Именно контактов, так как это следует из приведенного выше
определения этого понятия: "контакт между системами, или формами жизни, или
цивилизациями можно определить как стремление одной системы к получению
информации о другой системе, вне зависимости то того, имеет ли это
стремление сугубо прагматический или неопределенно-познавательный характер".
Итак, пробуя на вкус отбивную из партнера по контакту, мы получаем о нем
информацию...
Эта мысль вызывает какой-то внутренний протест, вызывает ощущение
неправильности и несправедливости исходной формулировки понятия контакта.
Причиной этого дискомфорта является, как кажется, безличность, или, точнее,
бездушие формулы, отсутствие в ней каких-либо морально-этических критериев,
явно необходимых в любых определениях, относящихся к живым системам. Ведь
согласно приведенному определению и громкий скандал, и разбойничье
нападение, и мировая война могут считаться контактами.
Для исключения этого введем в формулировку контакта компонент, учитывающий
как раз то обстоятельство, что рассмотрению подлежат живые системы,
существование которых не должно нарушаться процедурой контакта.
Следовательно, определение понятия контакта в третьем приближении может
звучать так "контакт между системами, или формами жизни, или цивилизациями
можно определить как ненарушающее целостность систем и окружающей их среды
стремление... и т. д." В этом определении, наверное, также немало подводных
камней, но в этом приближении оно обладает полнотой, необходимой для целей
дальнейшего рассмотрения.
Тем не менее в этом определении, как, впрочем, и в предыдущих, остается
открытым вопрос о разумности сторон, вступающих в контакт, то есть о
разумности самого контакта, что, собственно, и может явиться предметом
решительных возражений против этих формулировок. Действительно, вот вы
видите птицу, стучащую клювом в ваше окно. Она неразумна - так, одни
рефлексы, - сомнений же в вашем разуме не может быть никаких. Вы разумны
априорно, по определению: Гомо Сапиенс, Человек Разумный. Имеет ли место
контакт в этом случае? Согласно твердо и раз и навсегда установленным
теориям современной науки - нет; в соответствии с третьим приближением - да.
Для того чтобы решить этот вопрос, необходимо хоть как-то разобраться в
самом понятии разума, определить демаркационную линию, проходящую через
живой мир. Собственно говоря, эта проблема давно уже решена: человек -
значит сапиенс, остальные - нет. Истинно и справедливо ли такое деление? Как
оно возникло? На заре своей истории человек мало чем выделялся из животного
мира. Он сражался с хищниками, убивая их и погибая сам от их зубов и когтей,
охотился за добычей, которая служила ему пищей. В те далекие времена еще,
быть может, только начинало возводиться громоздкое здание морали -
удивительной конструкции, которой при всей своей красоте, грандиозности и
сложности построено на песке необязательности и зияет прорехами
непоследовательности.
Один из этических кризисов, вызванных общей непоследовательностью моральной
конструкции, возник именно тогда, когда человек, назвав животных "братьями
своими меньшими", тем не менее продолжал этих своих братьев убивать и
поедать. Возникла необходимость в идеологическом и моральном самооправдании,
поскольку альтернатива, предполагающая отказ от мяса, не могла быть
реализована в связи с национальными традициями многих народов.
Дополнительным доводом является мнение диетологов о мясе как "основном
источнике полноценных белков и о невозможности найти им полноценную замену".
Следует, однако, заметить, что некоторые народы - в основном азиатские -
практически не употребляют в пищу мяса, о приемлемости чего, как и о
движении вегетарианцев, уже на протяжении многих десятилетий идут
нескончаемые споры.
Для оправдания своей двойной морали по отношению к "братьям меньшим"
человеком был выбран другой путь - более привычный путь субъективизма по
отношению к своей жертве, ее унижении, в оправдании любого насилия - как
физического, так и морального, - своим превосходством над жертвой этого
насилия. Благородные римляне считали все прочие народы варварами,
крестоносцы шли покорять неверных, вся идеология колонизаторов была
построена на презумпции неполноценности туземцев. Те же корни питали и
достигший поистине апокалиптической мерзости и злодейства фашизм.
