Лорд Гирим пытался открыть ее, но она не имела
ручки, и он не смог ухватиться за гладкий камень.
Корик и Тулл подступились к ней вместе. Протиснув пальцы в двер-
ную щель, они дернули за нее. Со скрипом, похожим на приступ удушья,
она распахнулась, пустив неясный свет в небольшую комнату.
Комната эта была пустой, в ней ничего не было, кроме низкой кро-
вати возле одной из стен. Она не была освещена, и воздух здесь был
спертым.
На полу у задней стены сидел великан.
Даже пригнувшись к согнутым ногам, он был так же высок, как Стра-
жи Крови. Его широко открытые глаза тускло светились.
Он был жив. Тихое дыхание вырывалось из его груди, и тонкая
струйка слюны бежала из угла рта в серую бороду.
Но он не шевельнулся, когда четверо людей вошли в комнатку. Ни
блеска, ни узнавания в его глазах не было.
Лорд Гирим радостно бросился к нему, затем остановился, когда
увидел, что на лице великана было выражение ужаса.
Корик подошел к великану, дотронулся до одной из голых рук, кото-
рые обхватили его колени. Великан не был холодным, он не был еще одним
Хоэркином.
Корик потряс руку великана, но тот не отреагировал. Он сидел, от-
решенно глядя на дверной проем. Корик вопросительно посмотрел на Лор-
да. Когда Лорд Гирим кивнул, Корик ударил великана по лицу.
Его голова дернулась от удара, но это не оживило его. Не мигая,
он вернул голову в прежнее положение, возобновив все тот же безжизнен-
ный взгляд.
Корик собрался ударить снова, с большей силой, но Лорд Гирим ос-
тановил его.- Не повреди ему, Корик. Он в этом сейчас почти равен нам.
- Мы должны достигнуть его,- сказал Корик.
- Да,- ответил Лорд Гирим,- да, мы должны.- Он подошел близко к
великану и позвал: - Горбрат! Услышь меня! Я - Гирим, сын Хула, Лорд
Совета Ревлстона. Ты должен услышать меня. Во имя всех Бездомных, во
имя дружбы и Страны - я заклинаю тебя! Открой свои уши для моих слов!
Великан не ответил. Медленный темп его дыхания не ускорился; его
бесцветный взгляд не дрогнул. Лорд Гирим шагнул назад, изучая велика-
на. Затем сказал Корику: - Освободи одну его руку.- Он потер один ко-
нец своего посоха, и когда он отвел руку, голубое пламя охватило ме-
талл.- Я попробую каамору - пламя печали.
Корик понял. Каамора была ритуалом, которым великаны очищались от
злобы или горя. Они были неуязвимы для любого обычного огня, но пламя
вызывало боль, и они использовали это страдание, если нуждались в ка-
кой-либо помощи для того, чтобы взять себя в руки.
Корик быстро приподнял правую руку великана, разжав его объятие,
и выпрямил ее так, что рука протянулась к Лорду Гириму.
Громко взывая: - Камень и море, горбрат! Камень и море! - Лорд
увеличил силу огня своего посоха. Он расположил пламя прямо под рукой
великана, охватывая огнем его пальцы.
Вначале ничего не происходило; ритуал не давал эффекта. Пальцы
великана висели неподвижно в пламени, словно пламя не беспокоило их.
Но затем они пошевелились, начали шарить, задрожали. Великан двинул
свою руку к огню, хотя пальцы его дрожали от боли. Внезапно он глубо-
ко, прерывисто вздохнул. Его голова откинулась назад и глухо стукну-
лась о стенку, затем упала вперед на колени. Но все еще он не отдерги-
вал руку. Когда он снова поднял голову, его глаза были полны слез.
Дрожа, задыхаясь, он отдернул руку от огня. На ней не было каких-
либо следов повреждений.
Лорд Гирим загасил пламя.- Горбрат,- воскликнул он поспешно.-
Горбрат, прости меня.
Великан пристально смотрел на свою руку. Спустя какое-то время он
начал медленно приходить в себя. Наконец он узнал Лорда и Стражей Кро-
ви. Вдруг он вздрогнул, обхватил обеими руками голову, задыхаясь спро-
сил: - Жив? - И до того, как Лорд Гирим успел ответить, он опередил
его: - Что с остальными моими людьми?
Лорд Гирим обхватил свой посох за ручку.- Все умерли.
- Ах! - простонал великан. Его руки упали на колени, и он оперся
головой о стену.- О, мои люди! - Его слезы, катившиеся по щекам, были
похожи на кровь.
Лорд и Стражи Крови смотрели на него в молчании, ожидая его. На-
конец горе его отступило и слезы прекратились. Когда он оторвал голову
от стены, то прошептал, как будто признавая поражение: - Он оставил
меня напоследок.
С очевидным усилием Лорд Гирим спросил его: - Кто - ~он~?
