Так сложилось, что на линкоре большевиков почти что не имелось, но
зато анархистов - как тараканов, тьма-тьмущая. Не меньше, чем крыс в
трюмах, наверное. Судьба, одним словом. От слов черных агитаторов
попахивало сказками-небывальщинами не меньше, чем от красных, но с черным
этим запахом Витюха свыкся...
Напичканный под завязку историческими событиями, прогрохотал
семнадцатый, одарив на излете человечество третьей российской революцией и
лучезарным коммунистическим грядущим. Убежденный анархист Витюха Сомов, к
тому времени уже окрещенный товарищами-синдикалистами "Витькой-Маузером"
за нежную любовь к трофейной системе оружия, которую он таскал на ремне в
деревянной кобуре, не снимая почти что, участвовал в налете на Зимний
(который позднее большевиками был пышно назван "штурмом"), влекомый мощным
зарядом классовой ненависти, полученным на Путиловском еще до войны и на
всю жизнь. Участвовал, подобно многим анархистам и сторонникам других
левых партий, а также многим тем подобно, кои себя ни к одной партии и
организации не причисляли. Бежал Витюха-Маузер по Дворцовой на приступ
царских палат плечом к плечу с большевиками, анархистами-коммунистами,
эСэРами, синдикалистами, просто анархистами, сомневающимися,
колеблющимися, неприслонившимися, прочими "многими". Вместе с ними
врывался во Дворец, размазывая по мраморным стенкам остатки юнкерских
заслонов и топча тяжелой поступью исторической неотвратимости женский
батальон; смели защитников, заграбастали "временных", водрузили свекольное
знамя, ура, товарищи!!! заживем как цари теперича ВСЕ, от судьбы не
спрячешься под кушетками и оттоманками, буржуи да господа помещики,
пожалте на эшафот, возведенный историческим процессом...
Вот тут-то все и началось. Думали: закончилось, ан нет, наоборот
вышло. Такая крутая шрапнельная каша заварилась, с такой первосортной
кровяной колбасой вприкуску, что только держись, братишки!..
А держался кто как, и кто за что, и кто как умел, кто за кого... Кому
какая карта в этой жестокой секе выпала из засаленной, захватанной многими
руками колоды революции. А игра пошла вусмерть, на раздевание, на кресты
нательные даже, на души и тела, непреклонная игра пошла-то, крупнее
некуда, - и банк держали сплошь махлевщики-шулера.
В этом всероссийском отчаянном "очке" Витюха-Маузер, к чести его
будет сказано, идеи товарищей Бакунина и Кропоткина за мандат и партийный
паек не продал, к большевикам не переметнулся, вильнув хвостом от усердия,
а когда те, с кем плечом к плечу бежал через Дворцовую, вместе со
"многими", заклеймили товарищей Кропоткина и Бакунина врагами революции,
шибко застрадал Витюха и подался в южную сторону, к товарищу батьке Махно.
Сманил его на Украину пробираться закадычный кореш, сигнальщик с
незабвенного линкора "Севастополь" Васька Семенов, да не дошел кореш,
сгинул в Воронежской "чеке".
Революционный матрос Витька-Маузер дошел, и водружал черное знамя
анархии над селами в причерноморских степях, вместе со "многими":
братишками с Балтики и Черного, мужиками местными и пришлыми, ветеранами
окопов германской, бывшими красноармейцами, всякими прочими... народными
массами. Союзу батьки с красными не рукоплескал, однако на время стерпел -
господа офицеры-золотопогонники симпатии вызывали еще меньшие.
Когда комиссары надули батьку как сопливого пацаненка и заходились
рубать в капусту его войско, Витюха-Маузер был среди немногих, кто
вырвался из цепких красных когтей вместе с Махно. Черное знамя анархии,
побагровевшее после альянса с большевиками, стало и вовсе зеленым после
разгрома махновской дивизии Красной Армии - с тоски, наверно. Батька,
озлобленный предательством "союзников", бандитствовал напропалую,
калифствовал на час, чуя близкий крах и предвидя кромешную алую мглу,
неотвратимым волглым туманищем застлавшую север и нисползающую на юг,
подобно тому, как по утрам заполняет непролазная взвесь лощины и овраги,
надолго притормаживая приход в них дневного солнечного света... Махно
тупым кровавым извергом, каким его после выставили, никогда не был, он
многое понимал, и мог бы при желании дать деру вовремя, но - не сделал
этого... Почему - знал только он сам. И валился в красную пропасть вместе
со всей некогда богатейшей империей, люто ненавидя теперь все, что
являлось атрибутами большевистской власти, становлению и укреплению коей
он сам немало поспособствовал, в свое время выполняя прямые указания
Ленина и Дзержинского, в частности развязав партизанскую войну с
оккупантами-немцами. В лучшие времена под знамена Батьки до полутора сотен
тысяч нерегулярных бойцов собиралось!.. Особенно ненавидел он, конечно,
Троцкого, бросившего "Армию имени Махно" в лоб на Турецкий Вал при штурме
Перекопа и несшего личную ответственность за расстрел почти всех, кто
выжил после бессмысленного и безумного штурма... (Впрочем, Льва Бронштейна
и без легендарного Батьки было кому ненавидеть, что в сороковом году с
помощью ледоруба и было продемонстрировано...) То, что он позже-таки ушел
в августе двадцать первого с остатками своей "гвардии" в Румынию, скорее
дело случая, нежели расчета; страсти, обуревавшие крестьянского вождя,
побуждавшие оставить кровавый след через всю Украину, с большей долей
вероятности должны были его похоронить в родной земле, а не в тридцать
четвертом, в земле кладбища Пер-Лашез. С другой стороны, на парижском
знаменитом погосте с такой компанией великих в землю лег, что дух
захватывает, кому там только не доводилось оканчивать бренный путь в
прошлом и в будущем!..
А Витька... Витька-Маузер был убежденным анархосиндикалистом, и
безыдейная резня его не вдохновляла. Деваться было некуда, и он терпел...
"Тэрпэць урвався", как говорят хохлы, после того случая с матросом
Иваном. Братишка, бывший моряк черноморского флота, минер эсминца
"Гаджибей", шел домой; устав воевать, он дезертировал из Красной Армии,
чтобы вернуться домой в родное село и пахать землю, поливая ее потом, а не
кровью. Угодил к махновцам; Батька лично говорил с матросиком, убеждал,
чтобы тот, как всякий себя поважающий мужик, носивший бескозырку, вставал
под черное знамя; Иван отказался. Дело было вечером; дал Махно матросу до
утра время подумать (справедливый был человек, стало быть, раз шанс
давал), ну а ежели и утром откажется, тогда не обессудь, в расход пойдешь,
браток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142