Выявить! Понятно? А ты мне об чем толкуешь?
- Ну а если их нет?
Тяпин навалился грудью на стол:
- Разговоры, что у нас не стало кулаков, - это попытка замазать классовую борьбу в деревне. Тебе, инструктору райкома, заворгу, не к лицу такие разговоры.
- Я не отрицаю наличия кулаков вообще в деревне. Я говорю только, что в Гордееве их нет.
- Так что ж прикажешь, за счет Гордеева довыявлять кулаков где-нибудь в Желудевке или в Тиханове? Ты что, маленькая? Есть определенный процент, установленный не нами... На ноябрьском Пленуме сказано - обкладывать налогом в индивидуальном порядке не менее двух и не более трех процентов всех хозяйств. Ясно и понятно. Рассуждать здесь нечего.
- Вот именно, не более трех процентов! - воскликнула Мария. - Это же специально, чтобы меру знали. Не то дай волю какому-нибудь Сенечке или Возвышаеву, так они тебе поголовно всех обложат.
- Ну, в чем дело? Давай выявлять эти два процента.
- Два процента это ж дается на округ, на район в целом. При чем же тут каждая деревня? В иной, может, пять процентов кулаков, а в другой ноль целых пять десятых.
- А ты об этом скажи где-нибудь у нас, на тихановском сходе. На вас, мол, мужики, пять процентов, а на гордеевских ноль целых хрен десятых.
- Митрофан Ефимович!
- Слушай, давай конкретно. У них же там этот самый подрядчик на рысаке...
- Звонцев, что ли? Он в селькове теперь работает. Хозяйство у него середняцкое.
- А мельники?
- И у тех по лошади и по корове, а мельница подоходным налогом обложена.
- Да ты что, не понимаешь? Кулака надо обложить в особом порядке, с учетом дохода от тех источников, которые у середняка не обкладываются.
- Да нет же кулаков у них.
- Ну черт с ними! Пусть назовут их богатой частью зажиточного слоя. Какая разница?
- А тогда зачем было меня посылать? Вызывайте сюда Акимова и прикажите ему - столько-то хозяйств выделить на индивидуальное обложение.
Тяпин покривился:
- Ты чего, смеешься, что ли? Вся налоговая политика так построена, что она представляет широчайшие права местным органам, то есть деревенскому активу, бедноте, сельсовету. А если райком начнет устанавливать налоги, это будет извращением. За такое дело нам по шее надают.
- Ну, вот и договорились. Я, как представитель райкома, утверждаю, что гордеевский актив поступил правильно.
- А то тебя за этим посылали, - проворчал Тяпин. - Что там с излишками? Зенин говорит, что он нашел излишки, но якобы вы с Акимовым отказались составлять акт.
- Я работник райкома, а не агент уголовного розыска, - сказала Мария с вызовом. - Я не стану лазить ни в подполы, ни в подпечники и выгребать оттуда хлеб.
- Это, Маша, называется чистоплюйством. Извини, но тут я тебя не понимаю.
- А ты сам полез бы в подпол?
- Если прикажут...
- Кто прикажет? Зенин?
- При чем тут Зенин?
- При том. Эти оборотистые Сенечки, как шишиги, снуют у нас за спиной и подталкивают нас к обрыву. Сунься туда в подпечник. А если что случится, кто будет отвечать? Зенин? Нет, в ответе будет руководитель райкома, а Сенечка за нашей спиной руки умоет.
Тяпин забарабанил по столу пальцами:
- Н-да... Между прочим, он на тебя докладную подал. Пишет, что работала там на стихию, что прикрывала от критики растратчика колхозного хлеба.
- На клевету этого типа готова ответить в любом месте.
- Придется на бюро разбирать. - Тяпин потер лоб и спросил без видимой связи: - Как там Андрей Иванович поживает?
- В субботу луга собирались делить. Я еще и дома-то не была.
- Кобыла не нашлась?
- Пока нет.
Тяпин состоял в родственной связи с Бородиными; брат Андрея Ивановича, Максим, был женат на тетке Тяпина, на Митревне, по-уличному прозванной Сметаной. Отец Тяпина погиб в мировую войну, а вырастил Митрофана Максим Иванович. Он увез его на Волгу, отдал в школу юнг с механическим уклоном, а потом взял к себе на пароход "Гоголь", где работал боцманом. На этом пароходе начинал свой трудовой путь с кочегара и Митрофан Тяпин. В зимний отпуск двадцать седьмого года Тяпин был избран в Желудевский волостной комитет как представитель рабочего класса, то есть выдвиженец. С той поры и потянулась его руководящая линия. Ему в значительной мере обязана была Мария своим переводом в райком.
- Ну что ж, Маша, ступай домой, отдыхай... - отпустил ее наконец Тяпин. - Прямо скажу, огорчила ты меня на этот раз.
- У меня иного выхода не было.
- Разберемся.
