..
Уложив счастливого Неудачника в другой комнате, Грэй целый час курил,
сидя в кресле, прикуривая папиросы от окурков предыдущих, и просчитывал
ближайшие шаги. Вилли чувствовал себя счастливым по простой причине,
подумал Грэй параллельно с планированием: облаченный в родные "кожи" и
обвешавшись оружием, он больше не ощущал себя голым пленником, которого
ведут по коридору патлатые стервы, почувствовал себя защищенным от
напастей и нонок. От нонок - в особенности.
И еще. Грэй ощущал, какая борьба происходит внутри мужика,
воспитанного превратившимся в гигантский полигон для эксперимента Городом.
Среда, в которую он силком перенес Вилли, разнилась с привычной Квайлу как
небо и земля ("Во, каламбур опять!", - невольно улыбнулся Грэй.), но
расчет строился в надежде на благоразумие и интеллект Неудачника, а также
на свойства души, которые у него сохранились нетронутыми, что вообще-то
для обитателя Кью эС, мягко выражаясь, типичным не являлось. Благодаря
этим свойствам, знал Грэй, браток Вилли не убил когда-то, в нейтралке
выживая, ту девчонку, наградившую его лобковыми вшами. А должен был. Все
его воспитание, психология и некое подобие этики твердили изначально:
УБЕЙ. Они убивают и за гораздо меньший вред, причиненный другой особью,
тем более - женского пола. Но Вилли не убил. И Грэй понял - почему.
Если бы он рассказал об этом Вилли, тот бы долго смеялся. В сознании
его такое объяснение пока еще не уложилось бы.
Но там, в душе, и Грэй с трепетом понял это, Вилли Квайл по кличке
Неудачник, уникальный компфренд и крутой мужик, был способен на чувство,
которое из него вытравляли с момента рождения. Он был ГОТОВ ЛЮБИТЬ.
...обкурившись "как паук", Грэй прилег не раздеваясь на двуспальную
шикарную кровать рядышком с посапывающей, свернувшейся калачиком
проституткой и провалился в сон, глубокий и почти бездонный, как колодец в
пустыне. До того как уйти за стену, он и не мечтал о таком, ему все время
СНИЛОСЬ, ему не давал покоя просачивающийся из-за стены призывный оклик
Дороги. Но... но даже днем, со дна колодца, видны звезды, и Грэй их даже
тут видел во сне, они по-прежнему манили, хотя Грэй уже "на них" бывал.
Однако он не мог уйти навсегда, освободиться от жестокой ностальгии, пока
родной мир находится в состоянии, которое лично он, Грэй, считает
несвойственным и противоестественным. Своего мнения он никому не
навязывал, он просто не мог уйти, пока хоть что-то не сделает для Дома.
Для Дома, отвергающего его. Но - Дома... Каждый имеет право поступать по
своему разумению. Результат поступков - другое дело. Удастся ли воплотить
замысел как хочется - вовсе третье...
Проснулся отдохнувшим, свежим. Чем глубже колодец, тем ярче звезды,
видимые с его дна, а чем ярче звезды, тем лучше их видно - следовательно,
на душе спокойней при возвращении в реальность яви: звезды пока еще горят.
Проснулся Грэй от не совсем ожиданного ощущения. На нем что-то
лежало, мягкое, упругое, довольно тяжелое, и дышало ему в шею, а лицо его
было покрыто чем-то щекотно-шелковистым... Открыл глаза и обнаружил, что
лицо накрыто женскими волосами, а лежит на нем не кто иная, как Сэра
("Кому ж еще", - подумал Грэй и мысленно вздохнул...), лежит и спит,
обхватив его плечи руками. Грэй скосил глаза направо: расслабленное во
сне, беззащитное лицо девушки. Скосил глаза налево: солнечный свет
пробивается сквозь щели жалюзи, и в лучах света клубится, танцует пыльная
взвесь... Это только наши танцы на грани весны, подумал Грэй и еще раз
мысленно вздохнул.
- Сэра, - шепнул, - проснись, крошка, тебе пора уходить...
Она открыла глаза. Взгляд ее был ясен.
- А я и не сплю, - сообщила, - это ты спал, мальчик, а я ждала...
- Чего, девочка?! - прикинулся шлангом Грэй.
- Сам знаешь... - прошептала проститутка и рванулась губами к губам
его...
Он молниеносно повернул голову, и ее жаждущие уста прилепились к его
щеке. - Не надо, крошка, - он сбросил ее с себя и вскочил. - Прошу тебя,
не надо!..
"Господи Боже Мой! - в отчаянии подумал. - Почему они все на меня
лезут... Неужели от меня исходит эманация голода, и они торопятся
восполнить то, что мне недодали в прошлом?..".
Была и вторая причина. Он знал, какая. Сам виноват.
- Ты не хо-очешь меня? - разочарованно спросила она. - Вчера понятно,
ты устал, а сегодня?.. Мне показалось, ты... неравнодушен... ко...
