В уборке урожая принимают участие все члены
сообщества.
Некоторые муравьиные семьи используют для посевов участки вокруг
муравейника. Собранные семена идут в пищу, а соломка - на строительные
нужды. Существует у муравьев и церемония захоронения: "могильщики" относят
усопшего на кладбище, расположенное неподалеку от муравейника, и предают его
земле на глубине 2-2,5 см. Разумеется, здесь и речи быть не может о зачатках
разума. По крайней мере, разума в нашем понимании. Большую роль в
жизнедеятельности муравьев, по мнению, специалистов, играет сложная система
врожденных инстинктов, чрезвычайно развитая у этих общественных насекомых".
Логично, видимо, предположить, что медведю-исследователю - если, конечно,
ему придет в голову заниматься такими исследованиями - вряд ли покажутся
осмысленными действия людей, работающих у конвейера или идущих в парадном
строю: скорее, он придет к выводу о том, что это проявления "сложной системы
врожденных инстинктов, чрезвычайно развитых" у этого двуногого
млекопитающего.
Но однажды лед все-таки тронулся, и вот уже не столь одинок в своих,
казавшихся ученому миру "дешевыми сенсациями, абсурдом", гипотезах Дж.Лилли,
американский нейрофизиолог, еще в начале 60-х годов предположивший, что
уровень интеллекта дельфина ничуть не ниже человеческого, а может быть, и
выше; что дельфины обладают собственным языком, причем языком невероятно
сложным. Исследователи определили, что при общении дельфины используют
несколько сотен различных сигналов - примерно столько же, сколько слов мы
используем при повседневном общении. Известно, что существуют определенные
приемы, с помощью которых можно узнать, как устроена та или иная
письменность. Аналогичный подход был использован при изучении графической
записи звуковых сигналов дельфинов. Выяснилось, что сообщения дельфинов
организованы примерно так же, как наша речь, но что эти сигналы - нечто
большее по своему значению и информационному содержанию, чем наша
лексическая единица языка слово. Иначе говоря, сигнал дельфина - что-то
среднее между словом и фразой. Уже "установлено, что дельфины способны
получать, обрабатывать и использовать информацию такого характера, которая
выходит за реальные биологические потребности", Оставляя на совести автора
цитируемой статьи туманное выражение "реальные биологические потребности",
хочу отметить факт удивительного антропоцентризма, когда автор, собравший
поразительные наблюдения, все же задает вопрос: "Зачем дельфину огромный,
хорошо развитый мозг?" Автору, похоже, и в голову не приходит, что если нет
забот о деньгах, автомобилях, ценах, экологических проблемах, телевизорах,
наркомании, зубодолбежных станках, росте преступности, энергетическом
кризисе и атомных бомбах, то мозги вовсе и не нужны. Неужели невозможно
представить себе цивилизацию, ценности которой практически полностью
воплощены не в создании и потреблении материальных ее плодов, а в мышлении и
познании, в созидании сложнейших и изощреннейших философских и этических
систем, в самопознании? Есть еще одно слово-заклинание - "труд", который,
как известно, "создал человека". С этим не приходится спорить, но в еще
большей степени, чем человека, труд создал человеческую цивилизацию -
явление уникальное на Земле и, видимо, в наших окрестностях космоса.
И опять же труд, но в жизненно необходимой для существования расы мере,
присущ не только человеку. Упомянем хотя бы тех же муравьев, чей труд к тому
же является фольклорным примером для человека.
Не принято испытывать трудностей и при объяснении действий животных, не
имеющих для них вроде бы никакой жизненной необходимости. Даже фантастически
сложные игры ворон, о которых можно было бы написать огромную книгу,
объясняются легко и просто чем-то вроде "обучения молодого поколения". Я
хочу привести пример такой "внепрактической деятельности". К счастью, в
первоисточнике эта прелестная история не была испорчена дидактическими
разъяснениями.
Лесничий Том Бакли с Аляски, сидя перед телевизором в рождественскую ночь,
вдруг почувствовал, что кто-то наблюдает за ним в окно.
Повернувшись, Бакли увидел голову огромного медведя. Не обращая внимания. на
лесничего, медведь уставился на экран, где демонстрировались мультфильмы.
