д.
Сказка настораживающе нас предупреждает: не все
человеку можно, а особенно - бить и разбивать цен-
ное. Поступая противно этому завету, люди навлекают
на свои головы бессчетные несчастья.
Хотя, с другой стороны, дело-то идет о яичке. А как
известно, чтобы приготовить яичницу, яйцо надо раз-
бить. И мы это делаем, и до нас так делали. Весь опыт
человеческий учит нас бить и раскалывать - что яйца,
что орехи, чтобы добраться до их съедобной, полезной
для нас части. Так как же быть?!
Но опять же: разве золотые яйца каждый день быва-
ют? Может быть, это и есть знак ко вниманию и осто-
рожности?! И запрету делать привычное и обычное?
То есть и такой поворот в рассуждении возможен.
М-да...
Любопытно, что в конце интервью, уже отойдя от
<сказочной> тематики, Заходер вспомнил для читателей
газеты о своем недавнем стихотворении <Загадка века>.
И смотрите, как беспроблемно он вновь заложил в наш
мозжечок очередной вопрос без ответа: <Предлагаю вам
любой гонорар в твердой валюте, если угадаете послед-
нюю строчку. Хотите?
Ша
R Как-то журналистка Лариса Вышинская, беседуя
со знаменитым киноактером Олегом Ивановичем Янков-
ским, попыталась в одном из своих вопросов приме-
нить к нему прием <метода опроблемливания>. Янков-
ский <сдержал удар> и ответил собеседнице в той же,
предложенной ею, манере.
<Вышинская: Олег Иванович! Вы говорили, вам
сорок, шесть. Столько ролей, столько фильмов на
тему любви, столько романов, влюблений, трагедий.
Для вас еще осталось живо понятие <женская за-
гадка>? Или это нечто эфемерное, придуманное по-
этами, юными романтиками?
?ж
ззв
338 339
ma
341
342 343
-.?il"
337
<Опроблймпиванив.>
ftw0<\ Mi 26
lwO ft, 25
"Эробльмчивг:-;>
i Олег Иванович Янковский
Янковский: Что, я уже произвожу такое впечатле-
ние? Сколько веков разгадывают - не разгадали, а я
что, умнее всех, по-ва-
шему? И для меня загад-
кой останутся некие
конкретные женщины,
конкретные истории,
эпизоды. Я как-то с Па-
раджановым беседовал.
Ох, какой удивительный
был человек. Он грими-
ровал мертвую Лилю
Брик - своего большо-
го друга, любимую женщину Маяковского. И я спросил
его: а что, собственно, в ней было такого, вы ее хоро-
шо знали. Не гениальная актриса, негениальная поэтес-
са. Женщина гениальная! Она и умерла от того, что не
могла передвигаться; сломала ногу и отравила себя,
потому что по-другому не могла: всю жизнь была пре-
красна, ее одевал Ив Сен Лоран, она любила, когда
дома собиралось много людей, всегда в макияже, никто
ее в неглиже не видел. Подобные загадки нам никогда
не разгадать. Да и зачем, тогда бессмысленно жить.
В последней картине Тофика Шахвердиева <Умереть-
от любви> замечательный есть финал: девочка, хоро-
шенькая такая, в конопушках, сидит в тюрьме за убий-
ство любимого человека. Убийство чудовищное, что-то
сорок ножевых ранений. Ей задают вопрос: <Есть ли
любовь?> <А как же, - отвечает. - Я перед судом
познакомилась с парнем. Он любит меня, ждет, сюда
приезжал, в зону, когда я выйду, мы поженимся...>
И это говорит человек, которому любовь принесла не-
выносимые страдания, который пошел на убийство. И
снова любит. Разве это не загадка?>
Что и говорить, умеют некоторые <грузить> других
людей проблемами. И так изысканно это у них получа-
ется, что ни забыть нам, ни заснуть потом уже -
никак,
1994 год... Ноябрь... Интервьюер украинского теле-
видения спрашивает у прохожего киевлянина, что тот
думает по поводу очередного падения жизненного уров-
ня народа в связи с начатым президентом страны
Л.Д. Кучмой новым вариантом экономической реформы.
