- Хотел бы я с таким баловством в мозгах к нонкам
запроториться и в подавилку угодить!..
- А ты попадал?..
- Естественно, нет. Разве с тобой сейчас говорил бы, а? Без
твоей-то... гм, баловства.
- Это точно, - покивал Вилли, - сейчас бы ты выпердком был, как пить
дать, и разговор у нас произошел бы короткий донельзя - или ты меня, или я
тебя...
- Именно. Но ты уж меня так безнадежно не хорони, ладно? Может, я бы
в проценты отсева попал.
- Может, - кивнул Вилли, - и тогда тебя бы похоронили там же,
неподалеку от подавилки.
- Само собой, - скопировал кивок Неудачника Грэй, - и вот потому, что
мы с тобой такие бравые ребята и можем говорить, как мужик с мужиком,
слушай сюда, внимательно-превнимательно. Сейчас ты заскочишь в офис и
отметишься где надо, скажешь, задумка зловредная появилась, хочешь
реализовать, уходишь для этого в рейд, напарника подыскал. Назначь
заместителя, чтобы отряд без командира не остался, вдруг что. После
захватим твои шмотки, боевой комплект целиком, и вперед, с песней.
- Чего-о?..
- С песней, говорю, вперед. Значит, что мы будем гордо распевать
песни, когда нонки нас поволокут на растерзание. Мы же с тобой
непреклонные парни, правда, да? Вот то-то и оно. Счастливый путь в
загробную обитель... Однако мы с тобой постараемся под солнцем остаться,
здесь теплей, чем в могилке. Нам еще множество делишек обстряпать суждено.
И победить... Надеюсь, да.
- Эй, Торопыга, откуда ты такой всезнающий, самоуверенный и умный до
тошноты взялся?
- Издалека. Ох, издалека же, Вилли. Но я не выпердок, не тревожься.
Ты с твоим опытом даже самого ловкого лазутчика унюхал бы, разве нет?
Естественно, нонки могли изобрести новую... э-э, вторую, модель, такую,
что и не различишь. Как мыслишь, я выпердок?
- Ты говори, говори свое, я пальца с курка не снимаю, - пообещал
Неудачник. - Там погляжу, что к чему привинчено и как спаян твой
котелок...
- Я знаю. Стало быть, ноги в руки и почесали. Языками начесались
вдоволь, теперь ножками, ножками, парень, и ручками впридачу, и извилинами
поработать необходимо. Позарез, знаешь ли... Иначе б я сюда не пришел. И
вот еще что я хотел сказать... первое, Неудачником тебя неумный мужик
окрестил. Какая ж это неудача, когда человеку три раза удалось вырваться
из ноночьих лап, не превратившись в выпердка, скажи-ка на милость, браток
Вилли, компфренд ты мой ненаглядный?! И второе. Пожалуйста, при мне
никогда не упоминай о таких вещах, как котлы.
- Почему это?! - законно удивился Вилли.
- И особенно чугунные, - будто не слыша, продолжал Грэй. - С
заклепками. Тебе не понять почему, но у меня возникают уж очень
болезненные ассоциации...
25. ЛЮ-СИНЬ-СТРАННИК
...какими ветрами занесло его в страну краснокожих дикарей и
бледнолицых переселенцев, ни единая душа в городе не ведала.
Желтолицый раскосый человечек в странно выглядящем хламидообразном
одеянии, постукивающий посохом на улицах Нового Амстердама, в середине
ХVll века, был такой же диковиной, как негр в набедренной повязке,
вышагивающий по заснеженным улочкам какого-нибудь русского городища во
времена монголо-татарского ига. Но желтолицый узкоглазый пришелец, как ни
в чем не бывало, неторопливо мерял шагами улочки основанного всего лишь
два десятилетия тому назад города, которому в будущем судилось
превратиться в один из величайших мегаполисов планеты, чуть ли не в
столицу мира. Новый Амстердам, центр голландских американских колоний, не
подозревающий о бурном, насыщенном событиями грядущем, поджидающим его за
туманными завесами последующих столетий и эпох, существовал спокойной и
скучной жизнью спустя два десятилетия после основания. Новый Свет еще не
воевал, лишь торговал, в основном.
Появление странного человечка озадачило степенных голландских
торговцев, и они несколько дней недоумевали, но когда Жеан Ван Халлен,
губернатор Нового Амстердама и окрестностей, повелел призвать желтолицего
в свой дом на предмет выяснения личности, приказ его остался
невыполненным. Желтолицый раскосый пришелец исчез столь же внезапно и
загадочно, как и возник. Его разыскивали повсеместно, но не обнаружили
нигде.
