Он нежно наклонился, поднял одеяло и укутал ее
плечи. Затем нежно протянул руки и коснулся ее милого лица пальцами,
чудом возвратившими себе чувствительность. Он вытер большими пальцами
соленую боль от слез и нежно поцеловал ее в лоб.
Глава 22. Анундивьен йаджна
На следующее утро они окончательно покинули Тротгард и стали
ехать верхом по неприветливой горной местности. Через половину лиги
такого пути Амок привел их к мосту из грубых неотесанных камней, пере-
кинутому через ставшую уже узкой реку Рилл. Чтобы побороть свою боязнь
высоты и более уверенно управлять своей лошадью, он не стал перед ним
спешиваться. Мост был широким, и Стражи Крови сопровождали Кавинанта
по бокам на своих ранихинах. Трудностей не возникло. После моста Амок
повел компанию Высокого Лорда все выше и выше в горы.
Здесь, вдали от подножий, его тропа заметно усложнилась - стала
неровной и медленной, с крутыми подъемами и спусками. Он был вынужден
идти более осторожным шагом, так как вел всадников вдоль столь загро-
можденных и искромсанных долин, словно в них регулярно происходили ка-
тастрофы - все вверх и вверх по ненадежным и скользким тропам и каме-
нистым осыпям, лежащим среди утесов и ущелий так, будто горы исторгли
их из своего нутра,- вниз по уступам, которые шрамами рассекали истер-
занные непогодой скалы. Но не оставалось никакого сомнения, что дорогу
он знал. Иногда он вел их прямиком к единственному возможному выходу
из тесной долины, или указывал единственный проход для лошадей через
камнепад, или без колебаний направлялся торопливо в расщелину, которая
вела в обход неприступного пика. Сквозь грубо вырубленные каменные
массивы и беспорядочные глыбы гор, он вел компанию Высокого Лорда
окольными тропами, производя впечатление человека, пробирающегося че-
рез привычный лабиринт.
В первый день путешествия по горам казалось, что цель его - про-
сто подняться повыше. Он вел всадников все вверх и вверх, пока на них
не повеяло холодом с ледяных вершин самых высоких пиков. В разреженном
воздухе Кавинанту виделся в мыслях подъем на недоступную и безжалост-
ную горную вершину, и он принял у Баннора толстую накидку с некоторой
дрожью, вызванной не только прохладой.
Но затем Амок все же изменил характер продвижения. Словно будучи
наконец удовлетворенным ледяным воздухом и высотой горных склонов, он
больше не пытался забраться все выше. Вместо этого он повел их в южном
направлении. Теперь он не углублялся более в Западные горы, а двигался
параллельно их восточной границе. Днем он вел своих спутников по свое-
му ничем не отмеченному пути, а ночью оставлял их в укромных лощинах и
ущельях, где были неожиданные полянки с травой для лошадей, непонятно
как произрастающей на таком бодрящем или жестоком холоде.
Сам он, казалось, холода не чувствовал. В легкой робе, болтающей-
ся на его теле, он широко шагал вперед с неутомимой бодростью, как
будто был невосприимчив к усталости и морозу. Иногда ему приходилось
сдерживать себя, чтобы ранихины и мустанг Кавинанта могли за ним по-
спевать.
Оба Стража Крови походили на него - не подверженные воздействию
холода и высоты. Но они были харучаями, уроженцами этих гор. Ноздри их
раздувались при вдыхании тумана на заре и при наступлении сумерек. Их
глаза осматривали устремляющиеся к солнцу утесы, долины, украшенные
горными озерами, седые ледники, припавшие к высоким седловинам, истоки
рек, стекающие с заснеженных вершин. Одетые только в короткие туники,
они никогда не дрожали и не задыхались от холода. Их широкие лбы и
плоские щеки, уверенная осанка выказывали отсутствие внутреннего вол-
нения и дополнительной нагрузки для сердца. Хотя все же было что-то
пылкое в их горячем рвении, с которым они наблюдали за Еленой, Кави-
нантом и Амоком.
Елена и Кавинант не были так безразличны к холоду. Их восприимчи-
вость коварно терзала их, заставляла каждый новый день жаждать продви-
жения к более теплому южному воздуху. Но одеяла и добавочные накидки
были теплыми. Казалось, что Высокий Лорд от этого не страдает. И пока
она не страдала, Кавинант не чувствовал боли. Он мог не обращать вни-
мания на неудобства, и чувствовал себя таким умиротворенным, каким не
был уже давно.