- Когда кажется, надо креститься, - посоветовал Грэй. - Крестись,
девочка, тебе больше ничего не остается, одевайся и уходи. Ты не забыла
адрес Бена?.. Ну же, что стоишь, уматывай!! - он был с нею груб. Но -
вынужденно. Секунда, и он бы сдался... - Давай, давай, - чуть ли не взашей
вытолкал он проститутку. Захлопнул за ней дверь и трясущимися руками
вытряс из пачки последнюю папиросу.
"Первым делом - самолеты", - кстати вспомнилось крылатое выражение.
"А девушек и без того полная обойма". Сам виноват. А теперь - в шею
посторонние мысли. Время не ждет. В нужном месте надо быть.
...это десятилетие в истории страны и Города будет названо "ревущими
двадцатыми". Технический прогресс, бурными темпами развивающийся, и в
первую очередь повсеместное появление автомобилей, ускорили ритм жизни,
изменили его, неимоверно нарастили, и все, что раньше тряслось на повозках
по грунтовкам жизни, с ревом устремилось по автострадам на фордах и
кадиллаках в будущее, набирая обороты не по суткам-"бусинам", нанизанным
на связующую нить времен-пространств, а по минутам и секундам. В тумане
грядущих лет еще не просматривались Лос-Аламос и Хиросима с Нагасаки,
роботы и рок-н-ролл, компьютеры и реактивная авиация, телевидение и СПИД,
звездно-полосатый флаг на Луне и орбитальные шаттлы, Третий Рейх и ГУЛаг,
бытовые магнитофоны и лазерные пушки, но предпосылки, порожденные в
десятилетие, позднее названное "ревущим", вели к выводам, выше
перечисленным...
- Значит, так, - сказал Биг Грэй напарнику, выпроводив Сэру взашей. -
У меня тут еще кой-какие делишки. Надо подготовить одну операцию под
кодовым названием... гм, "Вперед в прошлое"... А ты сиди здесь, никому не
открывай, кроме меня, будут ломиться, признаков жизни не подавай, а вдруг,
ничтоже сумняшеся, вломятся, начинай массированный артобстрел. Без
сомнения, те, кто вломятся, не друзья, а приятели, ха. Усек?
- Усек, - покивал Вилли и изготовил к стрельбе пулемет, доставшийся в
наследство от братана Фредди-Нонкоруба и выкраденный у нонок при побеге из
первого плена; с братовым пулеметом Вилли не расставался никогда, в
обнимку спал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Уложив счастливого Неудачника в другой комнате, Грэй целый час курил,
сидя в кресле, прикуривая папиросы от окурков предыдущих, и просчитывал
ближайшие шаги. Вилли чувствовал себя счастливым по простой причине,
подумал Грэй параллельно с планированием: облаченный в родные "кожи" и
обвешавшись оружием, он больше не ощущал себя голым пленником, которого
ведут по коридору патлатые стервы, почувствовал себя защищенным от
напастей и нонок. От нонок - в особенности.
И еще. Грэй ощущал, какая борьба происходит внутри мужика,
воспитанного превратившимся в гигантский полигон для эксперимента Городом.
Среда, в которую он силком перенес Вилли, разнилась с привычной Квайлу как
небо и земля ("Во, каламбур опять!", - невольно улыбнулся Грэй.), но
расчет строился в надежде на благоразумие и интеллект Неудачника, а также
на свойства души, которые у него сохранились нетронутыми, что вообще-то
для обитателя Кью эС, мягко выражаясь, типичным не являлось. Благодаря
этим свойствам, знал Грэй, браток Вилли не убил когда-то, в нейтралке
выживая, ту девчонку, наградившую его лобковыми вшами. А должен был. Все
его воспитание, психология и некое подобие этики твердили изначально:
УБЕЙ. Они убивают и за гораздо меньший вред, причиненный другой особью,
тем более - женского пола. Но Вилли не убил. И Грэй понял - почему.
Если бы он рассказал об этом Вилли, тот бы долго смеялся. В сознании
его такое объяснение пока еще не уложилось бы.
Но там, в душе, и Грэй с трепетом понял это, Вилли Квайл по кличке
Неудачник, уникальный компфренд и крутой мужик, был способен на чувство,
которое из него вытравляли с момента рождения. Он был ГОТОВ ЛЮБИТЬ.
...обкурившись "как паук", Грэй прилег не раздеваясь на двуспальную
шикарную кровать рядышком с посапывающей, свернувшейся калачиком
проституткой и провалился в сон, глубокий и почти бездонный, как колодец в
пустыне. До того как уйти за стену, он и не мечтал о таком, ему все время
СНИЛОСЬ, ему не давал покоя просачивающийся из-за стены призывный оклик
Дороги. Но... но даже днем, со дна колодца, видны звезды, и Грэй их даже
тут видел во сне, они по-прежнему манили, хотя Грэй уже "на них" бывал.