Прежде чем идти домой, Мария решила заглянуть на работу к Зинке и рассказать ей о Сенечке. Зинка работала в коопторге продавцом. Время близилось к обеду. Когда Мария подошла к магазину, зеленая, окованная жестью дверь закрылась перед ее носом. Она заглянула в зарешеченное окно. В магазине еще толпились несколько человек, Зинка стояла за прилавком. Пока Мария заглядывала в окно, дверь отворилась, вышло три женщины, и снова невидимая рука закрыла дверь перед носом Марии.
- В чем дело? - крикнула она в притвор. - Пустите меня. Слышите? Мне нужен продавец.
- Закрыто на обед, - ответил из-за двери голос Сенечки.
- Мерзавец!
- Поосторожней выражайтесь.
Мария решила войти в магазин со двора, в складскую дверь. Но и эта дверь была заперта. Она долго и настойчиво стучала в нее кулаком. Наконец изнутри спросил спокойный и насмешливый голос Сенечки:
- Кого надо?
- Негодяй!
Мария бегом обогнула здание и вновь заглянула в окно. Зинка все еще стояла за прилавком, но народу уже не было. Мария сильно застучала в переплет. Зинка увидела ее, сделала удивленное лицо и побежала к выходной двери. Наконец-то массивная дверь со скрежетом распахнулась перед Марией. Она вошла с бледным от злости лицом и, оттолкнув рукой Зинку, с порога кинулась к Сенечке. Он стоял руки за спину и как ни в чем не бывало поглядывал в окно.
- Жалкий трус и доносчик! Я тебя презираю, как недостойного интригана, - крикнула, почти задыхаясь от ярости.
- Что случилось, Маша? В чем дело? - испуганно спросила Зинка.
- Ты не меня спрашивай. Ты вон кого спроси!.. Жениха своего.
Сенечка по-прежнему поглядывал в окно, кривя в насмешке свои тонкие бесцветные губы.
- Семен, что произошло?
- Старшая сестра гневается, что я не служу ей на задних лапах, а имею собственное мнение.
- Мнение, которое подшивают в дело, не собственное, а подложное.
- Моя комсомольская совесть...
- Велит тебе писать доносы? - перебила его Мария.
- Да что с вами, в конце концов? Может, поясните? - теряя терпение, крикнула Зинка.
- Выставь его за дверь! Мне надо поговорить с тобой, - сказала Мария.
- Маша! - Зинка умоляюще смотрела на нее, беспомощно опустив руки.
- Не трудитесь понапрасну, Мария Васильевна, - сказал Сенечка. - Я отсюда никуда без Зины не пойду.
- Не рано ли распоряжаешься ею? А ты чего молчишь, язык отнялся? набросилась Мария на Зинку. - А может быть, ты с ним заодно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221
- Ну а если их нет?
Тяпин навалился грудью на стол:
- Разговоры, что у нас не стало кулаков, - это попытка замазать классовую борьбу в деревне. Тебе, инструктору райкома, заворгу, не к лицу такие разговоры.
- Я не отрицаю наличия кулаков вообще в деревне. Я говорю только, что в Гордееве их нет.
- Так что ж прикажешь, за счет Гордеева довыявлять кулаков где-нибудь в Желудевке или в Тиханове? Ты что, маленькая? Есть определенный процент, установленный не нами... На ноябрьском Пленуме сказано - обкладывать налогом в индивидуальном порядке не менее двух и не более трех процентов всех хозяйств. Ясно и понятно. Рассуждать здесь нечего.
- Вот именно, не более трех процентов! - воскликнула Мария. - Это же специально, чтобы меру знали. Не то дай волю какому-нибудь Сенечке или Возвышаеву, так они тебе поголовно всех обложат.
- Ну, в чем дело? Давай выявлять эти два процента.
- Два процента это ж дается на округ, на район в целом. При чем же тут каждая деревня? В иной, может, пять процентов кулаков, а в другой ноль целых пять десятых.
- А ты об этом скажи где-нибудь у нас, на тихановском сходе. На вас, мол, мужики, пять процентов, а на гордеевских ноль целых хрен десятых.
- Митрофан Ефимович!
- Слушай, давай конкретно. У них же там этот самый подрядчик на рысаке...
- Звонцев, что ли? Он в селькове теперь работает. Хозяйство у него середняцкое.
- А мельники?
- И у тех по лошади и по корове, а мельница подоходным налогом обложена.
- Да ты что, не понимаешь? Кулака надо обложить в особом порядке, с учетом дохода от тех источников, которые у середняка не обкладываются.
- Да нет же кулаков у них.
- Ну черт с ними! Пусть назовут их богатой частью зажиточного слоя. Какая разница?
- А тогда зачем было меня посылать? Вызывайте сюда Акимова и прикажите ему - столько-то хозяйств выделить на индивидуальное обложение.
Тяпин покривился:
- Ты чего, смеешься, что ли? Вся налоговая политика так построена, что она представляет широчайшие права местным органам, то есть деревенскому активу, бедноте, сельсовету. А если райком начнет устанавливать налоги, это будет извращением. За такое дело нам по шее надают.
- Ну, вот и договорились. Я, как представитель райкома, утверждаю, что гордеевский актив поступил правильно.