<Спуск - это место подъема>, - с улыбкой, напомина-
ющей Джокондову, ответил молодой горожанин.
Вообще-то на замысловатых высказываниях стоило
бы остановиться. Над ними не властны ни новые вре-
мена, ни новые люди. Это всё - проблемы, которыми
отныне метится наша жизнь. И дава-йте начистоту: если
есть где-нибудь прогресс, то он давно уже сам пробле-
ма, ибо нельзя не иметь того, чего не хотеть мы не
можем, и невозможно иметь то, что хотеть нельзя.
Итак, немножко замысловатостей:
Умному достаточно.
У Англии нет друзей, у Англии есть интересы.
Если у женщины ничего не болит, это значит, что
у нее болит голова.
<Смерть страшна, тяжела тому, кто, хорошо из-
вестный всем, сам до смерти не знал себя> (Сенека).
<Все считали его способным стать императором,
пока он им не стал> (Тацит).
<Кто сморкается с большим усилием, досморкается
до крови> (Соломон Мудрый).
<Он оставался прежним, но прежнее ему уже не
шло> (Цицерон).
Посуде с трещиной нет износу.
<Трагедия человека начинается лишь с момента
Прозрения> (Альбер Камю).
R Метод опроблемливания демонстрируют и класси-
ческие арабские сказки.
Жил в старину злой и жестокий царь Шахрияр.
:- .:.я-- %.:>"i
tt7 ЯЯЯ
МО 341
333 334
339
.прг-льшмю-мм
ftUwOO № 25
ft\MO № 25
-"Опробдймпимяи>
Каждый день он брал. себе в жены очередную прелест-
ную девушку, а наутро убивал ее. Дошел черед до
красавицы Шехерезады. Заметив ночью, что царь не
спит, Шехерезада стала рассказывать ему сказку. Когда
же наступило утро, она остановилась на самом интерес-
ном месте. Повелителю же так понравилось то, что ему
рассказывалось, что он отложил неминуемую казнь
Шехерезады на следующее утро. Но и девушка не упус-
тила свой случай. Ее истории были бесконечны, и зани-
мательность их была неубывающей. После второй ночи
была третья, четвертая, тысячная. И вот пришла тысяча
первая ночь, и Шехерезада окончила последний рас-
сказ...
- Ты истощила свою выдумку, - сказал Шахрияр,
ворочаясь от бессонницы и злобы. - Прояви же муд-
рость. Я подарю тебе жизнь, если ты угадаешь, что я с
тобой сделаю: казню или помилую?!
- О всемогущий государь! - молвила красави-
ца. - Милость твоя беспредельна, ты велишь меня
казнить.
<Она угадала, - подумал царь... И тут он понял, что
его обвели. - ...Она угадала и, значит, я должен пода-
рить ей жизнь. Но подарить ей жизнь - значит поми-
ловать. Но <помилование> она не назвала и, следова-
тельно, не угадала. А раз не угадала, то - по усло-
вию - ее надо казнить. Так как же быть? О, великий
Аллах!>
...Наступила следующая ночь. И снова в опочиваль-
не властелина скрестили шпаги жизнь и смерть.
- Чего только не бывает! - начал царь.. - Ты
мудрая женщина, я отдам тебе все свои сокровища, если
скажешь, чего в жизни все-таки не бывает?!
- Нет и не будет, о великий царь, в мире людей
богаче тебя, - молвила Шехерезада.
<А ведь это правда... - подумал Шахрияр. - Но
тогда я должен отдать ей все богатство... Она станет
богаче меня... Значит, она все же солгала, и отдавать
богатство не надо. Но тогда... О, Аллах!>
И цари бывают в смятении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Сказка настораживающе нас предупреждает: не все
человеку можно, а особенно - бить и разбивать цен-
ное. Поступая противно этому завету, люди навлекают
на свои головы бессчетные несчастья.