Однако он не мог уйти навсегда, освободиться от жестокой ностальгии, пока
родной мир находится в состоянии, которое лично он, Грэй, считает
несвойственным и противоестественным. Своего мнения он никому не
навязывал, он просто не мог уйти, пока хоть что-то не сделает для Дома.
Для Дома, отвергающего его. Но - Дома... Каждый имеет право поступать по
своему разумению. Результат поступков - другое дело. Удастся ли воплотить
замысел как хочется - вовсе третье...
Проснулся отдохнувшим, свежим. Чем глубже колодец, тем ярче звезды,
видимые с его дна, а чем ярче звезды, тем лучше их видно - следовательно,
на душе спокойней при возвращении в реальность яви: звезды пока еще горят.
Проснулся Грэй от не совсем ожиданного ощущения. На нем что-то
лежало, мягкое, упругое, довольно тяжелое, и дышало ему в шею, а лицо его
было покрыто чем-то щекотно-шелковистым... Открыл глаза и обнаружил, что
лицо накрыто женскими волосами, а лежит на нем не кто иная, как Сэра
("Кому ж еще", - подумал Грэй и мысленно вздохнул...), лежит и спит,
обхватив его плечи руками. Грэй скосил глаза направо: расслабленное во
сне, беззащитное лицо девушки. Скосил глаза налево: солнечный свет
пробивается сквозь щели жалюзи, и в лучах света клубится, танцует пыльная
взвесь... Это только наши танцы на грани весны, подумал Грэй и еще раз
мысленно вздохнул.
- Сэра, - шепнул, - проснись, крошка, тебе пора уходить...
Она открыла глаза. Взгляд ее был ясен.
- А я и не сплю, - сообщила, - это ты спал, мальчик, а я ждала...
- Чего, девочка?! - прикинулся шлангом Грэй.
- Сам знаешь... - прошептала проститутка и рванулась губами к губам
его...
Он молниеносно повернул голову, и ее жаждущие уста прилепились к его
щеке. - Не надо, крошка, - он сбросил ее с себя и вскочил. - Прошу тебя,
не надо!..
"Господи Боже Мой! - в отчаянии подумал. - Почему они все на меня
лезут... Неужели от меня исходит эманация голода, и они торопятся
восполнить то, что мне недодали в прошлом?..".
Была и вторая причина. Он знал, какая. Сам виноват.
- Ты не хо-очешь меня? - разочарованно спросила она. - Вчера понятно,
ты устал, а сегодня?.. Мне показалось, ты... неравнодушен... ко...
- Когда кажется, надо креститься, - посоветовал Грэй. - Крестись,
девочка, тебе больше ничего не остается, одевайся и уходи. Ты не забыла
адрес Бена?.. Ну же, что стоишь, уматывай!! - он был с нею груб. Но -
вынужденно. Секунда, и он бы сдался... - Давай, давай, - чуть ли не взашей
вытолкал он проститутку. Захлопнул за ней дверь и трясущимися руками
вытряс из пачки последнюю папиросу.
"Первым делом - самолеты", - кстати вспомнилось крылатое выражение.
"А девушек и без того полная обойма". Сам виноват. А теперь - в шею
посторонние мысли. Время не ждет. В нужном месте надо быть.
...это десятилетие в истории страны и Города будет названо "ревущими
двадцатыми". Технический прогресс, бурными темпами развивающийся, и в
первую очередь повсеместное появление автомобилей, ускорили ритм жизни,
изменили его, неимоверно нарастили, и все, что раньше тряслось на повозках
по грунтовкам жизни, с ревом устремилось по автострадам на фордах и
кадиллаках в будущее, набирая обороты не по суткам-"бусинам", нанизанным
на связующую нить времен-пространств, а по минутам и секундам. В тумане
грядущих лет еще не просматривались Лос-Аламос и Хиросима с Нагасаки,
роботы и рок-н-ролл, компьютеры и реактивная авиация, телевидение и СПИД,
звездно-полосатый флаг на Луне и орбитальные шаттлы, Третий Рейх и ГУЛаг,
бытовые магнитофоны и лазерные пушки, но предпосылки, порожденные в
десятилетие, позднее названное "ревущим", вели к выводам, выше
перечисленным...
- Значит, так, - сказал Биг Грэй напарнику, выпроводив Сэру взашей. -
У меня тут еще кой-какие делишки. Надо подготовить одну операцию под
кодовым названием... гм, "Вперед в прошлое"... А ты сиди здесь, никому не
открывай, кроме меня, будут ломиться, признаков жизни не подавай, а вдруг,
ничтоже сумняшеся, вломятся, начинай массированный артобстрел. Без
сомнения, те, кто вломятся, не друзья, а приятели, ха. Усек?
- Усек, - покивал Вилли и изготовил к стрельбе пулемет, доставшийся в
наследство от братана Фредди-Нонкоруба и выкраденный у нонок при побеге из
первого плена; с братовым пулеметом Вилли не расставался никогда, в
обнимку спал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142