Вместо голубой мантии Лордов она была одета в длинную
светло-коричневую одежду жителя подкаменья с белым узором, вытканным
на плечах. Белый шнур охватывал ее талию, подчеркивая фигуру, и ее гу-
стые волосы, темно-коричневые с проблесками светлого медового цвета,
падали на ее плечи, скрывая узор на них. Она оказалась моложе, чем он
ожидал - ей можно было дать самое большее тридцать с небольшим. Но ли-
цо было властным, и белая кожа ее лба и горла говорили многое о не-
преклонности и самодисциплине, несмотря на то, что она при виде Кави-
нанта улыбнулась почти застенчиво.
Но кроме груза ответственности и обязательств в ее чертах было
что-то странно помнящееся. Она казалась ему смутно знакомой, как будто
ее лицо напоминало ему кого-то, кого он хорошо знал. Это впечатление
усиливалось и в то же время отрицалось ее глазами. Они были серыми,
как его собственные глаза; и хотя они прямо смотрели на него, они
слегка косили в другую сторону; у них был раздвоенный фокус, так,
словно она наблюдала за чем-то еще как бы другим, более важным взгля-
дом. Глаза ее разума смотрели куда-то еще. Ее взгляд коснулся таких
его глубин, которые уже долгое время ни на что не отзывались.
- Входите пожалуйста,- сказала она голосом, чистым, как родник.
Двигаясь одеревенело, Кавинант прошел мимо нее в покои, и она за-
крыла за ним дверь, преграждая доступ света со двора. Ее прихожая была
освещена обычными чашами со светящимся камнями в каждом углу. Кавинант
остановился в центре комнаты и осмотрелся. Пространство было пустым и
лишенным украшений, в нем не было ничего, кроме светящихся камней, не-
скольких каменных стульев и стола, на котором стояла белая резная ста-
туэтка; но, тем не менее, комната выглядела тихой и удобной. Этот эф-
фект создает освещение, решил он. Теплый золотистый свет располагал к
общению даже плоский камень, усиливая дух безопасности Ревлстона. Он
был словно в колыбели - укутанный в объятиях скал и окруженный забо-
той.
Высокий Лорд Елена указала на один из стульев:
- Вы присядете? Я хотела бы о многом поговорить с вами.
Он продолжал стоять, глядя мимо нее. Несмотря на расслабляющую
атмосферу комнаты, он чувствовал себя очень неуютно. Елена потребовала
вызвать его к себе, и он не доверял ей. Но когда к нему вернулся его
голос, он удивился сам себе, выражая одну из самых сокровенных своих
мыслей, огорчавших его. Качая головой, он пробормотал:
- Баннор знает больше, чем говорит.
Он застиг этим ее врасплох.
- Больше? - отозвалась она, стараясь понять.- Что же он сказал
такого, что оставило многое скрытым?
Но он и так уже сказал больше, чем хотел. Он молчал, наблюдая за
ней как из укрытия со своего места.
- Стражи Крови все подвергают сомнению,- продолжила она неуверен-
но.- С тех пор как Кевин Расточитель Страны сберег их от Осквернения и
его собственной гибели, они испытывают недоверие даже к своей собст-
венной преданности - хотя никто не осмелится обвинить их в чем-либо.
Ты говоришь об этом?
Он не хотел отвечать, но ее прямое внимание вынудило его.- Они
прожили уже слишком долго. Баннору это известно.- Затем, чтобы переме-
нить тему разговора, он подошел к столу посмотреть на резную фигурку.
Белая статуэтка стояла на подставке из черного дерева. Это вставшая на
дыбы лошадь-ранихин была сделана из материала, который выглядел как
кость. Детали были выполнены не очень тщательно, но благодаря какому-
то секрету мастерства она передавала мощь мускулов, ум в глазах, пла-
менность развевающейся гривы.
Не подходя к нему, Елена сказала:
- Это мое ремесло - резьба по кости, костяная скульптура. Вам
нравится? Это ранихин Мирха, на которой я езжу.
Что-то в этом взволновало Кавинанта. Он не хотел думать о ранихи-
нах, но подумал о том, что здесь есть какое-то противоречие.
- Морестранственник говорил мне, что искусство резьбы по кости
было утеряно.
- Да, так было. Я одна во всей Стране владею этим ремеслом рани-
хийцев. Анундивьен йаджна, которое также называют резьбой по кости или
костяной скульптурой, было утрачено ранихийцами во время их изгнания в
Южной Гряде - после Ритуала Осквернения. Я говорю это не из тщесла-
вия - я рада, что могу делать это. Когда я была ребенком, ранихин при-
вез меня в горы. Три дня мы не возвращались, и моя мать решила, что я
погибла. Но ранихины многому научили меня там... Многому. Во время
этого своего обучения я открыла для себя древнее ремесло. Умение при-
давать форму старым костям появилось в моих руках. Теперь я занимаюсь
этим, когда отдыхаю от работы Лорда.
