..
Но четырнадцатилетнему пленнику не суждено было ощутить на зубах
упругое сопротивление прокусываемой ноночьей плоти. Это сладострастное
ощущение Вилли в тот раз не испытал; но силу удара патлатой стервы
почувствовал в полный рост, заполучил в полнейшем объеме поставок, как
говаривал папашка в свое время: нонка, не прекращая весело хохотать,
молниеносно выбросила вперед ногу и засадил носком сапога Вилли по
лодыжке. Знала, куда вцелить: кости не перешибла, но боль причинила
адскую. Как гарантировала. Даже на минуту исчезли болевые эпицентры в
голове и груди - так зверски засандалила, сволочь... Подрубленный, пленник
опрокинулся на постель, и не провалился в болевой обморок, не рухнул во
мрак беспамятства лишь потому, что упал на мягкое, а ударила чертовка не в
голову и не в грудину, а по неискалеченной ноге.
- Су-у-у-у-ука... - мучительно простонал Вилли, корчась в
развороченной постели. - Загр-р-р-р-рызу-у-у-у-у... - он запнулся,
задохнувшись от толчка головной боли, и зашипел из последних сил: -
Шш-ш-ш-ш-шлюха гряз-зная... - так тоже в свое время величал нонок папаша.
- Темпераментный малыш, - мечтательно промолвила нонка. - Весь в
родителя, видно... Вот бы госпожа его мне подарила...
Тошнота, и без того неустанно и чудовищно терзавшая внутренности
пленника, при этих ноночьих словах едва не одолела его. Тошнотворный ком
победоносно и неудержимо полез на волю, но - блевать при нонке Вилли
посчитал ниже своего мужского достоинства, и невероятным, просто-таки
вселенским усилием воли сдержал спазматический позыв кишок. Как ему это
удалось, Вилли до смерти не узнает. И тут же, вприкуску, судорожно
засигналил гибнущий от переполнения мочевой пузырь.
"НА ГОЛОВУ ЕЙ я б налил с громаднейшим удовольствием!!" - думал со
злобным упоением пленник, сотрясаемый корчами.
- Малыш, не помирай! - умилилась нонка. - Сейчас я тебе горшочек
подам...
- В рот себе засунь свой горшочек! - прохрипел изнемогающий пленник.
- В пасть себе, сука!! Лопну лучше, вам не достанусь...
В эту секунду с грохотом растворилась дверь, атакованная чьим-то
тяжелым сапогом, и в комнату, где помирал от боли, унижения и
невозможности облегчиться четырнадцатилетний пленник, созерцаемый патлатой
тюремщицей, ворвалась еще одна нонка, в которой Вилли, несмотря на
тускнеющее сознание, мигом признал рыжеволосую стерву из патруля,
захватившего его в подземке, ту самую, с которой у него возникла безумная
обоюдная страсть с первых минут знакомства. По милости которой он торчит в
этой комнате...
- Ага-а-а! - по такому торжественному поводу нашел пленник остатки
сил, чтобы приветствовать пассию. - И ты явилась, кошка драная... Ну иди,
иди ко мне, обнять не сумею, но в морду плюнуть во как способен!.. - и он
харкнул в нее. Неожиданно для самого себя обильно и мощно, настоящую
слюнную гранату метнул, но, к несчастью, промазал. Градусов на десять
всего причем. Оскорбленный до глубины души собственной неловкостью, чуть
не зарыдал. Сил для второго плевка не оставалось.
- Гаденыш. - Брезгливо высказалась патрульная нонка, увешанная
оружием и затянутая в боевой черный ноночий комбинезон. - Пес шелудивый.
Это его, что ли, госпожа требует?..
Нос у нее был залеплен пластырем, довольно большим куском,
прикрывающим собственно нос, переносицу и участок лба.
- Его, Дайян, его, - ответила блондинистая телепатка в шортах,
поглаживая себя по груди. Вилли с отвращением заметил, как ногти патлатой
блондинки почесывают левый сосок, коричневый и расплывшийся, и как это
бывшее плоским пятно набухает, формируется в шарик, выпячивается,
увеличиваясь в размерах прямо на глазах. - Я хотела себе взять, но
госпожа... - Вспухший на левой груди шарик, терзаемый кончиками пальцев,
эта гнусная ноночья выпуклость, способна была привести человека в ярость
одним видом своим, а зрелище механического возбуждения, которое Вилли
привелось наблюдать, вогнало его в состояние полнейшей прострации - ярость
переполнила пленника и он чуть было не лишился сознания. Обессиленный и
лишенный возможности без промедления вступить в драку, Вилли распластался
на постели как дохлая крыса, припечатанная прикладом винтовки к бетону.
- Если он госпоже не подойдет, - зловеще пообещала патрульная Дайан,
- ух и натешусь же... По кусочкам его накромсаю... - она пощупала свой
распухший нос, залепленный пластырем.