С тех пор, как они покинули Тротгард - с тех пор, как он сделал
открытие, позволявшее ему любить ее без отвращения к себе,- он выбро-
сил все остальное из головы и сосредоточился на своей дочери. Лорд Фа-
ул, Боевая Стража, даже сам этот поиск были для него несущественны. Он
следил за Еленой, слушал ее, ощущал все время ее присутствие. Когда у
нее было настроение поговорить, он с готовностью обменивался с ней
вопросами, а когда не было, он молчал. И за каждое настроение он был
ей благодарен, мучительно тронутый предложением, которое она сделала -
предложением, которое он отверг.
Он не мог удержаться от осознания того факта, что она не так до-
вольна, как он. Ей нелегко было сделать это предложение, и она, каза-
лось, не хотела принимать его отказ. Но печаль от того, что он причи-
нил ей страдание, только обостряла его внимательность к ней. Он сосре-
доточился на ней как может только мужчина, глубоко знакомый с любовью.
И она не была слепа к этому. После первых нескольких дней их путешест-
вия по горам она снова стала чувствовать себя свободно в его обществе,
а улыбки ее выражали откровенность приязни, которую она раньше себе не
позволяла. Он чувствовал, что теперь он в согласии с ней, и с радостью
составлял ей компанию в путешествии. Временами он нашептывал что-то на
ухо своей лошади, как будто наслаждался ездой на ней.
Но в последующие дни в ней медленно произошла перемена - переме-
на, которая была с ним никак не связана. По мере того как шло время,
по мере того как они становились все ближе к секретному месту хранения
Седьмого Завета - она все более становилась поглощенной целью их поез-
дки. Она все чаще задавала Амоку вопросы, все более напряженно рас-
спрашивала его. Временами Кавинант мог видеть в отсутствующем взгляде
ее глаз, что она думает о войне - о долге, от которого ей пришлось от-
вернуться,- и в ее голосе были отдельные всплески безотлагательной на-
стойчивости, когда она прилагала усилия и задавала Амоку вопросы, ко-
торые могли бы открыть его загадочное знание.
Это было бремя, которое Кавинант облегчить ей не мог. У него не
было для этого достаточно знаний. Дни проходили, луна уже дошла до
полнолуния, затем стала уменьшаться к последней четверти, а успеха у
нее все не было. Наконец желание помочь ей хоть каким-то образом при-
вело его к разговору с Баннором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
плечи. Затем нежно протянул руки и коснулся ее милого лица пальцами,
чудом возвратившими себе чувствительность. Он вытер большими пальцами
соленую боль от слез и нежно поцеловал ее в лоб.
Глава 22. Анундивьен йаджна
На следующее утро они окончательно покинули Тротгард и стали
ехать верхом по неприветливой горной местности. Через половину лиги
такого пути Амок привел их к мосту из грубых неотесанных камней, пере-
кинутому через ставшую уже узкой реку Рилл. Чтобы побороть свою боязнь
высоты и более уверенно управлять своей лошадью, он не стал перед ним
спешиваться. Мост был широким, и Стражи Крови сопровождали Кавинанта
по бокам на своих ранихинах. Трудностей не возникло. После моста Амок
повел компанию Высокого Лорда все выше и выше в горы.
Здесь, вдали от подножий, его тропа заметно усложнилась - стала
неровной и медленной, с крутыми подъемами и спусками. Он был вынужден
идти более осторожным шагом, так как вел всадников вдоль столь загро-
можденных и искромсанных долин, словно в них регулярно происходили ка-
тастрофы - все вверх и вверх по ненадежным и скользким тропам и каме-
нистым осыпям, лежащим среди утесов и ущелий так, будто горы исторгли
их из своего нутра,- вниз по уступам, которые шрамами рассекали истер-
занные непогодой скалы. Но не оставалось никакого сомнения, что дорогу
он знал. Иногда он вел их прямиком к единственному возможному выходу
из тесной долины, или указывал единственный проход для лошадей через
камнепад, или без колебаний направлялся торопливо в расщелину, которая
вела в обход неприступного пика. Сквозь грубо вырубленные каменные
массивы и беспорядочные глыбы гор, он вел компанию Высокого Лорда
окольными тропами, производя впечатление человека, пробирающегося че-
рез привычный лабиринт.
В первый день путешествия по горам казалось, что цель его - про-
сто подняться повыше. Он вел всадников все вверх и вверх, пока на них
не повеяло холодом с ледяных вершин самых высоких пиков. В разреженном
воздухе Кавинанту виделся в мыслях подъем на недоступную и безжалост-
ную горную вершину, и он принял у Баннора толстую накидку с некоторой
дрожью, вызванной не только прохладой.