Когда программа кончилась, медведь исчез в лесу.
Отодвигая границу разума, мы, естественно, хотим где-то остановиться,
обрести потерянную было опору, потерянное превосходство, но факты,
необъяснимые даже при помощи самых сильных заклинаний - таких, как "сложные
инстинкты", отодвигают границу разума все ниже и ниже по лестнице
зоологической классификации до тех пределов, где находятся странные существа
- полуживотные-полурастения.
И вот - растения, в которых, как кажется, просто нет места даже для искры
разума и эмоций. Тем не менее однажды нашелся человек, который усомнился в
этом и продемонстрировал миру удивительные, сенсационные эксперименты. Этот
человек Клив Бакстер, один из ведущих американских специалистов по детектору
лжи, бывший в то время главой Исследовательского комитета Академии
криминалистических наук, однажды решил на всякий случай проверить - есть ли
эмоции у растений? Бакстер присоединил два электрода своего детектора,
определяющего измерение электропроводности, к листу растения и опустил
другой лист в чашку с горячим кофе. Никакой реакции.
"А что если огонь?" - подумал Бакстер, и в это время игла самописца резко
пошла вверх. Бакстер продолжал опыты и в другом эксперименте, поставленном
им: механизм, соединенный с датчиком случайных чисел, опрокидывал чашку с
живой креветкой в сосуд с кипятком. Рядом стояло растение с наклеенными на
лист электродами, замеряющими изменение электропроводности, которое
регистрировалось самописцем. Этот опыт повторялся много раз, в том числе и
ночью, когда все покидали лабораторию. И всякий раз была устойчиво
зарегистрирована эмоциальная реакция, совпадающая по времени с гибелью
креветки.
"Любопытная деталь: оказывается, растение постепенно "привыкает" к
трагическим событиям. Например, интенсивность выброса кривой в опыте с
креветкой падает после многократного повторения опыта. Растение не обращает
внимания на бесполезную сто первую угрозу. Однако при смерти человеческих
клеток (антисептик вводят в пробирку с культурой клеток) привыкания нет.
Домашнее растение, видимо, чутко реагирует на болезнь хозяина и даже на
изменение его настроения".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
сообщества.
Некоторые муравьиные семьи используют для посевов участки вокруг
муравейника. Собранные семена идут в пищу, а соломка - на строительные
нужды. Существует у муравьев и церемония захоронения: "могильщики" относят
усопшего на кладбище, расположенное неподалеку от муравейника, и предают его
земле на глубине 2-2,5 см. Разумеется, здесь и речи быть не может о зачатках
разума. По крайней мере, разума в нашем понимании. Большую роль в
жизнедеятельности муравьев, по мнению, специалистов, играет сложная система
врожденных инстинктов, чрезвычайно развитая у этих общественных насекомых".
Логично, видимо, предположить, что медведю-исследователю - если, конечно,
ему придет в голову заниматься такими исследованиями - вряд ли покажутся
осмысленными действия людей, работающих у конвейера или идущих в парадном
строю: скорее, он придет к выводу о том, что это проявления "сложной системы
врожденных инстинктов, чрезвычайно развитых" у этого двуногого
млекопитающего.
