- Никакого суда, никакого разбирательства - смерть на месте. Исключение одно - если человек сдаётся и складывает оружие до прохода через периметр; тогда с ним будут говорить.
- Ещё он должен показать, что на нём нет взрывчатки, - прибавила Тими. Она облизывала вяленую смокву - садоводы подарили экипажу целый восьмерик этой сласти.
- Кстати о подрывниках, - вмешался командир дрезины. - Слыхали мы, в граде опять были взрывы.
«А я почему-то не слышал, - отметил про себя Форт. - Режим молчания?..»
- Были, - кратко ответил Pax. - Та же история, что с Вертоградом. Недоросль, щепотка плесени, сказочка «Пред тобою разомкнётся Чёрная Звезда» - и бомбист готов. Большинство мы отловили до теракта.
- Теперь у нас другая боль в ушах. - Откусив, Тими старательно жевала сладкую тугую мякоть. - Засланных с наружного кольца вычислить легко; они заметны, даже когда переоденутся, причем видно, что наелись плесени. Но им стали подражать градские, а этих распознать сложнее. Особенно после приступов.
- Ваши градские боятся плесени. - хмыкнул командир, движением пальца по сенсорам привычно поворачивая над собой орудийную башню. - Вместо неё смотрят волшебные картинки, пока мозги не потекут. У нас это редкость.
Дрезина катила среди холмов, поросших ржаво-серым «звериным волосом» и кое-где - измученными кривыми деревцами с увядшей коричневатой листвой. Сдвинув заслонку, Форт изучал осенний пейзаж в смотровую щель. Чудилось, что земляной покров тонок и едва скрывает когти и клыки каменных драконов - то тут, то там из грунта выступали надолбы и лобастые бугры изломанных пород. Разбросанные скалы застыли, погрузившись в наносную почву и прах отмерших трав. Дождь миновал, взошло солнце, но поверхность не стала краше. Возделанные оазисы вроде Вертограда были на ней островками в диком поле безлюдья. Кое-где склоны промытых оврагов скрепляли посадки, тянулись шеренги древесных саженцев.
Поездка вверх принесла много новой информации. Здесь, между бойцами сил безопасности и стражами периметра, режим молчания соблюдался не так строго, как в Эрке. Геофизики и садоводы, живущие на рубеже освоения, тоже не были скрытными.
- В граде экран и приставка есть почти в каждой семье. - Вздохнув. Тими как бы невзначай взяла ещё одну смокву. - Всю торговлю кассетами не проверишь.
- Говорят, появились фрактальные фильмы, которые вкачивают идею прямо в голову, - осторожно подал голос машинист, словно нащупывая путь по болоту. - Глазом ничего не видно, а потом эта Звезда откладывается в башке, и шёпот - мол, кричи, круши, бей! Все барьеры срывает.
- Туанская технология. - Pax постукивал ногтями по обшивке кабины, разглядывая наклейки - девушки, прикрытые цветами, головы целующейся пары с серьгами-цветами, девушка, вздёрнувшая хвостик, девушка в расстёгнутой форме с пистолетом-автоматом. - Сделано на основе записей, которыми на ТуаТоу обучают спящих в инкубаторе. А продают с обложкой: «Успокой-программа для подростков».
Он перехватил строгий взгляд Эксперта.
- Я говорил вам об этом. Рынок реагирует на спрос - после приступов недоросли замыкаются на общении с экраном, а успокойки якобы им помогают.
Pax показывал в граде таких пострадавших. Школы разрешали им учиться дома, по сети, потому что на улице многих охватывал страх пережить приступ заново. Ночь за ночью - носом в игру, безвылазно, забывая о еде и сне. Чтобы оборвать влечение, им не давали пить - когда становилось невмоготу, они пили из туалетного стока.
Оказалось, и в успокой-программы яд заложен. Безымянный чернозвёздный бизнес полз из-за периметра, порциями вбрасывая в град плесень, ужас, разъедающие ум программы и воющие песни.
- Поймать их волну легко, - командир повернулся к рации, - и запеленговать можно, а вот как бы ракетой в передающую мачту...
Рация заныла долгим кошачьим мявом, похожим на гнусавый плач:
Пять лучей остры, как пять ножей,
Пять ножей черны, как пять ночей,
Пять мужей мудры, как пять князей,
Пять князей страшны, как пять смертей.
Пять углов у чёрной глубины,
Пять волхвов грибом опьянены,
Пять клинков в алтарь погружены,
Пять замков Звездой отворены.
Пятерым ключи дано найти,
Пятерым - открыть Ему пути,
Пять ступеней, чтоб Ему взойти,
Всех страшней - проклятие пяти.
- Психическая атака, - высказался Форт, когда командир покинул аламбукскую волну. - Они используют приступы как повод поиграть у вас на нервах. Во всяком случае, я не встречался с проклятиями, которые бы реально срабатывали. Так что там насчёт ракеты в мачту?