Но затем Амок все же изменил характер продвижения. Словно будучи
наконец удовлетворенным ледяным воздухом и высотой горных склонов, он
больше не пытался забраться все выше. Вместо этого он повел их в южном
направлении. Теперь он не углублялся более в Западные горы, а двигался
параллельно их восточной границе. Днем он вел своих спутников по свое-
му ничем не отмеченному пути, а ночью оставлял их в укромных лощинах и
ущельях, где были неожиданные полянки с травой для лошадей, непонятно
как произрастающей на таком бодрящем или жестоком холоде.
Сам он, казалось, холода не чувствовал. В легкой робе, болтающей-
ся на его теле, он широко шагал вперед с неутомимой бодростью, как
будто был невосприимчив к усталости и морозу. Иногда ему приходилось
сдерживать себя, чтобы ранихины и мустанг Кавинанта могли за ним по-
спевать.
Оба Стража Крови походили на него - не подверженные воздействию
холода и высоты. Но они были харучаями, уроженцами этих гор. Ноздри их
раздувались при вдыхании тумана на заре и при наступлении сумерек. Их
глаза осматривали устремляющиеся к солнцу утесы, долины, украшенные
горными озерами, седые ледники, припавшие к высоким седловинам, истоки
рек, стекающие с заснеженных вершин. Одетые только в короткие туники,
они никогда не дрожали и не задыхались от холода. Их широкие лбы и
плоские щеки, уверенная осанка выказывали отсутствие внутреннего вол-
нения и дополнительной нагрузки для сердца. Хотя все же было что-то
пылкое в их горячем рвении, с которым они наблюдали за Еленой, Кави-
нантом и Амоком.
Елена и Кавинант не были так безразличны к холоду. Их восприимчи-
вость коварно терзала их, заставляла каждый новый день жаждать продви-
жения к более теплому южному воздуху. Но одеяла и добавочные накидки
были теплыми. Казалось, что Высокий Лорд от этого не страдает. И пока
она не страдала, Кавинант не чувствовал боли. Он мог не обращать вни-
мания на неудобства, и чувствовал себя таким умиротворенным, каким не
был уже давно.
С тех пор, как они покинули Тротгард - с тех пор, как он сделал
открытие, позволявшее ему любить ее без отвращения к себе,- он выбро-
сил все остальное из головы и сосредоточился на своей дочери. Лорд Фа-
ул, Боевая Стража, даже сам этот поиск были для него несущественны. Он
следил за Еленой, слушал ее, ощущал все время ее присутствие. Когда у
нее было настроение поговорить, он с готовностью обменивался с ней
вопросами, а когда не было, он молчал. И за каждое настроение он был
ей благодарен, мучительно тронутый предложением, которое она сделала -
предложением, которое он отверг.
Он не мог удержаться от осознания того факта, что она не так до-
вольна, как он. Ей нелегко было сделать это предложение, и она, каза-
лось, не хотела принимать его отказ. Но печаль от того, что он причи-
нил ей страдание, только обостряла его внимательность к ней. Он сосре-
доточился на ней как может только мужчина, глубоко знакомый с любовью.
И она не была слепа к этому. После первых нескольких дней их путешест-
вия по горам она снова стала чувствовать себя свободно в его обществе,
а улыбки ее выражали откровенность приязни, которую она раньше себе не
позволяла. Он чувствовал, что теперь он в согласии с ней, и с радостью
составлял ей компанию в путешествии. Временами он нашептывал что-то на
ухо своей лошади, как будто наслаждался ездой на ней.
Но в последующие дни в ней медленно произошла перемена - переме-
на, которая была с ним никак не связана. По мере того как шло время,
по мере того как они становились все ближе к секретному месту хранения
Седьмого Завета - она все более становилась поглощенной целью их поез-
дки. Она все чаще задавала Амоку вопросы, все более напряженно рас-
спрашивала его. Временами Кавинант мог видеть в отсутствующем взгляде
ее глаз, что она думает о войне - о долге, от которого ей пришлось от-
вернуться,- и в ее голосе были отдельные всплески безотлагательной на-
стойчивости, когда она прилагала усилия и задавала Амоку вопросы, ко-
торые могли бы открыть его загадочное знание.
Это было бремя, которое Кавинант облегчить ей не мог. У него не
было для этого достаточно знаний. Дни проходили, луна уже дошла до
полнолуния, затем стала уменьшаться к последней четверти, а успеха у
нее все не было. Наконец желание помочь ей хоть каким-то образом при-
вело его к разговору с Баннором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161