Но однажды лед все-таки тронулся, и вот уже не столь одинок в своих,
казавшихся ученому миру "дешевыми сенсациями, абсурдом", гипотезах Дж.Лилли,
американский нейрофизиолог, еще в начале 60-х годов предположивший, что
уровень интеллекта дельфина ничуть не ниже человеческого, а может быть, и
выше; что дельфины обладают собственным языком, причем языком невероятно
сложным. Исследователи определили, что при общении дельфины используют
несколько сотен различных сигналов - примерно столько же, сколько слов мы
используем при повседневном общении. Известно, что существуют определенные
приемы, с помощью которых можно узнать, как устроена та или иная
письменность. Аналогичный подход был использован при изучении графической
записи звуковых сигналов дельфинов. Выяснилось, что сообщения дельфинов
организованы примерно так же, как наша речь, но что эти сигналы - нечто
большее по своему значению и информационному содержанию, чем наша
лексическая единица языка слово. Иначе говоря, сигнал дельфина - что-то
среднее между словом и фразой. Уже "установлено, что дельфины способны
получать, обрабатывать и использовать информацию такого характера, которая
выходит за реальные биологические потребности", Оставляя на совести автора
цитируемой статьи туманное выражение "реальные биологические потребности",
хочу отметить факт удивительного антропоцентризма, когда автор, собравший
поразительные наблюдения, все же задает вопрос: "Зачем дельфину огромный,
хорошо развитый мозг?" Автору, похоже, и в голову не приходит, что если нет
забот о деньгах, автомобилях, ценах, экологических проблемах, телевизорах,
наркомании, зубодолбежных станках, росте преступности, энергетическом
кризисе и атомных бомбах, то мозги вовсе и не нужны. Неужели невозможно
представить себе цивилизацию, ценности которой практически полностью
воплощены не в создании и потреблении материальных ее плодов, а в мышлении и
познании, в созидании сложнейших и изощреннейших философских и этических
систем, в самопознании? Есть еще одно слово-заклинание - "труд", который,
как известно, "создал человека". С этим не приходится спорить, но в еще
большей степени, чем человека, труд создал человеческую цивилизацию -
явление уникальное на Земле и, видимо, в наших окрестностях космоса.
И опять же труд, но в жизненно необходимой для существования расы мере,
присущ не только человеку. Упомянем хотя бы тех же муравьев, чей труд к тому
же является фольклорным примером для человека.
Не принято испытывать трудностей и при объяснении действий животных, не
имеющих для них вроде бы никакой жизненной необходимости. Даже фантастически
сложные игры ворон, о которых можно было бы написать огромную книгу,
объясняются легко и просто чем-то вроде "обучения молодого поколения". Я
хочу привести пример такой "внепрактической деятельности". К счастью, в
первоисточнике эта прелестная история не была испорчена дидактическими
разъяснениями.
Лесничий Том Бакли с Аляски, сидя перед телевизором в рождественскую ночь,
вдруг почувствовал, что кто-то наблюдает за ним в окно.
Повернувшись, Бакли увидел голову огромного медведя. Не обращая внимания. на
лесничего, медведь уставился на экран, где демонстрировались мультфильмы.
Когда программа кончилась, медведь исчез в лесу.
Отодвигая границу разума, мы, естественно, хотим где-то остановиться,
обрести потерянную было опору, потерянное превосходство, но факты,
необъяснимые даже при помощи самых сильных заклинаний - таких, как "сложные
инстинкты", отодвигают границу разума все ниже и ниже по лестнице
зоологической классификации до тех пределов, где находятся странные существа
- полуживотные-полурастения.
И вот - растения, в которых, как кажется, просто нет места даже для искры
разума и эмоций. Тем не менее однажды нашелся человек, который усомнился в
этом и продемонстрировал миру удивительные, сенсационные эксперименты. Этот
человек Клив Бакстер, один из ведущих американских специалистов по детектору
лжи, бывший в то время главой Исследовательского комитета Академии
криминалистических наук, однажды решил на всякий случай проверить - есть ли
эмоции у растений? Бакстер присоединил два электрода своего детектора,
определяющего измерение электропроводности, к листу растения и опустил
другой лист в чашку с горячим кофе. Никакой реакции.
"А что если огонь?" - подумал Бакстер, и в это время игла самописца резко
пошла вверх. Бакстер продолжал опыты и в другом эксперименте, поставленном
им: механизм, соединенный с датчиком случайных чисел, опрокидывал чашку с
живой креветкой в сосуд с кипятком. Рядом стояло растение с наклеенными на
лист электродами, замеряющими изменение электропроводности, которое
регистрировалось самописцем. Этот опыт повторялся много раз, в том числе и
ночью, когда все покидали лабораторию. И всякий раз была устойчиво
зарегистрирована эмоциальная реакция, совпадающая по времени с гибелью
креветки.
"Любопытная деталь: оказывается, растение постепенно "привыкает" к
трагическим событиям. Например, интенсивность выброса кривой в опыте с
креветкой падает после многократного повторения опыта. Растение не обращает
внимания на бесполезную сто первую угрозу. Однако при смерти человеческих
клеток (антисептик вводят в пробирку с культурой клеток) привыкания нет.
Домашнее растение, видимо, чутко реагирует на болезнь хозяина и даже на
изменение его настроения".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176