.. Мальчиком еще он вместе с отцом следил за пролетающими журавлями. Это было за городом, весной в дождливый день. Небо затянули облака, и журавли летели очень низко. Аброр тогда впервые увидел, какие у них длинные шеи, какие это большие птицы.
Журавли быстрей обычного взмахивали длинными крыльями. Раз-два, раз-два, раз-два! Клин то разрывался почти надвое, когда птицы удалялись одна от другой, то снова сжимался, становился единым целым. Порой один или два журавля вообще отставали, а потом снова догоняли сородичей.
«Почему они летят так беспокойно, папа?»
«Сам удивляюсь. Наверное, крылья намокли. Видно, долго летят под дождем».
«А почему они не спустятся отдохнуть?»
«Тут кругом дома. Вот, смотри, повернули к Бозсу. Может, там спустятся».
Да, журавли тогда летели беспокойно, тяжело; вершина и концы треугольника-клина перемещались то вправо, то влево. Но курлыканье больших птиц, как обычно, звучало ясно и чисто. Они привыкли к таким трудностям за время длительных своих перелетов. И сколько бы страданий им ни выпадало, спокойными, мирными голосами переговаривались они меж собой и продолжали полет.
Последние годы жизни отца напоминали Аброру тот, из детства, полет журавлей. У него, у сына, характер отцовский, это Аброр знал, об этом ему многие говорили Ну что ж, значит, надо теперь суметь жить и за себя, и за отца.
1975—1982



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81