И совсем не в том дело, что истинные причины всех раздоров, войн и насилия
были совсем другими. Важным было и остается оправдание собственной гнусности
в глазах окружающих и, что, наверное, еще более важно, - в своих. И
придумывали, и убеждали и себя и других в том, что варвары - грязные, что
мусульмане - нечестивцы, а христиане - праведны, что арийцы имеют право на
жизнь, а унтерменши - нет и т.д. и т. п.
Та же самая логика является базисной и определяющей отношения человека с
животными, и венцом теоретических изысканий, обосновывающих немыслимое
превосходство человека, стало учение И.П. Павлова.
Ко времени оформления этого учения в единую систему накопилось очень много
факторов чрезвычайно сложного поведения животных, и человечество, к тому
времени достигшее таких моральных высот, которые заставили его относиться с
отвращением к каннибализму, желало научно убедиться, что гастрономические
отношения с животным миром не являются некоторой разновидностью этого, уже
преодоленного каннибализма.
Величие исторического процесса человечества как раз и состоит в том, что
любая насущная потребность людей, как правило, имеющая весьма отдаленное
отношение к добру - неминуемо реализуется.
Вспомним хотя бы историю создания атомной бомбы. Даже великий Резерфорд был
убежден, что сие невозможно, ан нет: очень захотелось, и бомба была создана.
С той же неизбежностью появилось и учение И.П. Павлова, которое все-таки,
несмотря на его естественнонаучное обличье, является по сути
морально-этическим оправданием человека в его роли уничтожителя всего живого
на Земле. Хищник из "Мира животных", спокойно поедающий серну перед
объективом камеры и не ищущий оправдания этому в своем видовом
превосходстве, по крайней мере не лицемерит, чем, кстати, и вызывает наше
отвращение. Между тем стараниями в основном сентиментального и гуманного
человека за последние 100 лет исчезло 75 видов млекопитающих, 600 видов
обречено на вымирание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176
определения этого понятия: "контакт между системами, или формами жизни, или
цивилизациями можно определить как стремление одной системы к получению
информации о другой системе, вне зависимости то того, имеет ли это
стремление сугубо прагматический или неопределенно-познавательный характер".
Итак, пробуя на вкус отбивную из партнера по контакту, мы получаем о нем
информацию...
Эта мысль вызывает какой-то внутренний протест, вызывает ощущение
неправильности и несправедливости исходной формулировки понятия контакта.
Причиной этого дискомфорта является, как кажется, безличность, или, точнее,
бездушие формулы, отсутствие в ней каких-либо морально-этических критериев,
явно необходимых в любых определениях, относящихся к живым системам. Ведь
согласно приведенному определению и громкий скандал, и разбойничье
нападение, и мировая война могут считаться контактами.
Для исключения этого введем в формулировку контакта компонент, учитывающий
как раз то обстоятельство, что рассмотрению подлежат живые системы,
существование которых не должно нарушаться процедурой контакта.
Следовательно, определение понятия контакта в третьем приближении может
звучать так "контакт между системами, или формами жизни, или цивилизациями
можно определить как ненарушающее целостность систем и окружающей их среды
стремление... и т. д." В этом определении, наверное, также немало подводных
камней, но в этом приближении оно обладает полнотой, необходимой для целей
дальнейшего рассмотрения.
Тем не менее в этом определении, как, впрочем, и в предыдущих, остается
открытым вопрос о разумности сторон, вступающих в контакт, то есть о
разумности самого контакта, что, собственно, и может явиться предметом
решительных возражений против этих формулировок. Действительно, вот вы
видите птицу, стучащую клювом в ваше окно. Она неразумна - так, одни
рефлексы, - сомнений же в вашем разуме не может быть никаких. Вы разумны
априорно, по определению: Гомо Сапиенс, Человек Разумный. Имеет ли место
контакт в этом случае? Согласно твердо и раз и навсегда установленным
теориям современной науки - нет; в соответствии с третьим приближением - да.
