А прицел Диска так подкрутим, чтобы не метить в норы нао, в градский совет - иначе обозлятся! Там кто-то должен градским быдлом управлять и знать, что мы не обидим, что с нами тоже можно иметь дело. Мы - вожди, они - вожди; поймём друг друга. Палить будем по народишку, по гражданам, чтоб в тонусе их держать и в страхе, всех оптом. Ведь если не убивать - уважать перестанут.
- Но всё-таки надо что-то налаживать. - Форт, даже выслушав такую программу будущего правления, в глубине души ещё надеялся, что Папе не чужды и полезные, созидательные начинания. - Детей прививать от инфекций, поощрять материнство...
- Не хрен его поощрять, - уверенно отозвался Папа, походя растоптав последние надежды Форта. - Это градские бьются, мудруют, ума не приложат - отчего-де их бабы рожать не хотят? А тут ума не надо, чтоб понять! Их бабьё на заводах, в цехах пропадает или верхом на конусе погружения в землю ввинчивается. Какие им дети? отпахала смену, стоя в поезде вздремнула, дома в норе то-сё прибрала, дитю сопли утёрла - и брык на бок! Или того хлеще - учиться затеет. С брюхом наперевес или с младенцем на боку не очень-то поучишься. Сложат с мужиком свои крины, всего на двух деток и хватит. Поэтому градские за каждого ребёнка трясутся, прививают, холят. А у нас не так! Мы воруем много, живём богато. Наши жёнки не работают, только хозяйствуют - и за каждой вереница детворы бежит, пищит. Одного за другим родят, как свинки. Иная и со счёта собьётся. Помню, как-то утоп малец в стоке, вынули его багром, так жёнки всем скопом три ночи судачили - чей? безвестного и безымянного не похоронишь по обряду!.. Так что и прививать детей незачем. Хоть бы половина поколела - другая-то останется. И жрать им много не надо, сунул по куску, и хватит, а нет - пусть роются в помойке, что-нибудь отыщут. Кто хилой - помрёт, а кто вырастет - удальцом станет! будет грабить, в дом тащить. С этим делом мы забот не знаем, полагаемся на чресла. Народ мы плодущий, и без Диска градских одолеем, одним поголовьем... Ну, что там дальше делают, при демократии?..
- Эксперт, - раздался голос Раха, - вы приближаетесь. Когда я скажу: «Стоп!», заставь процессию остановиться. И держись на некотором удалении от прочих.
- Я помню, не повторяй, - ответил Форт. - Что касается других принципов демократии, - продолжал он вслух, - то, уважаемый Папа, они мало чем отличаются от тех порядков, которые заведены у вас в Аламбуке.
- Я так и думал, - довольно заурчал Папа, прядая ушами, - я нутром чувствовал, что у нас много общего! Растолкуй-ка мне, эксперт, как вы добиваетесь этой... тулер... тылер... ну, эта дурь, ты её должен знать...
- Толерантности?
- Во-во, терпимости! Очень полезное изобретение, с ним вы весь свет превзошли. Нигде нас не терпят так здорово, как в Федерации. Туанцы нос воротят, аларки и ихэны не пускают, а вы - пожалуйста! Я думаю открыть у вас фи-ли-ал, - отчетливо выговорил он.
- Стоп!
- Но прежде чем войти в демократию, - Форт внезапно остановился, - надо знать волшебное слово!
Встали и все остальные, а Форт отшагнул назад.
- Какое ещё слово? - недоверчиво спросил Папа.
Тут что-то сухо треснуло вверху, часть навесного потолка выпала и вместе с падающими обломками вниз стремительно скользнула тень, а в воздухе пронеслось нечто...
...оказавшееся лайтингом. Форт перехватил его на лету так, чтобы кисть сразу обняла рукоять, а указательный палец лёг на спуск. Вслед за этим он прицелился Папе в лоб. Говорить вслух было некогда и незачем. Все слова Форт давно уже произнёс в сердце своём, когда готовился к акции.
«Получи, Мусултын, за Зенона Освейского. Спи спокойно, Зенон, - ты отомщён. И за свинку Луду с её свинятками! я обещал девчонке наказать виновного - я выполняю обещание».
Луч испарил кожу, прожёг кость и прошёл сквозь мозг кандидата в Президенты. Папа ещё стоял, а Форт, отключив луч, перевёл прицел на пресс-секретаря и вновь надавил спуск. Не дремал и Pax - бластеры в его руках часто и жарко пыхали, рассылая плазменные шнуры, которые подобно огненным мечам вспарывали тела охранников. Трёх секунд не миновало, а коридор украсился шестью живописно лежащими трупами.
Форт готовился сказать Раху немало всяких слов, однако уместным оказалось лишь одно:
- Бежим!
Быстрее, быстрее! они неслись, иногда пролетая сквозь жёлтые квадраты, обозначающие места установки опускных дверей. Встречных не попадалось - тем лучше для встречных.
- Папу убили! они удирают! - на бегу выкрикнул Pax охраннику у входа на станцию.
- Кто?.. - Страж растерялся. Миг замешательства стоил ему жизни - Форт рукой смахнул его, как говорят ньягонцы, за край.
Шахтёрский электровоз с тремя вагончиками ждал у платформы. Здесь слонялась в ожидании всего пара бойцов-Окурков - они не успели даже сплюнуть свои папиросы и схватиться за оружие. Зато машинист, что похаживал у локомотива, оказался смекалист и скор - рухнул на четвереньки и упёрся головой в пол:
- Я мужик! не из клана!
Pax подскочил к нему, пригнулся, быстро и тихо ударил по шее за ухом - машинист обмяк и повалился набок, будто скоропостижно уснул. Форт отметил, что у просившего пощады сохранились дыхание и сердцебиение.
- Справишься с этой машиной? - указал Форт на локомотив.
- Без вопросов. Залезай, поехали.
- Погоди. Ещё не все пассажиры сели, - оглянулся Форт на вход, ведущий в норы Мусултына. Оттуда, издалека, доносился неясный шум, крики, какой-то необычно тяжкий топот.
- Кого ты ждёшь? - Даже нервничая, Pax не повышал голоса; его чувства проявлялись в интонации.
- Сейчас. Не спеши. И не стреляй, пока я не скажу.
- Что ты затеял?
- Увидишь. Верь мне. Я знаю, что делаю, хотя иногда кажусь сумасшедшим, а вокруг меня творятся чудеса. Не удивляйся, просто считай, что так и должно быть.
При появлении запоздавших «пассажиров» Раху стало ясно, что значило слово «чудеса», а также - что он далеко не всё разузнал об Эксперте. Можно сказать, и половины его способностей не выяснил. Между тем «пассажиры» (даже слепой при звуке их шагов усомнился бы, что это живые существа) кое-как влезли в вагончики - а Эксперт не спешил грузиться в поезд!
- Так мы едем или остаёмся?
- Не суетись. Ток в контактной сети они всё равно не отключат - ведь не на ручных дрезинах им за нами гнаться?.. Я ещё не сказал волшебного слова. Без него расставание будет неправильным.
Теперь по коридору приближался живой, частый топот множества ног. Форт усилил сейсмическое чувство, напряг слух, определяя, сколько осталось пробежать преследователям, сколько их и намного ли они растянулись.
- Всё-таки придётся стрелять. - Pax опустился на колено, держа бластеры наготове. - Без тебя я не поеду.
Показался первый силуэт, за ним второй и третий. Они пригибались и жались к стенам, опасаясь идти по середине насквозь простреливаемой трубы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131