А из черного материала - мужикам на брюки... Не знаю, что за материал. Ну, вроде "чертовой кожи". А еще из одного куска решили сшить детишкам парные костюмы, чтобы они выделялись чем-то среди других. Все ж таки колхозники.
- Ага, выделение за счет спекуляции! - крикнул опять Сенечка. - Хорош колхоз, ничего не скажешь.
В зале зашумели, а Миронов сказал:
- Я не спекулянт.
- Может, вы интересы государства выше собственных ставите? - спросил опять Сенечка. - Тогда поясните, почему вы государственные излишки пустили на женские наряды?
- Бабы ночью уговорили!
- Надышали... Гы-гык!
На красной шее Миронова веревками вздулись жилы. Он молчал.
Мария только теперь заметила в углу тесно сбившуюся, притихшую стайку женщин в красных платьях и в косыночках. Что-то резкое полоснуло ее по сердцу, и она крикнула, не помня себя:
- Прекратите издевательство!
Председатель забарабанил ладонью по столу.
- Товарищи, попрошу соблюдать спокойствие, - гася неожиданную вспышку, сказал он. - А вы, товарищ Миронов, свободны. Объявляется перерыв.
Все разом встали и двинулись на выход. Проходя мимо Марии, Сенечка выдавил сквозь поджатые губы:
- Поговорим в райкоме, товарищ Обухова.
- Нет! Нам с вами говорить не о чем.
11
Тихим воскресным вечером Мария с Варей приехали в Степанове. Еще солнце стояло высоко и с дальнего заречного бугра от белой колокольни, возвышающейся над мягкими куполами вязов и лип, доносился густой и вязкий вечерний благовест. Народ, одетый по-воскресному - бабы в белых платочках и в длинных темных юбках, мужики в картузах и в хорошо начищенных хромовых сапогах, - тянулся извилистыми тропами по открытому пологому взъему к церкви. При въезде в село из окон земской больницы - трех длинных деревянных корпусов под зеленой крышей - отрешенно и долго глядели на них больные в синих облезлых халатах и в белых колпаках. В больничном сквере паслись телята и свиньи, расхаживали куры. Сельская улица встретила их разноголосым собачьим лаем, кружением возле телеги шустрых босоногих ребятишек:
- Тетенька, дай на телеге прокатиться!
- Отойди прочь, ну! - отгоняла их кнутом от задка Варя. - В колесо попадешь - ногу сломаешь.
Один из пареньков сделал ужасное лицо и схватился за голову:
- Тетенька, у тебя ось в колесе... Останови скорее!
- Стой, Маша, стой! С колесом что-то случилось, - испуганно крикнула Варя.
- Будет тебе, глупая, - обернулась та. - Над тобой же смеются.
- Не-е, тетенька... Правда, у вас ось в колесе...
- Вот я вам, мошенникам...
Бывшая ремесленная школа с красным двухэтажным учебным корпусом и приземистыми, длинными мастерскими стояла за селом на крутом берегу Петравки. Перед школой был широкий, заросший травой плац с высокой перекладиной, на которой висели два обрывка толстого каната и длинный шест, с турником и брусьями, с гигантскими шагами и с длинной коновязью возле самого палисадника. Мария привязала лошадь за коновязь, отпустила чересседельник, кинула травы. Варя сидела в тарантасе и растерянно глядела на пустынный плац, на запертую школу, на сиреневый палисадник. Нигде ни звука...
- Ты чего, передумала, что ли? - спросила Мария.
- Неужто опять обманул, подлец? - сказала Варя, передергивая нижней губой. - Он же обещал ждать вечером в школе.
- Может быть, где-то здесь? Надо поискать.
- Что он, иголка, искать его? - Варя, раздраженная, чуть не плача, спрыгнула с тарантаса.
Обошли все школьные подъезды - заперто, тихо, пустынно. Заглянули в мастерские, и там никого. Одно окно было занавешено газетами. Посмотрели с завалинки в верхнюю фрамугу - посреди комнаты стоял стол, на нем хлеб, колбаса, сыр, огурцы, бутылки вина и водки, на стульях в беспорядке висели рубашки, брюки, под койками валялись ботинки. А на койках, сваленные в кучи, лежали зеленые диагоналевые брюки и френчи с золотыми погонами. На кроватных спинках висели ременные портупеи... От этой загадочной комнаты, от незнакомых одежд, от запертой школы, от этой тишины, безлюдности веяло каким-то мистическим страхом.
- Что бы это значило? - спросила Варя.
- Не знаю... Вымерли все, что ли?
Они вышли на высокий каменистый берег Петравки. Далеко внизу кто-то плескался в широком темном омуте, доносились мужские голоса.
- Это они! - воспрянула Варя и заголосила, приставив руки трубочкой к губам: - Коля-а-а!
- А-а-а! - отозвалось эхо от дальнего пустынного берега. Потом снизу донесся голос Бабосова:
- Ого-го-о-о! Варюха, давай сюда! Кидайся в омут!
Варя, скинув туфельки, в одних носочках побежала вниз по каменистым уступам.
- Куда ты, сумасшедшая? - крикнула Мария. - Шею сломишь!
Варя и не оглянулась, неудержимо и быстро скатывалась все ниже и ниже, словно колобок. Белая кофта-разлетайка трепетала на ней, как на веревке в ветреный день. А от омута, из тальниковых зарослей вышел ей навстречу Бабосов в одних трусах.
Мария обошла обрывистый бугор по дальней тропинке и спустилась к речке. Возле тальниковой стенки, кроме Бабосова и Вари, она встретила Успенского и едва знакомого ей Костю Герасимова, степановского учителя, секретаря партийной ячейки. Это был носатый, здоровенный малый с красивым, но рябоватым лицом. Они с Успенским, оба сухие и жилистые, боролись на руках, подпрыгивая и кривляясь, точно дикари в пляске. Бабосов с Варей отошли за куст и, занавесившись ради смеха полотенцем, беззастенчиво целовались.
- Здорово, белогвардейцы! - крикнула, подходя, Мария.
- Чш-ш! - Успенский приставил палец к губам и оглянулся. - Откуда тебе известно?
Бабосов испуганно отпрянул от Вари и обалдело уставился на Марию.
- Кто вам сказал?
Растерянно, с недоумением на лице окаменел и Костя.
- Вы чего? - удивилась Мария, сама не понимая, в чем дело.
- Кто тебе сказал про белогвардейцев? - спросил опять Успенский.
- Никто не говорил.
- Откуда же ты знаешь про нашу операцию?
- Какую операцию?
- Ой, ребята, значит, вы что-то задумали? - сказала Варя. - А мы видели в вашей комнате офицерские мундиры.
- И только? - Бабосов вдруг рассмеялся и ткнул Успенского в бок. - Ну что, испугался, штабс-капитан?
- Может, все-таки поясните? - требовательно и с подозрением спросила Мария.
- Это дело начальства. Вон, пускай секретарь отчитывается, - сказал Успенский, кивая на Герасимова.
- Обыкновенная деловая операция, Мария Васильевна, - сказал Герасимов. - У нас на неделе предстоит чистка. Вот мы и решили провести ее за сегодняшнюю ночь.
- Каким образом?
- Маленькая служебная инсценировка... Я согласовал на бюро. Переодеваемся в офицерскую форму, делаем ночной обход и собираем всех коммунистов в школьную кладовую, под видом ареста. То есть инсценируем переворот Советской власти. Налет отряда Мамонтова. И все коммунисты искренно признаются - кто за Советскую власть, кто - против.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221