Для того чтобы решить этот вопрос, необходимо хоть как-то разобраться в
самом понятии разума, определить демаркационную линию, проходящую через
живой мир. Собственно говоря, эта проблема давно уже решена: человек -
значит сапиенс, остальные - нет. Истинно и справедливо ли такое деление? Как
оно возникло? На заре своей истории человек мало чем выделялся из животного
мира. Он сражался с хищниками, убивая их и погибая сам от их зубов и когтей,
охотился за добычей, которая служила ему пищей. В те далекие времена еще,
быть может, только начинало возводиться громоздкое здание морали -
удивительной конструкции, которой при всей своей красоте, грандиозности и
сложности построено на песке необязательности и зияет прорехами
непоследовательности.
Один из этических кризисов, вызванных общей непоследовательностью моральной
конструкции, возник именно тогда, когда человек, назвав животных "братьями
своими меньшими", тем не менее продолжал этих своих братьев убивать и
поедать. Возникла необходимость в идеологическом и моральном самооправдании,
поскольку альтернатива, предполагающая отказ от мяса, не могла быть
реализована в связи с национальными традициями многих народов.
Дополнительным доводом является мнение диетологов о мясе как "основном
источнике полноценных белков и о невозможности найти им полноценную замену".
Следует, однако, заметить, что некоторые народы - в основном азиатские -
практически не употребляют в пищу мяса, о приемлемости чего, как и о
движении вегетарианцев, уже на протяжении многих десятилетий идут
нескончаемые споры.
Для оправдания своей двойной морали по отношению к "братьям меньшим"
человеком был выбран другой путь - более привычный путь субъективизма по
отношению к своей жертве, ее унижении, в оправдании любого насилия - как
физического, так и морального, - своим превосходством над жертвой этого
насилия. Благородные римляне считали все прочие народы варварами,
крестоносцы шли покорять неверных, вся идеология колонизаторов была
построена на презумпции неполноценности туземцев. Те же корни питали и
достигший поистине апокалиптической мерзости и злодейства фашизм.
И совсем не в том дело, что истинные причины всех раздоров, войн и насилия
были совсем другими. Важным было и остается оправдание собственной гнусности
в глазах окружающих и, что, наверное, еще более важно, - в своих. И
придумывали, и убеждали и себя и других в том, что варвары - грязные, что
мусульмане - нечестивцы, а христиане - праведны, что арийцы имеют право на
жизнь, а унтерменши - нет и т.д. и т. п.
Та же самая логика является базисной и определяющей отношения человека с
животными, и венцом теоретических изысканий, обосновывающих немыслимое
превосходство человека, стало учение И.П. Павлова.
Ко времени оформления этого учения в единую систему накопилось очень много
факторов чрезвычайно сложного поведения животных, и человечество, к тому
времени достигшее таких моральных высот, которые заставили его относиться с
отвращением к каннибализму, желало научно убедиться, что гастрономические
отношения с животным миром не являются некоторой разновидностью этого, уже
преодоленного каннибализма.
Величие исторического процесса человечества как раз и состоит в том, что
любая насущная потребность людей, как правило, имеющая весьма отдаленное
отношение к добру - неминуемо реализуется.
Вспомним хотя бы историю создания атомной бомбы. Даже великий Резерфорд был
убежден, что сие невозможно, ан нет: очень захотелось, и бомба была создана.
С той же неизбежностью появилось и учение И.П. Павлова, которое все-таки,
несмотря на его естественнонаучное обличье, является по сути
морально-этическим оправданием человека в его роли уничтожителя всего живого
на Земле. Хищник из "Мира животных", спокойно поедающий серну перед
объективом камеры и не ищущий оправдания этому в своем видовом
превосходстве, по крайней мере не лицемерит, чем, кстати, и вызывает наше
отвращение. Между тем стараниями в основном сентиментального и гуманного
человека за последние 100 лет исчезло 75 видов млекопитающих, 600 видов
обречено на вымирание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176