Кавинант продолжал стоять спиной к ней, но он не рассматривал ее
статуэтку. Он вслушивался в ее голос, как будто ожидал, что в любой
момент этот голос превратится в голос кого-то, хорошо ему знакомого.
Ее голос, интонации полностью совпадали с чьими-то интонациями. Но он
не мог их узнать. Внезапно он обернулся, чтобы взглянуть ей в глаза. И
опять, несмотря на то, что она стояла лицом к нему и смотрела на него,
казалось, что она смотрит и думает о чем-то другом, о чем-то выше его.
Ее отсутствующий взгляд раздражал его. Изучая ее, он все больше хму-
рился, пока его лоб не напрягся так, словно в него впивался колючками
терновый венок.
- Так чего вы хотите? - потребовал он.
- Вы не присядете? - сказала она спокойно.- Я буду говорить с ва-
ми о многом.
- О чем же?
Жесткость его тона не заставила ее отступиться, она заговорила
еще более спокойно:
- Я надеюсь получить от вас помощь против Презирающего.
Презирая сам себя, он сказал резко:
- И как далеко вы хотите в этом зайти?
Мгновение ее глаза пристально разглядывали его, обжигая, будто
языком пламени. Кровь бросилась ему в лицо и он почти отшатнулся, от-
прянул на шаг - так сильно почувствовал он на мгновение, что она обла-
дала способностью проникать в суть вещей так глубоко, что он не мог и
вообразить. Но этот проблеск прошел столь быстро, что он не успел
осознать, что это было. Она неторопливо повернулась и быстро прошла в
одну из своих комнат. Затем вернулась, неся в руках деревянную шкатул-
ку, окантованную старым потертым железом.
Держа шкатулку так, словно она содержала нечто очень драгоценное,
она сказала:
- Совет много спорил об этом. Некоторые говорили, что такой дар
слишком велик для кого-либо. Пусть он хранится и будет целым и невре-
димым так долго, как мы сможем хранить его. А другие говорили, что он
не выполнит своего предназначения, поскольку он, Неверящий, будет ду-
мать, что мы хотим подкупить его подарками. Он рассердится на нас и
откажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
светло-коричневую одежду жителя подкаменья с белым узором, вытканным
на плечах. Белый шнур охватывал ее талию, подчеркивая фигуру, и ее гу-
стые волосы, темно-коричневые с проблесками светлого медового цвета,
падали на ее плечи, скрывая узор на них. Она оказалась моложе, чем он
ожидал - ей можно было дать самое большее тридцать с небольшим. Но ли-
цо было властным, и белая кожа ее лба и горла говорили многое о не-
преклонности и самодисциплине, несмотря на то, что она при виде Кави-
нанта улыбнулась почти застенчиво.
Но кроме груза ответственности и обязательств в ее чертах было
что-то странно помнящееся. Она казалась ему смутно знакомой, как будто
ее лицо напоминало ему кого-то, кого он хорошо знал. Это впечатление
усиливалось и в то же время отрицалось ее глазами. Они были серыми,
как его собственные глаза; и хотя они прямо смотрели на него, они
слегка косили в другую сторону; у них был раздвоенный фокус, так,
словно она наблюдала за чем-то еще как бы другим, более важным взгля-
дом. Глаза ее разума смотрели куда-то еще. Ее взгляд коснулся таких
его глубин, которые уже долгое время ни на что не отзывались.
- Входите пожалуйста,- сказала она голосом, чистым, как родник.
Двигаясь одеревенело, Кавинант прошел мимо нее в покои, и она за-
крыла за ним дверь, преграждая доступ света со двора. Ее прихожая была
освещена обычными чашами со светящимся камнями в каждом углу. Кавинант
остановился в центре комнаты и осмотрелся. Пространство было пустым и
лишенным украшений, в нем не было ничего, кроме светящихся камней, не-
скольких каменных стульев и стола, на котором стояла белая резная ста-
туэтка; но, тем не менее, комната выглядела тихой и удобной. Этот эф-
фект создает освещение, решил он. Теплый золотистый свет располагал к
общению даже плоский камень, усиливая дух безопасности Ревлстона. Он
был словно в колыбели - укутанный в объятиях скал и окруженный забо-
той.
Высокий Лорд Елена указала на один из стульев:
- Вы присядете? Я хотела бы о многом поговорить с вами.
