По стенам камеры побежали зеленые блики - пламя факела отразилось
в гранях зеленого самоцвета, вросшего в грудь Вечного Человека.
- Это он, - негромко проговорил Гакхан. - Отпирайте.
Тюремщику никак не удавалось вставить ключ в замок. Лапы его ходили
ходуном. Один из стражников выдернул у него связку и отпер дверь.
Дракониды ввалились вовнутрь. Кто-то с силой ударил Карамона по голове
рукоятью меча, и богатырь рухнул, точно бык на бойне. Другой схватил
Тику...
И только тогда в камеру вступил Гакхан.
- Убить, - небрежно, указал он на Карамона. - И кендера с девчонкой -
тоже. - Когтистая лапа Гакхана - легла на плечо Берема: - А этого я отведу
к Ее Темному Величеству... - Он обвел камеру торжествующим взглядом и тихо
добавил: - Сегодняшняя ночь станет ночью нашей победы...
Танис потел в чешуйчатых латах, стоя подле Китиары в одном из
просторных чертогов, предварявших Большой Тронный Зал. Вокруг них
толпились войска, служившие Китиаре, в том числе и жуткие воины-призраки
под началом государя Сота, Рыцаря Смерти. Эти держались в тени,
непосредственно за спиной Китиары. Чертог был набит битком - дракониды
стояли копье к копью, - но вокруг неупокоенных воинов оставалось обширное
пустое пространство. Никто не подходил к ним и не заговаривал с ними, и
они не заговаривали ни с кем. И хотя из-за давки в покое было жарко и
душно, от них исходил ужасающий холод, грозивший остановить сердце, если
кто-нибудь подходил слишком близко...
Танис невольно содрогнулся, ощутив на себе взгляд мерцающих оранжевых
глаз государя Сота. Китиара подняла голову и улыбнулась ему той самой
кривой лукавой улыбкой, которая казалась ему когда-то столь неотразимой.
Они с Китиарой стояли совсем рядом, касаясь друг друга.
- Привыкнешь, - сказала она спокойно. Однако потом взор ее вновь
обратился к тому, что происходило в Большом Зале, и между бровями
появилась темная черточка, а пальцы беспокойно забарабанили по рукояти
меча. - Двигайся же наконец, Ариакас, - пробормотала она. - Сколько можно!
Танис смотрел поверх ее головы. Перед ними была резная арка, под
которой они пройдут, когда настанет их черед, а за ней... Танис смотрел и
смотрел, не в силах скрыть потрясения.
Перед его глазами разворачивался величественный спектакль.
Большой Тронный Зал Такхизис, Владычицы Тьмы, подавлял уже сам по
себе, внушая потрясенному зрителю мысль о собственной незначительности.
Это было сердце, обеспечивавшее течение темной крови, - и выглядело оно
соответственно. Пол гигантского круглого Зала был выложен полированным
черным гранитом. Он плавно переходил в стены, вздымавшиеся ввысь какими-то
мучительными изгибами. Казалось, эти черные волны готовы были в любой миг
хлынуть вниз и окутать тьмой всех находящихся в Зале. Лишь темная сила
Владычицы удерживала их на месте. И волны неподвижно текли вверх, к
высокому своду потолка, который невозможно было различить за пеленой
вьющегося, колеблющегося дыма - это вырывалось дыхание из драконьих
ноздрей...
Зал был еще пуст, но ему предстояло вскоре заполниться воинами,
которые встанут у тронов своих Повелителей. Эти троны - всего их было
четыре - возвышались над поблескивающим гранитным полом футов на десять.
Помещались они на своего рода широких каменных языках, тянувшихся к ним от
четырех приземистых врат, углубленных в храмовые стены. На этих-то
священных возвышениях воссядут Повелители - и только Повелители, ибо никто
иной, даже вернейшие телохранители, на самый верх не допускались. Вместе с
высшими офицерами они разместятся на полукруглых ступенях, что спускались
от подножия каждого из тронов, напоминая ребра некоего чудовища...
В самом же центре Зада виднелось еще одно возвышение. Казалось, там,
приподняв голову, свернулась гигантская змея. Тонкий каменный мостик
соединял "голову" змеи еще с одними вратами в стене Храма. Напротив
этой-то головы и помещался трон Ариакаса, а над ним - некий альков, в
котором царила непроглядная тьма.
Тронное возвышение "императора" - так именовал себя Ариакас - было
несколько шире всех остальных, а в высоту превосходило их примерно вдвое.
Взгляд Таниса неудержимо притягивал залитый мраком альков. Там было
темнее, чем где-либо в храме, и темнота эта казалась почти живой. Она
пульсировала и дышала. И была черна до того, что Танис поспешно отвел
глаза. Нет, ничего еще не было видно, но он без труда угадал, кто вскоре
займет место в шевелящихся потемках...