- Есть такое благодатное явление природы, как международное сообщество, - со скверной улыбкой процедил Pax. - Три Града и Авако подписали его условие - запрет на планетарную войну. На этом условии нам поставили белковые колонки.
- Отнять не посмеют. И Туа, и Фор - всем известно, сколько населения питается с колонок.
- Оно так, - командир сдвинул бескозырку на затылок, - но торговлю нам прижмут, а она приносит больше, чем колонки.
- Когда на вас напала ЛаБинда, отбиваться вам не запретили.
- Биндэйю имеют сквозное оружие, а мы - нет, - с досадой бросил Pax. - Даже высшие поняли, что запретить нам военный ответ было бы подло. И постарались развести нас, едва дело дошло до звёздной войны.
- Проиграли бы, - хмуро пробубнил командир. - Грады-то заглублены, удар выдержат, но без дисковой пушки не выстоять. Отвечать нечем!
Тими вновь нашла отраду в смоквах: надо же чем-то подсластить горечь того, что твоя цивилизация - слабая и несчастливая. Но и сахаристый плод не помог; сдерживаясь, чтобы не провести по пальцам языком, наогэ с грустью сказала:
- Мы уронили меч-радугу в море.
- Мы им сперва распахали планету. - Pax сел так, чтобы не видеть цветочных девушек. - Эксперт, мы побывали на двух точках. Лично я не встретил ничего нового, что можно добавить в схему.
Форт мысленно согласился с ним. Он надеялся на геофизиков, всё-таки люди научные, вооружённые приборами, но на Тат-14 всё выглядело так же удручающе, как на любой оранжевой линии в граде. Внезапный приступ массового безумия, два самоубийства, трагическое недоумение в конце и разнообразные проблемы со здоровьем. Вертоград, лежащий в стороне от линии удара, отделался общим недомоганием, беспричинными взрывами злобы и сладострастия, после чего наступило покаяние. Плодовые деревья после сбора урожая мало чем проявили своё отношение к удару, и следили за ними не так, как в колонке.
Линии. Бесовщина какая-то... Ребята из Синьхуа - был однажды эпизод непринуждённого общения - говорили среди прочего, что старокитайские демоны двигались только по прямой, и избежать их налёта было нетрудно - поставить кирпичную стену перед воротами. Гужевому транспорту приходилось вилять перед въездом, зато город гарантирован от бесов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
- Ещё он должен показать, что на нём нет взрывчатки, - прибавила Тими. Она облизывала вяленую смокву - садоводы подарили экипажу целый восьмерик этой сласти.
- Кстати о подрывниках, - вмешался командир дрезины. - Слыхали мы, в граде опять были взрывы.
«А я почему-то не слышал, - отметил про себя Форт. - Режим молчания?..»
- Были, - кратко ответил Pax. - Та же история, что с Вертоградом. Недоросль, щепотка плесени, сказочка «Пред тобою разомкнётся Чёрная Звезда» - и бомбист готов. Большинство мы отловили до теракта.
- Теперь у нас другая боль в ушах. - Откусив, Тими старательно жевала сладкую тугую мякоть. - Засланных с наружного кольца вычислить легко; они заметны, даже когда переоденутся, причем видно, что наелись плесени. Но им стали подражать градские, а этих распознать сложнее. Особенно после приступов.
- Ваши градские боятся плесени. - хмыкнул командир, движением пальца по сенсорам привычно поворачивая над собой орудийную башню. - Вместо неё смотрят волшебные картинки, пока мозги не потекут. У нас это редкость.
Дрезина катила среди холмов, поросших ржаво-серым «звериным волосом» и кое-где - измученными кривыми деревцами с увядшей коричневатой листвой. Сдвинув заслонку, Форт изучал осенний пейзаж в смотровую щель. Чудилось, что земляной покров тонок и едва скрывает когти и клыки каменных драконов - то тут, то там из грунта выступали надолбы и лобастые бугры изломанных пород. Разбросанные скалы застыли, погрузившись в наносную почву и прах отмерших трав. Дождь миновал, взошло солнце, но поверхность не стала краше. Возделанные оазисы вроде Вертограда были на ней островками в диком поле безлюдья. Кое-где склоны промытых оврагов скрепляли посадки, тянулись шеренги древесных саженцев.
Поездка вверх принесла много новой информации. Здесь, между бойцами сил безопасности и стражами периметра, режим молчания соблюдался не так строго, как в Эрке. Геофизики и садоводы, живущие на рубеже освоения, тоже не были скрытными.
- В граде экран и приставка есть почти в каждой семье. - Вздохнув. Тими как бы невзначай взяла ещё одну смокву. - Всю торговлю кассетами не проверишь.
