Значит, дело в чем-то другом. В чем же?
В манипуляторной придавительности, про-
совывательной убеждательности! Как мол-
ния поражает только высокие деревья, так
всякое точное попадание самопроизвольно и
подгонно увеличивает размеры цели. А лю-
бая победа признается людьми только тогда
за таковую, когда поверженные силы вели-
ки. Только уход от малочисленного ведет к
триумфу. Поэтому правильно поступают те,
кто психологически всё <накручивают> и
преувеличивают. Вот так-то!
R <Чем больше ложь, тем легче ей верят>.
(Адольф Гитлер)
Никогда не повредит такая <неточность> в об-
ращении, как назвать лейтенанта капитаном, а
подполковника полковником.
Обращение <господин начальник> расположит
к вам любого, если он не начальник.
<Кто мертвой лисицу увидеть желает,
Пусть рыжую бестию львом величает>.
(Абу Шакур Балхи, афганский поэт, Х в.)
Американец, англичанин и русский заспорили - у
кого самый большой военный самолет.
- У нас, - говорит американец. - Мы можем
целый танковый батальон в него загрузить.
- А мы, - отвечает англичанин, - можем взле-
теть, имея на борту эскадру торпедных катеров. , -,
Русский подумал - и:
- Тут намедни летим мы. Командир говорит пятнад-
цатому пилоту: <Вань, сгоняй в 34-й отсек, жужжит
там что-то>. Ну, на мотоцикле и погнал. Часа через два
возвращается, докладывает: <Ничего страшного, коман-
дир. Просто <Боинг> в форточку залетел, мотается во-
круг лампочки и. жужжит, жужжит...>
Дирижер Герберт фон Караян, умерший в 1989
году в возрасте 81 года, всегда и во всем неуклонно
добивался совершенства. Во время своего турне по Со-
единенным Штатам он пожелал продолжить занятия по
пилотированию.
<Я, - рассказал как-то в доверительном кругу один
летчик, - был его инструктором. Однажды мы подня-
лись со взлетной полосы в аэропорту Тетерборо, штат
Нью-Джерси, и полетели в Балтимору. Я сказал ему,
что этот воздушный коридор очень <оживленный>, по-
этому необходимо все время смотреть по сторонам: нет
ли вблизи самолетов.
Когда мы набрали высоту, я увидел, что к нам при-
ближается самолет. Я тронул Караяна за плечо. Он
мельком взглянул вверх. Вскоре я увидел еще один са-
молет, летящий прямо на нас. И тут я не выдержал,
наткал на штурвал, и наш самолет круто пошел вниз,
Когда мы выровняли курс, я велел Караяну приземлить-
ся на ближайшем аэродроме и высадить меня. Я не
собирался отдавать свою жизнь в руки какому-то неучу
и сорвиголове.
Мы приземлились, и необычно сдержанный Караян
попросил меня зайти к нему в уборную перед вечерним
1
362
363 364 365 366
357 358 359 360 361
362 363 364
rip>e,JiSCT>
ftLwOO № 29
tiMO> № 29
-Пера/лвст>
концертом. Когда вечером я зашел в комнату, где дири-
жер собирался к выступлению, он протянул мне кон-
верт. Внутри я обнаружил несколько листков линован-
ной бумаги, на каждом из которых по сто раз была
написана фраза: <Я всегда буду смотреть по сторонам во
время полета!>.
R Очень заметна- и по чувствам внушительно ударя-
ема чрезмерность в виде изменения и сдвига пропор-
ций, Искажение соотношений в элементах с намерен-
ным преподнесением их в сторону предпочтительного
увеличения какой-то одной группы по отношению к
другой вызывает к жизни эффекты метода <фокусиров-
ки> и метода <намека>.
Намеренный сдвиг
пропорций в визу-
альной идеологии.
Один из советских
предвоенных плака-
тов, на котором
портретно изобра-
жены И.В. Сталин
(слева) и К.Е. Во-
рошалов.
Большое при этом - как ни странно! - не стано-
вится громадным. Оно просто делается содержательно
центральным. Резко уменьшается алдюзийная второсте-
пенность. Разгружаются все, даже немыслимые, но мо-
гущие быть, смысловые подгрузки. И какую бы испол-
нительную роль ни играло остальное, видимое нами,
ведущее значение явно перехватывается тем, что зримо
крупнее, больше, пространственно нависательнее. Как,
к примеру, на плакате 1935 года, нарисованном худож-
ником Г. Клуцисом (см. с.364).
R Переход границы меры в сторону роста весьма
удачно (и этот феномен необычен до необычайности)
огранивает поведенческую эстетику, структурирует раз-
нородное многообразие в жесткое единство одинаковос-
ти воздействия одного и того же на кого угодно, позво-
ляет простейшим образом подчеркнуть то, что при дру-
гих способах акцента или очень теряет в своей отличи-
тельной самодостаточности, или заведомо невозможно.
Некий-португальский дворянин тщетно расписы-
вал пламя своей любви, едучи декабрьским вечером
вслед за каретой; на его уверения, что он пылает, одна
менина посоветовала ему броситься в большой пруд в
Ретиро, мимо которого они проезжали. Португалец, го-
ворят, ловко нашелся. <Сеньора, этот пруд слишком
мал>, - сказал он, еще усилив преувеличение.
- Итальянский живописец и архитектор Рафаэль
Санти Урбанский (1483 - 1520) похоронена Римском
Пантеоне, именовавшемся ранее церковью Санта Мария
Ротонда. Друг Рафаэля, итальянский ученый и писа-
тель, кардинал Пьетро Бембо (1470 - 1547) начертал на
надгробии такую эпитафию:
Здесь лежит Рафаэль, кем опасалась природа
Стать побежденной навек и умереть вместе с ним.
У русского писателя Николая Семеновича Лескова
Т-
364
369 370
360 361 362 363.
364 365
"Паулб-сг.
,n0, № 29
Гlвв.пвcг>
(1831 - 1895) есть сказ о тульском косом левше и о
стальной блохе. Здесь перехлёст чист до звонкости,
сквозь него виден огромный творчес-
кий потенциал земли русской, созна-
ние читателя ненавязчиво подталки-
вается к великому уважению родины
скромных умельцев, которым если и
есть в мире равные, так это же они
сами:
< ...Вынесли из-за печки шкатул-
ку, сняли с нее суконный покров,
открыли золотую табакерку и брил-
-- Лесков лиантовый орех, а в нем блоха лежит,
какая прежде была и как лежала. Государь посмотрел и
сказал.
- Что за лихо! - Но веры своей в русских масте-
ров не убавил, а велел позвать свою любимую дочь
Александру Николаевну и приказал ей:
- У тебя на руках персты тонкие - возьми малень-
кий ключик и заведи поскорее в этой нимфозории
брюшную машинку.
Принцесса стала крутить ключиком, и блоха сейчас
усиками зашевелила, но ногами не трогает. Александра
Николаевна весь завод натянула, а нимфозория все-таки
ни дансе не танцует и ни одной верояции, как прежде,
не выкидывает.
Платов весь позеленел и закричал:
- Ах они,, шельмы собаческие! Теперь понимаю,
зачем они ничего мне там сказать не хотели. Хорошо
еще, что я одного ихнего дурака с собой захватил.
С этими словами выбежал на подъезд, словил левшу
за волосы и начал туда-сюда трепать так. что клочья
полетели. А тот, когда его Платов перестал бить, по-
правился и говорит:
- У меня и так все волосья при учебе выдраны, а
не знаю теперь, за какую надобность надо мною такое
повторение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118