Кругом всего купола, в таких же альковах, только поменьше, сидели
драконы. Все они выдыхали дым, так что их самих почти не было видно.
Каждый дракон сидел напротив своего Повелителя, неся (как полагали сами
Повелители) бдительную стражу. В действительности же лишь один дракон
среди всех собравшихся был искренне озабочен безопасностью своей хозяйки.
Это был Скай, синий дракон Китиары. Он уже занял свое место, и в
огненно-красных глазах его, устремленных на трон Ариакаса, горела точно та
же - только куда более заметная - ненависть, которую Танису довелось уже
замечать в глазах его госпожи.
Прозвучал гонг, и в Зал хлынули воины Ариакаса в алых, под цвет его
драконов, мундирах. Сотни когтистых и обутых в башмаки ног лязгали по
каменному полу. Почетный караул, составленный из людей и драконидов,
занимал свое место у трона. Только офицеры не спешили подниматься по
ступеням, а телохранители - выстраиваться стеной перед своим господином.
Но вот наконец из врат позади трона появился он сам. Он шел один, и
пурпурное облачение Верховного Владыки величавыми складками ниспадало с
его плеч, а темные латы отражали свет факелов. На голове Ариакаса
поблескивала корона, усеянная кроваво-красными камнями...
- Корона Власти... - прошептала Китиара, и Танис распознал в ее
взгляде непреодолимую страсть. Страсть, равную которой ему нечасто
приходилось видеть в глазах человека.
- Ибо написано: "Тот, на ком Корона, - правит", - прозвучал сзади
чей-то голос.
Государь Сот... Танис напрягся всем телом, стараясь удержать дрожь.
Присутствие неупокоенного воителя было подобно прикосновению холодной руки
мертвеца.
Войска Ариакаса приветствовали его долго и шумно - звучал боевой
клич, громыхали об пол древки копий, а мечи плашмя били в щиты. Китиара,
снедаемая нетерпением, зарычала сквозь зубы. Наконец Ариакас поднял руки,
призывая к молчанию. Повернувшись, глава Повелителей Драконов молитвенно
преклонил колена перед залитым тьмою альковом, а затем снисходительным
жестом руки в черной перчатке приветствовал Китиару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
в гранях зеленого самоцвета, вросшего в грудь Вечного Человека.
- Это он, - негромко проговорил Гакхан. - Отпирайте.
Тюремщику никак не удавалось вставить ключ в замок. Лапы его ходили
ходуном. Один из стражников выдернул у него связку и отпер дверь.
Дракониды ввалились вовнутрь. Кто-то с силой ударил Карамона по голове
рукоятью меча, и богатырь рухнул, точно бык на бойне. Другой схватил
Тику...
И только тогда в камеру вступил Гакхан.
- Убить, - небрежно, указал он на Карамона. - И кендера с девчонкой -
тоже. - Когтистая лапа Гакхана - легла на плечо Берема: - А этого я отведу
к Ее Темному Величеству... - Он обвел камеру торжествующим взглядом и тихо
добавил: - Сегодняшняя ночь станет ночью нашей победы...
Танис потел в чешуйчатых латах, стоя подле Китиары в одном из
просторных чертогов, предварявших Большой Тронный Зал. Вокруг них
толпились войска, служившие Китиаре, в том числе и жуткие воины-призраки
под началом государя Сота, Рыцаря Смерти. Эти держались в тени,
непосредственно за спиной Китиары. Чертог был набит битком - дракониды
стояли копье к копью, - но вокруг неупокоенных воинов оставалось обширное
пустое пространство. Никто не подходил к ним и не заговаривал с ними, и
они не заговаривали ни с кем. И хотя из-за давки в покое было жарко и
душно, от них исходил ужасающий холод, грозивший остановить сердце, если
кто-нибудь подходил слишком близко...
Танис невольно содрогнулся, ощутив на себе взгляд мерцающих оранжевых
глаз государя Сота. Китиара подняла голову и улыбнулась ему той самой
кривой лукавой улыбкой, которая казалась ему когда-то столь неотразимой.
Они с Китиарой стояли совсем рядом, касаясь друг друга.
- Привыкнешь, - сказала она спокойно. Однако потом взор ее вновь
обратился к тому, что происходило в Большом Зале, и между бровями
появилась темная черточка, а пальцы беспокойно забарабанили по рукояти
меча. - Двигайся же наконец, Ариакас, - пробормотала она. - Сколько можно!
