— А если они нас замучают своими просьбами? Лето уже на исходе, а у нас еще не было ни одного свободного дня, чтобы выехать за город и подышать по-человечески на природе! И дети в Чимгане нас ждут!
Аброр рассчитывал, закончив ремонт машины, в ближайшую субботу поехать с Вазирой в Чимган — проведать детей в лагере, искупаться в Куксу. Суббота, воскресенье — целых два дня покоя и беззаботности. А раз начинаются хлопоты с бешик-тоем, значит, за выходные дни они устанут больше, чем на работе.
Было, право, отчего расстроиться, но Аброр уже не находил другого выхода, кроме как... уступить родителям.
— Ладно, Вазира, и это как-нибудь переживем. В августе поедем с детьми в Хумсан... Праздник по случаю рождения ребенка есть у всех народов. В той или иной форме. У нас по-своему... А может, после Снчпик-тоя и вам захочется еще одного ребенка? У меня ведь какая принципиальная позиция? В нормальной семье советских интеллигентом должно быть не менее трех детей. А, ханум? — Аброр пробовал и шуткой, и лаской смягчить Вазиру, привлек ее к себе.— Ну, пойдем к парикам!
Я не пойду! — Вазира высвободилась из его объятий.— Так будет лучше.
Аброр бросил острый взгляд на ее лицо. Не идет, чтоб не поссориться со свекровью. И вправду так будет лучше, и не стал больше.
— Ладно. Только прошу вас — наберитесь терпения. Два, ну три месяца они будут жить у нас. Давайте сделаем все, чтобы у нас был мир и лад.
— Скажите это и своей матери. Пускай не выискивает нам забот. Мы не бездельники. И кроме всяких обычаев нам есть о чем подумать и чем заняться. Если они меня не жалуют, пусть хоть пожалеют сына!
Аброр срывал свою досаду тем, что яростно затягивался сигаретой.
— Я оказываюсь между двух огней, Вазира.— Аброр снова затянулся.— Вы должны меня понимать лучше, чем мама. Не может она посмотреть на себя со стороны. А мы должны быть хотя бы немного педагогами. Поэтому я еще раз прошу вас: будьте пошире душой, и нечего раздражаться по мелочам. Пройдут эти напряженные дни...
И, втянув голову в плечи, Аброр пошел к родителям.
Похоже на то, что он сейчас и у матери будет просить «широты души», сдержанности и прочего... Зеленый еще из него педагог. Женских ссор больше всего на свете боится. И отец такой же: чтобы избежать скандалов, всю жизнь уступал жене.
Аброр вдруг обнаружил, что матери боится больше, чем отца. С давних пор так было, и вот пожалуйста — сорокалетний мужчина такую привычку сохранил. Конечно, со стороны — посмотреть глазами Вазиры, например,— это странно. Ей могло казаться, что Аброр попросту неискренен: лавирует или приспосабливается то к ней, то к матери...
Прошло довольно много времени, прежде чем Аброр со своим блокнотом вернулся наконец к Вазире. В весьма подавленном настроении. Судя по выражению лица, мать и отец нагрузили его всякими бешик-тойными заботами сверх головы... Вазира приготовилась к трудному разговору, но Аброр молчал.
Весь остаток дня молчал. А ночью вдруг сказал:
— Если завтра получу машину, то к вечеру съездим проведать Зумрад Садыковну. Хорошо?
Неожиданная «смена курса» удивила Вазиру:
— Да где же взять время для моей матери?
— Для вас и вашей матери я всегда время найду! — миролюбиво ответил Аброр. И завернулся с головой в одеяло.
...А на следующий день Аброр вывел машину из авторемонтной мастерской, и первый маршрут был в больницу.
Полосатый больничный халат был Зумрад Садыковне немного великоват, на плечах висел мешком. К тому же за последний месяц, пока находилась в клинике, она еще больше похудела и словно вытянулась. Уже первый этап операции оказался для нее тяжелым. Вазира три часа просидела во дворе в ожидании. Хирург вышел усталый, едва переступая. Зумрад Садыковна, признался он, во время операции от боли сознание потеряла, но ее быстро привели в чувство уколами.
С тех пор прошло десять дней. Аброр видел, что отек с лица тещи еще не сошел, больной глаз слезился по-прежнему. И Аброр был вынужден обратиться к лечащему врачу.
— Пусть исчезнет отек. Через недельку выпишем, и вы увезете ее домой,— сказал хирург.
— А что будет с бельмом?
— Выдержать две операции кряду она не в состоянии. Человек уже старый. Организм ослабевший, пускай дома сил наберется... Помните, профессор-консультант тоже говорил об этом... А осенью привезете ее сюда снова.
Зумрад Садыковне и самой порядком надоела больница, она хотела поскорее вернуться домой, к невестке. И конечно же беспокоилась за Алибека, который недавно написал, что живет где-то в тайге, служит сапером и борется главным образом с гнусом и мошкарой.
— Алик у нас слабый. Как бы не заболел там!
— Слабый?! — Вазира улыбнулась.— Что вы, мама? Вы больше думайте о себе. Вам надо набраться сил для новой операции. Ешьте побольше фруктов... Вот, возьмите, Аброр для вас купил.
В конце встречи виноград, персики, горячие лепешки с кунжутом она отнесла матери в палату. Пообещав через три-четыре дня снова ее проведать, Аброр и Вазира попрощались с Зумрад Садыковной.
Настроение у Вазиры заметно улучшилось, и Аброр по дороге предложил ей заехать в универмаг, купить некоторые подарки к бешик-тою.
— Ваши родственники должны собраться у нас на совет в воскресенье?
— Да, да.
Вазира подумала о том, как ей предстоит принимать родственников, угощать или занимать беседой. Но возражать, опять и опять идти в наступление — ни сил, ни желания на это у нее не было.
В универмаге было полно народу. Аброр и Вазира ходили с этажа на этаж, из отдела в отдел — искали модные полуботинки для отца и велюр для матери новорожденного. Ни того, ни другого не нашли.
На следующий день после работы Аброр побывал на ярмарке и в Чиланзарском торговом центре, еще в пяти-шести других магазинах. Наконец подходящие ботинки нашлись в магазине для молодоженов на улице Шота Руставели. Вот так ползадачи было решено.
А вот велюра на платье не было нигде. Вазира с горечью и обидой наблюдала, как безрезультатно носится Аброр по городу в поисках этой «роскоши».
— Не ищите, свадеб сейчас много, и всем нужен велюр.
— Что же делать? Не у спекулянтов же покупать.
Вазира открыла дверцу комода, достала оттуда велюровый отрез нежного бледно-розового тона и положила на стол.
— Для себя покупала в Москве. Аброр благодарно поцеловал жену.
Я потом от себя куплю вам еще лучше. В субботу утром Аброр отвез отца на старый базар. Агзам-ата выбрал бешик крепенький и пестренький. Колыбелька-колыхалка радовала глаз переливами всех семи цветов радуги. А сын закупил все необходимое, чтобы достойным угощением встретить родственников.
Вазире ничего не оставалось, как заниматься уборкой в доме.
Ханифа-хола поручила Шакиру оповестить всех родственников, кого бы они хотели видеть у себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81