от противоречий двойственности, стоящих перед ним проблем - к
диалектическому единству внешних и внутренних целей индивидуума. Полное
тождество личных целей и целей, присущих всечеловеческой системе в целом,
должно стать тем базисом, на котором космоэтика интегрирует в себе этические
элементы, к соединению которых безрезультатно стремились все существующие на
сегодня на Земле надчеловеческие системы.
Казалось бы, что высказанные соображения позволяют в качестве основной
формулы космоэтики привести знаменитый принцип: "Поступай так, чтобы ты
всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого как
к цели и никогда не относился бы к нему как к средству", - но,эта
формулировка несет на себе явный отпечаток антропоцентристского шовинизма:
она отражает исключительно отношения между людьми и безразлична ко всему,
кроме человека.
Необходимые изменения минимальны: "Поступай так, чтобы ты всегда относился к
Миру и в своем лице, и в лице всякого другого живого существа как к цели и
никогда не относился бы к нему как к средству" Отличие этой формулы очевидно
- человек отрекается от вечного своего антропоцентризма и признает равенство
себя всему живущему во Вселенной - и звезде, и былинке под ногами. Сейчас
эта формула очень трудна для практического применения, много труднее, чем
исходная, которой, кстати, человечество так и не научилось пользоваться. Она
может стать нормой только на каком-то этапе эволюции, когда человечество
придет к необходимости объединения и сотрудничества со Вселенной в ее Общем
Деле. Но даже сегодня эта формула не должна смущать своей строгостью и, в
некоторых областях, кажущейся недоступностью. Не нужны никакие крайности -
ни вегетарианство, ни буддийское хождение на цыпочках в боязни навредить
живому. Человек естественно адекватен природе и на этом этапе эволюции никак
не выделен из живущего на Земле: он должен питаться плотью живых существ и
он не может летать, чтобы не погубить ползающих и растущих. Космоэтика
требует другого - человек не должен и не может переступать рубеж
естественного и его аппетиты должны быть ограничены исключительно
необходимым для жизни - грани потребностей, которую люди не имеют права
переступать.
В то же время мы не можем восставать против защитившей нас от враждебности
окружающего нас мира науки и техники и разом разрушить все достигнутое под
луддистским лозунгом: "Назад, в пещеры!" Подобное восстание означало бы
непременное прохождение какой-то переломной точки, после которой
человечество оказалось бы перед неопределенным будущим. Путь от технической
цивилизации не может быть ознаменован революционным разрушением техносферы,
путь этот - направленная эволюция от разрозненности земных систем к единой
всечеловеческой системе, к единой цели Общего дела; от индивидуалистской
этики к этике любви, суть которой когда-то выразил Н.К. Рерих: "Не нужно
утомительных медитаций - мысль о мире кратка: "Пусть будет миру хорошо!"
Человек станет по-новому воспринимать древний, как мир, призыв: "Возлюби
ближнего твоего, как самого себя", потому что ближним для него будет и трава
под ногами, и дерево под окном, и стая птиц над домом, и звезда в небе, и
люди - близкие и далекие, знакомые и незнакомые, - весь мир станет единой
для всех родиной, частью и порождением которой ощутит себя каждый человек.
Таково очень краткое и не претендующее на истинность и, тем более, на
единственность, изложение представления о космоэтике, как системе норм,
определяющих отношения между людьми и Вселенной в Общем Деле.
Сегодня гипотеза о космоэтике Общего Дела не имеет под собой практически
никаких оснований, за небольшим и не очень доказательным исключением,
которое представляют контактные материалы, дающие, несмотря на всю их
странность и невысокую надежность, возможность для весьма интересных
интерпретаций. Вот что пишет Д. Киль об общественном облике существ,
вступающих в контакты: "Складывается впечатление, что наши "космонавты"
являются из мира, где... весьма вероятно нет... организованного общества.
Это мир, в котором каждая индивидуальность есть просто часть огромного
целого и. тотально контролируется огромным коллективным разумом или массой
энергии этого целого. Другими словами, эти существа не имеют свободной воли.