Хотя, с другой стороны, дело-то идет о яичке. А как
известно, чтобы приготовить яичницу, яйцо надо раз-
бить. И мы это делаем, и до нас так делали. Весь опыт
человеческий учит нас бить и раскалывать - что яйца,
что орехи, чтобы добраться до их съедобной, полезной
для нас части. Так как же быть?!
Но опять же: разве золотые яйца каждый день быва-
ют? Может быть, это и есть знак ко вниманию и осто-
рожности?! И запрету делать привычное и обычное?
То есть и такой поворот в рассуждении возможен.
М-да...
Любопытно, что в конце интервью, уже отойдя от
<сказочной> тематики, Заходер вспомнил для читателей
газеты о своем недавнем стихотворении <Загадка века>.
И смотрите, как беспроблемно он вновь заложил в наш
мозжечок очередной вопрос без ответа: <Предлагаю вам
любой гонорар в твердой валюте, если угадаете послед-
нюю строчку. Хотите?
Ша
R Как-то журналистка Лариса Вышинская, беседуя
со знаменитым киноактером Олегом Ивановичем Янков-
ским, попыталась в одном из своих вопросов приме-
нить к нему прием <метода опроблемливания>. Янков-
ский <сдержал удар> и ответил собеседнице в той же,
предложенной ею, манере.
<Вышинская: Олег Иванович! Вы говорили, вам
сорок, шесть. Столько ролей, столько фильмов на
тему любви, столько романов, влюблений, трагедий.
Для вас еще осталось живо понятие <женская за-
гадка>? Или это нечто эфемерное, придуманное по-
этами, юными романтиками?
?ж
ззв
338 339
ma
341
342 343
-.?il"
337
<Опроблймпиванив.>
ftw0<\ Mi 26
lwO ft, 25
"Эробльмчивг:-;>
i Олег Иванович Янковский
Янковский: Что, я уже произвожу такое впечатле-
ние? Сколько веков разгадывают - не разгадали, а я
что, умнее всех, по-ва-
шему? И для меня загад-
кой останутся некие
конкретные женщины,
конкретные истории,
эпизоды. Я как-то с Па-
раджановым беседовал.
Ох, какой удивительный
был человек. Он грими-
ровал мертвую Лилю
Брик - своего большо-
го друга, любимую женщину Маяковского. И я спросил
его: а что, собственно, в ней было такого, вы ее хоро-
шо знали. Не гениальная актриса, негениальная поэтес-
са. Женщина гениальная! Она и умерла от того, что не
могла передвигаться; сломала ногу и отравила себя,
потому что по-другому не могла: всю жизнь была пре-
красна, ее одевал Ив Сен Лоран, она любила, когда
дома собиралось много людей, всегда в макияже, никто
ее в неглиже не видел. Подобные загадки нам никогда
не разгадать. Да и зачем, тогда бессмысленно жить.
В последней картине Тофика Шахвердиева <Умереть-
от любви> замечательный есть финал: девочка, хоро-
шенькая такая, в конопушках, сидит в тюрьме за убий-
ство любимого человека. Убийство чудовищное, что-то
сорок ножевых ранений. Ей задают вопрос: <Есть ли
любовь?> <А как же, - отвечает. - Я перед судом
познакомилась с парнем. Он любит меня, ждет, сюда
приезжал, в зону, когда я выйду, мы поженимся...>
И это говорит человек, которому любовь принесла не-
выносимые страдания, который пошел на убийство. И
снова любит. Разве это не загадка?>
Что и говорить, умеют некоторые <грузить> других
людей проблемами. И так изысканно это у них получа-
ется, что ни забыть нам, ни заснуть потом уже -
никак,
1994 год... Ноябрь... Интервьюер украинского теле-
видения спрашивает у прохожего киевлянина, что тот
думает по поводу очередного падения жизненного уров-
ня народа в связи с начатым президентом страны
Л.Д. Кучмой новым вариантом экономической реформы.