- Я просила госпожу мне подарить, если ей не понадобится! - обиженно
надулась блондинка.
- Ну ладно, побалуешься, - великодушно посулила зловредная Дайан. -
Но все равно он потом - мой. Надо же, в кои-то веки вышла в патрульный
маршрут поразмяться, по старой памяти порыскать, от кабинетной рутины
отдохнуть, а тут этот!..
- Договорились, сестричка! - блондинка прижалась на мгновение к
патрульной, или кто она там, и лизнула ту в щеку. Патрульная лапнула ее за
обнаженную грудь и покрутила двумя пальцами вставший сосок. Блондинка
охнула и отступила.
Пока Вилли со смешанным чувством омерзения и гадливого любопытства
наблюдал за нонками, тошнота, выворачивающая кишки наизнанку, опять
полезла на волю. И Вилли сам себя надоумил, рывком перекатился на бок,
свесил голову с постели, над полом, исторгая протаранившую плотину
сдерживания блевоту. Невмоготу человеку за нонками глядеть без рвотных
последствий.
Содрогаясь и захлебываясь, пленник булькал и сопел, выдавливая
последние порции гнусной слизи, как вдруг услыхал за спиной противное
хихиканье и почувствовал, как по его голому заду запрыгали прикосновения
чего-то твердого и царапающего. Словно впивался коготь какой-то птицы,
скачущей по ягодицам.
Попрыгав, этот коготь замер, вонзился сильнее, и пленник догадался:
"Это ствол автомата!". Ствол пробороздил правую ягодицу и скользнул между
полушариями... раздвинул, вжался...
- Пошла прочь, мразь!! - выдавил Вилли, в панике пытаясь
перевернуться на спину. Блевотина потекла на подбородок, и Вилли крикнул,
брызгая слизью во все стороны: - Убери пушку, тварь патлатая!!!
Рыжая, продолжая подхихикивать, уткнула безжалостный ствол
перевернувшемуся на спину пленнику в пах, нещадно прищемив мужское
достоинство.
- Только не спусти! - испугалась блондинка, хватая патрульную за
руку. - Только не спусти курок!! Госпожа!..
- Успею, - рыжая отняла ствол и забросила автомат за спину. - Ну,
разматывай щенка давай поживей, сестра...
- Еще стимулятор ввести надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Но четырнадцатилетнему пленнику не суждено было ощутить на зубах
упругое сопротивление прокусываемой ноночьей плоти. Это сладострастное
ощущение Вилли в тот раз не испытал; но силу удара патлатой стервы
почувствовал в полный рост, заполучил в полнейшем объеме поставок, как
говаривал папашка в свое время: нонка, не прекращая весело хохотать,
молниеносно выбросила вперед ногу и засадил носком сапога Вилли по
лодыжке. Знала, куда вцелить: кости не перешибла, но боль причинила
адскую. Как гарантировала. Даже на минуту исчезли болевые эпицентры в
голове и груди - так зверски засандалила, сволочь... Подрубленный, пленник
опрокинулся на постель, и не провалился в болевой обморок, не рухнул во
мрак беспамятства лишь потому, что упал на мягкое, а ударила чертовка не в
голову и не в грудину, а по неискалеченной ноге.
- Су-у-у-у-ука... - мучительно простонал Вилли, корчась в
развороченной постели. - Загр-р-р-р-рызу-у-у-у-у... - он запнулся,
задохнувшись от толчка головной боли, и зашипел из последних сил: -
Шш-ш-ш-ш-шлюха гряз-зная... - так тоже в свое время величал нонок папаша.
- Темпераментный малыш, - мечтательно промолвила нонка. - Весь в
родителя, видно... Вот бы госпожа его мне подарила...
Тошнота, и без того неустанно и чудовищно терзавшая внутренности
пленника, при этих ноночьих словах едва не одолела его. Тошнотворный ком
победоносно и неудержимо полез на волю, но - блевать при нонке Вилли
посчитал ниже своего мужского достоинства, и невероятным, просто-таки
вселенским усилием воли сдержал спазматический позыв кишок. Как ему это
удалось, Вилли до смерти не узнает. И тут же, вприкуску, судорожно
засигналил гибнущий от переполнения мочевой пузырь.
"НА ГОЛОВУ ЕЙ я б налил с громаднейшим удовольствием!!" - думал со
злобным упоением пленник, сотрясаемый корчами.
- Малыш, не помирай! - умилилась нонка. - Сейчас я тебе горшочек
подам...
- В рот себе засунь свой горшочек! - прохрипел изнемогающий пленник.
- В пасть себе, сука!! Лопну лучше, вам не достанусь...