Танис смотрел поверх ее головы. Перед ними была резная арка, под
которой они пройдут, когда настанет их черед, а за ней... Танис смотрел и
смотрел, не в силах скрыть потрясения.
Перед его глазами разворачивался величественный спектакль.
Большой Тронный Зал Такхизис, Владычицы Тьмы, подавлял уже сам по
себе, внушая потрясенному зрителю мысль о собственной незначительности.
Это было сердце, обеспечивавшее течение темной крови, - и выглядело оно
соответственно. Пол гигантского круглого Зала был выложен полированным
черным гранитом. Он плавно переходил в стены, вздымавшиеся ввысь какими-то
мучительными изгибами. Казалось, эти черные волны готовы были в любой миг
хлынуть вниз и окутать тьмой всех находящихся в Зале. Лишь темная сила
Владычицы удерживала их на месте. И волны неподвижно текли вверх, к
высокому своду потолка, который невозможно было различить за пеленой
вьющегося, колеблющегося дыма - это вырывалось дыхание из драконьих
ноздрей...
Зал был еще пуст, но ему предстояло вскоре заполниться воинами,
которые встанут у тронов своих Повелителей. Эти троны - всего их было
четыре - возвышались над поблескивающим гранитным полом футов на десять.
Помещались они на своего рода широких каменных языках, тянувшихся к ним от
четырех приземистых врат, углубленных в храмовые стены. На этих-то
священных возвышениях воссядут Повелители - и только Повелители, ибо никто
иной, даже вернейшие телохранители, на самый верх не допускались. Вместе с
высшими офицерами они разместятся на полукруглых ступенях, что спускались
от подножия каждого из тронов, напоминая ребра некоего чудовища...
В самом же центре Зада виднелось еще одно возвышение. Казалось, там,
приподняв голову, свернулась гигантская змея. Тонкий каменный мостик
соединял "голову" змеи еще с одними вратами в стене Храма. Напротив
этой-то головы и помещался трон Ариакаса, а над ним - некий альков, в
котором царила непроглядная тьма.
Тронное возвышение "императора" - так именовал себя Ариакас - было
несколько шире всех остальных, а в высоту превосходило их примерно вдвое.
Взгляд Таниса неудержимо притягивал залитый мраком альков. Там было
темнее, чем где-либо в храме, и темнота эта казалась почти живой. Она
пульсировала и дышала. И была черна до того, что Танис поспешно отвел
глаза. Нет, ничего еще не было видно, но он без труда угадал, кто вскоре
займет место в шевелящихся потемках...
Кругом всего купола, в таких же альковах, только поменьше, сидели
драконы. Все они выдыхали дым, так что их самих почти не было видно.
Каждый дракон сидел напротив своего Повелителя, неся (как полагали сами
Повелители) бдительную стражу. В действительности же лишь один дракон
среди всех собравшихся был искренне озабочен безопасностью своей хозяйки.
Это был Скай, синий дракон Китиары. Он уже занял свое место, и в
огненно-красных глазах его, устремленных на трон Ариакаса, горела точно та
же - только куда более заметная - ненависть, которую Танису довелось уже
замечать в глазах его госпожи.
Прозвучал гонг, и в Зал хлынули воины Ариакаса в алых, под цвет его
драконов, мундирах. Сотни когтистых и обутых в башмаки ног лязгали по
каменному полу. Почетный караул, составленный из людей и драконидов,
занимал свое место у трона. Только офицеры не спешили подниматься по
ступеням, а телохранители - выстраиваться стеной перед своим господином.
Но вот наконец из врат позади трона появился он сам. Он шел один, и
пурпурное облачение Верховного Владыки величавыми складками ниспадало с
его плеч, а темные латы отражали свет факелов. На голове Ариакаса
поблескивала корона, усеянная кроваво-красными камнями...
- Корона Власти... - прошептала Китиара, и Танис распознал в ее
взгляде непреодолимую страсть. Страсть, равную которой ему нечасто
приходилось видеть в глазах человека.
- Ибо написано: "Тот, на ком Корона, - правит", - прозвучал сзади
чей-то голос.
Государь Сот... Танис напрягся всем телом, стараясь удержать дрожь.
Присутствие неупокоенного воителя было подобно прикосновению холодной руки
мертвеца.
Войска Ариакаса приветствовали его долго и шумно - звучал боевой
клич, громыхали об пол древки копий, а мечи плашмя били в щиты. Китиара,
снедаемая нетерпением, зарычала сквозь зубы. Наконец Ариакас поднял руки,
призывая к молчанию. Повернувшись, глава Повелителей Драконов молитвенно
преклонил колена перед залитым тьмою альковом, а затем снисходительным
жестом руки в черной перчатке приветствовал Китиару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122