Они рабы, правда, очень высокого порядка.
Они часто пытались объяснить это обстоятельство людям, говоря: "Мы - одно
Целое", "мы все связаны друг с другом".
Нет, конечно, ничего удивительного в том, что Джон Киль, гражданин общества,
где существует традиционное отвращение к тоталитарному единомыслию, к
жертвенности во имя целей системы и где, как антитеза, необыкновенно высоко
поднят престиж индивидуализма, и в то же время существует и иногда довольно
успешно реализуется общественный инстинкт, - кажется смущенным полученными
выводами. С одной стороны, как индивидуалист, он испытывает и высказывает
явное презрение к идее тоталитарного единства. С другой стороны, как
существо общественное, системное, Киль, похоже, чувствует некоторую
смущающую его зависть перед странными для него проявлениями какого-то не
очень понятного единства, перед рабством, которое он неожиданно определяет
словом "высокое", перед связями, которые, - как чувствует Киль, - объединяют
чуждые существа на удивительной для Киля добровольной основе.
Можно согласиться с тем, что выводы Киля носят несколько поверхностный
характер и он, не увязав даже свою собственную гипотезу о причинах
присутствия на Земле чужой жизни и разума с поведением существ,
представляющих этот разум, оценивает это поведение исходя из собственного
социально-этического опыта.
Если же предположить, что контактерами наблюдались фрагменты деятельности на
Земле членов сообщества живых существ, обладающих полным совпадением, не
подвергаемой никакому сомнению всеобщей и естественной системы целей,
которая была определена как Общее Дело, то поведение и психология членов
такого сообщества будут, видимо, соответствовать полученному контактерами
впечатлению.
Нельзя не признать, что концепция Общего дела как идея космоэтического
сотрудничества единой всечеловеческой системы во Вселенной, кратко и, надо
признать, крайне упрощенно представленная выше, может вызвать вполне
понятные сомнения, однозначно связанные с историческим и личным опытом
каждого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
диалектическому единству внешних и внутренних целей индивидуума. Полное
тождество личных целей и целей, присущих всечеловеческой системе в целом,
должно стать тем базисом, на котором космоэтика интегрирует в себе этические
элементы, к соединению которых безрезультатно стремились все существующие на
сегодня на Земле надчеловеческие системы.
Казалось бы, что высказанные соображения позволяют в качестве основной
формулы космоэтики привести знаменитый принцип: "Поступай так, чтобы ты
всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого как
к цели и никогда не относился бы к нему как к средству", - но,эта
формулировка несет на себе явный отпечаток антропоцентристского шовинизма:
она отражает исключительно отношения между людьми и безразлична ко всему,
кроме человека.
Необходимые изменения минимальны: "Поступай так, чтобы ты всегда относился к
Миру и в своем лице, и в лице всякого другого живого существа как к цели и
никогда не относился бы к нему как к средству" Отличие этой формулы очевидно
- человек отрекается от вечного своего антропоцентризма и признает равенство
себя всему живущему во Вселенной - и звезде, и былинке под ногами. Сейчас
эта формула очень трудна для практического применения, много труднее, чем
исходная, которой, кстати, человечество так и не научилось пользоваться. Она
может стать нормой только на каком-то этапе эволюции, когда человечество
придет к необходимости объединения и сотрудничества со Вселенной в ее Общем
Деле. Но даже сегодня эта формула не должна смущать своей строгостью и, в
некоторых областях, кажущейся недоступностью. Не нужны никакие крайности -
ни вегетарианство, ни буддийское хождение на цыпочках в боязни навредить
живому. Человек естественно адекватен природе и на этом этапе эволюции никак
не выделен из живущего на Земле: он должен питаться плотью живых существ и
он не может летать, чтобы не погубить ползающих и растущих. Космоэтика
требует другого - человек не должен и не может переступать рубеж
естественного и его аппетиты должны быть ограничены исключительно
необходимым для жизни - грани потребностей, которую люди не имеют права
переступать.