В эту секунду с грохотом растворилась дверь, атакованная чьим-то
тяжелым сапогом, и в комнату, где помирал от боли, унижения и
невозможности облегчиться четырнадцатилетний пленник, созерцаемый патлатой
тюремщицей, ворвалась еще одна нонка, в которой Вилли, несмотря на
тускнеющее сознание, мигом признал рыжеволосую стерву из патруля,
захватившего его в подземке, ту самую, с которой у него возникла безумная
обоюдная страсть с первых минут знакомства. По милости которой он торчит в
этой комнате...
- Ага-а-а! - по такому торжественному поводу нашел пленник остатки
сил, чтобы приветствовать пассию. - И ты явилась, кошка драная... Ну иди,
иди ко мне, обнять не сумею, но в морду плюнуть во как способен!.. - и он
харкнул в нее. Неожиданно для самого себя обильно и мощно, настоящую
слюнную гранату метнул, но, к несчастью, промазал. Градусов на десять
всего причем. Оскорбленный до глубины души собственной неловкостью, чуть
не зарыдал. Сил для второго плевка не оставалось.
- Гаденыш. - Брезгливо высказалась патрульная нонка, увешанная
оружием и затянутая в боевой черный ноночий комбинезон. - Пес шелудивый.
Это его, что ли, госпожа требует?..
Нос у нее был залеплен пластырем, довольно большим куском,
прикрывающим собственно нос, переносицу и участок лба.
- Его, Дайян, его, - ответила блондинистая телепатка в шортах,
поглаживая себя по груди. Вилли с отвращением заметил, как ногти патлатой
блондинки почесывают левый сосок, коричневый и расплывшийся, и как это
бывшее плоским пятно набухает, формируется в шарик, выпячивается,
увеличиваясь в размерах прямо на глазах. - Я хотела себе взять, но
госпожа... - Вспухший на левой груди шарик, терзаемый кончиками пальцев,
эта гнусная ноночья выпуклость, способна была привести человека в ярость
одним видом своим, а зрелище механического возбуждения, которое Вилли
привелось наблюдать, вогнало его в состояние полнейшей прострации - ярость
переполнила пленника и он чуть было не лишился сознания. Обессиленный и
лишенный возможности без промедления вступить в драку, Вилли распластался
на постели как дохлая крыса, припечатанная прикладом винтовки к бетону.
- Если он госпоже не подойдет, - зловеще пообещала патрульная Дайан,
- ух и натешусь же... По кусочкам его накромсаю... - она пощупала свой
распухший нос, залепленный пластырем.
- Я просила госпожу мне подарить, если ей не понадобится! - обиженно
надулась блондинка.
- Ну ладно, побалуешься, - великодушно посулила зловредная Дайан. -
Но все равно он потом - мой. Надо же, в кои-то веки вышла в патрульный
маршрут поразмяться, по старой памяти порыскать, от кабинетной рутины
отдохнуть, а тут этот!..
- Договорились, сестричка! - блондинка прижалась на мгновение к
патрульной, или кто она там, и лизнула ту в щеку. Патрульная лапнула ее за
обнаженную грудь и покрутила двумя пальцами вставший сосок. Блондинка
охнула и отступила.
Пока Вилли со смешанным чувством омерзения и гадливого любопытства
наблюдал за нонками, тошнота, выворачивающая кишки наизнанку, опять
полезла на волю. И Вилли сам себя надоумил, рывком перекатился на бок,
свесил голову с постели, над полом, исторгая протаранившую плотину
сдерживания блевоту. Невмоготу человеку за нонками глядеть без рвотных
последствий.
Содрогаясь и захлебываясь, пленник булькал и сопел, выдавливая
последние порции гнусной слизи, как вдруг услыхал за спиной противное
хихиканье и почувствовал, как по его голому заду запрыгали прикосновения
чего-то твердого и царапающего. Словно впивался коготь какой-то птицы,
скачущей по ягодицам.
Попрыгав, этот коготь замер, вонзился сильнее, и пленник догадался:
"Это ствол автомата!". Ствол пробороздил правую ягодицу и скользнул между
полушариями... раздвинул, вжался...
- Пошла прочь, мразь!! - выдавил Вилли, в панике пытаясь
перевернуться на спину. Блевотина потекла на подбородок, и Вилли крикнул,
брызгая слизью во все стороны: - Убери пушку, тварь патлатая!!!
Рыжая, продолжая подхихикивать, уткнула безжалостный ствол
перевернувшемуся на спину пленнику в пах, нещадно прищемив мужское
достоинство.
- Только не спусти! - испугалась блондинка, хватая патрульную за
руку. - Только не спусти курок!! Госпожа!..
- Успею, - рыжая отняла ствол и забросила автомат за спину. - Ну,
разматывай щенка давай поживей, сестра...
- Еще стимулятор ввести надо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142