Он продолжал стоять, глядя мимо нее. Несмотря на расслабляющую
атмосферу комнаты, он чувствовал себя очень неуютно. Елена потребовала
вызвать его к себе, и он не доверял ей. Но когда к нему вернулся его
голос, он удивился сам себе, выражая одну из самых сокровенных своих
мыслей, огорчавших его. Качая головой, он пробормотал:
- Баннор знает больше, чем говорит.
Он застиг этим ее врасплох.
- Больше? - отозвалась она, стараясь понять.- Что же он сказал
такого, что оставило многое скрытым?
Но он и так уже сказал больше, чем хотел. Он молчал, наблюдая за
ней как из укрытия со своего места.
- Стражи Крови все подвергают сомнению,- продолжила она неуверен-
но.- С тех пор как Кевин Расточитель Страны сберег их от Осквернения и
его собственной гибели, они испытывают недоверие даже к своей собст-
венной преданности - хотя никто не осмелится обвинить их в чем-либо.
Ты говоришь об этом?
Он не хотел отвечать, но ее прямое внимание вынудило его.- Они
прожили уже слишком долго. Баннору это известно.- Затем, чтобы переме-
нить тему разговора, он подошел к столу посмотреть на резную фигурку.
Белая статуэтка стояла на подставке из черного дерева. Это вставшая на
дыбы лошадь-ранихин была сделана из материала, который выглядел как
кость. Детали были выполнены не очень тщательно, но благодаря какому-
то секрету мастерства она передавала мощь мускулов, ум в глазах, пла-
менность развевающейся гривы.
Не подходя к нему, Елена сказала:
- Это мое ремесло - резьба по кости, костяная скульптура. Вам
нравится? Это ранихин Мирха, на которой я езжу.
Что-то в этом взволновало Кавинанта. Он не хотел думать о ранихи-
нах, но подумал о том, что здесь есть какое-то противоречие.
- Морестранственник говорил мне, что искусство резьбы по кости
было утеряно.
- Да, так было. Я одна во всей Стране владею этим ремеслом рани-
хийцев. Анундивьен йаджна, которое также называют резьбой по кости или
костяной скульптурой, было утрачено ранихийцами во время их изгнания в
Южной Гряде - после Ритуала Осквернения. Я говорю это не из тщесла-
вия - я рада, что могу делать это. Когда я была ребенком, ранихин при-
вез меня в горы. Три дня мы не возвращались, и моя мать решила, что я
погибла. Но ранихины многому научили меня там... Многому. Во время
этого своего обучения я открыла для себя древнее ремесло. Умение при-
давать форму старым костям появилось в моих руках. Теперь я занимаюсь
этим, когда отдыхаю от работы Лорда.
Кавинант продолжал стоять спиной к ней, но он не рассматривал ее
статуэтку. Он вслушивался в ее голос, как будто ожидал, что в любой
момент этот голос превратится в голос кого-то, хорошо ему знакомого.
Ее голос, интонации полностью совпадали с чьими-то интонациями. Но он
не мог их узнать. Внезапно он обернулся, чтобы взглянуть ей в глаза. И
опять, несмотря на то, что она стояла лицом к нему и смотрела на него,
казалось, что она смотрит и думает о чем-то другом, о чем-то выше его.
Ее отсутствующий взгляд раздражал его. Изучая ее, он все больше хму-
рился, пока его лоб не напрягся так, словно в него впивался колючками
терновый венок.
- Так чего вы хотите? - потребовал он.
- Вы не присядете? - сказала она спокойно.- Я буду говорить с ва-
ми о многом.
- О чем же?
Жесткость его тона не заставила ее отступиться, она заговорила
еще более спокойно:
- Я надеюсь получить от вас помощь против Презирающего.
Презирая сам себя, он сказал резко:
- И как далеко вы хотите в этом зайти?
Мгновение ее глаза пристально разглядывали его, обжигая, будто
языком пламени. Кровь бросилась ему в лицо и он почти отшатнулся, от-
прянул на шаг - так сильно почувствовал он на мгновение, что она обла-
дала способностью проникать в суть вещей так глубоко, что он не мог и
вообразить. Но этот проблеск прошел столь быстро, что он не успел
осознать, что это было. Она неторопливо повернулась и быстро прошла в
одну из своих комнат. Затем вернулась, неся в руках деревянную шкатул-
ку, окантованную старым потертым железом.
Держа шкатулку так, словно она содержала нечто очень драгоценное,
она сказала:
- Совет много спорил об этом. Некоторые говорили, что такой дар
слишком велик для кого-либо. Пусть он хранится и будет целым и невре-
димым так долго, как мы сможем хранить его. А другие говорили, что он
не выполнит своего предназначения, поскольку он, Неверящий, будет ду-
мать, что мы хотим подкупить его подарками. Он рассердится на нас и
откажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161