Великан ответил со страданием: - Он... он пришел вскоре... он
пришел вскоре после того, как мы узнали о судьбе трех братьев...
братьев, рожденных одновременно... согласно Дэймлону Другу Великанов,
это - предзнаменование конца. Эта весна... ах, это было так недавно?
На это потребовалось больше времени. На это требовались годы. Там...
о, мои люди! Этой весной... этой... мы узнали наконец, что древнее
спящее зло Сарангрейвской Зыби проснулось. Мы думали послать вестника
в прекрасный Ревлстон...- на какое-то время он задохнулся от горестно-
го плача, вырвавшегося из его горла.- А затем мы потеряли братьев. По-
теряли их. Как-то на рассвете мы встали, а они - исчезли.
Мы тогда не сообщили об этом Лордам. Разве могли мы отправить ко-
го-то сообщать им, что наша надежда потеряна? Нет, лучше уж мы сначала
вернем ее. От Северных Высот и до Испорченных Равнин, и даже за ними
мы искали. Мы искали в течение всего лета. Ничего. Отчаявшиеся искате-
ли вернулись в Горесть, Коуэркри, последнее пристанище Бездомных. За-
тем вернулся последний из искавших - Хейлол Златокудрая, чье лоно вы-
носило троих. Так как она была их матерью, она искала, когда все дру-
гие уже прекратили поиски, и она была последней вернувшийся. Она лично
совершила путешествие в Раздробленные холмы. Она звала всех людей с
собой, и пророчила нам удел троих, до тех пор, пока не умерла. Единст-
венным последствием этих поисков...- Он опять застонал. - Теперь я по-
следний. Ах, мои люди!
Он плакал, и в то же время зашевелился, поднимая себя на ноги,
вставая во весь рост возле стены. Возвышаясь над своими слушателями,
он опустил голову и начал петь старую песню Бездомных.
~И поэтому теперь мы - бездомные,
Лишенные корней, и родных,
И знакомых.
За сокровенной тайной нашего счастья Мы правили свои паруса,
Чтобы проплыть обратно,
Но ветры судьбы дули
Не так, как мы хотели,
И земля за морем была потеряна...~
Песня была длинной, как и все песни великанов. Но он спел только
отрывок из нее. Вскоре он безмолвно опустился на пол, и его подбородок
безвольно упал на грудь.
Лорд Гирим снова спросил: - Кто - он?
Великан ответил, возобновляя свой рассказ: - Затем пришел он.
Предзнаменование конца и Дома обратились в страдания и злобу. Затем мы
узнали правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161
ручки, и он не смог ухватиться за гладкий камень.
Корик и Тулл подступились к ней вместе. Протиснув пальцы в двер-
ную щель, они дернули за нее. Со скрипом, похожим на приступ удушья,
она распахнулась, пустив неясный свет в небольшую комнату.
Комната эта была пустой, в ней ничего не было, кроме низкой кро-
вати возле одной из стен. Она не была освещена, и воздух здесь был
спертым.
На полу у задней стены сидел великан.
Даже пригнувшись к согнутым ногам, он был так же высок, как Стра-
жи Крови. Его широко открытые глаза тускло светились.
Он был жив. Тихое дыхание вырывалось из его груди, и тонкая
струйка слюны бежала из угла рта в серую бороду.
Но он не шевельнулся, когда четверо людей вошли в комнатку. Ни
блеска, ни узнавания в его глазах не было.
Лорд Гирим радостно бросился к нему, затем остановился, когда
увидел, что на лице великана было выражение ужаса.
Корик подошел к великану, дотронулся до одной из голых рук, кото-
рые обхватили его колени. Великан не был холодным, он не был еще одним
Хоэркином.
Корик потряс руку великана, но тот не отреагировал. Он сидел, от-
решенно глядя на дверной проем. Корик вопросительно посмотрел на Лор-
да. Когда Лорд Гирим кивнул, Корик ударил великана по лицу.
Его голова дернулась от удара, но это не оживило его. Не мигая,
он вернул голову в прежнее положение, возобновив все тот же безжизнен-
ный взгляд.
Корик собрался ударить снова, с большей силой, но Лорд Гирим ос-
тановил его.- Не повреди ему, Корик. Он в этом сейчас почти равен нам.
- Мы должны достигнуть его,- сказал Корик.
- Да,- ответил Лорд Гирим,- да, мы должны.- Он подошел близко к
великану и позвал: - Горбрат! Услышь меня! Я - Гирим, сын Хула, Лорд
Совета Ревлстона. Ты должен услышать меня. Во имя всех Бездомных, во
имя дружбы и Страны - я заклинаю тебя! Открой свои уши для моих слов!
Великан не ответил. Медленный темп его дыхания не ускорился; его
бесцветный взгляд не дрогнул. Лорд Гирим шагнул назад, изучая велика-
на. Затем сказал Корику: - Освободи одну его руку.- Он потер один ко-
нец своего посоха, и когда он отвел руку, голубое пламя охватило ме-
талл.- Я попробую каамору - пламя печали.