В то же время мы не можем восставать против защитившей нас от враждебности
окружающего нас мира науки и техники и разом разрушить все достигнутое под
луддистским лозунгом: "Назад, в пещеры!" Подобное восстание означало бы
непременное прохождение какой-то переломной точки, после которой
человечество оказалось бы перед неопределенным будущим. Путь от технической
цивилизации не может быть ознаменован революционным разрушением техносферы,
путь этот - направленная эволюция от разрозненности земных систем к единой
всечеловеческой системе, к единой цели Общего дела; от индивидуалистской
этики к этике любви, суть которой когда-то выразил Н.К. Рерих: "Не нужно
утомительных медитаций - мысль о мире кратка: "Пусть будет миру хорошо!"
Человек станет по-новому воспринимать древний, как мир, призыв: "Возлюби
ближнего твоего, как самого себя", потому что ближним для него будет и трава
под ногами, и дерево под окном, и стая птиц над домом, и звезда в небе, и
люди - близкие и далекие, знакомые и незнакомые, - весь мир станет единой
для всех родиной, частью и порождением которой ощутит себя каждый человек.
Таково очень краткое и не претендующее на истинность и, тем более, на
единственность, изложение представления о космоэтике, как системе норм,
определяющих отношения между людьми и Вселенной в Общем Деле.
Сегодня гипотеза о космоэтике Общего Дела не имеет под собой практически
никаких оснований, за небольшим и не очень доказательным исключением,
которое представляют контактные материалы, дающие, несмотря на всю их
странность и невысокую надежность, возможность для весьма интересных
интерпретаций. Вот что пишет Д. Киль об общественном облике существ,
вступающих в контакты: "Складывается впечатление, что наши "космонавты"
являются из мира, где... весьма вероятно нет... организованного общества.
Это мир, в котором каждая индивидуальность есть просто часть огромного
целого и. тотально контролируется огромным коллективным разумом или массой
энергии этого целого. Другими словами, эти существа не имеют свободной воли.
Они рабы, правда, очень высокого порядка.
Они часто пытались объяснить это обстоятельство людям, говоря: "Мы - одно
Целое", "мы все связаны друг с другом".
Нет, конечно, ничего удивительного в том, что Джон Киль, гражданин общества,
где существует традиционное отвращение к тоталитарному единомыслию, к
жертвенности во имя целей системы и где, как антитеза, необыкновенно высоко
поднят престиж индивидуализма, и в то же время существует и иногда довольно
успешно реализуется общественный инстинкт, - кажется смущенным полученными
выводами. С одной стороны, как индивидуалист, он испытывает и высказывает
явное презрение к идее тоталитарного единства. С другой стороны, как
существо общественное, системное, Киль, похоже, чувствует некоторую
смущающую его зависть перед странными для него проявлениями какого-то не
очень понятного единства, перед рабством, которое он неожиданно определяет
словом "высокое", перед связями, которые, - как чувствует Киль, - объединяют
чуждые существа на удивительной для Киля добровольной основе.
Можно согласиться с тем, что выводы Киля носят несколько поверхностный
характер и он, не увязав даже свою собственную гипотезу о причинах
присутствия на Земле чужой жизни и разума с поведением существ,
представляющих этот разум, оценивает это поведение исходя из собственного
социально-этического опыта.
Если же предположить, что контактерами наблюдались фрагменты деятельности на
Земле членов сообщества живых существ, обладающих полным совпадением, не
подвергаемой никакому сомнению всеобщей и естественной системы целей,
которая была определена как Общее Дело, то поведение и психология членов
такого сообщества будут, видимо, соответствовать полученному контактерами
впечатлению.
Нельзя не признать, что концепция Общего дела как идея космоэтического
сотрудничества единой всечеловеческой системы во Вселенной, кратко и, надо
признать, крайне упрощенно представленная выше, может вызвать вполне
понятные сомнения, однозначно связанные с историческим и личным опытом
каждого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176