И тут... «Радуга вогнала их в землю».
Чем глубже, тем лучше. Укрыться в толще камня от всех потрясений, лишь порой слышать дальний гул недр. Вниз, вниз, вниз; светлый небосвод стал называться «злом», мрак подземелья - «добром».
Но нет мира между небом и бездной, и новые названия не отменят древней правды.
Может, не зря церковь возносит молитвы за маленький народ, слишком приблизившийся к пеклу и даже проложивший вниз, к адскому огню, трубы своих геотермальных электростанций?.. чем они будут платить за это электричество?
За окном вагона мелькнул плакат:
ЧЁРНАЯ ЗВЕЗДА!
И снова:
ЧЁРНАЯ ЗВЕЗДА!
ПЕСНЯ 10-й ЛУНЫ - «СЛЕДЫ В КОРИДОРЕ»
ПЕСНЯ 9-й ЛУНЫ - «ПРОКЛЯТИЕ ПЯТИ»
Форт заметил, что Pax вместе с ним провожает плакаты глазами и смотрит исподлобья, плотно сжав губы.
Чем дальше от града, тем медленнее поезда, тем слабее освещение. Последний поезд оказался рельсовым. Он доставил их к платформе, где ходили одни военные в форме земляного цвета. Армейский офицер бегло провёл датчиком над чип-картами, протянутыми ему прибывшей троицей, и указал на грузовой лифт с распахнутыми створками дверей:
- Отправим вас, когда закончим погрузку. Придётся подождать.
Одинаковые ящики в штабелях, судя по надписям, содержали боеприпасы. Пока лифт скрипел, поднимаясь по квадратной каменной трубе с холодно блестящими направляющими, мимо редких тусклых ламп. Форт старался не думать о случайном возгорании и детонации. Не лучше ли было подняться по лестнице?..
- Вы прибыли вовремя. Ваша бронедрезина на третьем пути. Как раз близится окно между эшелонами - в него и впишетесь.
Наружные ворота ангара, где разгружался взрывоопасный лифт, медленно загромыхали, отворяясь перед ними. Безветрие и согревающий свет отпрянули, потому что снаружи...
«Почему я ждал рассвета? - с тоской спросил себя Форт. - В шесть семнадцать его и быть не могло!»
Горизонт закрывала плотная тёмно-серая хмарь. Из предутренней дождливой мглы едва проступали пирамидально скошенные стены бурых сооружений без окон, на крышах которых едва мерцали жёлтыми пятнами фонари. Ветер хлестнул в разинувшиеся ворота струями дождя, покрывая пуленепробиваемый костюм змеящимися водяными струйками. Камень под ногами дрожал и брызгал от ударов мириадов дождевых капель; в ливневых стоках бурлила грязная вода, а неба не было видно вовсе - словно над головой по-прежнему висел тяжёлый потолок.
«Здравствуй, природа! наконец мы встретились».
Пусть ночь, пусть непогода - всё-таки не подземелье!
Форт не думал, что заскучает по дождю. Казалось, проливни Планеты Монстров осточертели ему до крика: «Господи, заверни кран!» Но стоило пожить неделю в склепе - и плеск дождя, падающего в лицо, стал желанным. Услышать гром, увидеть тучи в огненных разломах молний, ощутить поток бешеного ветра - блаженство...
Внизу, в Эрке, его преследовал, исподволь подтачивая сознание, чувственный голод. Остановись, закрой глаза - и ты в космическом Ничто, ты выброшен из мира красок и звуков. Гладкие, однообразные интерьеры угнетали серостью керамического покрытия. Всё было посвящено и подчинено тишине, сестре смерти. Прессованное дерево полов, модифицированная глина облицовок - всё гасило звук, глушило малейший шум. Точное инженерное решение, призванное избавить жителей от шумовой нагрузки, обернулось ловушкой, в которой меркнет мозг. А дождь вселял бодрость и оживлял мышление.
- Меня одолевают сомнения, - признался Форт, взбираясь по скобам к дверце в корпусе дрезины, прицельно глядящей во тьму стволами орудийной башни. - Вроде бы мы собирались в исследовательский рейд, а не в боевой.
- Неизвестно, каким он будет, - отозвалась Тими изнутри. - На базе безопасно, но в сорока верстах к западу - периметр; там всякое случается.
- У меня, офицеры, надёжно, как дома в поре! - весело прибавил командир дрезины. - Спалим любую тварь ближе шестидесяти четырёх саженей. Да и кто на нас сунется? Перед нами и за нами пройдут эшелоны; при таком графике ни одна морда не выглянет.
Миниатюрная Тими не стеснила экипаж и стала бы желанной пассажиркой, но двое эйджи сразу заняли собой всю кабину.
- Ничего! - протиснулся между ними командир. - В набитом доме люди песни распевают, а на просторе пси голодные завывают. Заводи, поехали!
- Первый остановочный пункт - геофизическая станция Тат-четырнадцать, - разъясняла Тими. - Сколько мы там пробудем, Pax?
- Часа четыре.
- Затем этот... Вертоград.