<Спуск - это место подъема>, - с улыбкой, напомина-
ющей Джокондову, ответил молодой горожанин.
Вообще-то на замысловатых высказываниях стоило
бы остановиться. Над ними не властны ни новые вре-
мена, ни новые люди. Это всё - проблемы, которыми
отныне метится наша жизнь. И дава-йте начистоту: если
есть где-нибудь прогресс, то он давно уже сам пробле-
ма, ибо нельзя не иметь того, чего не хотеть мы не
можем, и невозможно иметь то, что хотеть нельзя.
Итак, немножко замысловатостей:
Умному достаточно.
У Англии нет друзей, у Англии есть интересы.
Если у женщины ничего не болит, это значит, что
у нее болит голова.
<Смерть страшна, тяжела тому, кто, хорошо из-
вестный всем, сам до смерти не знал себя> (Сенека).
<Все считали его способным стать императором,
пока он им не стал> (Тацит).
<Кто сморкается с большим усилием, досморкается
до крови> (Соломон Мудрый).
<Он оставался прежним, но прежнее ему уже не
шло> (Цицерон).
Посуде с трещиной нет износу.
<Трагедия человека начинается лишь с момента
Прозрения> (Альбер Камю).
R Метод опроблемливания демонстрируют и класси-
ческие арабские сказки.
Жил в старину злой и жестокий царь Шахрияр.
:- .:.я-- %.:>"i
tt7 ЯЯЯ
МО 341
333 334
339
.прг-льшмю-мм
ftUwOO № 25
ft\MO № 25
-"Опробдймпимяи>
Каждый день он брал. себе в жены очередную прелест-
ную девушку, а наутро убивал ее. Дошел черед до
красавицы Шехерезады. Заметив ночью, что царь не
спит, Шехерезада стала рассказывать ему сказку. Когда
же наступило утро, она остановилась на самом интерес-
ном месте. Повелителю же так понравилось то, что ему
рассказывалось, что он отложил неминуемую казнь
Шехерезады на следующее утро. Но и девушка не упус-
тила свой случай. Ее истории были бесконечны, и зани-
мательность их была неубывающей. После второй ночи
была третья, четвертая, тысячная. И вот пришла тысяча
первая ночь, и Шехерезада окончила последний рас-
сказ...
- Ты истощила свою выдумку, - сказал Шахрияр,
ворочаясь от бессонницы и злобы. - Прояви же муд-
рость. Я подарю тебе жизнь, если ты угадаешь, что я с
тобой сделаю: казню или помилую?!
- О всемогущий государь! - молвила красави-
ца. - Милость твоя беспредельна, ты велишь меня
казнить.
<Она угадала, - подумал царь... И тут он понял, что
его обвели. - ...Она угадала и, значит, я должен пода-
рить ей жизнь. Но подарить ей жизнь - значит поми-
ловать. Но <помилование> она не назвала и, следова-
тельно, не угадала. А раз не угадала, то - по усло-
вию - ее надо казнить. Так как же быть? О, великий
Аллах!>
...Наступила следующая ночь. И снова в опочиваль-
не властелина скрестили шпаги жизнь и смерть.
- Чего только не бывает! - начал царь.. - Ты
мудрая женщина, я отдам тебе все свои сокровища, если
скажешь, чего в жизни все-таки не бывает?!
- Нет и не будет, о великий царь, в мире людей
богаче тебя, - молвила Шехерезада.
<А ведь это правда... - подумал Шахрияр. - Но
тогда я должен отдать ей все богатство... Она станет
богаче меня... Значит, она все же солгала, и отдавать
богатство не надо. Но тогда... О, Аллах!>
И цари бывают в смятении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118