- А то тебя за этим посылали, - проворчал Тяпин. - Что там с излишками? Зенин говорит, что он нашел излишки, но якобы вы с Акимовым отказались составлять акт.
- Я работник райкома, а не агент уголовного розыска, - сказала Мария с вызовом. - Я не стану лазить ни в подполы, ни в подпечники и выгребать оттуда хлеб.
- Это, Маша, называется чистоплюйством. Извини, но тут я тебя не понимаю.
- А ты сам полез бы в подпол?
- Если прикажут...
- Кто прикажет? Зенин?
- При чем тут Зенин?
- При том. Эти оборотистые Сенечки, как шишиги, снуют у нас за спиной и подталкивают нас к обрыву. Сунься туда в подпечник. А если что случится, кто будет отвечать? Зенин? Нет, в ответе будет руководитель райкома, а Сенечка за нашей спиной руки умоет.
Тяпин забарабанил по столу пальцами:
- Н-да... Между прочим, он на тебя докладную подал. Пишет, что работала там на стихию, что прикрывала от критики растратчика колхозного хлеба.
- На клевету этого типа готова ответить в любом месте.
- Придется на бюро разбирать. - Тяпин потер лоб и спросил без видимой связи: - Как там Андрей Иванович поживает?
- В субботу луга собирались делить. Я еще и дома-то не была.
- Кобыла не нашлась?
- Пока нет.
Тяпин состоял в родственной связи с Бородиными; брат Андрея Ивановича, Максим, был женат на тетке Тяпина, на Митревне, по-уличному прозванной Сметаной. Отец Тяпина погиб в мировую войну, а вырастил Митрофана Максим Иванович. Он увез его на Волгу, отдал в школу юнг с механическим уклоном, а потом взял к себе на пароход "Гоголь", где работал боцманом. На этом пароходе начинал свой трудовой путь с кочегара и Митрофан Тяпин. В зимний отпуск двадцать седьмого года Тяпин был избран в Желудевский волостной комитет как представитель рабочего класса, то есть выдвиженец. С той поры и потянулась его руководящая линия. Ему в значительной мере обязана была Мария своим переводом в райком.
- Ну что ж, Маша, ступай домой, отдыхай... - отпустил ее наконец Тяпин. - Прямо скажу, огорчила ты меня на этот раз.
- У меня иного выхода не было.
- Разберемся.
Прежде чем идти домой, Мария решила заглянуть на работу к Зинке и рассказать ей о Сенечке. Зинка работала в коопторге продавцом. Время близилось к обеду. Когда Мария подошла к магазину, зеленая, окованная жестью дверь закрылась перед ее носом. Она заглянула в зарешеченное окно. В магазине еще толпились несколько человек, Зинка стояла за прилавком. Пока Мария заглядывала в окно, дверь отворилась, вышло три женщины, и снова невидимая рука закрыла дверь перед носом Марии.
- В чем дело? - крикнула она в притвор. - Пустите меня. Слышите? Мне нужен продавец.
- Закрыто на обед, - ответил из-за двери голос Сенечки.
- Мерзавец!
- Поосторожней выражайтесь.
Мария решила войти в магазин со двора, в складскую дверь. Но и эта дверь была заперта. Она долго и настойчиво стучала в нее кулаком. Наконец изнутри спросил спокойный и насмешливый голос Сенечки:
- Кого надо?
- Негодяй!
Мария бегом обогнула здание и вновь заглянула в окно. Зинка все еще стояла за прилавком, но народу уже не было. Мария сильно застучала в переплет. Зинка увидела ее, сделала удивленное лицо и побежала к выходной двери. Наконец-то массивная дверь со скрежетом распахнулась перед Марией. Она вошла с бледным от злости лицом и, оттолкнув рукой Зинку, с порога кинулась к Сенечке. Он стоял руки за спину и как ни в чем не бывало поглядывал в окно.
- Жалкий трус и доносчик! Я тебя презираю, как недостойного интригана, - крикнула, почти задыхаясь от ярости.
- Что случилось, Маша? В чем дело? - испуганно спросила Зинка.
- Ты не меня спрашивай. Ты вон кого спроси!.. Жениха своего.
Сенечка по-прежнему поглядывал в окно, кривя в насмешке свои тонкие бесцветные губы.
- Семен, что произошло?
- Старшая сестра гневается, что я не служу ей на задних лапах, а имею собственное мнение.
- Мнение, которое подшивают в дело, не собственное, а подложное.
- Моя комсомольская совесть...
- Велит тебе писать доносы? - перебила его Мария.
- Да что с вами, в конце концов? Может, поясните? - теряя терпение, крикнула Зинка.
- Выставь его за дверь! Мне надо поговорить с тобой, - сказала Мария.
- Маша! - Зинка умоляюще смотрела на нее, беспомощно опустив руки.
- Не трудитесь понапрасну, Мария Васильевна, - сказал Сенечка. - Я отсюда никуда без Зины не пойду.
- Не рано ли распоряжаешься ею? А ты чего молчишь, язык отнялся? набросилась Мария на Зинку. - А может быть, ты с ним заодно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221