И вскоре позабыли. Третье десятилетие жизни города выдалось
неспокойным, кровавым, он едва не прекратил свое существование. Никогда за
всю свою жизнь он не был так близок к тому, чтобы исчезнуть с лица земли,
из истории и с географических карт.
И только городские мальчишки еще долго пересказывали друг дружке
захватывающую дух историю о том, как Джонни, сын бондаря Джефферса, ранним
утром собиравший хворост на опушке Северного леса, случайно подсмотрел
невероятную картину: желтый человечек, скинув свой балахон, прыгал как
кролик выше собственной головы и со странными вскриками сбивал ногами
шишки на высоте семи футов...
26. ФРАГМЕНТ ВОСПОМИНАНИЙ
"Это было три года назад. Я вдруг понял, что не живу, а так, влачу
бренное тело по дну мутного омута сущестования, реагируя на уровне
инстинктов, потребляю по принципу жука-наездника, паразита гусеничного,
желаю на уровне амебы... мечтать и вовсе разучился - за ненадобностью,
слово даже такое позабыл... И я тогда впервые решился, я понял, что
настала пора "рвать когти", как говорится.
Вспомнилось мне одно высказанное, не помню кем, замечание, видимо,
сформулированное на основе собственного жизненного опыта. Если ты дожился
до мысли о самоубийстве, сказал этот, не помню кто, и мысль тобою
завладела, у тебя есть три выхода, причем самоубийственный выход:
покончить с бренной оболочкой и не мучить душу, - всего лишь третий,
аварийный. А если ты настолько глуп, что желаешь мучиться, тогда ты можешь
пойти в монахи. Бог, если он существует, не даст пропасть душе. Так
говорят, по крайней мере, в утешение. Но самый лучший выход состоит в том,
чтобы полностью сменить среду обитания. Ибо ничто иное, как среда обитания
твоего, а не ты сам, есть причина твоих мыслей о самоубийстве. Жить можно
и нужно всегда, пока живется, вопрос - _г_д_е_???
Главное: вовремя смыться. Короче говоря.
Причем смываться нужно сразу, как только принял решение, иначе
засосет среда, и разучишься принимать их, серьезные решения, если не
пойдешь в монастырь или не прикончишь себя - сразу. А покуда ты способен
еще задуматься, _к_а_к_ живешь, и принять решение жить по-иному,
следовательно, ты еще не совсем пропащий, и сумеешь посмеяться над собой,
а ведь хорошо смеется не тот, кто смеется последним, а тот, кто умеет
смеяться над собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
запроториться и в подавилку угодить!..
- А ты попадал?..
- Естественно, нет. Разве с тобой сейчас говорил бы, а? Без
твоей-то... гм, баловства.
- Это точно, - покивал Вилли, - сейчас бы ты выпердком был, как пить
дать, и разговор у нас произошел бы короткий донельзя - или ты меня, или я
тебя...
- Именно. Но ты уж меня так безнадежно не хорони, ладно? Может, я бы
в проценты отсева попал.
- Может, - кивнул Вилли, - и тогда тебя бы похоронили там же,
неподалеку от подавилки.
- Само собой, - скопировал кивок Неудачника Грэй, - и вот потому, что
мы с тобой такие бравые ребята и можем говорить, как мужик с мужиком,
слушай сюда, внимательно-превнимательно. Сейчас ты заскочишь в офис и
отметишься где надо, скажешь, задумка зловредная появилась, хочешь
реализовать, уходишь для этого в рейд, напарника подыскал. Назначь
заместителя, чтобы отряд без командира не остался, вдруг что. После
захватим твои шмотки, боевой комплект целиком, и вперед, с песней.
- Чего-о?..
- С песней, говорю, вперед. Значит, что мы будем гордо распевать
песни, когда нонки нас поволокут на растерзание. Мы же с тобой
непреклонные парни, правда, да? Вот то-то и оно. Счастливый путь в
загробную обитель... Однако мы с тобой постараемся под солнцем остаться,
здесь теплей, чем в могилке. Нам еще множество делишек обстряпать суждено.
И победить... Надеюсь, да.
- Эй, Торопыга, откуда ты такой всезнающий, самоуверенный и умный до
тошноты взялся?
- Издалека. Ох, издалека же, Вилли. Но я не выпердок, не тревожься.
Ты с твоим опытом даже самого ловкого лазутчика унюхал бы, разве нет?
Естественно, нонки могли изобрести новую... э-э, вторую, модель, такую,
что и не различишь. Как мыслишь, я выпердок?
- Ты говори, говори свое, я пальца с курка не снимаю, - пообещал
Неудачник. - Там погляжу, что к чему привинчено и как спаян твой
котелок...
