Карамон слышал яростные вопли драконидов: добыча ускользала от них.
Юные дракончики продолжали терзать его сапоги, раны невыносимо болели, но
Карамон не замечал. Точно во сне, смотрел он на Берема, бежавшего к
поблескивающей колонне. И правда, все кругом гораздо больше смахивало на
сон, чем на явь.
Быть может, всему виной было его воспаленное воображение, но ему
показалось, что, когда Берем приблизился к колонне, зеленый камень в его
груди разгорелся даже ярче Рейстлинова огненного шара. И, словно бы в
ответ на это сияние, внутри колонны обозначился призрачный, мерцающий
силуэт женщины, одетой в простую кожаную рубашку. Она была красива
какой-то удивительно хрупкой, трогательной красотой. И глаза у нее были
точь-в-точь как у Берема - слишком юные для лишенного возраста худенького
лица.
Берем подбежал к ней вплотную и остановился. Какое-то время в пещере
не происходило никакого движения. Замерли даже дракониды, стиснувшие в
когтистых лапах кривые клинки. Подлинный смысл происходившего был им
недоступен, но все же, хотя и смутно, они понимали - их собственные
судьбы, да что там, судьба всего мира повисла на волоске. Все теперь
зависело от Вечного Человека.
Карамон совсем позабыл про холод и боль от ран. Для него более не
существовало ни страха, ни отчаяния, ни надежды. Слезы выступили у него на
глазах, горло болезненно жгло. Берем стоял лицом к лицу со своей сестрой.
С сестрой, которую он убил. С сестрой, которая принесла себя в жертву,
чтобы у него - и у остального мира - сохранилась надежда. Посох Рейстлина
ярко освещал их обоих, и Карамон видел, как бледное лицо Берема мучительно
исказилось.
- Джесла, - прошептал он, раскидывая руки. - Сможешь ли ты
когда-нибудь простить меня?
А кругом было тихо, только приглушенно журчала вода да осевшая влага
капала со скал - звуки, которые эта пещера слышала чуть не с начала
времен.
- Нам с тобой нечего прощать друг другу, брат... - Мерцающая тень
Джеслы раскрыла ему объятия. На ее изможденном лице были покой и любовь.
Берем издал нечленораздельный крик, в котором смешались мука и
радость. И бросился в объятия сестры.
Карамон ахнул. Образ Джеслы рассеялся, и воитель увидел: Берем
ударился о колонну с такой силой, что тело его напоролось на острые сколы
разбитого камня и повисло на них. Последний вопль Берема был страшен. Но в
нем отчетливо слышалось и торжество.
Распятое тело содрогнулось в конвульсиях. Темная кровь хлынула на
самоцветы, гася их огненный блеск.
- Берем! Там никого нет!.. Все это вранье!.. - Карамон с хриплым
криком кинулся к умирающему, зная, что Вечный Человек все равно не умрет,
что он... он...
Потом он остановился.
Скалы над его головой начали содрогаться. Дне ручья под ногами
заходило ходуном. Стремительное течение черной воды неожиданно
прекратилось. Поток остановился, как-то неуверенно плеща на камни и словно
бы не зная, куда течь дальше. Дракониды встревоженно закричали...
Карамон смотрел на Берема, на его разбитое тело, пригвожденное к
изломанному камню. Оно шевельнулось еще раз, словно бы испуская последний
вздох, - и замерло совсем, а внутри колонны какой-то миг мерцали два
светящихся силуэта.
Потом и они исчезли.
Вечный Человек был мертв.

Танис оторвал голову от каменного пола Тронного Зала как раз вовремя,
чтобы увидеть хобгоблина, собиравшегося пырнуть его копьем. Поспешно
перекатившись, Танис схватил его ногу в сапоге и рванул. Нападавший рухнул
на пол, и другой воин - тоже хобгоблин, только в латах другого цвета -
немедля раскроил ему голову булавой.
Танис поспешно вскочил. Надо выбираться отсюда! Надо как можно скорее
разыскать Лорану... На него бросился драконид, и Танис нетерпеливо
проткнул его мечом, едва припомнив, что меч следовало поскорее выдернуть,
покуда тело не обратилось в камень. Чей-то голос выкрикнул его имя. Танис
повернулся и увидел государя Сота, стоявшего подле Китиары. Обоих окружали
воины-призраки. Китиара с ненавистью глядела на него, указывая рукой.
Государь Сот подал знак, и неупокоенные хлынули с возвышения вниз, точно
река смерти, уничтожавшая на своем пути все живое.
Танис хотел бежать, но далеко ли убежишь в сплошной толчее! Он
отчаянно прорубал себе путь, уже ощущая спиной наползающий холод и от
страха едва не теряя сознание...
И в это время прозвучал чудовищный треск. Содрогнулся под ногами
каменный пол. Сражение, кипевшее вокруг, прекратилось само собой: каждого
заботило только одно - устоять. Танис непонимающе огляделся, гадая, что
происходит.
Огромный кусок покрытого мозаикой камня свалился с потолка, угодив
прямо в гущу драконидов, тщетно пытавшихся отскочить. За первым камнем
посыпались еще и еще. Со стен падали факелы, опрокинутые свечи гасли в
лужах растершегося воска. Подземный гром делался все слышнее. Танис
оглянулся на неупокоенных и увидел, что даже они замешкались, испуганно и
вопрошающе оглядываясь на своего вожака.
Пол внезапно ушел из-под ног, В поисках опоры Танис схватился за
какую-то колонну... сокрушительная волна тьмы накрыла его.
ОН ПРЕДАЛ МЕНЯ!
Гнев Владычицы затопил сознание полуэльфа. Гнев и ярость, от которых
череп, казалось, готов был вот-вот разлететься. Он закричал от боли и
схватился за голову. Тьма делалась все плотнее: Такхизис угадала грозившую
ей опасность и прилагала неистовые усилия, чтобы дверь, приоткрытая ею в
мир, все-таки не захлопнулась. В Зале не осталось ни единого проблеска
света. Крылья ночи распростерли над ним непроницаемую черноту.
Танис слышал, как повсюду кругом него перекликались и ощупью искали
друг друга дракониды. Там и сям раздавались голоса офицеров, пытавшихся
навести хоть какой-то порядок и пресечь панику, готовую вот-вот охватить
войско: все чувствовали, как истаивает могущество их Богини. Вот гневно
прозвенел и неожиданно смолк голос Китиары...
Жуткий, раздирающий грохот, за которым последовали крики боли, сказал
Танису, что все гигантское здание готово было вот-вот рухнуть им на
головы.
- Лорана!.. - закричал он. Поднялся, шатаясь, и вслепую попытался
идти, но волна мечущихся драконидов тут же сбила его с ног. Сталь гремела
о сталь. Откуда-то снова раздался голос Китиары: она призывала свои
войска.
Борясь с отчаянием, Танис в очередной раз поднялся с пола. Резкая
боль пронзила его руку. Яростным движением он отмахнулся от удара меча,
нацеленного на него в темноте, и что было мочи пнул ногой напавшую
тварь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122