Потому и форсировал, подумала Марина в этой связи. И мысленно махнула
рукой на происходящее - полоса везения, видимо, завершилась. Эта хоть
приставать не будет, подумала Марина, и отрывать ей особо нечего...
Не тут-то было!..
Судьба продолжала преподносить сюрпризы. Марина даже сама не сразу
сообразила, как это получилось, но - получилось. Быть может, Марина
внутренне была к этому подготовлена. Быть может, попутчица попалась весьма
поднаторевшая в подобных "операциях". То, что произошло между ними, в
заумных наукообразных брошюрках зовется "спонтанным гомосексуальным
контактом", а в народе: "Языки встали". Скользнувшая в купе женщина, имени
которой Марина так и не узнала, кстати, впрочем, как и она ее, "запала"
мгновенно, и обольстила только что отшившую кобеля девушку классически,
видимо, была тонким психологом, интуитивно почуяла - добыча верная, жертва
отдастся без сопротивления.
Марина долго потом вспоминала удовольствие, доставленное ей этой
случайной попутчицей. Быть может, этот эпизод послужил некоей отправной
точкой для событий, случившихся позднее... Ей и раньше случалось
испытывать "однополые" ласки, но ни одна из ее прошлых подружек не была,
вероятно, настоящей лесбиянкой - _к_а_к_и_е _о_щ_у_щ_е_н_и_я_ может
испытать женщина, удовлетворяемая знающей, "что бабе надобно", партнершей,
никакими словами не передашь... Куда там волосатым самцам с их неуклюжими
телодвижениями и извечным, "к стенке отвернутым", эгоизмом: кончил и хоть
трава не расти!..
Но все хорошее так мимолетно... Партнерша исчезла так же внезапно,
как и появилась. Марина проснулась - ее уже не было. Вообще, нечто
мистическое было в появлении этой женщины, думала потом она...
...села в троллейбус, выйдя из вагона и не задерживаясь проскочив
железнодорожный вокзал южного города, в котором, как решила, вознамерилась
провести остаток жизни. Троллейбус, набитый спешащими по своим делишкам
пассажирами, натужно завывал, трясся как эпилептик: и Марину пронзило
тошнотворное ощущение, напрочь изгнавшее остатки блаженной истомы,
оставленной на прощание случайной попутчицей, - вот так и она, Марина,
вскоре, каждый будний день, оскалясь и пробиваясь локтями, будет
втискиваться в переполненный троллейбус (трамвай, автобус, электричку,
метро... ах да! Метро в здешних степях роскошь немыслимая, чуть не
позабыла!), трястись до места работы, выбираться на "своей" остановке,
наступая на ноги, получая удары локтями, плечами, в ответ раздавая их...
Марина выскочила на следующей остановке и бросилась прочь от
троллейбуса. Вбежала в какой-то двор, пустынный на удивление и неубранный,
затравленный сгрудившимися со всех сторон девятиэтажками, и скорчилась за
мусорными бачками... Почему ее вытошнило в буквальном смысле, она не
понимала еще. Но, скорее всего, заболела я, изможденно откинувшись на
стенку бачка, подумала Марина. Заболела дичайшей, невероятной, но все
более распространяющейся в мире этом болезнью, насколько я понимаю, и
болезнь эта порождена животным вида Хомо Сапиенс. Название болезни этой
примерно такое: "Аллергия на людей"... Не путать с вульгарным
человеконенавистничеством. Допрыгался венец природы. Сам себя на дух
переносить не способен. Всех братьев меньших переплюнул. На то и старшой,
видимо, чтоб всех - перещеголять...
Вытираясь платком, Марина выбралась из-за бачка, как сумела
почистилась, постояла в нерешительности, и побрела к одиноко разлегшейся
посреди двора длинной скамье: посидеть. Ноги стали вялыми и непослушными,
руки дрожали, а губы непроизвольно кривились в гадливую ухмылочку.
Дотащившись до скамейки, Марина рухнула на нее, испытав неописуемое
никакими членораздельными словами ощущение облегчения; уронила сумку на
бурый асфальт и рассеянным взглядом окинула не внушающие оптимизма
замкнутые "просторы" двора.
Думала уж, что ее слабость за мусорными бачками не сподобилась зреть
ни единая живая душа, как вдруг взгляд ее споткнулся. Сфокусировала его,
заставила глаза выполнять свои природные обязанности, а не "растекаться
мыстью". Несколько в стороне от бачков, у стены дома, полускрытый кустами
чахлого палисадничка, стоял мужчинка. Молодой. И - внезапно голый. Не
атлет. Довольно-таки тощ. Но высок. Белесый такой, физиономия худющая, аж
щеки впали. Стоит - смотрит. Таращится - можно сказать. Телескоп хренов...
Неожиданно для себя самой Марина не на шутку обозлилась: - Чего
выставился, долговязый?! Убери гляделища, тошнит от вас!!! - и даже фигу
ему скрутила для вящей убедительности. Ярость затопила изнуренный тоскою
мозг и выплеснулась фонтанирующей ненавистью, вспухла гнойным чирьем
отвращения к этому тощему блондинчику, выпершемуся во двор в одних трусах
неведомо за каким бесом, зарядку делать вечернюю, что ли...
"А может, он маньяк местный?" - подумала. Надо познакомиться.
Глядишь, на пару будем ужас на окрестности наводить.
"Я должна отгородиться от _н_и_х_ непробиваемым, глухим забором,
частоколом стальных двутавровых балок равнодушия, я не должна думать и
решать, люди они или человек я", - подумала она четко, выползая на
полусогнутых со двора, в просвет между девятиэтажками, несказанно
благодарная тощему уроду за то, что своим появлением катализировал процесс
свирепого отчуждения, шедший в ее душе. Реакция произошла. Субстанция
разделена на составляющие, и граница между ними видна даже невооруженным
глазом, как между осадком и легкими фракциями...
"Иначе я начну их убивать. Сколько успею, хотя бы одного..."
3. НОВИЧОК
- Вилли, погоди-ка!..
Это еще кто, подумал Вилли Квайл, ощупывая настороженным взглядом
приближающегося парня. Лицо незнакомое, одет странно; самое поразительное
- _б_е_з_ оружия!.. Откуда он свалился, этот толстяк безумный, таскается
по улицам без "пушки" и в ус не дует. - Стой, где стоишь! - велел Вилли,
поглаживая ладонью рукоять кольта. - Ты кто такой? Чего надо?
- Поговорить с тобой хочу, - ответствовал "толстяк". - Не нервничай.
Я безоружен, как видишь.
Говорил он с непривычным акцентом, коверкая некоторые звуки, но в
целом вполне вразумительно. Вилли прищурился, прикинул на глазок рост
незнакомца: получилось больше шести футов; здоровенный тип, массивный, в
рукопашной с таким сцепляться - удовольствие ниже среднего.
- Это твое личное горе, - сказал Вилли. - Чего тебе?
- Я уже сказал, чего. Пойдем-ка, выпьем по баночке. Я угощаю.
Нахальный тип, все-таки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142