- Я знаю. Стало быть, ноги в руки и почесали. Языками начесались
вдоволь, теперь ножками, ножками, парень, и ручками впридачу, и извилинами
поработать необходимо. Позарез, знаешь ли... Иначе б я сюда не пришел. И
вот еще что я хотел сказать... первое, Неудачником тебя неумный мужик
окрестил. Какая ж это неудача, когда человеку три раза удалось вырваться
из ноночьих лап, не превратившись в выпердка, скажи-ка на милость, браток
Вилли, компфренд ты мой ненаглядный?! И второе. Пожалуйста, при мне
никогда не упоминай о таких вещах, как котлы.
- Почему это?! - законно удивился Вилли.
- И особенно чугунные, - будто не слыша, продолжал Грэй. - С
заклепками. Тебе не понять почему, но у меня возникают уж очень
болезненные ассоциации...
25. ЛЮ-СИНЬ-СТРАННИК
...какими ветрами занесло его в страну краснокожих дикарей и
бледнолицых переселенцев, ни единая душа в городе не ведала.
Желтолицый раскосый человечек в странно выглядящем хламидообразном
одеянии, постукивающий посохом на улицах Нового Амстердама, в середине
ХVll века, был такой же диковиной, как негр в набедренной повязке,
вышагивающий по заснеженным улочкам какого-нибудь русского городища во
времена монголо-татарского ига. Но желтолицый узкоглазый пришелец, как ни
в чем не бывало, неторопливо мерял шагами улочки основанного всего лишь
два десятилетия тому назад города, которому в будущем судилось
превратиться в один из величайших мегаполисов планеты, чуть ли не в
столицу мира. Новый Амстердам, центр голландских американских колоний, не
подозревающий о бурном, насыщенном событиями грядущем, поджидающим его за
туманными завесами последующих столетий и эпох, существовал спокойной и
скучной жизнью спустя два десятилетия после основания. Новый Свет еще не
воевал, лишь торговал, в основном.
Появление странного человечка озадачило степенных голландских
торговцев, и они несколько дней недоумевали, но когда Жеан Ван Халлен,
губернатор Нового Амстердама и окрестностей, повелел призвать желтолицего
в свой дом на предмет выяснения личности, приказ его остался
невыполненным. Желтолицый раскосый пришелец исчез столь же внезапно и
загадочно, как и возник. Его разыскивали повсеместно, но не обнаружили
нигде.
И вскоре позабыли. Третье десятилетие жизни города выдалось
неспокойным, кровавым, он едва не прекратил свое существование. Никогда за
всю свою жизнь он не был так близок к тому, чтобы исчезнуть с лица земли,
из истории и с географических карт.
И только городские мальчишки еще долго пересказывали друг дружке
захватывающую дух историю о том, как Джонни, сын бондаря Джефферса, ранним
утром собиравший хворост на опушке Северного леса, случайно подсмотрел
невероятную картину: желтый человечек, скинув свой балахон, прыгал как
кролик выше собственной головы и со странными вскриками сбивал ногами
шишки на высоте семи футов...
26. ФРАГМЕНТ ВОСПОМИНАНИЙ
"Это было три года назад. Я вдруг понял, что не живу, а так, влачу
бренное тело по дну мутного омута сущестования, реагируя на уровне
инстинктов, потребляю по принципу жука-наездника, паразита гусеничного,
желаю на уровне амебы... мечтать и вовсе разучился - за ненадобностью,
слово даже такое позабыл... И я тогда впервые решился, я понял, что
настала пора "рвать когти", как говорится.
Вспомнилось мне одно высказанное, не помню кем, замечание, видимо,
сформулированное на основе собственного жизненного опыта. Если ты дожился
до мысли о самоубийстве, сказал этот, не помню кто, и мысль тобою
завладела, у тебя есть три выхода, причем самоубийственный выход:
покончить с бренной оболочкой и не мучить душу, - всего лишь третий,
аварийный. А если ты настолько глуп, что желаешь мучиться, тогда ты можешь
пойти в монахи. Бог, если он существует, не даст пропасть душе. Так
говорят, по крайней мере, в утешение. Но самый лучший выход состоит в том,
чтобы полностью сменить среду обитания. Ибо ничто иное, как среда обитания
твоего, а не ты сам, есть причина твоих мыслей о самоубийстве. Жить можно
и нужно всегда, пока живется, вопрос - _г_д_е_???
Главное: вовремя смыться. Короче говоря.
Причем смываться нужно сразу, как только принял решение, иначе
засосет среда, и разучишься принимать их, серьезные решения, если не
пойдешь в монастырь или не прикончишь себя - сразу. А покуда ты способен
еще задуматься, _к_а_к_ живешь, и принять решение жить по-иному,
следовательно, ты еще не совсем пропащий, и сумеешь посмеяться над собой,
а ведь хорошо смеется не тот, кто смеется последним, а тот, кто умеет
смеяться над собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142