- А, Вертоград! Уважаю. - Словоохотливый командир наморщил нос от удовольствия. - Районный комендант враз понял - если вызвались жить наверху, значит, на всё готовы. Вместе с их жрицей распланировал систему обороны, устроил ДЗОТы и минировал подходы с дикой стороны. В конце лета наскочили мародёры, хотели баб в Аламбук угнать, но у божьих садовников подступы были заранее пристреляны. Бабы же на пулемётах и сидели; расколошматили братков в клочья. Которые тикать рванули - попали на мины. А на закуску залп крысиным газом, чтоб уж никто не уполз. Когда наши подоспели, допрашивать было некого.
- Большая свора? - деловито спросил Pax.
- Трижды восемь голов. Недоросли! Главари их наудачу посылают - без счёта, как мясо. Плесенью окормят, чтоб задурели - и вперёд, с песней про Чёрную Звезду. Вожаками шли два пся матёрых... шли, да не ушли. Их по наколкам и рваным носам опознали. Так что у вертоградских вера хоть не радужная, зато крепкая - на спуск нажимать не мешает.
Форт представил нежную Лурдес и её паству, внимательно навострившую ушки. «А теперь, дети мои, я расскажу вам, что надо делать, когда обе щеки подставлены, а события развиваются дальше. Сегодня тема нашего занятия - единый пулемёт „ника" калибра десять и пятьдесят восемь миллиметра».
Порой боевые дамы, отслужив в армии, идут проповедницами во Вселенскую. Особенно те, кого в военной школе натаскивали по инопланетным языкам. Если «жрица» смогла рассчитать систему обороны...
- ...потом высадите нас у троглодитских нор за высотой двести двадцать. До входа в норы доберёмся сами, возвращаться будем под землёй.
- Рельсы там слабоваты. Ладно, тихим ходом подберёмся как можно ближе. Будьте осторожнее с пещерными, они народ двуличный.
Градостроители Эрке не мудрствовали. Град, в плане похожий на гроздь круглых виноградин, опоясывало кольцо ближних городцов и космодромов, снаружи обведённое кругом дальних городцов, вписанным в квадрат, а вне его проходил квадратный периметр, ограничивающий площадь в шестьдесят мириадов вёрст. Это напоминало игрушку «матрёшка» или резные кубики из Синьхуа, внутри которых - шар, в нём - ещё один, и так до центра.
Как убедился Форт, живое ядро Эрке окружали не слои хрупкой скорлупы, а настоящие стальные оболочки.
- Человек, перешедший периметр с оружием, - мёртв, - так выразил Pax суть порядка, соблюдавшегося внутри главного квадрата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Чем глубже, тем лучше. Укрыться в толще камня от всех потрясений, лишь порой слышать дальний гул недр. Вниз, вниз, вниз; светлый небосвод стал называться «злом», мрак подземелья - «добром».
Но нет мира между небом и бездной, и новые названия не отменят древней правды.
Может, не зря церковь возносит молитвы за маленький народ, слишком приблизившийся к пеклу и даже проложивший вниз, к адскому огню, трубы своих геотермальных электростанций?.. чем они будут платить за это электричество?
За окном вагона мелькнул плакат:
ЧЁРНАЯ ЗВЕЗДА!
И снова:
ЧЁРНАЯ ЗВЕЗДА!
ПЕСНЯ 10-й ЛУНЫ - «СЛЕДЫ В КОРИДОРЕ»
ПЕСНЯ 9-й ЛУНЫ - «ПРОКЛЯТИЕ ПЯТИ»
Форт заметил, что Pax вместе с ним провожает плакаты глазами и смотрит исподлобья, плотно сжав губы.
Чем дальше от града, тем медленнее поезда, тем слабее освещение. Последний поезд оказался рельсовым. Он доставил их к платформе, где ходили одни военные в форме земляного цвета. Армейский офицер бегло провёл датчиком над чип-картами, протянутыми ему прибывшей троицей, и указал на грузовой лифт с распахнутыми створками дверей:
- Отправим вас, когда закончим погрузку. Придётся подождать.
Одинаковые ящики в штабелях, судя по надписям, содержали боеприпасы. Пока лифт скрипел, поднимаясь по квадратной каменной трубе с холодно блестящими направляющими, мимо редких тусклых ламп. Форт старался не думать о случайном возгорании и детонации. Не лучше ли было подняться по лестнице?..
- Вы прибыли вовремя. Ваша бронедрезина на третьем пути. Как раз близится окно между эшелонами - в него и впишетесь.
Наружные ворота ангара, где разгружался взрывоопасный лифт, медленно загромыхали, отворяясь перед ними. Безветрие и согревающий свет отпрянули, потому что снаружи...
«Почему я ждал рассвета? - с тоской спросил себя Форт. - В шесть семнадцать его и быть не могло!»
Горизонт закрывала плотная тёмно-серая хмарь. Из предутренней дождливой мглы едва проступали пирамидально скошенные стены бурых сооружений без окон, на крышах которых едва мерцали жёлтыми пятнами фонари. Ветер хлестнул в разинувшиеся ворота струями дождя, покрывая пуленепробиваемый костюм змеящимися водяными струйками. Камень под ногами дрожал и брызгал от ударов мириадов дождевых капель; в ливневых стоках бурлила грязная вода, а неба не было видно вовсе - словно над головой по-прежнему висел тяжёлый потолок.