- Говорят, появились фрактальные фильмы, которые вкачивают идею прямо в голову, - осторожно подал голос машинист, словно нащупывая путь по болоту. - Глазом ничего не видно, а потом эта Звезда откладывается в башке, и шёпот - мол, кричи, круши, бей! Все барьеры срывает.
- Туанская технология. - Pax постукивал ногтями по обшивке кабины, разглядывая наклейки - девушки, прикрытые цветами, головы целующейся пары с серьгами-цветами, девушка, вздёрнувшая хвостик, девушка в расстёгнутой форме с пистолетом-автоматом. - Сделано на основе записей, которыми на ТуаТоу обучают спящих в инкубаторе. А продают с обложкой: «Успокой-программа для подростков».
Он перехватил строгий взгляд Эксперта.
- Я говорил вам об этом. Рынок реагирует на спрос - после приступов недоросли замыкаются на общении с экраном, а успокойки якобы им помогают.
Pax показывал в граде таких пострадавших. Школы разрешали им учиться дома, по сети, потому что на улице многих охватывал страх пережить приступ заново. Ночь за ночью - носом в игру, безвылазно, забывая о еде и сне. Чтобы оборвать влечение, им не давали пить - когда становилось невмоготу, они пили из туалетного стока.
Оказалось, и в успокой-программы яд заложен. Безымянный чернозвёздный бизнес полз из-за периметра, порциями вбрасывая в град плесень, ужас, разъедающие ум программы и воющие песни.
- Поймать их волну легко, - командир повернулся к рации, - и запеленговать можно, а вот как бы ракетой в передающую мачту...
Рация заныла долгим кошачьим мявом, похожим на гнусавый плач:
Пять лучей остры, как пять ножей,
Пять ножей черны, как пять ночей,
Пять мужей мудры, как пять князей,
Пять князей страшны, как пять смертей.
Пять углов у чёрной глубины,
Пять волхвов грибом опьянены,
Пять клинков в алтарь погружены,
Пять замков Звездой отворены.
Пятерым ключи дано найти,
Пятерым - открыть Ему пути,
Пять ступеней, чтоб Ему взойти,
Всех страшней - проклятие пяти.
- Психическая атака, - высказался Форт, когда командир покинул аламбукскую волну. - Они используют приступы как повод поиграть у вас на нервах. Во всяком случае, я не встречался с проклятиями, которые бы реально срабатывали. Так что там насчёт ракеты в мачту?
- Есть такое благодатное явление природы, как международное сообщество, - со скверной улыбкой процедил Pax. - Три Града и Авако подписали его условие - запрет на планетарную войну. На этом условии нам поставили белковые колонки.
- Отнять не посмеют. И Туа, и Фор - всем известно, сколько населения питается с колонок.
- Оно так, - командир сдвинул бескозырку на затылок, - но торговлю нам прижмут, а она приносит больше, чем колонки.
- Когда на вас напала ЛаБинда, отбиваться вам не запретили.
- Биндэйю имеют сквозное оружие, а мы - нет, - с досадой бросил Pax. - Даже высшие поняли, что запретить нам военный ответ было бы подло. И постарались развести нас, едва дело дошло до звёздной войны.
- Проиграли бы, - хмуро пробубнил командир. - Грады-то заглублены, удар выдержат, но без дисковой пушки не выстоять. Отвечать нечем!
Тими вновь нашла отраду в смоквах: надо же чем-то подсластить горечь того, что твоя цивилизация - слабая и несчастливая. Но и сахаристый плод не помог; сдерживаясь, чтобы не провести по пальцам языком, наогэ с грустью сказала:
- Мы уронили меч-радугу в море.
- Мы им сперва распахали планету. - Pax сел так, чтобы не видеть цветочных девушек. - Эксперт, мы побывали на двух точках. Лично я не встретил ничего нового, что можно добавить в схему.
Форт мысленно согласился с ним. Он надеялся на геофизиков, всё-таки люди научные, вооружённые приборами, но на Тат-14 всё выглядело так же удручающе, как на любой оранжевой линии в граде. Внезапный приступ массового безумия, два самоубийства, трагическое недоумение в конце и разнообразные проблемы со здоровьем. Вертоград, лежащий в стороне от линии удара, отделался общим недомоганием, беспричинными взрывами злобы и сладострастия, после чего наступило покаяние. Плодовые деревья после сбора урожая мало чем проявили своё отношение к удару, и следили за ними не так, как в колонке.
Линии. Бесовщина какая-то... Ребята из Синьхуа - был однажды эпизод непринуждённого общения - говорили среди прочего, что старокитайские демоны двигались только по прямой, и избежать их налёта было нетрудно - поставить кирпичную стену перед воротами. Гужевому транспорту приходилось вилять перед въездом, зато город гарантирован от бесов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131