, и, в предвкушении сардельки, он приветливо виляет
хвостом и раздувает ноздри, как буйный жеребец, которого ведут
к кобыле.
На Малой Стране у дворцовой лестницы приютилась маленькая
пивная. Однажды в этой пивной в заднем углу в полутьме сидели
двое: солдат и штатский. Наклонившись друг к Другу, они
таинственно шептались. У обоих был вид заговорщиков времен
венецианской республики.
-- Каждый день в восемь часов утра,-- шептал штатский
солдату,-- прислуга водит его в сквер, на углу Гавличковой
площади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212
идти. Поезд отходит в два двадцать.
Супруги дружески распрощались с поручиком. Торговец хмелем
был страшно рад, что со всем этим покончено, и, прощаясь,
сказал в передней поручику:
-- В случае если, не дай бог, вас ранят, приезжайте к нам
поправляться. Будем за вами ухаживать как самые заботливые
няньки.
Вернувшись в спальню, где пани Кати одевалась на дорогу,
поручик нашел на умывальнике четыреста крон и записку:
"Господин поручик, вы не могли защитить меня от этой
обезьяны, моего мужа, идиота высшей марки. Вы позволили ему
утащить меня, как какую-то забытую в вашей квартире вещь. Кроме
того, вы позволили себе заметить, будто предложили мне свое
гостеприимство. Надеюсь, я ввела вас в расходы не более чем на
прилагаемые здесь четыреста крон, которые прошу разделить с
вашим денщиком".
Поручик Лукаш с минуту стоял с запиской в руках, потом
медленно разорвал ее, с улыбкой взглянул на деньги на
умывальнике и, заметив, что пани Кати, причесываясь перед
зеркалом, в волнении забыла на столе расческу, приобщил эту
расческу к коллекции своих фетишей-реликвий.
После обеда вернулся Швейк. Он ходил искать пинчера для
поручика.
-- Швейк,-- сказал поручик,-- вам повезло. Дама, которая у
меня жила, уехала. Ее увез муж. А за все услуги, которые вы ей
оказали, она оставила вам на умывальнике четыреста крон. Вы
должны как следует поблагодарить ее, а также ее супруга, потому
что это, собственно, его деньги, которые она забрала с собой на
дорогу. Я вам продиктую письмо.
И он продиктовал:
-- "Милостивый государь! Соблаговолите передать сердечную
благодарность вашей супруге за четыреста крон, подаренные мне
ею за услуги, которые я ей оказал во время пребывания в Праге.
Все, что я для нее сделал, я делал с удовольствием и посему не
могу принять эти деньги и посылаю их..." Ну, пишите же дальше,
Швейк! Чего вы там вертитесь! На чем я остановился?
-- "...и посылаю их..." -- срывающимся, трагическим
голосом прошептал Швейк.
-- Так, отлично! "...посылаю их обратно с уверениями в
совершенном уважении. Шлю почтительный привет и целую ручку
вашей супруге. Иозеф Швейк, денщик поручика Лукаша..." Готово?
-- Никак нет, господин обер-лейтенант, числа еще не
хватает.
-- "Двадцатого декабря тысяча девятьсот четырнадцатого
года". Так. А теперь надпишите конверт, возьмите эти четыреста
крон, отнесите их на почту и пошлите по тому же адресу.
И поручик Лукаш начал весело насвистывать арию из оперетки
"Разведенная жена".
-- Да, вот еще что, Швейк,-- сказал поручик, когда Швейк
уходил на почту.-- Как там насчет собаки, которую вы ходили
искать?
-- Есть одна подходящая, господин обер-лейтенант.
Замечательно красивый пес. Но достать его будет трудновато.
Завтра авось все-таки приведу. Кусается!
VI
Последнего слова поручик Лукаш недослышал, а между тем оно
было очень важным. "Хватает, сволочь, за что попало,-- хотел
еще раз повторить Швейк, но в конце концов решил: -- Какое,
собственно говоря, поручику до этого дело? Он хочет иметь
собаку и получит ее".
Легко, конечно, сказать: "Приведите мне собаку". Но ведь
каждый хозяин зорко следит за своей собакой, даже и за
нечистокровной. Даже Жучку, которая ни на что другое не
способна, как только согревать своей старушке хозяйке ноги,
хозяйка любит и в обиду не даст.
Сама собака, особенно породистая, инстинктом чувствует,
что в один прекрасный день ее у хозяина утащат. Она живет в
постоянном страхе, что ее украдут, непременно украдут на
прогулке. Например, пес отбегает от хозяина, сначала веселится,
резвится, играет с другими собаками, лезет на них, не признавая
никакой морали, а они на него, обнюхивает тумбы, закидывает
ножку на каждом углу (кстати, и около торговки на корзинку с
картошкой) -- словом, наслаждается жизнью вовсю. Мир кажется
ему поистине прекрасным, как юноше, удачно сдавшему экзамены на
аттестат зрелости.
Но вдруг вы замечаете, что вся резвость его исчезает: пес
начинает чувствовать, что погиб. Тут на него находит отчаяние.
В испуге он носится взад и вперед по улице, тянет носом, скулит
и в полном отчаянии, поджав хвост, заложив уши назад, начинает
метаться посреди улицы, сам не зная куда.
Обладай он даром речи, он непременно закричал бы: "Иисус
Мария, меня украдут!"
Были ли вы когда-нибудь на собачьем рынке, видели ли там
очень испуганных собак? Это все краденые. Большой город
воспитал особый вид воров, живущих исключительно кражей собак.
Существуют породы маленьких салонных собачек-- карликовые
терьеры величиной с перчатку, которые легко поместятся в
кармане пальто или в дамской муфте, где их и носят. Даже и
оттуда воры стянут у вас бедняжку! Злого немецкого пятнистого
дога, свирепо стерегущего загородный особняк, крадут посреди
ночи. Полицейскую собаку стибрят из-под носа у сыщика. Если вы
ведете собаку на шнурке, у вас перережут шнурок и скроются с
собакой, а вы будете стоять и с глупым видом разглядывать
обрывок. Пятьдесят процентов собак, которых вы встречаете на
улице, несколько раз меняли своих хозяев. И можете купить свою
собственную собаку, которую у вас несколько лет назад еще
щенком украли во время прогулки.
Но самая большая опасность быть украденной грозит собаке,
когда ее выводят для отправления малой и большой
физиологической надобности. Особенно много пропадает их при
последнем акте. Вот почему каждая собака осторожно оглядывается
при этом по сторонам.
Есть несколько методов кражи собак. Собаку крадут или
прямо, непосредственно -- на манер карманного воровства, или же
несчастное создание коварным образом подманивают. Собака --
верное животное... но только в хрестоматиях и учебниках
естествознания. Дайте самому верному псу понюхать жареную
сардельку из конины, и он погиб. Забыв о хозяине, идущем рядом,
он поворачивает назад и бежит за вами. Из пасти у него текут
слюни, и, в предвкушении сардельки, он приветливо виляет
хвостом и раздувает ноздри, как буйный жеребец, которого ведут
к кобыле.
На Малой Стране у дворцовой лестницы приютилась маленькая
пивная. Однажды в этой пивной в заднем углу в полутьме сидели
двое: солдат и штатский. Наклонившись друг к Другу, они
таинственно шептались. У обоих был вид заговорщиков времен
венецианской республики.
-- Каждый день в восемь часов утра,-- шептал штатский
солдату,-- прислуга водит его в сквер, на углу Гавличковой
площади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212