«Здравствуй, природа! наконец мы встретились».
Пусть ночь, пусть непогода - всё-таки не подземелье!
Форт не думал, что заскучает по дождю. Казалось, проливни Планеты Монстров осточертели ему до крика: «Господи, заверни кран!» Но стоило пожить неделю в склепе - и плеск дождя, падающего в лицо, стал желанным. Услышать гром, увидеть тучи в огненных разломах молний, ощутить поток бешеного ветра - блаженство...
Внизу, в Эрке, его преследовал, исподволь подтачивая сознание, чувственный голод. Остановись, закрой глаза - и ты в космическом Ничто, ты выброшен из мира красок и звуков. Гладкие, однообразные интерьеры угнетали серостью керамического покрытия. Всё было посвящено и подчинено тишине, сестре смерти. Прессованное дерево полов, модифицированная глина облицовок - всё гасило звук, глушило малейший шум. Точное инженерное решение, призванное избавить жителей от шумовой нагрузки, обернулось ловушкой, в которой меркнет мозг. А дождь вселял бодрость и оживлял мышление.
- Меня одолевают сомнения, - признался Форт, взбираясь по скобам к дверце в корпусе дрезины, прицельно глядящей во тьму стволами орудийной башни. - Вроде бы мы собирались в исследовательский рейд, а не в боевой.
- Неизвестно, каким он будет, - отозвалась Тими изнутри. - На базе безопасно, но в сорока верстах к западу - периметр; там всякое случается.
- У меня, офицеры, надёжно, как дома в поре! - весело прибавил командир дрезины. - Спалим любую тварь ближе шестидесяти четырёх саженей. Да и кто на нас сунется? Перед нами и за нами пройдут эшелоны; при таком графике ни одна морда не выглянет.
Миниатюрная Тими не стеснила экипаж и стала бы желанной пассажиркой, но двое эйджи сразу заняли собой всю кабину.
- Ничего! - протиснулся между ними командир. - В набитом доме люди песни распевают, а на просторе пси голодные завывают. Заводи, поехали!
- Первый остановочный пункт - геофизическая станция Тат-четырнадцать, - разъясняла Тими. - Сколько мы там пробудем, Pax?
- Часа четыре.
- Затем этот... Вертоград.
- А, Вертоград! Уважаю. - Словоохотливый командир наморщил нос от удовольствия. - Районный комендант враз понял - если вызвались жить наверху, значит, на всё готовы. Вместе с их жрицей распланировал систему обороны, устроил ДЗОТы и минировал подходы с дикой стороны. В конце лета наскочили мародёры, хотели баб в Аламбук угнать, но у божьих садовников подступы были заранее пристреляны. Бабы же на пулемётах и сидели; расколошматили братков в клочья. Которые тикать рванули - попали на мины. А на закуску залп крысиным газом, чтоб уж никто не уполз. Когда наши подоспели, допрашивать было некого.
- Большая свора? - деловито спросил Pax.
- Трижды восемь голов. Недоросли! Главари их наудачу посылают - без счёта, как мясо. Плесенью окормят, чтоб задурели - и вперёд, с песней про Чёрную Звезду. Вожаками шли два пся матёрых... шли, да не ушли. Их по наколкам и рваным носам опознали. Так что у вертоградских вера хоть не радужная, зато крепкая - на спуск нажимать не мешает.
Форт представил нежную Лурдес и её паству, внимательно навострившую ушки. «А теперь, дети мои, я расскажу вам, что надо делать, когда обе щеки подставлены, а события развиваются дальше. Сегодня тема нашего занятия - единый пулемёт „ника" калибра десять и пятьдесят восемь миллиметра».
Порой боевые дамы, отслужив в армии, идут проповедницами во Вселенскую. Особенно те, кого в военной школе натаскивали по инопланетным языкам. Если «жрица» смогла рассчитать систему обороны...
- ...потом высадите нас у троглодитских нор за высотой двести двадцать. До входа в норы доберёмся сами, возвращаться будем под землёй.
- Рельсы там слабоваты. Ладно, тихим ходом подберёмся как можно ближе. Будьте осторожнее с пещерными, они народ двуличный.
Градостроители Эрке не мудрствовали. Град, в плане похожий на гроздь круглых виноградин, опоясывало кольцо ближних городцов и космодромов, снаружи обведённое кругом дальних городцов, вписанным в квадрат, а вне его проходил квадратный периметр, ограничивающий площадь в шестьдесят мириадов вёрст. Это напоминало игрушку «матрёшка» или резные кубики из Синьхуа, внутри которых - шар, в нём - ещё один, и так до центра.
Как убедился Форт, живое ядро Эрке окружали не слои хрупкой скорлупы, а настоящие стальные оболочки.
- Человек, перешедший периметр с оружием, - мёртв, - так выразил Pax суть порядка, соблюдавшегося внутри главного квадрата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131