Корик понял. Каамора была ритуалом, которым великаны очищались от
злобы или горя. Они были неуязвимы для любого обычного огня, но пламя
вызывало боль, и они использовали это страдание, если нуждались в ка-
кой-либо помощи для того, чтобы взять себя в руки.
Корик быстро приподнял правую руку великана, разжав его объятие,
и выпрямил ее так, что рука протянулась к Лорду Гириму.
Громко взывая: - Камень и море, горбрат! Камень и море! - Лорд
увеличил силу огня своего посоха. Он расположил пламя прямо под рукой
великана, охватывая огнем его пальцы.
Вначале ничего не происходило; ритуал не давал эффекта. Пальцы
великана висели неподвижно в пламени, словно пламя не беспокоило их.
Но затем они пошевелились, начали шарить, задрожали. Великан двинул
свою руку к огню, хотя пальцы его дрожали от боли. Внезапно он глубо-
ко, прерывисто вздохнул. Его голова откинулась назад и глухо стукну-
лась о стенку, затем упала вперед на колени. Но все еще он не отдерги-
вал руку. Когда он снова поднял голову, его глаза были полны слез.
Дрожа, задыхаясь, он отдернул руку от огня. На ней не было каких-
либо следов повреждений.
Лорд Гирим загасил пламя.- Горбрат,- воскликнул он поспешно.-
Горбрат, прости меня.
Великан пристально смотрел на свою руку. Спустя какое-то время он
начал медленно приходить в себя. Наконец он узнал Лорда и Стражей Кро-
ви. Вдруг он вздрогнул, обхватил обеими руками голову, задыхаясь спро-
сил: - Жив? - И до того, как Лорд Гирим успел ответить, он опередил
его: - Что с остальными моими людьми?
Лорд Гирим обхватил свой посох за ручку.- Все умерли.
- Ах! - простонал великан. Его руки упали на колени, и он оперся
головой о стену.- О, мои люди! - Его слезы, катившиеся по щекам, были
похожи на кровь.
Лорд и Стражи Крови смотрели на него в молчании, ожидая его. На-
конец горе его отступило и слезы прекратились. Когда он оторвал голову
от стены, то прошептал, как будто признавая поражение: - Он оставил
меня напоследок.
С очевидным усилием Лорд Гирим спросил его: - Кто - ~он~?
Великан ответил со страданием: - Он... он пришел вскоре... он
пришел вскоре после того, как мы узнали о судьбе трех братьев...
братьев, рожденных одновременно... согласно Дэймлону Другу Великанов,
это - предзнаменование конца. Эта весна... ах, это было так недавно?
На это потребовалось больше времени. На это требовались годы. Там...
о, мои люди! Этой весной... этой... мы узнали наконец, что древнее
спящее зло Сарангрейвской Зыби проснулось. Мы думали послать вестника
в прекрасный Ревлстон...- на какое-то время он задохнулся от горестно-
го плача, вырвавшегося из его горла.- А затем мы потеряли братьев. По-
теряли их. Как-то на рассвете мы встали, а они - исчезли.
Мы тогда не сообщили об этом Лордам. Разве могли мы отправить ко-
го-то сообщать им, что наша надежда потеряна? Нет, лучше уж мы сначала
вернем ее. От Северных Высот и до Испорченных Равнин, и даже за ними
мы искали. Мы искали в течение всего лета. Ничего. Отчаявшиеся искате-
ли вернулись в Горесть, Коуэркри, последнее пристанище Бездомных. За-
тем вернулся последний из искавших - Хейлол Златокудрая, чье лоно вы-
носило троих. Так как она была их матерью, она искала, когда все дру-
гие уже прекратили поиски, и она была последней вернувшийся. Она лично
совершила путешествие в Раздробленные холмы. Она звала всех людей с
собой, и пророчила нам удел троих, до тех пор, пока не умерла. Единст-
венным последствием этих поисков...- Он опять застонал. - Теперь я по-
следний. Ах, мои люди!
Он плакал, и в то же время зашевелился, поднимая себя на ноги,
вставая во весь рост возле стены. Возвышаясь над своими слушателями,
он опустил голову и начал петь старую песню Бездомных.
~И поэтому теперь мы - бездомные,
Лишенные корней, и родных,
И знакомых.
За сокровенной тайной нашего счастья Мы правили свои паруса,
Чтобы проплыть обратно,
Но ветры судьбы дули
Не так, как мы хотели,
И земля за морем была потеряна...~
Песня была длинной, как и все песни великанов. Но он спел только
отрывок из нее. Вскоре он безмолвно опустился на пол, и его подбородок
безвольно упал на грудь.
Лорд Гирим снова спросил: - Кто - он?
Великан ответил, возобновляя свой рассказ: - Затем пришел он.
Предзнаменование конца и Дома обратились в страдания и злобу. Затем мы
узнали правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161